Экологические.

Человек, как и все другие животные, подвержены постоянному процессу адаптации к ограничениям своей среды. Но основной механизм, который он использовал для этой цели, является уникальным среди живых существ. Для того, чтобы предупреждать неизбежные исторические циклы недостатка продовольствия, пост-неолитический человек уничтожает избыточных членов своего вида посредством организованных военных действий.

Этологи часто отмечали, что организованное избиение членов своего вида практически не встречается среди других животных. Особая склонность человека к убийству себе подобных (разделяемая им до некоторой степени с крысами) может приписываться его неспособности адаптировать анахронистические паттерны выживания (такие, как примитивная охота) к развитию своих «цивилизаций», в которых эти паттерны нельзя эффективно сублимировать. Она может приписываться другим возможным причинам, таким, как плохо адаптированный «территориальный инстинкт», и т.д. Несмотря ни на что, она существует, и ее социальное выражение в форме войны представляет собой биологический контроль над отношениями с природной средой, что является исключительной особенностью человека.

Война помогала поддерживать обеспечение выживания человеческого вида. Но как эволюционный механизм его улучшения, она была практически абсолютно неэффективной. За небольшим числом исключений, селекционный процесс других живых существ обеспечивает и выживания, и генетическое улучшение. Когда обычным образом адаптивные животные сталкиваются с одним из периодически кризисов нехватки ресурсов, обыкновенно, исчезают «неполноценные» члены вида. Социальный ответ на подобный кризис со стороны животных может носить форму массовой миграции, в течение которой происходит отсев слабых. Или они могут последовать драматическому и более эффективному примеру сообществ леммингов, в которых слабые члены стаи добровольно уходят, оставляя запасы еды для сильных. В каждом из случаев, выживают сильные и погибают слабые. В человеческих обществах, те, кто сражаются и гибнут в войнах за выживание, обычно являются их биологически сильнейшими членами. Это – естественный отбор наоборот.

Регрессивное генетическое воздействие войны часто попадало в поле зрения, и также часто порицалось, даже когда его биологические факторы путали с культурными. Непропорциональная потеря биологически сильных представителей остается неотъемлемой частью традиционной войны. Она подчеркивает тот факт, что целью естественного отбора, если у него может быть цель, также как и ключевым основанием данного исследования, является не столько улучшение вида, сколько его выживание.

Но как отметил полемолог Гастон Бутуль[21], прочие институты, созданные для выполнения этой функции, оказались даже менее удовлетворительными. (Они включают такие формы, как: инфантицид, практиковавшийся в древних и примитивных обществах; сексуальное увечье; монашество; насильственная эмиграция; широкое применение смертной казни, как в древнем Китае и Англии 18 века; и прочие подобные, как правило, локализованные практики.)

Способность человека к увеличению производства продуктов, необходимых для физического выживания, предполагает, что необходимость защиты от цикличного голода отживает свое. Соответственно снижается и очевидная важность основной экологической функции войны, которая обычно не рассматривается теоретиками мира. Тем не менее, два ее аспекта сохраняют свое значение. Первый является очевидным: текущий темп роста населения, добавленный к экологическим угрозам химических и прочих загрязнений, может привести к новому кризису нехватки ресурсов. В этом случае, он, по всей вероятности, будет носить беспрецедентный глобальный размах, а не региональный и временный характер. Обычные методы военных действий практически наверняка окажутся неадекватными для того, чтобы сократить потребляющее население до уровня, совместимого с выживанием вида.

Второй значимый фактор – это эффективность современных методов массового уничтожения. Даже если их применение и не потребуется для решения проблемы мирового кризиса населения, они парадоксальным образом предлагают первую в истории человечества возможность остановить регрессивные генетические последствия естественного отбора методом войны. Их применение положит конец непропорциональному уничтожению физически сильнейших членов вида («воинов») во время войны. Перевесит ли перспектива положительных генетических последствий ожидаемые от остаточной радиоактивности нежелательные мутации, пока что не определено. Важность этого вопроса для нашего исследования обеспечивается тем, что на него, возможно, еще придется искать ответ.

Другим вторичным экологическим трендом, опирающимся на предсказываемый рост населения, является регрессивный эффект определенного прогресса в медицине. Например, чума перестала быть важным фактором контроля над численностью населения. Усилилась проблема роста ожидаемой продолжительности жизни. Этот прогресс также выдвигает на передний план потенциально более зловещую проблему, заключающуюся в нежелательных генетических ветвях, которые ранее самоликвидировались, а теперь сохраняются медицинскими средствами. Многие болезни, бывшие смертельными для людей в предрепродукционном возрасте, теперь лечатся; эффектом стало сохранение нежелательных уязвимостей и мутаций. Ясно, что новая, формирующаяся квазиевгеническая функция войны должна быть принята во внимание в любом плане перехода к миру. В настоящее время, Министерство обороны признает данные факторы, что демонстрируется текущими разработками RAND Corporation по преодолению предполагаемых нарушений экологического баланса после термоядерной войны. Министерство также начало, к примеру, создавать запасы птиц, чтобы противостоять ожидаемому распространению устойчивых к радиации насекомых, и т.д.

Дата добавления: 2015-07-19