Мучиться от того, что мы высказываем наши потребности, или от того, что мы не высказываем их?

В этом мире, где нас часто резко осуждают за раскры­тие и высказывание наших потребностей, это может быть пугающим поступком. Чаще всего за это крити­куют женщин. В течение столетий общество культи­вировало образ любящей женщины, которая приносит себя в жертву и отказывается от собственных потреб­ностей, потому что должна заботиться о других. И по­скольку социум учил женщин видеть в заботе о других свою высочайшую обязанность, они часто привыкали игнорировать собственные потребности.

На одном из тренингов мы обсуждали то, что происходит с женщи­нами, воспитанными с такими убеждениями. Даже если они отваживаются просить чего-то для себя, они часто делают это таким образом, что только лишний раз убеж­даются: они не имеют никакого права претендовать на собственные нужды, их потребности можно не брать в расчет. Опасаясь говорить о том, что ей что-то нуж­но, женщина иногда даже не в состоянии сказать, что у нее выдался тяжелый день, она устала и вечером хочет немного времени для себя. И вот характерный пример того, как выглядит ее просьба: «Знаешь, я сегодня весь день на ногах, я перегладила все рубашки, провернула недельную стирку, возила собаку к ветеринару, при­готовила обед, упаковала завтраки, обзвонила всех со­седей и предупредила о собрании жильцов, поэтому [умоляюще]... не мог бы ты...» — «Нет!» — следует быстрый ответ. Ее робкая просьба вызывает противо­действие, а не сопереживание слушателей. Они практиче­ски не слышат ее и тем более не чувствуют тех потребностей, которые стоят за ее просьбой. Более того, слу­шатели негативно реагируют на слабую попытку оспо­рить то, что она «должна» или «на что имеет право» относительно окружающих. В итоге женщина заново убедилась, что ее потребности не имеют значения, не осознавая, что такой способ их высказывать вряд ли при­ведет к позитивному ответу. Моя мать однажды была на тренинге, где другие жен­щины обсуждали, насколько тяжело бывает отважиться на высказывание своих по­требностей. Внезапно она встала, вышла из комнаты и довольно долго не возвращалась. Наконец она появи­лась снова и была очень бледна. Я спросил при всей группе: «Мама, с тобой все хорошо?»

— Да, — ответила она, — но я только что поняла одну вещь, которую мне очень тяжело принять.

— Какую именно?

— Я только что поняла, что 36 лет я злилась на тво­его отца за то, что он никогда не шел навстречу моим потребностям, а теперь я вижу, что ни разу толком не сказала ему, что именно мне нужно.

Моя мама выразилась чрезвычайно точно. Я не мог припомнить ни одного случая, когда бы она ясно вы­сказала отцу свои потребности. Она могла намекать и бесконечно ходить вокруг да около, но никогда не про­сила напрямую того, в чем нуждалась. Мы попробовали разобраться, почему это было для нее настолько тяже­лой задачей. Моя мать росла в бедной семье, с множе­ством братьев и сестер. В детстве ее просьбы купить ей что-нибудь приводили к упрекам. «Ты не должна этого просить! Ты знаешь, что денег нет. Ты что думаешь, ты одна в семье?» В итоге она выросла с убеждением, что попытка объяснить, что она в чем-то нуждается, при­ведет только к неодобрению и упрекам.

Она вспомнила историю из своего детства. Одной из ее сестер вырезали аппендицит, и тогда другая сестра подарила больной маленькую нарядную сумочку. Маме тогда было 14 лет. О, как она хотела иметь изящно вы­шитую бисером сумочку, такую же, как у ее сестры, но не осмеливалась и рта раскрыть. Что же случилось тог­да? Она притворилась, что у нее очень болит бок. Се­мья повела ее по врачам. Они не смогли поставить диа­гноз и предложили исследовательскую хирургию. Со стороны моей мамы это была довольно дерзкая затея, но она сработала — ей подарили похожую сумочку! Получив вожделенный подарок, мать была на седьмом небе от счастья, несмотря на только что перенесенную операцию. К ней пришли медсестры, и одна сунула ей термометр в рот. Мама принялась демонстрировать свою сумочку второй медсестре, мыча сквозь градус­ник: «М-м-м-м!» Медсестра воскликнула: «О, это для меня? Ах, вот спасибо!» — и взяла сумочку! Мама за­мерла в растерянности. Она так и не нашла в себе сил сказать: «Я не имела в виду отдать ее насовсем. Пожа­луйста, верните мне сумочку». Эта история — яркий пример того, какое огорчение может принести неуме­ние открыто высказать свои потребности.

Дата добавления: 2015-07-16