Йога как искусство и наука

Б. К. С. Айенгар, наиболее влиятельный мастер хатхайоги нашего времени, писал: «Йога — это искусство, наука и фило­софия» (1). Каким образом йога может быть одновременно и искусством, и наукой?

*&>< Георг Фойерштейн

ГЛУБИННОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ЙОГИ S&'

Определить, что такое искусство, трудно, однако, в самом простом виде, это создание эстетических ценностей с помощью определенных умений. Науку можно определить как методи­ческую погоню за знаниями о явлениях физического мира на основе беспристрастного наблюдения и систематического экспе­риментирования. Грубо говоря, объектами искусства и науки являются, соответственно, красота и истина.

Йога — это искусство, поскольку она явно не обладает матема­тической точностью естественных наук. Англоамериканский философматематик Альфред Норт Уайтхед однажды заметил: «Искусство процветает, когда есть дух приключения, чувство, что подобного никогда еще не делалось, ощущение полной свободы эксперимента. Когда приходит осторожность, получаются повто­рения, а повторение есть смерть искусства» (2). Это высказывание прекрасно подходит к йоге — невероятной авантюре духа, пытаю­щегося создать совершенно новую судьбу. Каждый раз, когда зани­мающийся йогой применяет ее мудрость к многочисленным жизненным ситуациям, он переживает это словно впервые. Таким образом, йога — это непрерывное самовыражение путем при­менения, но никак не простое повторение. Санскритское слово абхиаса, буквально значащее «повторение», в контексте йоги пер­воначально имело смысл «практика», а практика — это то, что мастера дзенбуддизма называют «мыслью начинающего».

Любая попытка «запихнуть» йогу в рамки столь восхваляемой научной методики обречена на провал, но это не значит, что йогу нельзя или невозможно изучать со строго научной точки зрения. Собственно говоря, подобные исследования с переменным успе­хом проводились с начала 1920х годов различными научными организациями и отдельными учеными, особенно в области медицины, и полученные выводы, безусловно, помогли в оценке эффективности йоги (3).

Однако йога не является исключительно субъективной, неточ­ной дисциплиной. Занятия ею основаны на тщательно отобран­ных правилах, установленных путем долговременных личных (и вполне повторяемых) экспериментов. Итог упорного следова­ния различным методикам йоги вполне предсказуем. Эксперты по йоге любят подчеркивать, что, если ученик выполнит А, Б и В пред­писанным образом, он (или она) обретет просветление в опреде­ленный период времени. В зависимости от того, к кому посвящен

ный в йогу практик (садхака) будет прислушиваться, на «быстром» пути тантрайоги он сможет ожидать просветления всего за три года, семь лет или за три жизни. Предания доносят до нас биогра­фии адептов буддизма, духовное развитие которых привело к просветлению за относительно короткий период времени.

Но не следует забывать, что духовный рост весьма сильно за­висит от личных особенностей, которые не такто легко оценить, и потому время, необходимое для достижения успеха конкретно­му человеку, рассчитать также непросто. Традиционные схемы не столько руководят, сколько направляют.

В книге «Искусство йоги» Б. К С. Айенгар называет йогу «ис­кусством дисциплины, развивающим способности тела, мысли и интеллекта, цель которого — совершенствование человека» (4). Сначала Айенгар занимался йогой ради здоровья, но постепенно создал из йогических поз форму искусства, несущую «очарование и утонченность, уравновешенность и покой, гармонию и наслаж­дение в выполнении» (5). Вне всякого сомнения, подобным арти­стическим образом он устанавливает связь и с остальным учением йоги. В то же самое время Айенгар, чей метод выполнения асан требует больше всего сил, четко показывает, что техники йоги, если их выполнять правильно, приводят к предсказуемым резуль­татам.

Айенгар видит связь между наукой и искусством в следующем: «Искусство на своих начальных стадиях есть наука, а наука в своей высшей форме — искусство» (6). Другими словами, артист должен сначала овладеть техникой (научная часть искусства), точно так же как ученый, который стремится достичь высот в науке, должен видеть красоту в истине. Широко известной формой проявления подобного артистического чувства является восторг и восхище­ние математика при виде четкой, сжатой формулы. Пифагор дав­нымдавно знал о том, где пересекаются наука (в форме математи­ки) и искусство (в форме музыки). Но еще до него индусы открыли ту же самую связь, и это выражено в шулбасутрах.

Те, кто занимается йогой, рассматривают собственную теле­сную мысль как музыкальный инструмент, который можно до­статочно точно изучить с помощью тщательного наблюдения за ним по освященным временем правилам, донесенным до нас йогой. Усилия в этом направлении раскрывают то, что западная эзотерическая традиция зовет «музыкой сфер»,— мистический

**с Георг Фойерштейн

ГЛУБИННОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ЙОГИ:S»

звук Ом, вибрирующий в космосе и сопровождающийся дивным осознанием абсолютного единства (экатва) за гранью любых качеств.

Дата добавления: 2015-07-20