Глава 21. Ад уже здесь 2 страница

– Отдай мне меч. – Он вытянул свою руку, поднял подбородок и обратился властным тоном: – Отдай его мне, Клэри.

– Ты хочешь его? – Она подняла Глориус, как он учил ее, уравновешивая вес, хотя она чувствовала тяжесть в руке. Пламя в нем стало более ярким, пока, казалось, не достигло верха и коснулось звезд. Их разделяла только длина меча, его золотые глаза смотрели на нее с недоверием. Даже сейчас он не мог поверить, что она могла навредить ему, в самом деле, причинить ему боль. Даже сейчас. Она сделала глубокий вдох. – Тогда получай.

Она видела, что его глаза вспыхнули как тогда на озере, а затем она пронзила его мечем, как это сделал Валентин.

Сейчас она поняла, что так и должно быть. Он должен был умереть, и она не должна была вырывать его у смерти. И сейчас это должно было случиться вновь. Ты не можешь обмануть смерть. В конце концов, она получит свое.

Глориус мягко пронзил его грудь, и Клэри почувствовала, как ее рука, вся в крови, скользит по рукояти, как лезвие скользит через кости его грудной клетки, пока ее сжатый на мече кулак не стукнулся об его тело, и она замерла. Он не двинулся, а Клэри теперь оказалась прижата к нему, вытаскивая Глориус, когда кровь начала идти из раны на груди.

Послышался крик – звук гнева и боли и ужаса, звук, словно кого-то жестоко разорвало. Себастьян, подумала Клэри. Себастьян, кричащий, когда его связь с Джейсом была разорвана.

Но Джейс. Джейс не проронил ни звука. Несмотря ни на что, его лицо было мирным и спокойным, лицо статуи. Он смотрел на Клэри, его глаза сияли, словно наполненные светом.

А затем он загорелся.

* * *

Алек не помнил, как он спускался с булыжника, или пробивал себе путь по каменистой равнине, еле видной за павшими телами: темных Сумеречных охотников, мертвых и раненых оборотней.

Его взгляд искал лишь одного.

Он споткнулся и чуть не упал; когда он поднял взгляд, осматривая поле битвы недалеко от него, то увидел Изабель, стоявшей на коленях рядом с Магнусом. Казалось, что в его легких не осталось воздуха. Он никогда не видел Магнуса, настолько бледного, и настолько неподвижного. На его кожаных доспехах была кровь, и кровь же была на земле под ним. Но это было невозможно. Магнус жил так долго. Он был бессмертным. Даже в своих фантазиях, Алек не мог представить, чтобы Магнус умер раньше него.

– Алек. – Это был голос Иззи, донёсшийся до него как будто из-под воды. – Алек, он дышит.

Алек тяжело выдохнул и судорожно вдохнул. Он протянул руку своей сестре.

– Кинжал.

Она тихо вручила ему один. Она никогда не уделяла столько же внимания, сколько он в полевых классах скорой помощи; она всегда говорила, что руны сделают всю работу.

Он разрезал кожаные доспехи Магнуса, а затем рубашку под ними. Могло случиться так, что броня была всем, что держало его вместе. Он осторожно отогнул стороны назад, удивляясь устойчивости его собственных рук. Здесь было много крови, и большая колотая рана справа рёбрами Магнуса. Но по дыханию Магнуса было ясно, что его лёгкие не были проколоты.

Алек снял свою куртку, скомкал её, и прижал к всё ещё кровоточащей ране. Глаза Магнуса трепетали открывшись.

– Ауч, – сказал он слабо. – Хватит на мне валятся.

– Разиэль, – Алек благодарно выдохнул. – Ты в порядке – Он сунул свободную руку под голову Магнуса, его большой палец поглаживал его окровавленную щёку. – Я думал… – Он поднял глаза, чтобы взглянуть на сестру, прежде чем он сказал что-нибудь слишком неловкое, но она тихо ускользнула. – Я видел, что ты упал, – сказал Алек спокойно. Он наклонился и слегка поцеловал Магнуса в губы, не желая причинять ему боли. – Я думал, что ты был мёртв.

Магнус криво улыбнулся.

– Что, от той царапины? – Он взглянул вниз на покрасневшую куртку Алека. – Хорошо, глубокой царапины. Как от действительно, действительно большой кошки.

– Ты бредишь? – сказал Алек.

– Нет. – Брови Магнуса сдвинулись. – Аматис целилась в сердце, но она не задела ничего жизненно важного. Проблема в том, что потеря крови иссушает мою энергию и способность к само исцелению. – Он сделал глубокий вдох закончившийся кашлем. – Сюда, дай мне твою руку. – Тот протянул руку, и Алек просунул свои пальцы сквозь его, ладонь Магнуса плотно прижималась к его. – Помнишь ту ночь, когда на корабле Валентина была битва, и я нуждался в твоей силе?

– Она тебе снова нужна? – спросил Алек. – Ты можешь ее взять.

– Мне всегда нужна твоя сила, Алек, – сказал Магнус и закрыл глаза, их скрещенные пальцы начали светиться, будто они зажали между собой светящуюся звезду.

* * *

Сквозь рукоять и по лезвию ангельского меча прошел огонь. Он мгновенно перешел на руку Клэри, будто ее ударило электрическим током, опуская ее на землю. Жар от молнии распространялся вверх и вниз по ее венам, и она согнулась в агонии, обхватив себя руками, как будто могла спасти свое тело от того, что его разорвет на кусочки.

Джейс упал на колени.

Меч все еще торчал из него, но теперь он горел бело-золотым пламенем, и огонь охватил все его тело, как цветная вода наполняла стеклянный кувшин. Золотое пламя прошло сквозь него, делая кожу прозрачной. Волосы стали бронзового цвета, кости окрепли, мягко сияя сквозь кожу. Глориус медленно сгорал, превращаясь в расплавленные капли, похожие на жидкое золото в тигле.

Голова Джейса откинулась назад, а тело изогнулось, когда пожар начал бушевать внутри него. Клэри попыталась подтянуться к нему через скалистую землю, но жар, исходящий от его тела, был слишком высок. Он схватился рукой за грудь, и ручеек золотой крови потек сквозь его пальцы.

Камень, на котором он стоял на коленях, почернел, пошел трещинами и превратился в пепел. А затем Глориус догорел, как последняя искра костра, и Джейс рухнул вперед на камни.

Клэри пыталась встать, но ее ноги подгибались под ней. У нее все еще было впечатление, что ее вены горят огнем и боль пронзала все ее тело, будто бы к коже прикоснулись горячей кочергой. Она заставила себя двигаться вперед, цепляясь за землю окровавленными пальцами, порвав свое церемониальное платье, пока не доползла до Джейса.

Он лежал на боку, подперев одной рукой голову, а вторую полностью вытянув. Она растянулась рядом с ним. Жар исходил от его тела, будто он сам был тлеющим углем, но Клэри это не волновало. Она увидела рану на его спине, в том месте, откуда вышел Глориус. Они лежали на пепле от сгоревших камней, смешанных с кровью и его золотыми волосами.

Двигаясь медленно – каждое движение приносило боль, будто она была уже очень старой, будто каждая секунда, которую горел Джейс, прибавляла ей возраст – она подвинула его к себе, так что он перевернулся на спину, лежа на окровавленных и почерневших камнях. Она посмотрела на его лицо, которое больше не светилось золотом, а просто застыло, но он все равно был прекрасен.

Клэри положила свою руку на его грудь, где красный цвет его крови выделялся на фоне темно-красной одежды. Она чувствовала край лезвия напротив его ребер. Она видела, как кровь просачивается сквозь его пальца, ее было так много, что она окрасила камни под нами и, засохнув, почернела, запачкав кончики его волос.

И все же. Не то что бы он принадлежал Небесам больше, чем Аду.

– Джейс, – прошептала она. Все вокруг них куда-то бежали. Жалкие остатки от армии Себастьяна спасались бегством, перепрыгивая через Ограду, роняя свое оружие. Она игнорировала их. – Джейс. – Он не двигался. Его лицо застыло, такое умиротворенное под лунным светом. Его ресницы отбрасывали темную, длинную тень на скулах. – Пожалуйста, – сказала она, чувствуя, будто слова буквально царапали ее горло. Ее легкие горели с каждым вздохом. – Посмотри на меня.

Клэри закрыла глаза. Когда она открыла их вновь, ее мать стояла на коленях рядом с ней, дотрагиваясь до ее плеча. По лицу Джослин текли слезы. Но этого не могло быть… Почему ее мать плачет?

– Клэри, – прошептала ее мама. – Отпусти его. Он мертв.

На расстоянии Клэри увидела Алека стоящего на коленях около Магнуса.

– Нет, – произнесла Клэри. – Меч… выжег все это зло. Он все еще может жить.

Ее мама опустила руку ей на спину, ее пальцы запутались в растрепанных кудрях Клэри.

– Клэри, нет…

Но та думала лишь о Джейсе, сплетая их руки.

Ты сильнее этого. Если это ты, действительно ты, то ты откроешь глаза и посмотришь на меня.

Вдруг подошел Саймон, садясь на колени по другую сторону от Джейса, его лицо было испачкано кровью и грязью. Он потянулся к Клэри. Она подняла голову, чтобы посмотреть на него и на маму, и увидела подходящую к ним Изабель – ее глаза расширились, а движения замедлились. Ее одежда была залита кровью. У Клэри не было сил, чтобы посмотреть в лицо Иззи, и она просто отвернулась и сосредоточила свой взгляд на золотистых волосах Джейса.

– Себастьян, – сказала, или хотела сказать Клэри. Её голос походил на карканье. – Кто-то должен пойти за ним… – И оставьте меня в покое.

– Они ищут его. – Джослин наклонилась к дочери, явно нервничая, ее глаза были широко открыты. – Клэри, отпусти его. Клэри, детка…

– Позвольте ей остаться, – Клэри слышала, как резко сказала Изабель.

Она слышала, как ее мать начала спорить, но все происходящее вокруг казалось таким далеким, как будто Клэри наблюдала за представлением, сидя на последнем ряду. Ничего не имело значения, кроме Джейса. Джейс, сожжение. Слезы обожгли ее веки.

– Джейс, черт возьми, – сказала она, ее голос надрывался. – Ты не умер.

– Клэри, – мягко сказал Саймон. – Это был шанс… – Оставь его. Именно это просил Саймон, но она не могла. Она не может.

– Джейс, – прошептала она. Это походило на молитву, способ, которым он когда-то держал ее в Ренвике и пел ее имя много раз. – Джейс Лайтвуд… – Она замерла.

Вот оно.

Движение было настолько крошечным, что вряд ли это можно было считать движением. Трепет ресниц.

Она склонилась над ним, чуть не падая, и прижала свою руку к его разорванной алой футболке на груди, как будто могла залечить рану, которую сама и нанесла. Вместо этого, она почувствовала – это было так невероятно, что на секунду, она перестала понимать, что происходит, не могла поверить в происходящее – под своими пальцами его сердцебиение…

Эпилог

Сначала Джейс ничего не чувствовал. Потом была темнота, и в темноте, жгучая боль. Это было, как если бы он проглотил огонь, и он душил и сжёг его горло. Он отчаянно глотал воздух, что бы погасить огонь и открыть глаза.

Он видел темноту и тени… слабо освещенная комната, известная и неизвестная, с рядами кроватей и окном, впускающим полый синий свет, и он был в одной из постелей, одеяла и простыни, упали и запутались вокруг его тела как веревки. Его грудь болела, как если бы тяжелый груз лежал на ней, и его рука поднялась, чтобы найти то, что это было, сталкиваясь только с массивным бандажом, обернутым вокруг его голой кожи.

Он снова начал задыхаться, когда чужой голос охладил его.

– Джейс. – Голос был знаком ему как его собственный, и затем была рука, захватывающая его пальцы, переплетающиеся с ними. С рефлексом, рожденным в годы вне любви и близости, он отшатнулся назад.

– Алек, – сказал он, и был в шоке от звука собственного голоса в ушах. Он не изменился. Он чувствовал, как будто бы он был выжжен, расплавлен, и обновлен подобно золоту в суровом испытании… но как? Мог он действительно быть собой снова? Он посмотрел вверх на озабоченные голубые глаза Алека, и знал, где он был. Лазарет в институте. Дом. – Мне жаль… – тонкая мозолистая рука погладила его по щеке, а второй знакомый голос сказал.

– Не извиняйся Тебе не за что извиняться.

Он прикрыл глаза Тяжесть на его груди была все еще здесь: половина на рану, половина на вину.

– Иззи. – У нее перехватило дыхание – Это на самом деле вы, верно?

– Изабель… – начал Алек, как бы предупредить ее не прикасаться к Джейсу, но Джейс сам прикоснулся к ее руке. Он мог видеть, как темные глаза Иззи сверкали в свете зари, и лицо ее было полно надежды и ожидания. Это была та Иззи, которую знала лишь ее семья, любящую и беспокоящуюся.

– Это я, – произнес он и прочистил горло. – Я могу понять, если ты не поверила мне, но я клянусь Ангелом, Из, это я. – Алек ничего не сказал, но его хватка на руке Джейса, усилилась. – Вы не должны ругаться, – сказал он и свободной рукой коснулся парабатая на его ключице. – Я знаю. Я чувствую это. Я больше не чувствую, что мне не хватает части меня.

– Я тоже это чувствую.

Джейс сделал вдох.

– Что-то пропало. Я чувствовал это, даже с Себастьяном, но я не знал, что это, пока оно не пропало. Но это был ты. Мой парабатай. – Он посмотрел на Иззи. – И ты. Моя сестра. И… – Его веки внезапно загорелись палящим светом: рана на его груди пульсировала, и он видел ее лицо, освещенное пламенем меча. Странное жжение распространилось по его телу, словно белый огонь – Клэри. Пожалуйста, скажи мне…

– Она в полном порядке, – сказала Изабель, поспешно. Было что-то еще в ее голосе… удивление, неловкость.

– Ты клянешься? Ты просто не говоришь мне, потому что не хочешь расстраивать меня.

– Она ударила тебя ножом, – указала Изабель.

Джейс сдавлено рассмеялся; это было больно

– Она спасла меня.

– Да, – согласился Алек.

– Когда я смогу ее увидеть? – Джейс старался не выглядеть слишком нетерпеливым.

– Это действительно ты, – обрадовалась Изабель.

– Здесь уже побывали Безмолвные Братья. Интересовались тобой, – произнес Алек. – Точнее этим, – и он дотронулся до перевязанной груди Джейса. – Проверяли, не очнулся ли ты. Когда они узнают, что ты пришел в сознание, возможно, захотят поговорить с тобой прежде, чем допустят к тебе Клэри.

– Как долго я был, без сознания?

– Около двух дней, – ответил Алек – С тех пор, как мы привезли тебя из Бурена, ну и поняли, что ты не собираешься умирать. Как выяснилось, не так уж просто исцелить рану, нанесенную ангельским мечом.

– Уж не хотите ли вы мне сказать, что у меня будет шрам?

– Большой и уродливый, – сказала Изабель – Прямо поперек груди.

– Вот черт, – сказал Джейс – А я-то надеялся заработать деньжат за работу модели нижнего белья, чтобы купить кабриолет.

Он говорил иронично, но он думал, что было правильно, так или иначе, что у него есть шрам: то, что он должен быть отмечен им, что произошло с ним, как физически, так и духовно. Он почти потерял душу, а шрам будет напоминать ему о непостоянности воли и тяжком бремени доброты. И о тёмных вещах. О том, что было, и о том, чего он не должен допустить.

Он чувствовал, как к нему возвращается сила. И он использует ее против Себастьяна. Осознавая это, он почувствовал облегчение, как будто бы камень упал с его души.

Он повернул голову, что бы заглянуть в глаза Алека.

– Никогда бы не подумал, что буду сражаться против вас, – хрипло произнес он. – Никогда.

– И это был последний раз, – отмахнулся Алек.

– Джейс, – сказала Изабель. – Постарайся сохранять спокойствие, ладно? Это просто…

– Что еще? Что-то еще не так?

– Ну, ты светишься немного, – сказала Изабель. – Ну, совсем чуточку. Светишься.

– Свечусь? – Алек поднял руку, державшую руку Джейса. Джейс увидел в темноте слабое мерцание по всей своей руке, которое давало проследить линии его вен, похожих на карту.

– Мы думаем, что это остаточный эффект от меча архангелов, – сказал он. – Это, наверное, скоро пройдет, но Безмолвные Братья заинтересовались. Естественно.

Джейс вздохнул и уронил голову обратно на подушку. Он слишком устал, чтобы изображать интерес к своей новой, светящейся ипостаси.

– Значит, вам пора идти? – спросил он. – Вы должны позвать Братьев?

– Они приказали позвать их, когда ты очнешься, – сказал Алек, но сам при этом отрицательно покачал головой. – Но если ты не хочешь, чтобы мы этого делали…

– Я чувствую себя усталым, – признался Джейс. – Если бы я мог поспать несколько часов…

– Конечно. Конечно, ты можешь.

Изабель убрала волосы с его лба, лезшие в глаза. Ее тон оставался твердым, неоспоримым: свирепая, как медведица, защищающая своего детеныша.

Глаза Джейса начали закрываться.

– И вы не бросите меня?

– Нет, – ответил Алек. – Нет, мы никогда не бросим тебя. Ты знаешь это.

– Никогда. – Изабель взяла его за руку, ту, которую не держал Алек и отчаянно ее сжала. – Лайтвуды все вместе, – прошептала она.

Рука Джейса внезапно стала влажной там, где она держала его, и он понял, что она плакала, и ее слезы бежали вниз, плакала за него, потому что она любит его, даже после всего, что случилось, она все еще любила его. Они оба любили.

Он заснул вместе с Изабель по одну сторону, и Алеком по другую, когда рассвело и взошло солнце.

* * *

– Что ты имеешь в виду, говоря, что я все еще не могу видеть его? – настаивала Клэри. Она сидела на краю дивана в гостиной Люка, шнур телефона был завернут так плотно вокруг пальца, что кончик стал белым.

– Прошло только три дня, и два из них он был без сознания, – сказала Изабель. Были слышны голоса в трубке, и Клэри напрягла слух, чтобы услышать, кто говорил. Ей показалось, что она услышала голос Маризы, но с кем же та говорила, с Джейсом? Алеком? – Безмолвные Братья пока что наблюдают за ним. Они все еще говорят что не должно быть никаких посетителей.

– Да плевать я хотела на Безмолвных Братьев!

– Нет уж, спасибо. Они сильные и тихие, и вообще странные.

– Изабель! – Клэри сидела, прислонившись спиной к мягким подушкам Это был яркий осенний день, и солнечный свет струился через окна гостиной, хотя это не поднимало ее настроение. – Я просто хочу знать, что с ним все в порядке. Что его раны заживут, что он не распух, как дыня…

– Естественно, он не распух, как дыня, не будь смешной!

– Я не знаю этого. Я не знаю, потому что никто ничего мне не говорит.

– Он в порядке, – сказала Изабель, но было нечто странное в ее голосе, будто она чего-то не договаривает Клэри. – Алек спал в постели рядом с ним, и мама и я, мы по очереди остаемся с ним весь день. Безмолвные Братья не мучают его. Им просто надо знать, что знает он. О Себастьяне, о квартире, обо всем

– Я не могу поверить, что Джейс не позвал меня, хотя мог. Разве что, он не хочет меня видеть.

– Может быть, он не хочет, – сказала Изабель – Может, это потому, что ты ударила его мечом.

– Изабель…

– Я просто разыгрываю тебя, поверишь ты или нет. Ради Ангела, Клэри, ты что, не можешь потерпеть? – Изабель вздохнула. – Неважно Я забыла, с кем говорю. Смотри, Джейс сказал – заметь, я не должна повторять это – что хочет поговорить лично. Если бы ты могла просто ждать…

– Это – все, что я делаю, – сказала Клэри. – Жду

Это была правда. Она провела последние двое суток лежа в своей комнате в доме Люка, в ожидании новостей о Джейсе и переживала последнюю неделю своей жизни снова и снова в мельчайших деталях.

Дикая Охота, антикварный магазин в Праге, полные крови фонтаны, затягивающие глаза Себастьяна, тело Джейса, напротив него, Себастьян, пригубивший из Чаши Смерти, как он пытался разделить их с Джейсом, горький запах демонской крови. Глориус загорается в ее руке, пронзает Джейса, как гром пронзает небо, биение его сердца под ее рукой. Он еще глаза даже не открыл, но Клэри уже кричала о том, что он жив, что его сердце бьется, и его семья сразу бросилась к ним, даже Алек, при этом придерживающий очень бледного Магнуса.

– Все, что мне остается, это прокручивать вновь и вновь все эти события. Это сводит меня с ума.

– Хоть тут мы с тобой согласны. Знаешь что, Клэри?

– Что?

Пауза.

– Тебе не нужно моё разрешение, чтоб увидеть Джейса, – произнесла Изабель. – Тебе не нужно чье-либо разрешение, чтобы что-либо сделать Ты Клэри Фрэй. Ты влипаешь во все эти ситуации, даже не думая о том, чем это, черт возьми, может закончится, но ты побеждаешь, и все благодаря силе воли и безумии.

– Не там, где затронута моя личная жизнь, Из.

– Ха, – сказала Изабель – Ну, возможно тебе стоит попытаться.

И она положила трубку

Клэри смотрела на свой телефон, прислушиваясь к отдаленным коротким гудкам. Потом, вздохнув, она повесила трубку и направилась в свою спальню

Саймон развалился на ее кровати, положив ноги на ее подушку и подперев подбородок рукой. Его ноут был включен, и стоял дальнем углу кровати, замерев на сцене из Матрицы. Он посмотрел на нее, когда она вошла

– Удачно?

– Не совсем. – Клэри подошла к ее шкафу. Она уже была одета в наряд, который подходил для встречи с Джейсом: джинсы и мягкий голубой свитер, который ему нравился. Она вытащила вельветовую куртку и села на кровать рядом с Сайманом, надевая ботинки на ноги. – Изабель мне ничего не говорит. Безмолвные Братья не хотят, чтобы Джейса навещали, но кого это волнует. Я еду в любом случае.

Саймон закрыл крышку своего ноута и перекатился на спину.

– Мой маленький храбрый преследователь.

– Заткнись, – сказала она – Ты хочешь пойти со мной? Увидеть Изабель?

– Я встречаюсь с Бекки, – сказал он. – На квартире.

– Хорошо. Передай ей, привет. – Она зашнуровала ботинки и потянулась к Саймону, чтоб убрать волосы с его лба. – Сперва, мне нужно было привыкнуть к твоей Отметке. А теперь привыкнуть к ее отсутствию.

Его темно-коричневые глаза внимательно посмотрели на Клэри.

– С ней или без нее – я все еще остаюсь собой.

– Саймон, ты помнишь, что было написано на лезвии меча? На Глориусе?

– Quis ut Deus.

– Это латынь, – сказала он. – Я осматривала его. Это означает «Кто подобен Богу?» Вопрос с подвохом. А ответ таков, что никто – никто из нас не Бог. Ты так и не понял?

Он взглянул на неё.

– Понял что?

– Ты сказал это. Deus. Бог

Саймон открыл рот, а затем вновь закрыл его.

– Я…

– Я знаю, что Камилла говорила тебе: она может произносить Его имя, потому что не верит в Бога, но я думаю, что это связано с твоей верой в себя. Если ты веришь, что ты проклят, то так оно и есть. А если же нет… – она дотронулась до его руки; он на мгновенье сжал её пальцы, а потом отпустил их, его лицо выглядело встревоженным.

– Мне нужно время, чтобы обдумать все это.

– Столько, сколько тебе потребуется. Но знай, я всегда рядом, если тебе понадобится поговорить.

– И я всегда рядом с тобой, если понадоблюсь. Что бы ни случилось с тобой и Джейсом, и Институтом… ты ведь знаешь, что всегда можешь прийти ко мне, если захочешь поговорить.

– Как Джордан?

– Довольно неплохо, – ответил Саймон. – Он и Майя снова вместе. Он находятся на той стадии, когда я постоянно чувствую, что должен давать им больше свободного пространства. – Он сморщил нос. – Когда она куда-то уходит, он постоянно беспокоится о том, что у нее была целая куча парней, а он провел последние три года, занимаясь военной подготовкой для Преторства и делая вид, что он бесполое существо.

– Ой, да ладно тебе! Сомневаюсь, что ее это заботит.

– Ты же знаешь мужчин. У нас очень нежное самомнение.

– Вот уж не описала бы самомнение Джейса как нежное.

– Нет, Джейс, скорее, зенитная танковая артиллерия мужского самолюбия, – признался Саймон.

Он лежал, положив правую руку себе на живот, золотое кольцо фейри блестело на пальце. С тех пор, как другое кольцо было уничтожено, оно потеряло всякую силу, но Саймон все равно продолжал его носить.

Клэри порывисто наклонилась к нему и поцеловала в лоб.

– Ты самый лучший друг, о котором только можно мечтать, ты ведь знаешь это? – спросила она.

– Знаю, но мне все равно приятно это слышать. – Клэри рассмеялась и встала с кровати. – Ну, мы с таким же успехом можем пойти на метро вместе. Разве что ты хочешь потусоваться в этой арендованной квартирке, вместо твоих подземных холостяцких апартаментов.

– Ну да, точно. С моим влюбленным соседом и сестрой. – Он соскользнул с кровати и пошел за Клэри в гостиную. – Ты не собираешься просто пройти через портал? – она пожала плечами.

– Не знаю. Это, как-то… расточительно. – Он пересекла коридор, быстро постучала и застряла головой в двери хозяйской спальни. – Люк?

– Заходи.

Она последовала его приглашению, Саймон шел позади.

Люк сидел на кровати. Вся его грудь была перевязана, а повязка виднелась как белая линия под его фланелевой рубашкой. Рядом с ним валялась целая кипа журналов.

Саймон взял полистать один.

– «Сверкайте, как Ледяная Принцесса. Зимняя Невеста», – прочитал он в голос. – Друг, ну я даже не знаю. Я не очень уверен, чтоб тебе подойдет корона из снежинок.

Люк осмотрел кровать и тяжело вздохнул.

– Джослин показалось, что нам стоило бы обсудить свадебные приготовления. Возвращение к обыденной жизни, и все такое.

Под его глазами виднелись синие круги.

Именно Джослин была той, кто рассказала ему о Аматис, пока он все еще сидел в полицейском участке. Хоть Клэри встретила его с распростертыми объятиями по возвращению домой, Люк ни разу не упоминал о своей сестре, и она тоже.

– Если бы я был на вашем месте, то я бы сбежал в Вегас и устроил бы пиратскую тематическую свадьбу за пятьдесят долларов, с Элвисом в роли священника.

– Я могла бы быть подружкой невесты, – предложила Клэри. Она в ожидании уставилась на Саймона. – А ты мог бы быть…

– О, нет, – быстро сказал он. – Я же хипстер. Я слишком крут для тематических свадеб.

– Ты играл в «Подземелья и драконы». Ты задрот, – нежно исправила она его.

– Задрот – это улет, – продекларировал Саймон. – Дамочки любят ботаников.

Люк прочистил горло.

– Я предполагаю, что вы пришли сюда что-то сказать мне?

– Я собираюсь пойти в Институт, чтобы увидеть Джейса. – сказала Клэри. – Тебе что-нибудь нужно?

Он покачал головой.

– Твоя мама как раз пошла в магазин, закупаться. – Он наклонился к ней и потрепал по голове, а затем поморщился. Он выздоравливал, но медленно. – Веселись.

Клэри подумала о том, что ее ждет в Институте – злая Мариза, утомленная Изабель, равнодушный Алек, и Джейс, который не хотел ее видеть – и вздохнула.

– Не сомневайся, буду.

* * *

Туннель в метро пахнул так, будто в город наконец-то пришла зима – холодный метал, сырая, мокрая земля, и слабый намек на сигаретный дым.

Алек, гуляющий по рельсам, заметил, что его дыхание превращается в белое облачко, и решил засунуть руки в карманы своей голубой куртки, чтобы сохранить их в тепле.

В одной руке он держал ведьмин огонь, который освещал туннель – зеленые и кремовые значки, выцветшие со временем, и выступающие провода, болтающиеся, как паутина на стенах. Прошло немало времени, с тех пор как этот туннель видел движущийся поезд.

Алек встал до того, как Магнус снова проснулся. Магнус спал допоздна, он восстанавливался после битвы под Буренном. Он использовал много энергии, что бы исцелить себя, но ему все еще не было полностью хорошо. Маги бессмертны, но не неуязвимы.

– На несколько сантиметров выше и это было бы концом для меня, – Магнус сказал с сожалением, рассматривая ножевое ранение. – Это бы остановило мое сердце.

Там было несколько мгновений – минут, когда даже Алек действительно думал, что Магнус был мертв. И это после столь долгого беспокойства, что он постареет и умрет раньше Магнуса. Какая горькая ирония была в этом. Как раз то, что он заслужил, за то, что серьезно рассматривал предложение Камиллы, даже на секунду.

Он увидел свет впереди – станцию Сити Холл, освещенную фонарями и люстрами. Он собирался погасить свой ведьмин огонь, когда услышал знакомый голос за спиной.

– Алек, – сказал он. – Александр Гидеон Лайтвуд.

Алек почувствовал, как его сердце упало. Он медленно обернулся.

– Магнус? – Магнус двинулся вперед, в круг света, который отбрасывал ведьмин огонь Алека. Он выглядел необычайно мрачным, под его глазами были тени. Его колючие волосы были помяты. На нем был лишь пиджак поверх футболки, так что Алек не удивился бы, если ему было холодно. – Магнус, – сказал Алек снова. – Я думал, ты спишь.

– Очевидно, – ответил Магнус.

Алек сглотнул. Он никогда не видел, как Магнус сердится, нет, правда. Не то, что сейчас. Кошачьи глаза Магнуса были равнодушными, по ним было невозможно что-то прочесть.

– Ты следил за мной? – спросил Алек.

– Можно и так сказать. Помогло то, что я знал, куда ты направляешься. – Натянутым жестом Магнус достал сложенный лист бумаги из кармана. В тусклом свете все, что было видно Алеку, это то, что он был покрыт аккуратным размашистым почерком. – Знаешь, когда она сказала мне, что ты был здесь, рассказала мне о сделке, которую заключила с тобой, я не поверил ей. Я не хотел верить ей. Но ты здесь.

– Камилла сказала тебе… – Магнус поднял руку, что бы остановить его.

– Просто перестань, – сказал он устало. – Конечно же, она мне сказала. Я предупреждал тебя, что она мастер манипуляций и скрытых подтекстов, но ты не послушал меня. Кого, ты думаешь, она лучше будет иметь на своей стороне – тебя или меня? Тебе восемнадцать лет, Александр. Ты не особо мощный союзник.

– Я уже сказал ей, – промолвил Алек. – Я бы не стал убивать Рафаэля. Я пришел сюда и сказал ей, что сделка отменяется. Что я не стану делать этого.

Дата добавления: 2015-11-16