Секция 2. Разоружение и экономика

В этой секции мы кратко рассмотрим некоторые общие особенности исследований, опубликованных по тому или иному аспекту ожидаемого воздействия разоружения на американскую экономику. Вне зависимости от того, считается ли разоружение побочным продуктом мира или его предварительным условием, его воздействие на национальную экономику в любом случае будет ощущаться практически незамедлительно. Квази-измеримость как качество экономических явлений породила в этой области более детальные исследования, чем в какой-либо другой.

Существует широкое общее понимание в отношении важных экономических проблем, которые создаст общее разоружение. Нашим целям в Докладе соответствует скорее краткий обзор данных проблем, нежели чем развернутая критика их сравнительного значения.

Первый фактор представляет собой размер. «Мировая индустрия войны», как ее удачно назвал один писатель, составляет приблизительно десятую часть производства всей мировой экономики. Хотя этот показатель и подвержен флуктуациям, причины которых сами по себе варьируются в зависимости от региона, он имеет тенденцию к сохранению. Соединенные Штаты, как самая богатая нация мира, не только отвечает за наибольшую долю этих расходов, сегодня превышающую 60 млрд долларов в год, но и «…выделяет наибольшую [выделено нами] долю своего валового национального продукта военному ведомству, чем любая другая страна свободного мира. Так было и до роста наших расходов в Юго-восточной Азии».[17] Планы экономической конверсии, которые уменьшают экономический масштаб проблемы, делают это только с помощью разной степени убедительности рационализации сохранения значительного остаточного военного бюджета с помощью некой эвфемистической классификации.

Перевод военных расходов на другие цели включает в себя некоторое число трудностей. Наиболее серьезные проистекают из уровня жесткой специализации, которая характеризует современную военную продукцию, что лучше всего иллюстрируется ядерными и ракетными технологиями. После Второй Мировой войны это не представляло серьезной проблемы, как и вопрос потребительских требований на рынке – эти товары и услуги продолжали быть востребованными. Сегодняшняя ситуация качественно отличается в обоих аспектах.

Эта негибкость носит географический и профессиональный, как впрочем и производственный, характер, что заставило многих аналитиков экономических последствий разоружения сфокусировать свое внимание на планах пошаговой смены специализации работников и капитальных сооружений военной промышленности, а также на предложениях по разработке новых паттернов потребления. Серьезным недостатком, обычным для подобных планов, является то, что в естественных науках называется «макроскопической ошибкой». Делается имплицитное предположение, что комплексный национальный план конверсии лишь немного отличается от муниципальной программы преодоления последствий закрывающегося «военного объекта». Мы не находим причин ни так считать, ни что общее расширение подобных локальных программ, как бы хорошо они ни были продуманы с точки зрения жилья, профессиональной переподготовки и прочего, может быть применено в национальном масштабе. Национальная экономика может включить в себя почти любое количество дополнительных структур, при условии что ее собственная структура не подвергнется коренному изменению. Общее разоружение, которое повлечет за собой подобные коренные изменения, не имеет осмысленной аналогии в меньшем масштабе.

Еще больше вопросов вызывают предлагаемые модели переподготовки рабочей силы для деятельности, не связанной с вооружениями. Оставляя на время в стороне нерешенные вопросы новых моделей занятости – переподготовка для чего? – все более специализированные рабочие навыки, ассоциируемые с производством в военной промышленности неуклонно теряют свою ценность под воздействием ускоренного внедрения промышленных технологий, под общим названием «автоматизация». Не будет преувеличением сказать, что общее разоружение потребовало бы выбросить на свалку критическую долю наиболее высокоразвитых трудовых специальностей в экономике. По сравнению с политическими трудностями, неотъемлемо связанными с подобной «корректировкой», крики недовольства после закрытия нескольких устаревших баз армии и флота в 1964 покажутся тихим шепотом.

В целом, обсуждения проблемы конверсии характеризовались нежеланием признать ее особое качество. Лучшим примером этого является доклад Комитета Экли 1965 года. Один критик многозначительно отметил, что в нем слепо предполагается, что «…ничего в экономике вооружений – ни ее размеры, ни географическая концентрация, ни ее высокоспециализированная природа, ни особенности ее рынка, ни особая природа ее рабочей силы – не наделяет ее какой-либо уникальностью, когда приходит время изменений».

Предположим, тем не менее, несмотря на нехватку доказательств, что жизнеспособная программа конверсии в рамках существующей экономики может быть разработана, и что упомянутые выше проблемы могут быть решены. Какие были сделаны предложения по утилизации производственных мощностей, которые предположительно освободит конверсия?

Наиболее распространенная теория – что общее реинвестирование в экономике просто абсорбирует большую часть этих мощностей. Хотя сейчас и в основном принимается как данность (даже современными последователями традиционных сторонников принципа laissez-faire), что для решения «структурных» проблем перехода потребуются беспрецедентная помощь правительства (и сопутствующий правительственный контроль), превалирует общее отношение уверенности в том, что новые паттерны потребления уберут все остатки. Что менее очевидно, так это природа этих паттернов.

Одна школа экономистов утверждает, что эти паттерны разовьются сами. Она рассматривает контролируемого возвращения эквивалента военного бюджета потребителю в форме налоговых льгот. Другая, признавая неотрицаемую необходимость в росте «потребления» в том, что обычно считается государственным сектором экономики, делает акцент на таких областях национальной важности, как здравоохранение, образование, массовый транспорт, дешевое жилье, поставки воды, контроль физического качества окружающей среды и, обобщенно говоря, «бедность».

Механизмы, предлагаемые для контроля перехода к экономике, свободной от вооружений, также являются традиционными: изменения в обоих частях федерального бюджета, манипулирование учетными ставками и т.д. Мы признаем неотрицаемую ценность финансовых инструментов в нормальной циклической экономике, где они обеспечивают воздействие для ускорения или торможения существующего тренда. Их более ярые сторонники, тем не менее, имеют тенденцию забывать тот факт, что существует предел воздействия этих инструментов на фундаментальные силы экономики. Они могут обеспечить новые стимулы развития экономики, но не способны сами по себе превратить годовое производство ракет на миллиард долларов в эквивалентное количество продуктов, одежды, готового жилья или телевизоров. По своей сути, они отражают экономику, а не мотивируют ее.

Более изощренные и менее кровожадные аналитики рассматривают перераспределение военного бюджета в невоенную систему, аналогично далекую от рыночной экономики. Эти «строители пирамид» часто предлагают расширение программ исследований космоса до долларового объема современных военных расходов. Этот подход обладает поверхностным преимуществом того, что сокращает размеры проблемы до перемещения ресурсов, но привносит иные сложности, которые будут описаны в Секции 6.

Специально не выбирая для критики никакое из крупных исследований ожидаемого влияния разоружения на экономику, мы можем обобщить наши возражения им в общем виде следующим образом:

1. Никакая из предложенных программ экономического перехода к разоружению не принимает в достаточной степени во внимание уникальный масштаб необходимых изменений.

2. Предложения по превращению производства вооружений в благотворную схему общественных работ являются в большей степени продуктом грез, нежели чем реалистического понимания ограничений существующей экономической системы.

3. Финансовые и валютные меры являются неадекватными инструментами контроля перехода к экономике, свободной от производства вооружений.

4. Недостаточной внимание уделяется политической приемлемости задач предлагаемых моделей конверсии, также как и политическим инструментам, предполагаемым к применению для осуществления перехода.

5. В предлагаемых планах конверсии не подвергались серьезному рассмотрению фундаментальные невоенные функции войны и вооружений в современном обществе, равно как не было предпринято и явной попытки разработать их жизнеспособный заменитель. Эта критика будет развернута в Секциях 5 и 6.

Дата добавления: 2015-07-19