Другие тексты, книги, статьи и т.п. информацию В.Лебедько можно найти в интернете на сайте http://sannyasa.narod.ru 4 страница

Современная космология стала только надстройкой над тем, что естествознание познает через математику и опыты. Из этого опять-таки можно понять только физический мир и физическое тело человека. Но уже эфирное тело непонятно. Еще более непонятно душевное или духовное в человеке. В душе есть внутренняя жизнь, есть внутренняя жизнь Космоса. Древняя космология была прозрением внутренней жизни Космоса. Этим прозрением включалось астральное тело человека, то есть основа эфирного. В мышлении и чувствовании мы можем увидеть лишь его отблеск. Астральное существо может быть понято только как член Космоса. Утратив познание астрального существа человека, современное познание утратило и ту космологию, которая могла охватить собой человека. Антропософия должна сделать шаг к возвращению познания астрального человека, чтобы возвратиться к действительной космологии.

Штайнер считает, что религия в первоначальном смысле строится на переживании, когда человек чувствует себя независимым и от физической, и от эфирной сущности, и от Космоса. Содержание этого переживания составляет подлинный дух человека, то, на что слово "я" только намекает. Благодаря такому переживанию человек чувствовал свою связь с божественным миром, сверхчувственным познанием человек снова связывает себя с этим миром. Сверхчувственное познание переходит тем самым в религию. Для того, чтобы это произошло, нужно узреть истинную суть "я".

Далее, Штайнер считает, что только тот, кто признает миры, пережитые душой в доземном бытии, тот сможет также поднять свой взор к Тому, кто как Христос до события мистерии Голгофы жил только в этом бытии и, пройдя через Голгофу, связал этим актом свою жизнь с земным человечеством. Штайнер считает, что души земного человечества лишь в постепенном развитии приобрели то состояние, в котором пребывают сейчас. Люди седой древности мыслили и чувствовали совсем не так, как сейчас. Человек прежнего времени переживал между бодрствованием и сном промежуточное состояние, которое было отрешено от внешних чувств, но которое раскрывало действительность духовного. В этом переживании древнему человеку давался ясновидческий опыт его доземного бытия. Но у древнего человека не было совершенно отчетливого переживания "я", которое есть у нас теперь. Переживание "я" выступило лишь постепенно в ходе человеческого развития. Решающей для развития "я" эпохой человечества была та, в которой произошло событие Голгофы. Между древним человеком и Голгофой переживание отзвука доземного бытия становилось все более смутным. Знание человека о себе стало раскрываться больше как чувственное, физическое, земное бытие. До этого человек знал о своем вечном сущностном ядре и о бессмертии, но постепенно забыл его. Смерть стала мучительной загадкой для человека. Эта загадка была разрешена для человека благодаря событию Голгофы. Христос сошел на почву земного бытия из мира, где человек живет в своем доземном бытии. В соединении переживаний бодрствующего сознания с существом Христа и во взоре, обращенном к нему, человек может со времени Голгофы найти то, что в древности находил благодаря естественному свойству своего сознания. В этом проявление Спасения и Искупления. Но и после Голгофы переживание Христа постепенно терялось. То, что в древности человек черпал в естественном переживании самого себя, в более позднее время должно было даваться ему через связь со Христом. По слову апостола Павла, "не я, но Христос во мне". Он должен был пронизать человека, чтобы стать его вождем через врата смерти ("Верующий в Меня имеет жизнь вечную", Евангелие от Иоанна). То, что древнее знание, углубленное сообщениями посвященных, дало человеку как переживание вечного, благодаря восприятию переживания Христа станет философией, которая может опираться на принцип Отца. Отец снова может быть увиден в Духе как проникающее сущее. Благодаря познанию Христа, сущности внеземного мира, принявшей земное тело в человеке Иисусе, космология приобретет христианский характер. В истории человечества Христос познается как существо, имеющее в ней решающее значение. Благодаря оживлению угасающего познания вечного человека, человеческая душа из чисто чувственного мира, развивающего "я" сознания, будет обращена к Духу, и ей станет доступным переживание Духа вместе с Богом-Отцом и Христом.

[xxxiii] Мартин Хайдеггер (1889-1976) – немецкий философ-экзистенциалист. В основу своей философской системы он положил анализ человеческого существования. Результатом этого анализа было создание им фундаментальной онтологии, которая предполагает личность как целое (в сущности, непознаваемой) экзистенции человека, который, однако, сначала находит себя не в экзистенции, а в заброшенности. С точки зрения фундаментальной онтологии, практически необходимые в жизни человека вещи в пределах бытия-в-мире выступают, как «имеющиеся под рукой», а вещи, которые имеют для человека лишь теоретическое значение, которые только созерцаются, выступают просто как «наличные». Основным вопросом метафизики, по Хайдеггеру, является вопрос: почему вообще есть Сущее, а не Ничто? По мнению Хайдеггера, человек на своем опыте испытывает Ничто главным образом в переживании страха. Страх, как состояние есть способ бытия-в-мире; то, перед чем возникает страх, есть ставшее бытием-в-мире, то, что боятся потерять, есть возможность бытия-в-мире. Взятое в его полноте, явление страха характеризует поэтому существование человека как фактически существующее бытие-в-мире. Существование – это забота, сущностью которой является забегание вперед. Забота априорна, то есть, всегда заложена в любом фактическом отношении. Но к существованию принадлежит также и конец его самого – смерть. Существование берет на себя смерть, как скоро она есть. Заброшенность в смерть раскрывается в явлении страха – тем самым мы снова стоим у самого начала, то есть, перед лицом Ничто. Бытие есть бытие направленное к смерти, но не бытие во времени, а бытие как время. С точки зрения этой философии, человек, в отличии от вещей, не имеет сущности, в которой он мог бы выступить самостоятельным. Его сущность не нечто самостоятельное, а нечто, стоящее вне самого себя, экзистенция, задача которой – быть покорной бытию, чтобы подготовить ему ограниченное и недостаточное, но исторически необходимое и требуемое место и дать возможность бытию прийти. Философия Хайдеггера и созданная им необычная своеобразная терминология были сильнейшим толчком для современной мысли. Его философия открывает новый этап в истории европейского мышления.

[xxxiv] Валентин Томберг (1900-1973) – Томберг – наиболее яркий представитель христианского герметизма двадцатого века. Он исследует истоки герметизма, воплощенные в Арканах Таро. Томберг выделяет четыре основные элемента познания: Мистику, Гнозис, Магию и Герметическую философию. Сущность чистой Мистики – творческая активность. Мистиком становится тот, кто смеет подняться, то есть выпрямиться, все больше стремясь к "вертикали", за пределы тварного бытия, для достижения сущности бытия, творческого Божественного огня. Человеческая сторона Мистики заключается в самом действии, в желании осмелиться на стремление к высшей реальности. И этот акт может быть реален только тогда, когда душа очищена, а тело раскрепощено. Сущность чистого Гнозиса – осмысление Мистики. В Гнозисе мистический опыт становится знанием. Гнозис – Мистика, познавшая самое себя. Это мистический опыт, преображенный в знание. Это преображение мистического опыта в знание происходит постепенно. Первая ступень – это чистое отражение, нечто вроде воображаемого повторения опыта. Вторая – его закрепление в памяти. Третья ступень – его ассимиляция чувством и мыслью таким образом, что он становится внутренней речью. Четвертая ступень – когда он становится словесным символом, то есть когда он сформулирован. Далее, необходимо единство четырех компонент духовного опыта: Мистики, Гнозиса, Магии, Герметической философии. Если Мистика – это опыт откровения, а Гнозис – осознание этого опыта, то Магия – совершение действия на основе этого осознания, а Герметическая философия – это когда данный мистический опыт, его осознание и действие на его основе расширяют, дополняют или трансформируют картину мира. Описание новой картины мира, текст – суть Герметическая философия. Полное осознание священного Имени Бога: ЙОД-ХЕ-ВАУ-ХЕ может быть достигнуто лишь через совокупный опыт Мистики, Гнозиса, Магии и Герметической философии. Тот, кто осмелится постигать саму сущность бытия, должен развивать мистическое чувство. Если он хочет не только переживать, но и учиться пониманию того, что он переживает, он будет развивать гностическое чувство. Если он пожелает применить на практике то, что познал и пережил, он будет развивать магическое чувство. Ежели он пожелает, чтобы все пережитое, достигнутое и сделанное не ограничилось им самим и его временем, но могло бы быть передано другим людям и поколениям, тогда ему нужно развивать философско-герметическое чувство, тогда он напишет свой текст. Таков закон действия ЙОД-ХЕ-ВАУ-ХЕ на процесс преображения мистического опыта в Традицию. Ее источник – мистический опыт. Она жива, когда составляет целостный организм из перечисленных четырех элементов. Традиция не может жить, если весь человек не живет в ней, благодаря ей и ради нее, потому что целостный человек – это одновременно и мистик, и гностик, и маг, и философ. Он целостный изначально, верующий, созерцатель, художник и мыслитель.

Практический герметизм, считает Томберг, – это алхимия. Это значит, что чем более мы приближаемся к поистине человеческому состоянию, тем больше в нас проявляется божественное, изначально присущее натуре человека, который есть образ и подобие Божие. Идеал абстракции призывает переделать природу человека, дегуманизироваться. Идеал алхимического преобразования в герметизме, напротив, открывает перед людьми путь реализации подлинной человеческой натуры, образа и подобия Божьего. Герметизм – вочеловечивание всех элементов человеческой природы, возвращение их к истиной сущности. Подобно тому, как всякий неблагородный металл может быть превращен в серебро или золото, все проявления человеческой натуры могут стать Серебром или Золотом. То есть именно тем, что составляет их суть, когда они становятся частью образа и подобия Божьего. Но для того, чтобы вновь обрести свою сущность, они должны быть подвергнуты операции возвышения. Эта операция несет гибель всему низшему, что есть в человеке, и в то же время ведет к расцвету его подлинной сущности. Крест и роза есть символ этой операции, воплощения по-настоящему человечного человека.

[xxxv] Рене Декарт (1596-1650) – французский философ, математик и естествоиспытатель. Декарт начинает свое учение с универсального сомнения, сомнения во всех истинах. Его цель – не разрушить, а укрепить человеческую уверенность в возможности познания. Мы не знаем, спим мы или бодрствуем, видим то, что видим, или нас обманывает какой-то демон. Что же остается человеку, брошенному Декартом в пучину сомнений? Отбросив все то, в чем так или иначе мы можем сомневаться, даже полагая все это ложным, мы легко допустим, что нет ни Бога, ни неба, ни земли, что даже у нас нет тела, но все-таки мы не можем предположить, что не существуем в то время, когда сомневаемся в истинности всех этих вещей. Нелепо полагать несуществующим то, что мыслит, в то время, пока оно мыслит. Отсюда следует, что мы не можем не верить, что заключение "я мыслю, следовательно, существую", истинно. Что оно и есть первое и важнейшее из всех заключений. Мышление Декарта вопреки сложившемуся стереотипу понимания его "cogito ergo sum" есть рефлексия существования трансцендентного "Я" (ядра существа). Декарт вышел за пределы дескурсивной мысли и обнаружил в себе Мыслителя мыслей. Это был не логический аргумент, но реальный интимный опыт Мыслителя в процессе мышления, и он дал Декарту полную уверенность в реальности "я существую", которое выражается через "я мыслю".

[xxxvi] Ориген (185-254) – Один из первых христианских мистиков. Ориген дает систематическое объяснение христианства в категориях греческой философии. Он "вводит" ее в дела веры. Ориген оказал влияние на все последующее развитие христианской богословской философской мысли. Он утверждал, что есть два способа причащения Христу: через вкушение Плоти и Крови Спасителя и через Слово Божие. Ориген делает попытку примирить библейские идеи сотворенности мира с платоновским учением о реальности вечных идей. Ориген настаивает на вечности сущего, но не в эмпирическом, а в идеальном плане. Поскольку Бог вечен, следовательно, мир тоже вечен. Не мог же Бог когда-то стать творцом. Он им был и есть всегда. Ориген в духе христианства говорит о том, что Бог не творит несовершенства и неравенства. Причина их не в Боге и не в первозданной твари, но в ее свободе. Совершенство различных тварей состояло в их духовности и бестелесности. Обладая свободой воли, они забыли о своем предназначении, – в этом состояло грехопадение. Единственное живое существо, не злоупотребившее свободой, – это Иисус Христос. Он сохранил свое неразрывное единство с Божественным Логосом, являясь его тварным носителем. Роль Христа в спасении мира не искупительная, но нравственно-педагогическая, считает Ориген. При условии восстановления в себе "начал" все примут состояние, равное Христу. В текстах Священного Писания Ориген усматривает три слоя. Первый – телесный, то есть исторический, общедоступный. Второй слой – душевный, то есть этический, назидательный. И третий слой – духовный, то есть аллегорический, символический. Роль религиозной философии и богословия, – считает Ориген – донести истинный смысл духовного плана до сознания верующих. Причиной ложных, нечестивых и неразумных мнений о Боге служит понимание Писания по букве, а не по духу.

Ориген первым истолковал Песнь Песней как брачный союз между душой и Логосом-Христом. Тем самым он положил начало мистике христианской Любви. Троица у Оригена иерархична, как у неоплатоников. Сын ниже Отца и ему подчинен. А Святой Дух и вовсе у них "на службе". Об Отце и Святом Духе Ориген говорит мало, зато Иисус Христос как Логос – слово Божие – бывший еще до воплощения источником пророческих вдохновений и ведущий мир по богочеловеческому пути, – главный нерв его богословской системы. Ориген защищал идею предсуществования душ, хотя и не переселения их. Его ад – это некое исправительное заведение, после прохождения которого, очистившись, все, даже Дьявол, спасутся.

[xxxvii] Николай Кузанский (1401-1464) – Николай Кузанский примирил в своем учении Экхарта и Фому Аквинского. Он великолепно знал схоластику, был близок к мистике Экхарта, знал философию античности и неоплатонизма, а также восточных Отцов Церкви. Не изменяя традиции богословия, Кузанский в то же время уже принадлежит будущей философии. Он предвосхищает Лейбница – идеей равного онтологического достоинства всех вещей в мире, Канта – развернутой в своей "Науке незнания" системы космологических антиномий, Гегеля – триадным расположением мирового сущего, Хайдеггера – учением о человеческой вселенной как априорной цельности. В основе, – учит Кузанский, – Божественное бытие, потенция как абсолютная возможность всего, которая парадоксальным образом и есть абсолютная действительность. Об этом всеобщем источнике его творчества можно что-либо высказать только в виде предположений и догадок, так как безграничность его проявлений все равно рано или поздно опровергает любое частное утверждение и превзойдет любое определение. Он все может. Мир – это произведение Бога, личная потенция Творца – это форма форм, так как образует образ любой конкретной вещи. Чтобы приблизиться к Богу, надо стать выше разума, и рассудка и чувства, и тогда Он Сам обнаружит Себя перед тем, кто ищет Его в вере. То есть человеку надо отвлечься от сиюминутного, зримого, слышимого и стать выше себя. В ситуации такой остановки и напряжения мысли появляется обостренное чувство сознания приближающегося к сущности. Об этом сказано так: "Остановись и познай". Не следует смешивать эмпирическое человеческое с запредельно божественным. Форме форм, как беспредельному пределу, соответствует не эмпирическая единичность, но абсолютная единичность всех единичностей. Эта абсолютная всеобщность не просто совпадает с абсолютной единичностью, она сама в пределе есть абсолютная единичность (неединичная единичность, возможная невозможность). Божье мы должны познавать не по человеческому обычаю, но целиком и полностью от себя отстранившись и всецело перейдя в Бога. Лишь когда человек выходит за собственные рамки, отказывается от себя, от своего маленького "Я" (в том числе собственной точки зрения, мироощущения, пристрастий) – тогда он способен к реальному творчеству. В учении Кузанского о человеке жизнь не дается готовой, она богата необычайными возможностями, позволяющими много сделать для себя, для других и во имя Бога. Поэтому человек живет в этом мире осуществлением возможностей в кругу невозможного. Говоря языком современной науки, учение Кузанского о человеке есть философия нестабильности, синергетика (учение о открытых неравновесных системах), учение о творчестве в ситуации "неустойчивой устойчивости" личности, живущей в земном мире. Это баланс на пределе возможного.

[xxxviii] Святой Иоанн Лествичник (ок. 8 в.) – один из отцов Восточной церкви. Подвижник. Создал канонический текст «Лествица», ставший учебником святой жизни для множества монахов и православных верующих.

[xxxix] Фридрих Ницше (1844-1900) – немецкий философ. Притягательность Ницше для современного человека – в его способности ввести нас в мир мятущегося, ищущего, рефлексирующего духа, наделенного обостренным нравственным чувством и одновременно стремящегося разрушить ставшие тесными рамки традиционной системы ценностей. Постоянный дух обновления, тотальный скептицизм, зачастую трагическое восприятия жизни – вот доминанты духовной жизни нашей эпохи. Ницше понимает мир как слепое иррациональное начало, слитое с волей к власти. Всякое расширение, усвоение, рост предполагает устремление к тому, что сопротивляется. Человек, ставший господином природы, господином своей собственной дикости и разнузданности (желания научились его слушаться) в сравнении с недочеловеком представляет колоссальное количество власти. Жизнь – только средство к чему-то. Она – выражение роста форм власти. Ницше призывает встать на путь переоценки ценностей, на путь имморализма. Человек ведь все время хочет сбыть себя, снять с себя ответственность за совершаемое, возложить ее на мир общего. Экономия сил, экономия мышления, самосохранение – это понятия торгашеской морали. Такая повседневная мораль лицемерна, это снисходительное отношение к своим и чужим слабостям, от недоверия к человеку. Она основана на сострадании, на потакании к человеческим слабостям, на любви к "ближнему". Переоценка ценностей предполагает переход от любви к "ближнему" к любви к "дальнему". Любовь к "дальнему" – это творческая любовь, согласно Ницше. Не смягчение текущих проявлений зла, а изменение самих принципов жизни. Эта любовь принимает форму борьбы с людьми сегодняшними, эта любовь к идее человека, к человеку, каким он может быть. Идея сверхчеловека – центральная у Ницше. Сверхчеловек – это тот, кто воплощает в жизни своей христианский идеал, выраженный апостолом Павлом: "все мне позволено, но ничто не должно обладать мною". Сверхчеловек – это тот, кто сам творит свою жизнь, без подсказки, кто свободен во всем. Не есть ли это один из тех мифов, которые обставляют горизонты нашего сознания? Реальный предмет размышления Ницше – это человек, несущий в себе образ сверхчеловека. Такой человек – это мост между животным и человеком, стрела, устремленная к идеалу сверхчеловека.

[xl] Эрих Фромм (1900-1980) – американский философ, основоположник неофрейдизма, ученый-гуманист, поборник социального прогресса. Называл свое учение «гуманистическим психоанализом». Фромм отошел от биологиза Фрейда в стремлении выяснить связи между психикой индивида и социальной структурой общества. С позиций гуманизма выдвинул проект создания «гармонического здорового общества» на основе психоаналитической «социальной и индивидуальной» терапии.

[xli] Мишель Фуко (1926-1984) – философ-постмодернист. Фуко говорит: «Не в том ли состоит дело философии, чобы узнавать – вместо того, чтобы узаконить уже известное – как и до какого предела можно было бы мыслить иначе?» Фуко постулирует для каждой исторической эпохи существование специфической эписистемы – «проблемного поля», достигнутого к данному времени уровня культурного знания, образующегося из дискурсов различных дисциплин. При всей разнородности этих дискурсов, в своей совокупности они образуют более или менее единую систему знания – эписистему. Она осуществляется в практике современников, как строго определенный «языковой код» – свод предписаний и запретов. Эта языковая норма бессознательно определяет поведение и, следовательно, мышление как отдельных людей, так и больших сообществ.

[xlii] Дионисий Ареопагит (1 в. н.э.) – Один из первых христианских мистиков. (Здесь уместно говорить о соединении христианской мистики с герметизмом). Ареопагит – первый епископ Афин, обращенный в христианскую веру апостолом Павлом в середине первого века. Он разрабатывал апофатический, то есть отрицательный путь богопознания, согласно которому никакие имена не могут быть использованы для описания Бога. Божественный Мрак неопределим, Бог не есть абсолютное Благо, Бытие, Любовь, Красота – он выше всех этих понятий, бесконечно превышая их, но, с другой стороны, все в себе содержит. Но человеческий разум, данный Богом, требует выразить мистический опыт общения с Богом в понятиях, которые в этой ситуации являются лишь символами. Так начинается катафатическое, то есть положительное богословие. Предметом рассмотрения Ареопагита является проблема пути обожения человека, а также учение о Церкви и ее роли в этом процессе. Церковная иерархия строится Дионисием по аналогии с небесной, ангельской иерархией. Небесная иерархия такова: Серафимы, Херувимы, Престолы, Господства, Силы, Власти, Начала, Архангелы и Ангелы.

Дионисий одним из первых свидетельствует об опыте переживания непрерывного внутреннего молчания и созерцания Невыразимого.

Своей смертью святой Дионисий продемонстрировал состояние "концентрации без усилия" (состояние Мага в герметизме), когда центр направляющего сознания перемещается из головы в грудь, из церебральной системы в волевую, двигательную. Чудо святого Дионисия состояло в том, что когда он принял мученическую смерть (ему отрубили голову), он взял свою голову в руки и прошел еще достаточно большое расстояние до того места, где и был похоронен.

[xliii] Анри Бергсон (1859-1941) – французский философ. Один из наиболее ярких представителей "философии жизни" – интуитивизма. Бергсон учил, что мозг является для мышления механическим орудием, которым оно пользуется, и что ум может постигать только все окостенелое и мертвое, а не жизнь, которая в своей сущности не может быть познана при помощи понятий. Психический индивид, по Бергсону, представляет собой текучее, не связанное разумом, неделимое многообразие. Жизнь может быть познана только благодаря переживанию интуиции. То же самое можно сказать и об универсуме. Так как он живет, растет в процессе творческого сознания и свободно развивается в соответствии с внутренним, присущим ему стремлением к жизни, жизненным порывам. Величие Бергсона заключается в той силе, с которой он сумел дать иное направление отношению человека к душе и к миру. Новые отношения можно охарактеризовать как стремление полностью положиться на чувственные представления, в которых выступает содержание идей. Новые отношения характеризуются как проникновение с глубоким доверием в непоколебимость всего данного, выступающего как простое и очевидное. Его позволительно квалифицировать также как мужественное саморастворение в созерцании и любовное стремление к миру во всей его наглядности. Своеобразие логики интуитивизма заключается также в модификации устоявшихся традиционных структур нашего мышления, законов исключенного третьего и достаточного основания. Роль этой модицикафии можно сравнить с ролью неэвклидовой геометрии Лобачевского в естествознании. Эта интуитивная в основе своей, мистическая логика востребована современными учеными самых разных специальностей. Так, Нильс Бор в связи с открытым им принципом дополнительности, применимым во многих разделах науки, и не только науки, определил истину как такое утверждение, что противоположное ему – тоже истина. Интуиция, согласно Бергсону, – это "подвижная бахрома" вокруг интеллекта, живое знание, помогающее жизненному порыву проникнуть во все новые области духа, обеспечивая этим творческую эволюцию человечества. С интуицией, как гносеологическим орудием мистики, тесно связаны "открытые" религии, по Бергсону, в отличие от "закрытых", укорененных в этом мире, приспособленных к нему с помощью интеллекта. Для обозначения временного аспекта "открытой" религии Бергсон использует термин "динамическое", а "закрытой" – "статическое". Генезис всякой религии описан Бергсоном следующим образом: "мы представляем себе религию как осуществленную процессом научного охлаждения кристаллизацию того, что мистицизм, пылая, влил в душу человечества".

[xliv] Рене Генон (1886-1951) – французский философ, основоположник традиционализма. Рене Генон является самым радикальным нонконформистом нашего времени. Он вводит понятие "современность". Само введение этого понятия является прорывом. Понять, что мир, нас окружающий, есть не просто "все", не просто данность, но современность, – это поставить под вопрос базы языка, основы рефлексии, захватывающие наиболее донный пласт смыслов. Современность играет в доктрине Генона такую же роль, какую понятие капитала играет в марксизме. Современность – это все, что нас окружает, и будучи погруженными в ее поток, мы сами становимся частью современности. Следовательно, мы усваиваем метаязык и язык современности. Ее парадигмы некритичны и без дистанции, как данность. Вводя понятие "современность" и разбирая ее основные черты, Генон жестко выходит за ее рамки. Из целого и общепринятого, таким образом, современность становится фрагментом, частью, которую в таком качестве можно и нужно поставить под вопрос. Генон – вне контекста современности, и это выход за контекст, за границы метаязыка конвенциональной мудрости является острием его позиции. Генон противопоставляет современности Традицию. И он описывает парадигму Традиции, ее структуры, основы ее метаязыка. Такое отношение к Традиции называется традиционализмом. Традиция есть законченная реальность, а традиционализм – намерение. Традиционализм как генонизм сопоставляет между собой два метаязыка: метаязык современности и метаязык традиции. Этого не делает ни человек современности, ни человек Традиции. Отсюда любопытнейший момент: люди современности пропитаны некритически усвоенными элементами традиции, и, наоборот, люди традиции, которые живут сейчас, контаминированы элементами современности, которые они объективно впитывают из среды. Грань, дистанция - видны только для традиционалистов, как способных провести концептуальное сопоставление двух метаязыков. Традиционализм является антитезой чистой современности, то есть такой современности, из которой вычли остальные элементы Традиции. В основе метаязыка Традиции, вскрытого Геноном, лежит ряд постулатов относительно качества времени и пространства. Современность видит однонаправленное время как главную реальность, вечность понимается не более чем ментальная абстракция, созданная по контрасту с осмыслением реальности. Вечность для современности – категория негативная, не имеющая онтологического основания. Такое отношение абсолютизирует время как процесс. Бытие выступает только во времени. Вне времени нет бытия. Следовательно, процесс времени положителен. Отсюда вытекает поклонение эфемерности, культ преходящности, догма становления. В чистом виде время мыслится как бесконечная поступательность, не имеющая цели. Традиционализм Генона опрокидывает этот базовый исходный пункт метаязыка современности. Генон утверждает, что вечность есть бытие, его наиболее чистая форма проявления. А время есть процесс фрагментации вечности, умаление ее бытийного содержания. Следовательно, время конечно, имеет отрицательное, с онтологической точки зрения, направление. Но так как отрицание – не самодостаточный принцип, то время как процесс деградации относительно и циклично. Вся система метаязыка современности основана на время-поклонничестве. Традиционализм переворачивает пропорции. Можно себе представить, как рушатся мысль, наука, быт после того, как в базовых механизмах нашего предмышления поменяны эти элементы. Последователи Генона считают, что это означает революцию сознания, по силе многократно превышающую все психоделические и социальные перевороты. Раз время под воздействием вечности превращается в цикл и мы можем схватить все время, то оно превращается в пространственный ансамбль. Это основа символизма. Фигура, круг с крестом, является абсолютным символом традиции, кодом ее метаязыка.

В метаязыке современности пространство однородно, в метаязыке же традиции оно разнородно. То, что лежит справа и слева, с запада или востока, сверху и снизу, – все неравнозначно, качественно отлично. Следовательно, существует два мира вещей. Современные вещи взаимозаменяемы, однородны, серийны. Вещи Традиции дифференцированы, уникальны, символичны, привязаны к метафизическим комплексам смыслов.

Из всего этого вытекает фундаментальная разница в основных ценностях. Основная ценность современности – это человеческая жизнь (как жизнь потребителя и производителя). В Традиции человеческая жизнь не является высшей ценностью. Она лишь средство к трансформации и обожению. Высшая ценность – преображение и трансцендентное.

Дата добавления: 2015-07-20