Нормативные принципы и теории функционирования СМИ 4 страница

1. Реальное управление СМИ стало концентрироваться в руках собственников, взгляды которых начинают определять редакционную политику, а позиции главного редактора, редколлегии или трудового коллектива лишь принимались во внимание как совещательные мне­ния. Процесс перехвата механизмов реального управления деятель­ностью СМИ затронул практически все федеральные печатные и элек­тронные медиа. Фактически за полгода исчезает возможность став­ших уже привычными для органов государственной власти подходов к работе со СМИ, которые обеспечили победу Б. Ельцину на выборах в 1996 г. Серьезные и принципиальные вопросы стало необходимым согласовывать с реальными собственниками, что при отсутствии ме­ханизма такого взаимодействия сыграло роковую роль в формирова­нии имиджа российской власти в 1998—1999 гг.

Летом и осенью 1997 г. возникает ранее неизвестный на россий­ском пространстве феномен — «информационная война», «подарив­шая» собственникам не только реальные рычаги управления своими медиа, но и показавшая отсутствие политических и экономических (с точки зрения функционирования информационного рынка) препят­ствий для реализации медийными средствами задач, находящихся в сфере большой политики и большой экономики. Превращение СМИ в инструменты политических баталий значительно снизило их реаль­ную значимость как средств массовой информации и коммуникации. Как и любая война, эта также не обошлась без жертв: так, весьма ин­тересный и хорошо профинансированный медиапроект «Русский те­леграф», начавшийся в том же году, не сумел, поглощенный схваткой, найти свою читательскую нишу на рынке и канул в Лету (и это почти закономерность для СМИ, рассматривающего в качестве своей глав­ной задачи иные, не информационные, цели, т.е. вступившего в игру на чужом «поле»).

Следствием «информационной войны» явилось неуклонное сни­жение влияния читательской/зрительской аудитории (общественно­го мнения) на функционирование федеральных СМИ и усиление, прежде всего, финансово-экономической зависимости СМИ от соб­ственников.

2. Начало активной подготовки медиаресурсов для президентс­ких выборов 2000 г. Одновременно с переходом управления СМИв руки их реальных собственников будущими участниками выбо-ров-2000 активно создаются (а) собственные каналы массового влия­ния, (б) медиа-холдинги, устанавливаются порядки в собственноммедиахозяйстве.

Наиболее заметным явлением 1997 г. в этом отношении стало энергичное развитие телекомпании «ТВ-Центр», осуществление ею агрессивной экспансии в регионы, выражающейся, прежде всего, в скупке имеющих лицензию на час­тоту вещания региональных телекомпаний. Интенсивное развитие «ТВ-Цент­ра» было связано с подготовкой избирательной кампании Ю. Лужкова. В общем-то, это особенно и не скрывалось, а впоследствии, в ходе предвыборной кампа­нии, стало окончательно ясным. Не меньшую активность развернули структу­ры, поддерживающие московского мэра, и в скупке или установлении тесных контактов с крупными региональными печатными изданиями.

Происходит укрепление медиаимперий, часть которых сыграли существен­ную роль в информационных войнах и медиакампаниях нескольких последую­щих лет:

• объявлено о создании холдинга «Медиа-Мост»;

• выражено намерение Газпрома создать более упорядоченную группировку собственных СМИ;

• началось развитие СМИ ОНЭКСИМбанка, который также планировал упорядочить и централизовать по ряду направлений деятельность своих изданий.

3. На фоне стремительной политизации и откровенного груп­пового позиционирования федеральных СМИ в 1997 г. получил но­вый импульс процесс переключения массовой аудитории на неполити­ческие и региональные СМИ. В работе с этими группами масс-медиафедеральная власть традиционно сталкивалась с большими трудно­стями организационного, технологического и идеологического поряд­ка, ибо здесь ее интересы пересекались с интересами региональныхвластей, нуждающихся в этих СМИ для реализации собственных по­литических целей.

Наиболее очевидно тяготение населения к деполитизированным СМИ проявилось на телевидении, в восприятии аудиторией принци­пиально неполитического, не новостного, не информационного кана­ла «Культура», который при практическом отсутствии вложений за не­сколько месяцев потеснил ведущие телеканалы по ряду аудиторных рейтинговых позиций (снижение рейтинговых показателей других ка­налов за счет канала «Культура»).

Аналогичная ситуация складывалась и на рынке печатных СМИ, где из числа лидеров продаж в центре и регионах, по данным рейтинговых агентств, совершенно исчезли центральные общественно-политические издания (за ис­ключением газет «Совершенно секретно» и «Аргументы и факты»). Характерно, что такие издания, как «Мегаполис-экспресс», «Экспресс-газета» продолжали стабильно занимать ведущие позиции в рейтинге. По данным социологических исследований, которые, впрочем, проводились в тот период крайне нерегулярно и достаточно поверхностно, эти издания значительно обошли по объемам обще­российских отслеживаемых аудиторий традиционные и некогда популярные «Известия».

В число общенациональных изданий в 1997 г. попали «Аргументы и факты», «Комсомольская правда», «Известия», «Труд», такой же ста­тус начал приобретать «Московский комсомолец». Значительно уси­лилась в тот же период проявившаяся ранее тенденция устойчивого превышения совокупной аудитории местных газет над аудиторией цен­тральных изданий, особо заметная в небольших городах и на селе.

4. Все ббльшую роль на информационном рынке России начина­ют играть иллюстрированные российские издания крупнейших зарубеж­ных медиаконцернов, свидетельством чего стало дальнейшее перерасп­ределение подписчиков и покупателей в их пользу. Это означало, что на информационном рынке, т.е. в сфере формирования и управления мас­совым поведением, начала стремительно расти доля нового типа СМИ, которого до этого в России практически не существовало.

В апреле 1997 г. из всех газет России лишь 10,5% прочитанных номеров попали в руки читателей по подписке, а 43,8% были приобретены в розницу (еще 45,7% получали их от других людей или на работе). По центральным газетам это соотношение еще выразительнее: для газет, выходящих чаще 1 раза в неделю, доля розницы превышает долю подписки в 3,6 раза, для газет, выходящих ежене­дельно и реже — более чем в 6 раз. В этой ситуации особым спросом пользовались достаточно дешевые цветные иллюстрированные еженедельники, прежде всего

всего издаваемые для России продукты крупных западных издательских концер­нов. Среди них выделялись журналы «Лиза», «Отдохни!», «Cool girl» (все И/д «Бурда Моден), а также издания группы Independent Media.

Впоследствии влияние зарубежных медиагрупп на российский рынок СМИ еще более усилилось (это касается издательских концернов Бурда, Херст, Дисней) за счет существенного расширения видов своей деятельности в России, что вело как к расширению влияния на аудиторию, так и к созданию реальной конкуренции отечественной издательской промышленности за получение круп­ных инвестиций и рекламных бюджетов.

Все эти тенденции привели к ряду отрицательных, с точки зре­ния государственной власти, последствий. Во-первых, к концу 1997 г. федеральная власть потеряла значительную часть традиционных ры­чагов влияния на деятельность СМИ. Во-вторых, в течение года в СМИ нарастала череда негативных тенденций (слишком большая идеологизированность, пренебрежение этическими нормами, заси-лие компромата, концентрация значительных ресурсов влияния на массовое сознание в руках слабо контролируемых властью групп), ко­торым федеральная власть не смогла ничего противопоставить. В этот период власть фактически стояла перед возможностью потери реаль­ного влияния на общественное мнение и, соответственно, на полити­ческие процессы в стране, не говоря уже о воздействии на развитие информационного рынка.

В дальнейшем отмеченные тенденции продолжали действовать, хотя после информационных войн лета—осени 1997 г. на некоторое время наступило относительное затишье для «собирания сил», резуль­татом которого стало совершенствование, с учетом анализа опыта «войн», механизмов массовой пропаганды и отработка методов ис­пользования СМИ для достижения политико-экономических целей финансово-промышленных групп. С 1998 г. некоторые финансовые группы начали реализацию собственных масштабных медиапроектов, продолжилось позиционирование СМИ вокруг участников выборов-2000, но главным стал перенос активной борьбы за влияние в регио­нальные СМИ, что было связано с приватизацией издательско-поли-графических комплексов в регионах и естественным образом повлек­ло за собой попытку передела региональных информационных рын­ков, которому активно противостояли региональные элиты.

Большинство тенденций, проявившихся на рынке СМИ начиная с 1997 г., отчетливо свидетельствовали о том, что в результате привати­зации российские СМИ избрали не традиционный путь становления в качестве информационных и развлекательных посредников, а стали обретать четкую политтехнологическую направленность, т.е. позицио­нироваться в качестве инструментов выражения и преследования ин­тересов различных политических и финансово-промышленных групп, но отнюдь не общественного мнения. Федеральные и наиболее поли­тизированная часть региональных медиа стали рассматривать в каче­стве своей задачи формирование образа политической реальности Рос­сии, наиболее отвечающего потребностям и интересам собственников и заказчиков, по сути дела, формирование информационно-политичес­кой «повестки дня» нации. Следует отметить, что становление их в та­ком качестве происходило вопреки желаниям читательской и зритель­ской аудитории, выражавшимся в переносе внимания на региональные издания и к медиа развлекательного или, по крайней мере, неполити­ческого характера.

Таким образом, можно с полным правом сказать, что концеп­ция «четвертой власти» в России умерла с переходом СМИ в собствен­ность финансово-промышленных групп. Хотя известный аналитик СМИ И. Засурский полагает, что она скончалась еще до того, как ре­альные экономические трудности сделали ее экономически несосто­ятельной, и не в результате политического давления, о недопустимости которого газеты кричат и поныне. Она оказалась мертворожденной: ее убил страх новых собственников СМИ перед возможным пересмотром полулегальной приватизации новым коммунистическим правитель­ством. Этот страх оказался сильнее опасения потерять высокий само­стоятельный статус и свободу выбора политической позиции.

СМИ как «четвертая власть», справедливо пишет Засурский, — абберация, т.к. задача СМИ — выражать и отражать общественное мнение, а не быть властью. СМИ — не власть, но без СМИ власть не может работать, ибо только они формируют общественное мнение.

Если применить к рассмотренной отечественной ситуации тра­диционный подход к функциям СМИ, включающий осуществление ими задач 1) информирования населения как основной функции, 2) передачи социального и культурного опыта (социализации лично-

сти), 3) контроля за властью с целью обеспечения не только наблюдения за ней, но и влияния на нее граждан, 4) мобилизации населения, прежде всего в качестве избирателей, окажется, что отечественная журналистика ориентировалась лишь на одну, которой нет в этом перечне, — быть «зер­калом» власти, причем всегда кривым, но в зависимости от установки вла­дельца либо ухудшать ее, либо облагораживать.

Именно эти явные функции диктуют нормы журналистской эти­ки, которые представляют собой своего рода подсистему этики граж­данского общества, существующую наряду с другими этическими «ко­дексами» — этикой предпринимательства и этикой менеджеризма, по­литической этикой и др.

Основная этическая проблема выбора журналиста связана со скрытой функцией профессии, кроме информирования, комменти­рования, представления интересов граждан перед властью, «придан­ной» журналистике во всем мире — функцией манипулирования от имени власти или от имени той группы, которая владеет твоим СМИ, манипулирования целыми социальными слоями, иногда огромными общественными массами.

Вопрос о СМ И как «четвертой власти» продолжает обсуждаться в России и ныне. Если попытаться подытожить аргументы «за» и «про­тив», можно подвести нечто вроде промежуточного баланса мнений.

За то, что СМИ можно и нужно понимать как власть, говорит следующее.

• СМИ являются властью, т.к. обладают особой способностью убеждать, принуждать к соглашению без применения насилия. Влия­ние СМИ столь велико, что благодаря их воздействию человек может полностью поменять свои ценностные ориентации (выборы Б. Ель­цина 1996 г.).

• Несмотря на то, что СМИ принадлежит информационная власть не юридически, а преимущественно по праву инициативы, «игры на опережение», их влияние на общественное сознание столь велико, что самим государством нередко манипулируют силы, спо­собные использовать СМИ в своих целях. Государство не всегда обла­дает возможностями контролировать процессы реальной действитель­ности, «функцию управления этой реальностью приобретают те, кто может предложить более совершенную коммуникативную структуру

в социальной реальности, лучшие и более действенные технологии работы с общественным сознанием»¹.

• СМИ как самостоятельная власть находит свое место во власт­ных констелляциях, играя на сложностях взаимоотношений и проти­воречиях между тремя признанными ветвями власти, т.е. в рамках три­ады «президент — парламент — правительство».

Но существует и множество весьма убедительных аргументов против понимания СМИ как четвертой власти.

• Многие полагают, что деятельность российских СМИ описы­вается пословицей «собака лает — караван идет», ибо они не способ­ны повлиять на принятие сколько-нибудь значимых решений (напри­мер, ни один крупный чиновник не лишился своего поста в результа­те журналистского расследования).

• Только около 10% печатных СМИ, стабильно выходящих в стра­не, живут за счет профильной деятельности — продажи информаци­онного продукта, а 60-70% изданий являются органами пропаганды или инструментами чьего-либо влияния. Примерно такова же ситуа­ция в электронных СМИ.

• СМИ все чаще проявляют себя как «асоциальная» сила, слу­жащая не столько обществу, сколько частным лицам и группам, кото­рым принадлежат или под влиянием которых находятся: государствен­ному аппарату, который регулирует и экономически поддерживает их деятельность, политическим силам, информационное обеспечение ко­торых они осуществляют, или же просто владельцам, ориентирован­ным на преследование собственных корыстных интересов.

• Российские СМИ не способны противостоять власти, высту­пая от имени общества. Такая возможность у них была, но за полтора десятилетия они почти полностью утратили кредит доверия со стороны общества. Как показывают результаты социологических опросов, в 1989 г. СМИ доверяли 80% населения, а к концу 1990-х годов только 10%.

Сама природа СМИ предполагает наличие у них ряда властных функций, возможность реализации которых и породила представле­ние о «четвертой власти» журналистики. Однако «делегирование» вла-

' Дацюк С. Аналитика СМИ — четвертая власть / Русский журнал, 3 фев­раля 1998; http://www.russ.ru.journal/media.

сти журналистам осуществляется путем «самозахвата»: в отличие от по­литиков, получающих «мандат на власть» в ходе выборов, журналистов никто не избирает. Тот реальный мандат, которым они обладают, зиж­дется только на доверии, оказываемом СМИ населением. Невероят­ная по масштабам утрата доверия, фиксируемая опросами обществен­ного мнения, делает просто бессмысленным разговор об отечествен­ных СМИ как «четвертой власти».

Вопросы

для самостоятельной работы

1. Как вы понимаете свободу печати?

2. Какова роль свободы печати в развитии средств массовой комму­никации?

3. Проанализируйте причины ограниченности применения понятия «свобода печати» в современном обществе.

4. В чем суть авторитарной и либертарианской теорий прессы?

5. Перечислите и проанализируйте основные черты теории социаль­ной ответственности прессы.

6. В чем, по вашему мнению, заключается смысл ревизии четырех тео­рий прессы?

7. Как вы понимаете тезис «СМИ — четвертая власть»?

8. Можно ли назвать современные российские масс-медиа «четвер­той властью»? Аргументируйте вашу позицию.

9. В чем, по вашему мнению, выражается изменение взаимоотноше­ний между властью и СМИ в современном обществе?

10. Что такое «новый журнализм»?

Дата добавления: 2015-07-19