Глава VIII Лешкино исчезновение

Смотрите, такой же пакет, с каким Алексей Борисович приехал, — вдруг указала Лешка на киоск у перехода через дорогу.

И что? — не понял Ромка. — Он что, какой-то особенный?

Да нет, самый обычный, — ответила его се­стра.

Когда они подошли к спускающейся вниз ули­це, ведущей к Катькиному дому, Лешка вдруг тро­нула Ромку за руку:

Вы идите, а я минут через пятнадцать при­ду. Мне кое-что в одном месте купить надо, — и она так быстро кинулась назад, что ее спутники даже не успели поинтересоваться, что же такое ей срочно понадобилось купить в незнакомом месте.

Дома никого не оказалось. Очевидно, обе мамы встретились после рабочего дня и снова отправи­лись к кому-то в гости.

Ромка сразу направился в кухню, включил чай­ник и мигом соорудил себе свой любимый бутер­брод, который он называл чизбургером по-домаш­нему. А делал он его так: разрезал вдоль чуть ли не целый батон, вкладывал туда огромные куски кол­басы и сыра и обильно поливал их кетчупом и май­онезом. Если в доме имелась горчица, использова­лась и она. У Катьки в холодильнике горчица была, так что супербутерброд засверкал всеми крас­ками радуги. Ромка взял свою любимую кружку с Попкиным изображением, налил в нее чаю и с на­слаждением принялся уничтожать свое разноцвет­ное творение.

Когда Лешка придет, тогда и будем ужи­нать, — сказал он появившейся на кухне Катьке.

А сейчас ты что делаешь? — удивилась она.

Так. Перекусываю. А хорошо, что Алексей Борисович вернулся из своей командировки, да, Катька? — с набитым ртом спросил сыщик. — Те­перь их проблемы нас уже не так, как прежде, вол­нуют, да?

Хорошо, — согласилась девочка, тоже нали­вая себе чаю. — Надеюсь, мы туда больше нещой-дем.

В это время раздался телефонный звонок. Кать­ка сняла трубку. Звонила Александра Юрьевна.

Катюша, как хорошо, что вы дома, — сказа­ла она. — Я договорилась с одной своей знакомой, впрочем, ты ее отлично знаешь, с Ниной Семенов­ной, она будет ждать вас у входа в цирк с контра­марками. Вы хотите в цирк?

Мы хотим в цирк? — спросила Катька у Ромки.

Глаза у мальчишки заблестели.

Еще бы!

Хотим, —• сказала в трубку Катька. — Хоро­шо, в полседьмого мы будем у входа.

Тогда уже пора собираться, — сказал Ромка, глядя на часы и дожевывая свой «чизбургер».

Согласно кивнув, Катька озабоченно полезла в свой тайник с косметикой и принялась сосредото­ченно наводить красоту.

А Ромка решил проверить, сколько у него де­нег. Он подошел к вешалке, сунул руку в карман куртки и вместе с монетами нащупал в нем метал­лическую пуговицу. Нет, не все еще закончилось с приездом Алексея Борисовича. И когда он успеет все выяснить?

А как же быть с преступником? — спросил он.

С каким еще преступником? — беспечно от­кликнулась Катька, с удовлетворением оглядывая себя в зеркале.

Как с каким? Вот с этим, — Ромка достал из кармана пуговицу и повертел ею под Катькиным носом. — С бывшим владельцем этой пуговицы.

А кто ее владелец? — равнодушно спросила девчонка.

А ты что, не знаешь? Лешка тебе не сказала? Катька покачала головой:

Наверное, не успела. Говори ты.

И скажу. Это Стае!

У Катька из рук выпал лак для ногтей и зака­тился под диван.

Стае не мог сделать ничего плохого

Почему это? — покосился на нее Ромка. Она дернула плечом:

Ну, не знаю. Но мне так кажется.

Когда кажется, крестятся, так моя бабушка говорит. А почему же его пуговица у входа в лабо­раторию после взлома двери валялась?

Она случайно могла там оказаться, — не сда­валась Катька.

Теоретически все может быть. Ты доверяй — но проверяй. Так что проверить твоего Стаса все равно надо.

И вовсе он не мой, — обиделась девчонка. — Я с ним столько же, сколько и ты знакома. А что ты намерен делать дальше?

Подумать надо. А кстати, ты знаешь закон Муира?

Не знаю я никаких законов, — насупилась Катька.

Вот и зря. А закон Муира — это из книжки «Закон Мэрфи», которую ты, конечно, не читала, — гласит: «Когда мы пытаемся вытащить что-то од­но, оказывается, что оно связано со всем осталь­ным». Так что поговорить с ним надо. Авось что-нибудь да и выплывет? Не согласна?

Согласна, давай с ним поговорим. Прямо за­втра, да? — непонятно чему обрадовалась Катька и спохватилась, — слушай, а чего это Лешки до сих пор нет? Сколько ее можно ждать? Пятнадцать ми­нут давно прошли.

Останется теперь без ужина, — проворчал Ромка. — Мы сейчас с тобой соберемся, отсюда выйдем и ее по дороге встретим. Пусть голодная в цирк идет.

Там буфет есть, — порадовала его Катька.

Тем более. Но чего ей так срочно приспичило куда-то бежать? Она тебе ни о чем до того не гово­рила?

Нет, — покачала головой девочка, направля­ясь в свою комнату, чтобы переодеться. Ромка тоже поменял один свой свитер на другой, по его мнению, более красивый, и они с Катькой, заперев дверь, на­правились в цирк, высматривая по дороге Лешку.

Друзья вышли на проспект Революции и оста­новились на перекрестке.

А дальше куда? — спросил Ромка. — Где у вас цирк-то?

Там, — махнула Катька рукой налево. — Но только сначала нам надо перейти через дорогу, сесть на троллейбус и проехать четыре остановки.

Но если мы пойдем к остановке, то разми­немся с Лешкой, — сказал он и с раздражением ог­ляделся. — И где ее только носит?

Катька с досадой пожала плечами:

Не знаю. Значит, нам придется стоять здесь.

Что еще остается?

Через некоторое время девочка посмотрела на часы.

Еще немножко, и мы опоздаем, Нина Семе­новна меня ждать не станет. И за Лешку я уже вол­нуюсь, между прочим. Ну куда она могла поде­ваться?

Ромка тоже встревожился.

Елки-палки, где же ее искать-то? И почему мы не спросили, куда она побежала?

— И что теперь делать? — спросила Катька. Ромка развел руками:

Понятия не имею.

Они постояли еще немножко. Ромка взглянул на часы. Они показывали двадцать минут седьмого.

Похоже, мы в твой цирк опоздали оконча­тельно. До него небось минут двадцать ехать.

Где-то так, — подтвердила Катька. — Если только она прямо сейчас не появится, то уже не будет никакого смысла туда вообще тащиться.

Но Лешка не появлялась, как Ромка ни вгля­дывался вперед, ни оглядывался по сторонам, ни подбегал к самому краю дороги.

Не прощу ей этого никогда! — потряс кула­ком мальчишка.

Катька не сводила глаз с минутной стрелки. Она переехала на одно деление, потом еще на одно. Ромка продолжал ходить взад-вперед.

Больше незачем тут торчать, — решительно сказал он. — Слушай, Катька, а может быть, она в лаборатории?

Не знаю, давай пойдем и проверим, — от­кликнулась девочка. — Все лучше, чем так стоять.

Они шли быстро и довольно скоро снова подо­шли к железным воротам. Ромка даже не обратил внимания на оставленные у забора пушки, кото­рые совсем недавно привлекли его внимание. Вот уже и дверь лаборатории. Не успел он дернуть за ручку, как она сама открылась, и прямо перед собой ребята увидели Илью.

Елена Федоровна, вы идете? — крикнул он внутрь.

Опять эта Елена Федоровна, поморщился Ром­ка и, чуть отступив назад, спросил:

— Илья, а вы нашу Олю здесь не видели? Парень помотал головой.

Вы же от нас совсем недавно ушли. А в чем дело?

Ни в чем, просто она куда-то делась. Вот мы и подумали, может быть, она у вас что-нибудь за­была?

— Ничего она у нас не забыла, — услышала его слова Елена Федоровна. А Илья достал ключи и ак­куратно закрыл входную дверь. Затем, подергав ее для надежности, сказал:

А завтра мы уже на охране будем. Ну, пока.

Пока.

Ромка растерянно проводил их взглядом, и они с Катькой медленно поплелись следом. Затем Илья с Еленой Федоровной свернули вправо, а друзья за­мерли на месте. Куда им теперь идти?

Пойдем домой, — проявила инициативу Кать­ка. — А то вдруг мы с ней разминулись, и она сто­ит перед закрытой дверью и не знает, что ей делать?

Ромка немного успокоился.

Давай, — согласился он, и они быстро пошли назад. По дороге он мельком взглянул на киоск, где висел желтый пакет, на который указывала ему сестра. Однако никакого пакета там уже не было.

Они миновали Катькину калитку, влетели на крыльцо. Но Лешки возле двери не было.

Ромка ощутил страшную пустоту вокруг себя, почувствовал себя совсем беспомощным и оконча­тельно растерялся. Тут же его пробил липкий страх: а вдруг его Лешку похитили? Такое в их жизни уже один раз было, причем не так и давно: прошлым летом, когда они жили у Артема на даче. Но тогда рядом с ним был его самый лучший друг, который его поддерживал и помогал ему, как толь­ко мог, и то он пережил тогда далеко не лучшую в своей жизни ночь. А теперь они в чужом городе, и он не с Артемом, а всего лишь с Катькой. Чем она ему поможет?

Вдобавок к его безрадостным мыслям девчонка дернула Ромку за рукав и сказала:

Рома, а что мы нашим мамам скажем, когда они придут?

Ромка похолодел. Об этом он еще не думал. Не­ужели до их прихода Лешка не найдется? И что тог­да будет? Их мама, вне всяких сомнений, тут же с ума сойдет, не сходя с места. Нет, этого ни в коем случае нельзя допустить! Значит, надо начинать действовать.

Он взялся за перила ведущей на Катькино крыльцо крутой лесенки.

Лучше скажи мне, — потребовал он, — тебе твоя мама не сказала, когда они вернутся? Рано или поздно?

Кто их знает? А что?

А то, что ты сейчас останешься дома и ля­жешь спать, поняла?

Катька выпучила глаза.

Ты что, шутишь?

Да не шучу я. Ты действительно сейчас пой­дешь в вашу комнату и ляжешь в постель. Ну, пока хотя бы приготовишь все для сна, а когда их шаги услышишь, то сразу же притворишься спя­щей. А на Лешкино место под одеяло подушки по­ложишь. И когда они к тебе заглянут, сделаешь вид, что они тебе помешали спать, и предупредишь их, чтобы они не включали свет и не будили Леш­ку. И еще скажешь, что вы с ней очень устали, а потому и в цирк раздумали идти. Поняла?

Катька удрученно кивнула:

А ты куда пойдешь?

Лешку искать. А им скажешь, что я у Сера­фимы Ивановны.

— А если и ты пропадешь? Ромка усмехнулся:

Куда я денусь!

Катьке очень не хотелось оставлять друга одно­го, но и не согласиться с ним она не могла. Мам волновать было никак нельзя. Они же панику под­нимут, плакать начнут, в милицию побегут. А по­чему бы им самим, кстати, туда не обратиться?

— Рома, а может быть, в милицию заявить? — робко предложила она. — У нас здесь участковый недалеко сидит.

Ты что? Он у нас спросит, когда пропала наша Лешка, а мы ответим, что полтора часа назад. Он же нас на смех поднимет. Я, между прочим, и сам пока еще надеюсь, что она просто-напросто застря­ла в каком-нибудь магазине. Она еще в Москве мне, между прочим, говорила, что собирается зайти в ваш универмаг.

Хорошо бы, — вздохнула Катька. — Но по­чему она меня с собой не позвала и ничего об этом мне раньше не сказала?

Кто ее знает. — Ромка схватил девочку за плечи. — Ты иди домой, пожалуйста, и сделай все так, как я просил.

Ладно.

Катька медленно открыла дверь и скрылась в доме.

Погоди! — Ромка вбежал следом за ней, вы­тащил из своей сумки маленький, но «дальнобой­ный» фонарик, который привезла ему мамина по­друга Эля из-за границы, и положил его в карман. Что еще с собой брать, он не знал. Диктофон ему вряд ли понадобится. Бинокль слишком большой. Хватит и фонарика, решил Ромка.

Он выбежал за дверь, спустился с крыльца и ос­тановился. Прежде всего надо перестать панико­вать, сказал он сам себе. В конце концов, разве он не сыщик с почти годовым стажем? А в таком слу­чае он просто обязан найти свою собственную се­стру, иначе грош ему цена. И он ее найдет во что бы то ни стало. Только вот с чего начинать поиски?

Поднимаясь в гору, ведущую на проспект Рево­люции, Ромка стал припоминать последние Леш-кины слова. Что она сказала, когда исчезла? «Вы идите, а я минут через пятнадцать приду. Мне кое-что купить надо». И еще добавила «в одном месте». Да, примерно так она и сказала. И что же ей пона­добилось так срочно покупать? И где, в каком таком месте?

Ромка бросил взгляд на встретившийся на его пути киоск. Что-то она еще про пакет говорила. Ага, вот он, желтый. Они, впрочем, на каждом ша­гу попадаются. Но она не на этот киоск показыва­ла, а на другой.

Мальчишка направился к тому киоску, где па­кета уже не было, и обратился к киоскерше:

Извините, пожалуйста, но примерно час на­зад у вас вот здесь висел желтый пакет.

Висел, — равнодушно ответила продавщи­ца, — но его уже купили.

А кто, вы не помните? — ожидая ответа, Ромка замер, боясь вздохнуть.

Киоскерша покачала головой, но потом нехотя произнесла:

Кажется, какая-то девочка. Но она у меня не один, а сразу два пакета купила. Желтый и еще вот такой, — продавщица кивнула в сторону черного с серебряными полосками пластикового мешка.

Спасибо, — поблагодарил ее Ромка. — А вы не видели, куда она потом пошла?

Ты слишком многого от меня хочешь, — от­ветила киоскерша и задвинула стекло на окошке, чтобы ей не дуло.

Ромка поежился. Если это не совпадение, то эти пакеты купила Лешка. Не зря же она им с Катькой указывала на один из них. Но зачем? И куда она с ними отправилась потом?

Он подошел к газетному киоску, купил жетоны для телефона-автомата и позвонил Катьке.

Наши мамы уже пришли?

Нет, — встревоженным голосом ответила она. — А у тебя как дела?

Пока никак, но я выяснил, что Лешка зачем-то в киоске пакеты купила. Слушай, ты позвони Олежке, может быть, она у него?

Зачем она туда пойдет? — недоуменно спро­сила девчонка.

Но других-то знакомых у нас здесь нет! Кроме Серафимы Ивановны, конечно. Так что звони Олежке, а я тебе перезвоню.

Ромка и сам не верил, что Лешка может быть у их знакомого изобретателя, но он не мог не прове­рить все, даже самые безнадежные версии. Поэто­му, перезвонив Катьке и убедившись, что его се­стра у Олежки не появлялась, он сказал:

Сбегаю-ка я к Серафиме Ивановне. Мало ли что! Заодно получится, что я наших мам не обма­нываю, да?

До маленького зеленого домика Серафимы Ива­новны Ромка добрался довольно быстро. Выручило попавшееся по дороге маршрутное такси.

Он тихонько постучал в небольшое подслепова­тое окошко. Занавеска отодвинулась, старушка, на­морщив лоб, долго вглядывалась в темноту, а Альма громко лаяла. У Ромки глухо екнуло сердце. Раз Серафима Ивановна так испуганно смотрит в свое окно, значит, Лешки у нее точно нет. Но, может быть, она сюда зачем-нибудь заходила?

Это я, Рома! — крикнул мальчишка и, когда старушка открыла дверь, бодро поинтересовался: — Как Альма, поправляется?

Собака при виде гостя громко застучала хвос­том о дверь и даже попыталась лизнуть мальчиш­ку в лицо. Но Ромке сейчас было не до нежностей.

Проходи, Ромочка, — пригласила его Сера­фима Ивановна. — Будешь со мной пить чай?

Мальчишка яростно замотал головой:

— Нет, я не хочу. Я только что ужинал. Я пойду. Старушка остолбенела:

Как пойдешь? А зачем же ты тогда прихо­дил?

Просто так. Узнать, как дела. Гуляю себе, вот и зашел.

А ты от меня ничего не скрываешь? — недо­верчиво взглянула на него Серафима Ивановна.

Ромка улыбнулся так широко, как только мог, и незаметно стряхнул с куртки капли дождя.

Нет, что вы. Просто погода сегодня хорошая.

А девочки где?

А они отдыхают. Ну, я пошел, до свидания.

С богом, — недоуменно произнесла старуш­ка, запирая за мальчишкой дверь.

Выскочив на улицу имени Сакко и Ванцетти, Ромка тяжело вздохнул. Нелегко ему было разы­грывать из себя довольного жизнью человека, ког­да каждую секунду просто-напросто хотелось за­плакать. Он даже устал от притворства. И не только от него, а и от ужасных мыслей и предположений, от нескончаемой тревоги за Лешку. Еле волоча ноги, он забормотал вслух, совсем как старичок, привыкший разговаривать сам с собой:

Что же делать? Что же делать-то, а?

Голова у него гудела, как пустой чугунный гор­шок, по которому с размаху саданули молотком. Потом в горшке-голове молнией вспыхнула одна-единственная, совершенно шальная мыслишка, и

Ромка ухватился за нее, как за спасательный круг. Отыскав телефон-автомат, он снова позвонил Кать­ке, но на звонок откликнулась Александра Юрьев­на. Голос у нее был довольный, и Ромкина мыс­лишка оформилась окончательно. Попросту говоря, он подумал, что его Лешка уже вернулась домой, а он только зря волнуется, мотаясь туда-сюда. Но не спрашивать же об этом у Катькиной матери. Надо проверить самому. Он повесил трубку и известным ему еще с прошлых каникул путем, по узким и за­путанным улочкам помчался домой.

Як Серафиме Ивановне ходил, — предуп­реждая вопросы, сказал он открывшей ему дверь Валерии Михайловне.

Катя нам говорила. А девочки так устали, что уже спать завалились. Ты ужинать будешь?

—- Не-а. Меня Серафима Ивановна покорми­ла, — соврал Ромка. Он бы и малюсенького кусоч­ка сейчас не смог проглотить, настолько его сжи­мала тревога за сестру. А услышав от матери про уставших девочек, он сразу понял, что Лешки до­ма нет и что надеялся он совершенно напрасно. Иначе с чего бы Катьке притворяться спящей.

Ну, смотри сам, — спокойно ответила Вале­рия Михайловна.

Ромка демонстративно зевнул:

А я тоже спать пойду. Каникулы же, имею право. Жутко устал за эти дни. То туда, то сюда, ни минуты покоя.

Кто бы возражал. Иди и ложись. А туда-сю­да вы гоняли по собственной воле, никто вас не за­ставлял.

А мы никого и не виним. Только, чур, меня не будить, — предупредил Ромка.

Никто и не собирается.

С чашкой чаю в руках довольная нечасто выпа­дающей ей безмятежной жизнью Валерия Михай­ловна отправилась к подруге и телевизору. Знала бы она, что случилось!

Ромка прошел в свою комнату, разобрал по­стель, уложив под одеяло ряд подушек, а затем ти­хонько прокрался в комнату к Катьке.

Ты почему пришел домой? — тихо всхлип­нув, прошептала она. — Ты же не нашел Лешку, а пришел.

А я скоро опять уйду, — ответил Ромка. — А то, если бы я не пришел сейчас, они бы из-за меня стали волноваться, и вышло бы то же на то же. Ты мне сейчас поможешь незаметно выйти, а когда мы вернемся — он намеренно подчеркнул слово «мы», — то бросим тебе в окошко камешек, и ты нам откроешь. Все поняла?

Ага, — хлюпнула носом Катька. — А куда ты теперь пойдешь?

А вот этого Ромка и сам не знал. Но не сидеть же ему сложа руки! И должна же быть еще какая-то зацепка, ну хоть самая малюсенькая! Надо вспом­нить, о чем они еще говорили с Лешкой по пути до­мой.

Я тут с ума сойду, — продолжала стонать Катька.

Погоди сходить, — прошептал мальчишка. — Сначала скажи мне, о чем вы с Лешкой болтали, когда я в университетском дворе к пушке бегал? Может быть, она тебе еще что-нибудь сказала, а ты не придала этому значения?

Девочка замолчала, задумавшись.

Ну, она меня спросила... ну, об одном чело­веке, это к делу не относится, а потом сказала, что напрасно Алексей Борисович элитные семена на самом видном месте в коридоре оставил. И что обид­но будет, если их тоже украдут, как те образцы масла, которые они приготовили для своих фран­цузов.

Ромка насторожился:

И что дальше?

Это все, честное слово. А потом мы тебя по­звали и домой пошли. А потом она пропала, — и Катька снова начала всхлипывать.

Теперь задумался Ромка.

Ну что ты молчишь? — потянула его за руку девчонка.

Пытаюсь представить себя на Лешкином месте. У меня, кстати, тоже такая мысль мелька­ла. Я даже подумал, а не подменить ли мне пакет с семенами так же, как и регламент. И когда мы с тобой в лабораторию ходили спросить, нет ли там Лешки, я, собственно, так и думал, что она именно за этим туда побежала. Тем более что она точно такой же пакет приобрела, как тот, в котором у Алексея Борисовича новый амарант лежит.

Но Илья мог ее и не видеть, — снова шмыг­нула носом Катька. — Зачем ей было попадаться ему на глаза? Такие дела незаметно делают.

Ты так думаешь? Елки-палки, почему же мы с тобой еще раз к лаборатории не подошли, когда возле нее никого уже не было!

Ромка вскочил с места:

Тогда я пошел. Ты встань и принеси сюда мою куртку. У тебя это должно незаметней полу­читься.

Девчонка тихо выбралась в прихожую и прита­щила Ромке его куртку и кроссовки. Ромка одел­ся, прошептал: «Жди», — и тихо выскользнул за дверь.

По темным, плохо освещенным улицам, не об­ращая внимания на обильно поливающий его дождь вперемешку со снегом, Ромка мчался так, словно за ним гнались несколько грабителей. Он выско­чил на сверкающий огнями проспект и тут же хлопнулся на выложенном гладкой плиткой тро­туаре: дождь любую дорогу превращал в скользкий каток, а уж плитку и подавно. С трудом подняв­шись, Ромка потер ушибленное место. «Специаль­но, что ли, здесь плитку насадили, чтобы люди па­дали», — проворчал он, и, сбавив ход, держась поближе к фонарям, чуть медленнее двинулся к намеченной цели — железным воротам, за которы­ми скрывался одноэтажный дом под железной крышей.

Тишина во дворе была пугающей. Ромка задрал голову. На небе не было видно ни единой звездоч­ки, так плотно укутывали его мрачные облака. Но дождь внезапно утих. Юный сыщик достал свой «дальнобойный» фонарик и направил его свет в одно из зарешеченных окон лаборатории. Это была комната, где стояла испорченная установка. В ней никого не было. Впрочем, Лешке там и нечего бы­ло делать. Ромка посветил еще в одну комнату, за­тем — в кабинет Алексея Борисовича. Пусто. Где ж Лешка? Неужели лопнет, развеется, как дым, и эта версия, его последняя надежда?

Ромка обошел дом кругом и посветил фонари­ком в маленькое коридорное оконце.

— Лешка, — тихо позвал он срывающимся го­лосом. И вдруг в оконце появилось бледное лицо сестры. От радости у Ромки подкосились ноги, и он схватился рукой за подоконник. — Лешка, что ты там делаешь?

Девочка встала на цыпочки и приоткрыла не­большую форточку.

Я, честное слово, думала, что успею вернуть­ся. Я пришла, а тут везде люди, — виновато сказа­ла она и вдруг всхлипнула. — Ой, Ромка, я ду­мала, что ты уже не придешь. И что бы мы потом сказали маме? Она меня ждет, да? Очень волнует­ся, да?

Она ничего не знает, — успокоил ее брат. — Мы с Катькой приняли все необходимые меры, ты даже не думай сейчас об этом. А лучше скажи, за­чем ты сюда забралась? Семена менять, да? И за­чем ты два пакета купила?

Так ты это узнал? Я амарант, который при­вез Алексей Борисович, в черный пакет пересыпа­ла, а в свой набрала простых, из того мешка, из ко­торого нам Владимир Степанович зерно для Альмы насыпал.

А почему же не в тот самый, где были элит­ные семена? — удивился Ромка.

А потому, что свой пакет я пометила. Я на нем надпись сделала.

Зачем? — по всему было видно, что у Ромки сначала от тревоги, а потом от радости слегка по­вредилась способность быстро соображать.

Чтобы узнать, заменят мой пакет или нет, — терпеливо объяснила сестра. —- А так как такие па­кеты на каждом шагу продаются, то, мне кажется, за подменой дело не станет. Почему-то я уверена, что воры-конкуренты решили собрать весь ком­плект сразу: регламент, масло и семена.

Лешка, какая ты умная! — восхитился Ром­ка. — Почти как я. А где ты была, когда мы с Кать­кой сюда приходили?

— Здесь и была, за мешком сидела, — вздохнула Лешка. — Я не думала, что вы вместе с Ильей и этой противной Еленой Федоровной отсюда уйдете. Не могла же я при них из-под мешка вылезти! Что бы они обо мне подумали? Особенно она. Пришли бы вы сюда чуть позже, и я бы откликнулась. Не повезло мне, короче.

Лешк, а как же теперь тебя отсюда вытащить-то? — озабоченно сказал Ромка, ощупывая за­мок. — Не взламывать же дверь! Еще увидит кто. Тогда подумают, что мы и в первый раз ее тоже взломали. Представляешь, как будет торжество­вать Елена Федоровна? Получится, что ее подозре­ния подтвердились!

Ты и при большом желании не сможешь ее взломать. У них теперь замок особенный, его без ключа ни с какой стороны не откроешь.

Ромка огляделся, поежился и поднял воротник куртки.

Лешк, а что ж делать-то?

Но его сестра давно все решила без него.

А ничего, — бодро заявила она. — Я здесь как-нибудь посплю. А утром, когда кто-нибудь при­дет, незаметно отсюда выберусь.

Тебе, наверное, там холодно, в этом коридо­ре? — взволновался Ромка.

Ничего, я потерплю. Меня мешки с амаран­том согреют.

Ромка потоптался на месте.

А мне тогда что делать?

А ты прямо сейчас иди домой. Катьке ска­жешь, что со мной все в порядке, а то она, навер­ное, переживает.

Еще как, — припомнил мальчик Катькины стоны и всхлипывания. — Лешк, я за тобой рано утром приду. Лаборатория, кажется, в девять от­крывается?

Наверное.

Я к полдевятому сюда приду. Ладно?

Как хочешь. Спокойной ночи.

Ромка еще раз неизвестно зачем подергал плот­но закрытую дверь. Лешка права: не торчать же здесь целую ночь!

Ты это, поосторожнее там, — на прощание сказал он сестре, помахал рукой и побежал обрат­но. Когда он перебегал проспект, в тучах вдруг об­разовался просвет, и из-за него выглянула огром­ная луна и осветила ему дорогу. Мальчишка вни­мательно посмотрел на небо и прикинул, будет ли видеть луну Лешка. По всему выходило, что будет, и у нее в коридоре станет светлее, а, значит, ей бу­дет не так страшно. На душе у Ромки полегчало еще больше, и он побежал еще быстрее.

Катька, услышав, как в окно стукнул камешек, быстро открыла дверь. Обе мамы уже спали. Ромка беспрепятственно прошел в ее комнату.

Ты опять один? — бессильно прошептала де­вочка.

Не волнуйся, все о'кей, — быстро прошеп­тал Ромка.

Т-т-тогда где же Лешка? — заикаясь, спро­сила Катька.

Там, в лаборатории. Все так, как мы с тобой и думали: она пакеты с семенами меняла. А теперь на мешке с амарантом спит, так как оттуда выйти не может. Я ее утром встречу.

Но утром Лешка явилась сама. Вернее, Ромка, которому пришлось встать раньше всех, чтобы не­заметно уйти из дома, встретил ее на дороге.

А я уже давно гуляю, — объявил он. — Чтоб мамы наши не удивились тому, что ушел я один, а пришли мы вдвоем. Скажем, что отоспались, а по­тому решили утром немного прогуляться. Ты под­ремала там хоть немножко?

Лешка кивнула:

Я на мешках с зерном устроилась, а пустыми укрылась. Уснула и спала до тех пор, пока по мне мышь не пробежала. Она, наверное, их амарантом

питается.

— Очень испугалась? Лешка помотала головой:

Не-а. Если бы это крыса была, тогда бы, на­верное, стало страшно, но это была маленькая ко­ричневая полевая мышка. Должно быть, она вмес­те с амарантом к ним приехала. Глазки у бусинки, в них лунный свет отражался. Хорошая, в общем, мышка. Я куда больше тряслась из-за того, что меня утром там засекут. Мало ли что могло быть? Может быть, к ним уборщица по утрам при­ходит? Но, к счастью, все обошлось. Когда Илья со Стасом пришли, то я и убежала. Они дверь откры­той оставили, а сами сразу прошли туда, где уста­новка стоит.

Ромка вдруг остановился и схватил сестру за

плечо.

Илья с кем?

Со Стасом, — повторила Лешка.

Это точно?

Что я, слепая?

Со Стасом, значит... — зловеще проговорил Ромка. — Не он ли за твоим пакетом с амарантом являлся? Ну, я его выведу на чистую воду! Я его достану! Я ему покажу!

Дата добавления: 2015-07-25