Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Глава 14. Словно Прах

Глава 3. Скверные Ангелы | Глава 4. И бессмертие | Глава 5. Сын Валентина | Глава 6: Нет Оружия в этом Мире | Глава 7: Переломный момент | Глава 8. Огонь умеряет золото | Глава 9. Железные Сестры | Глава 10. Дикая Охота | Глава 11. Приписывать все Грехи | Глава 12. Из Чего Сделаны Небеса |


Читайте также:
  1. Безусловное бытие и путь его постижения
  2. Безусловное Позитивное Внимание
  3. Влияние сословной структуры общества на русскую культуру XI -XIII веков.
  4. Все ...... ever вводят условное предложение Нет будущего времени.
  5. Границы условной нормы показателей функции внешнего дыхания
  6. Графическое и условное обозначения швов 1 страница

 

Клэри медленно пришла в сознание и с ощущением головокружения вспомнила свое первое утро в Институте, когда, проснувшись, она не могла понять, где находится. Все тело болело, а по голове, казалось, били железной штангой. Она лежала на боку, голова ее покоилась на чем-то грубом, а на плече ощущалась какая-то тяжесть. Взглянув туда, она увидела худощавую руку, которая обнимала ее, словно в попытке защитить. Она узнала Знаки, бледные шрамы, даже голубые вены на его предплечье. Тяжесть в грудной клетке ослабла, и Клэри осторожно села, выскальзывая из-под руки Джейса.

Они были в его спальне.

Невероятная чистота комнаты, удобно сделанная кровать оказались ей знакомы. Всё содержалось в порядке.

Джейс все еще спал, упираясь в изголовье, одетый в ту же одежду, что была на нем накануне. Он даже был обут. Он так и заснул, обнимая её, хотя у неё не было ни единого воспоминания об этом. Он все еще был забрызган странным серебристым веществом из клуба. Он слегка пошевелился, словно ощутив ее уход, и обхватил себя свободной рукой. Он не выглядел больным или раненым, подумала она, просто усталым. Длинные ресницы цвета темного золота отбрасывали тени под его глазами. Он выглядел уязвимым во сне – как маленький мальчик. Это мог бы быть ее Джейс.

Но он не был им.

Она вспомнила ночной клуб, его руки на ее теле в темноте, трупы и кровь. Живот скрутило, и она зажала рукой рот, сдерживая тошноту. Он почувствовала отвращение к тому, что вспомнила, и было ещё какое-то ноющее чувство, что она что-то упустила. Что-то важное.

– Клэри.

Она повернулась. Глаза Джейса были приоткрыты. Он смотрел на нее сквозь ресницы, и золотой оттенок его глаз не был таким ярким из-за усталости.

– Почему ты встала? – спросил он. – Ещё только рассвет.

Её руки скомкали одеяло.

– Прошлой ночью, – сказала она, ее голос срывался. – Тела… кровь…

– Что?

– Это то, что я видела.

– Я не видел. – Он встряхнул головой. – Наркотики фейри, – сказал он.

– Ты знал… Это казалось таким реальным.

– Прости меня. – Он закрыл глаза. – Я просто хотел повеселиться. Хотел сделать тебя счастливой. Чтобы ты видела прекрасные вещи. Я думал, мы вместе повеселимся.

– Я видела кровь, – сказала она. – И мёртвых людей, плавающих в банках… – он покачал головой, его веки опустились вниз.

– Этого не было на самом деле…

– Даже то, что произошло между тобой и мной…

Клэри замолчала, так как заметила, что глаза Джейса были закрыты, а грудь размеренно поднималась и опускалась. Он спал.

Не глядя на Джейса, она встала и пошла в ванную. Она стояла и смотрела на себя в зеркало. Ее сковало оцепенение. Она была покрыта мазками серебристого остатка. Это напомнило ей случай, когда её серебряная ручка протекла в заднем кармане, измазав всё. Одна из её бретелек на лифчике порвалась, наверное, та самая, за которую накануне дёрнул Джейс. Разводы черной туши окружали ее глаза, а кожа и волосы были липкими от серебра.

Чувствуя себя слабой и больной, она выскользнула из одежды, отправив ее в корзину с грязным бельем, перед тем, как погрузиться в горячую воду. Она мыла волосы снова и снова, пытаясь избавиться от засохшего серебра. Это было похоже на попытку отчистить масляную краску. Запах тоже держался на ее коже, слабый и сладкий запах разложения. Так пахнет вода в вазе после того, как сгнили цветы. Никакое количество мыла, казалось, было не в состоянии избавить от него.

Наконец, Клэри решила, что она стала достаточно чистой, обсохла и пошла в главную спальню для того, чтобы одеться. Какое же это облегчение снова влезть в джинсы и ботинки, одеть удобный хлопковый свитер. И только когда она обувала второй ботинок, к ней вернулось ноющее ощущение того, что она упустила что-то важное.

Она замерла.

Ее кольцо. Золотое кольцо, которое позволяло ей разговаривать с Сайманом. Оно исчезло.

Она отчаянно искала его, рылась в мусорной корзине, чтобы проверить, если кольцо прицепилось к её платью, обыскала каждый дюйм комнаты Джейса, пока он мирно спал. Она прочесала ковер, постельное белье, проверила ящики тумбочки.

Наконец, она присела. Ее сердце колотилось, а живот сводило.

Кольцо исчезло.

Потерялось… Где? Как?

Она попыталась вспомнить, где она видела его в последний раз. Возможно, оно соскользнуло с руки, когда она с кинжалом в руке сражалась с демонами Элапидами. Наверно, оно упало в антикварной лавке? Или в ночном клубе? Она вонзилась ногтями в бедра, скрытые под джинсами, пока боль не привела ее в чувство.

Сконцентрироваться, сказала она себе. Нужно сконцентрироваться.

Может быть, кольцо упало с пальца где-то в другом месте в квартире. Вероятно, Джейс нёс ее наверх через какое-нибудь другое место. Это был небольшой шанс, но все возможности нужно проверить. Она поднялась на ноги и пошла, так беззвучно, насколько она могла в коридор.

Она подошла к комнате Себастьяна, и заколебалась. Она не могла представить, почему кольцо может быть там, а его пробуждение приведёт только к плохим результатам.

Она повернулась и пошла вниз по лестнице, идя осторожно, чтобы скрыть звук сапог. Она лихорадочно соображала.

Что она будет делать без связи с Сайманом? Ей же нужно рассказать ему про антикварную лавку, про адамас. И это необходимо сделать в ближайшее время. Она уже хотела выбить дверь, но потом заставила себя успокоиться и рассмотреть все варианты действия.

Итак, Себастьян и Джейс стали доверять ей. Если бы ей удалось ненадолго сбежать от них, где-нибудь на оживленной улице, она смогла бы воспользоваться телефонной будкой и позвонить Саймону. Или она может зайти в Интернет-кафе и отправить сообщение по электронной почте. Она ведь больше них знает о технологиях примитивных. Потеря кольца не означает, что все кончено. Она не хотела сдаваться.

Ее ум был так занят мыслями о том, что делать дальше, что сначала она не увидела Себастьяна. К счастью, он стоял спиной к ней. Он стоял в гостиной, лицом к стене. У основания лестницы Клэри замерла, а затем бросилась через комнату и прижалась к той половине стены, что отделяла кухню от гостиной.

Нет причин для паники, сказала она себе. Она живет здесь.

Если Себастьян увидит ее, она скажет ему, что спустилась вниз за стаканом воды. Но возможность наблюдать за ним без его ведома была слишком заманчивой.

Она немного повернулась, оглядываясь вокруг и около кухонного стола. Себастьян всё еще стоял к ней спиной. Он сменил одежду, в которой он был в ночном клубе. Армейская куртка исчезла, он был одет в рубашку на пуговицах и джинсы. Когда он повернулся, и его рубашка приподнялась, она увидела, что на нём был оружейный пояс.

Он поднял руку, и она заметила, что в ней находилось стило… было что-то в том, как он держал его, всего на мгновение с осторожным глубокомыслием, она вспомнила, что точно также её мать держала кисть для рисования.

Она закрыла глаза.

Было такое чувство, будто ткань повесили на крючок: тот рывок в её сердце, когда что-либо в Себастьяне напоминало ей её мать или же её саму. Это напомнило ей о том, что неважно, сколько яда находится в его крови, всё равно та же самая кровь течёт и в её венах тоже.

Она открыла глаза, как раз во время, и увидела открытую пред Себастьяном дверь. Он потянулся за шарфом, который висел на гвозде, прибитом к стене, и ступил в темноту.

У Клэри была доля секунды, чтобы решиться.

Остаться и осмотреть комнаты или последовать за Себастьяном, узнать, куда он направляется. Ее ноги сделали выбор, прежде чем сделал его ее разум. Отскочив от стены, она рванула в зияющую из дверного прохода темноту за секунду до того, как дверь закрылась.

 

* * *

 

Комната, в которой лежал Люк, освещалась только уличным светом, который проникал в комнату через распахнутые окна.

Джослин могла бы попросить, что б зажгли свет, но оставила всё, как есть. Темнота скрывала часть его ран, бледность его лица, запавшие глаза. Вообще-то, во мраке он выглядел как тот парень, которого она знала в Идрисе до тех пор, когда был сформирован Круг. Он вспомнила его в школьном дворе: худой, темноволосый и голубоглазый с постоянно трясущимися руками. Он был лучшим другом Валентина, и поэтому никто его не замечал. Даже она, если бы она только не была настолько эмоционально ослеплённой, чтобы не заметить его чувства к ней.

Она вспомнила день её свадьбы с Валентином, солнечный свет и кристально-чистую кровлю Зала Соглашений. Ей было 19 лет, Валентину – 20, и она вспомнила, как несчастливы были ее родители, когда она решила выйти замуж так рано. Для нее их возражения ничего не значили… они просто ничего не понимали. Она была уверена в том, что Валентин станет единственным в ее жизни.

Люк был его шафером.

Она вспомнила его лицо, когда спускалась по проходу… она кинула него мимолётный взгляд и вновь обратила всё своё внимание на Валентина. Она подумала, что, должно быть, ему нехорошо, ведь он выглядел так, как будто ему причиняли боль.

Позже, на площади Ангела, когда гости принялись к обсуждению – большинство воспоминаний относилось к Кругу, к уже женатым Маризе и Роберте Лайтвудах, к пятнадцатилетнему Джереми Понтмерси – она стояла рядом с Люком и Валентином, кто-то старо пошутил, что если бы жених не явился, то невеста была бы обязана выйти за лучшего мужчину.

Люк был одет в вечерний костюм с вышитыми на нём рунами к удачному браку, и выглядел он очень мужественно, но пока все веселились, он становился только бледнее. Она подумала, что, наверно, ему тошно от одной мысли жениться на ней. Она вспомнила, как, хихикнув, взяла его за плечо.

– Оставь свой болезненный вид! – подтрунивала она. – Мы давно друг друга знаем, и я обещаю тебе, что никогда не заставлю тебя на мне жениться!

И тут пришла Аматис, увлекая за собой смеющегося Стефана, и Джослин забыла про Люка: то, как он посмотрел на нее… то, как странно Валентин взглянул на Люка.

Она вновь посмотрела на Люка и села на стул. Он открыл глаза, впервые за несколько дней, и теперь смотрел на нее.

– Люк, – выдохнула она.

Он выглядел озадаченным.

– Как долго… я спал?

Она хотела броситься к нему, но её остановили повязки, всё ещё обмотанные вокруг его груди. Она схватила его руку и прижала к щеке, их пальцы переплелись. Как только она закрыла глаза, слёзы потекли из-под её опущенных век.

– Около трех дней.

– Джослин, – встревоженно сказал он. – Почему мы на станции? Где Клэри? Я не помню…

Она опустила их сплетённые руки и, наиспокойнейшим по её меркам, голосом рассказала ему, что случилось: о Себастьяне и Джейсе, о демоническом металле в его боку и помощи Волка Защитника.

– Клэри, – сказал он сразу же, когда она закончила. – Мы должны идти за ней.

Вытащив свои руки из её, он попытался принять сидячее положение. Даже в тусклом освещении она увидела, что он, поморщившись от боли, только сильнее побледнел.

– Это не возможно. Люк, ложись обратно, пожалуйста. Неужели ты не думаешь, что если бы была какая-то возможность добраться до неё, я бы уже это сделала?

Он свесил ноги на край кровати, что бы иметь возможность встать, а затем откинулся на руки. Он выглядел ужасно.

– Но опасность…

– Думаешь, я об этом не знаю? – Джослин положила свои руки на его плечи и легонько толкнула обратно на подушки. – Саймон связывается со мною каждую ночь. Она в порядке. Она жива. И ты пока что ещё не в форме, чтобы что-то сделать с этим. Самоубийство её не спасёт. Пожалуйста, поверь мне, Люк.

– Джослин, я не могу просто лежать здесь.

– Ты можешь, – сказала она, вставая. – И будешь, если я самолично буду тебя контролировать. Какого черта, Люциан? Ты в своем уме? И я переживаю за Клэри, но за тебя я тоже беспокоюсь.

– Пожалуйста, не… не поступай так со мной. Если что-нибудь случится с тобой… – Он с удивлением посмотрел на нее. На повязке, там, где его движения заставили раны открыться, уже проступали красные пятна. – Я…

– Что?

– Я не могу привыкнуть к тому, что ты любишь меня, – сказал он

В его словах было какое-то смирение, которое она никак не могла ассоциировать с Люком, она момент смотрела на него, а затем сказала:

– Люк. Ляг обратно, пожалуйста. – Ради разнообразия он таки лёг обратно. Он тяжело дышал. Джослин, прислонившись к ночному столику, налила ему стакан воды и, вернувшись, вручила прямо в руку. – Выпей это, – попросила она. – Пожалуйста. – Люк взял стакан, его голубые глаза наблюдали за ней, пока она садилась на стул рядом с его кроватью, с которого она не слазила подряд несколько часов, так что она даже была удивлена, что не стала единым целым с ним. – Знаешь, о чем я думала? – спросила она. – Перед тем как ты проснулся? – Он сделал глоток воды.

– Мне показалось, что мыслями ты была далеко отсюда.

– Я думала о том дне, когда мы с Валентином поженились.

Люк опустил стакан.

– Худший день в моей жизни.

– Даже хуже дня, когда тебя обратили? – спросила она, поджав под себя ноги.

– Хуже.

– Я не знала, – сказала она. – Даже не представляла, что ты чувствовал. Но я бы хотела это знать тогда. Я думаю, это многое бы изменило.

Он недоверчиво посмотрел на нее.

– Что?

– Я бы не вышла замуж за Валентина, – ответила она. – Если бы знала.

– Все равно вышла бы…

– Нет, – резко сказала она. – Я была слишком глупа, чтобы понять, что ты чувствовал, и слишком глупа, чтобы осознать, что чувствовала я сама. Я всегда тебя любила. Даже если не осознавала этого.

Она подалась вперёд и нежно поцеловала его, стараясь не поранить, затем она приложилась своей щекой к его.

– Обещай, что не станешь подвергать себя опасности. Обещай.

Она почувствовала, что он гладит её по волосам.

– Я обещаю. – Немного удовлетворившись, она откинулась назад. – Как бы я хотела вернуть в прошлое. Чтобы все понять. Чтобы выйти замуж за правильного парня.

– Но тогда у нас не было бы Клэри, – напомнил он ей.

Ей понравилось, как он мимоходом сказал «у нас», как будто и не сомневался в том, что Клэри его дочь.

– Если бы ты был там дольше, пока она росла… – вздохнула Джослин. – Просто я чувствую, что все сделала неправильно. Я была так зациклена на ее защите, что перестаралась. Теперь она без оглядки бросается в опасные ситуации, не думая. Когда мы росли, то видели, как наши друзья погибают в битве. А она – нет. Конечно, я бы не хотела такой судьбы для нее, но иногда, мне кажется, она не осознает, что может умереть.

– Джослин. – Мягко ответил Люк. – Ты воспитала ее хорошим человеком. С ценностями. Который знает, что есть добро, а что зло, и стремится к хорошему. Ты была такой же. Ты бы не смогла воспитать противоположность себе. И я не считаю, что она не осознает возможности погибнуть. Просто я думаю, что она, так же как и ты, верит, что в мире есть вещи, за которые стоит умереть.

 

* * *

 

Клэри кралась за Себастьяном через сеть узких улочек, держась в тени около зданий. Они больше не были в Праге, что было ясно сразу. Дороги были темными, небо было пустым и синим, раннее утро, вывески на магазинах все были по-французски.

Как и уличные знаки: RUE DE LA SEINE, RUE JACOB, RUE DE L’ABBAYE.

Они двигались по городу, люди, проходившие мимо неё, были словно призраки. Случайный автомобиль грохотал рядом, грузовики подъезжали к магазинам, делая ранние утренние поставки. Воздух пах, как речная вода и мусор.

Она была абсолютно уверенна, что они уже были здесь, но потом они повернули и переулок привёл их на широкий проспект, и указатель внезапно надвинулся из туманной темноты. Стрелки указывали в различные направления, показывая путь к Бастилии, к Нотр-Даму, и в Латинский квартал.

«Париж» – думала Клэри, скользя за припаркованный автомобиль, когда Себастьян пересек улицу. «Мы в Париже».

Забавно.

Она всегда хотела поехать в Париж с человеком, который знает город. Хотела прогуляться по улицам, полюбоваться рекой, сделать наброски зданий. Но она никогда не представляла, что это произойдет таким образом.

Никогда не думала, что будет ползти за Себастьяном по бульвару Сен-Жермен, мимо ярко-жёлтого почтового бюро, вверх по аллее, на которой питейные заведения были ещё закрыты, но водостоки были полны окурков и пивных бутылок, а затем вниз по узкой улочке между домами.

Себастьян остановился у одного дома, Клэри замерла, прижавшись к стене.

Она наблюдала, как он поднял руку и набрал код на панели около двери, её глаза следили за движениями его пальцев. Был щелчок; дверь открылась, и он проскользнул внутрь. В момент закрытия двери, она бросилась за ним, останавливаясь, чтобы ввести тот же код-X235 и остановилась, чтобы услышать мягкий звук, который означал, дверь заперта. Когда звук пришел, она не была уверена, что чувствовала больше: удивление или облегчение.

Не должно быть так легко.

Момент спустя она стояла во внутреннем дворе. Это была площадь, окруженная со всех сторон невзрачными зданиями. Было видно три лестницы через открытые двери.

Тем временем, Себастьян исчез.

Это будет непросто.

Она двинулась во двор, сознательно выйдя из тени на открытое пространство, что бы её могли заметить. Небо светлело с каждым моментом. Знание того, что она была видна, покалывало в затылке, и она нырнула в тень первой лестницы, которая ей попалась.

Это была площадка с деревянной лестницей, ведущей вверх и вниз, дешевое зеркало весело на стене, она могла видеть свое бледное лицо. Стоял запах гниющего мусора, и она на мгновение заволновалась, что оказалась рядом с мусорным баком, но затем в её уставшем мозгу щёлкнуло, и она поняла: запах ознаменовал присутствие демонов. Ее уставшие мышцы начали дрожать, но она сжала руки в кулаки. Она болезненно осознавала нехватку оружия.

Она сделала глубокий вдох зловонного воздуха и начала спускаться по лестнице. Запах усиливался, и воздух становился темнее по мере того, как она спускалась и она мечтала о стеле и о руне ночного видения. Но она ничего не могла поделать с этим.

Она продолжала идти по постоянно закручивающейся лестнице и внезапно стала благодарна за отсутствие света, когда наступила во что-то липкое. Она вцепилась в перила и попыталась дышать через рот. Темнота всё сгущалась, пока она шла вслепую, её сердце так громыхало, что она была уверена: оно выдаст её присутствие.

Улицы Парижа, обычный мир, казались далёкими. Был только мрак и она сама, спуск вниз и вниз.

И тогда свет вспыхнул, крошечная точка, как кончик спички врывается в пламени. Она двинулась поближе к перилам, почти согнувшись, пока свет рос. Она могла видеть свою руку сейчас, и в общих чертах то, что было в шаге от неё. Осталось немного.

Она добралась до нижних ступеней и огляделась. Какое-либо сходство с обычной квартирой исчезло. Где-то по пути лестница из деревянной превратилась в каменную, и теперь она стояла в небольшой комнатке с каменными стенами, освещающейся факелом, от которого шёл тошнотворный зелёный свет. Пол был каменный, полированный, гладкий со странными вырезанными символами.

Она обогнула их и добралась до второго выхода из комнаты – изогнутой каменной арки, на вершине которой был череп, находящийся между двух V-образных декоративно скрещённых топоров.

Сквозь арочный проход она услышала голоса. Они были слишком далеко, чтобы она смогла различить, что они говорили, но они, тем не менее, были голосами.

Казалось, они говорили «Сюда. Следуй за нами».

Она уставилась на череп, а его пустые глазницы смотрели на нее насмешливо. Она заволновалась относительно своего местоположения: или наверху всё ещё был Париж, или она только что вступила в совершенно иной мир, по типу Города Молчания. Она подумала о Джейсе, которого она оставила спящим там, что сейчас казалось иной жизнью. Она напомнила себе, что делает это ради него. Чтобы вернуть его назад.

Она вышла через арку в коридор, инстинктивно прижимаясь к стене. Она беззвучно кралась, голоса становились все громче и громче. Зале было тускло, но достаточно освещено. Через каждые несколько футов горел, зеленоватый факел, давая запах обуглености. На стене слева от нее вдруг открылась дверь, а голоса становились все громче.

–…не как твой отец, – сказал один, слова были скрипучими, как наждачная бумага. – Валентин вообще не заключал с нами сделок. Он мог бы сделать из нас рабов. Этот же отдаст нам целый мир.

Очень медленно Клэри выглянула из-за угла. Комната была голой, с гладкими стенами и пустой от мебели. Внутри нее была группа демонов. Они были ящероподобными, с жесткой зелено-коричневой кожей, но каждый из них имел набор из шести осьминоподобными ногами, которые издавали сухой, несущийся звук, как будто они двигались. Их головы были выпуклыми, инопланетными, усыпанные гранеными черными глазами.

Она проглотила желчь. Это напомнило ей о Рейвенере, который был одним из первых демонов, которого она увидела. Что-то из гротескного сочетания ящерицы, насекомого и пришельца заставило ее желудок перевернуться.

Она ближе прижалась к стене, напряженно вслушиваясь.

– То есть, если вы доверяете ему. – Было трудно сказать, кто из них говорил.

Их ноги сжимались и разжимались, когда они двигались, поднимая и опуская их выпуклые тела. Казалось, у них не было ртов, кроме пучка щупальцев, которые вибрировали, когда они говорили.

– Великая Мать доверяла ему. Он ее дитя.

Себастьян. Конечно же, они говорили о Себастьяне.

– Он также Нефилим. Они наши большие враги.

– Они также и его враги. В нем течет кровь Лилит.

– Но тот, которого он называет своим компаньоном, носит кровь наших врагов. Он из ангелов.

Плюнул слово с такой ненавистью, что Клэри будто почувствовала удар.

– Дитя Лилит уверяет нас, что он у него в руках, и в самом деле, он кажется послушным, – сухой, насекомообразный смешок.

– Вы молодые, слишком поглощены беспокойством. Нефилимы долго охраняли этот мир от нас. Это великое богатство. Мы выпьем его до суха, и он станет словно прах. Что до мальчика-ангела, то он умрет последним из своего рода. Мы сожжем его заживо, до самых костей.

Ярость поднялась в Клэри.

Она набрала воздуха… был тихий звук, но всё же – звук. Ближайший к ней демон дернул голову вверх. На мгновение Клэри застыла, пойманная в ловушку в ярком свете их зеркальных черных глаз.

Затем она повернулась и побежала. Бежала, назад к лестничной площадке, к лестнице, к темноте. Она услышала шум позади нее, существа кричали, а затем скольжение, шум движения, они идут за ней. Она бросила один взгляд через плечо и поняла, что ей не надо было это делать.

Несмотря на то, что она побежала раньше, они почти настигли её.

Она слышала собственное дыхание, шумный вдох и выдох, когда она достигла арки, развернулась и вскочила, что бы ухватиться за неё руками. Она качнулась вперёд изо всех сил и её обутые ноги проехались по первому попавшемуся демону, сбив его, от чего тот громко взвизгнул.

Всё ещё в висячем положении одной рукой она ухватилась за один из скрещённых под черепом топоров и дернула его. Застрял, не двигался. Она закрыла глаза, схватила его крепче, и изо всех сил потянула. Топор вышел из стены с раздирающим звуком, за ним посыпались камни и известь.

Потеряв баланс, Клэри осела, топор выпал из её руки прямо перед ней. Это было тяжело, но она едва почувствовала это.

Случилось тоже, что и в антикварном магазине. Замедление времени, увеличение интенсивности ощущений. Она могла чувствовать каждый шепот воздуха на ее кожи, каждую неровность почвы под ногами.

Она приготовилась, когда первый из демонов стремительно вбежал через дверь и попятился назад, как тарантул, перебирая ногами в воздухе прямо над ней. Под щупальцами на лице была пара длинных клыков, с которых что-то капало. Топор в её руке, будто по собственной воле, подался вперёд и глубоко погрузился в грудь твари.

Она сразу же вспомнила, как Джейс говорил ей: не ударять в грудь, а обезглавливать. Не у всех демонов есть сердца. Но в этом случае ей повезло.

Она ударила в сердце или в другой жизненно важный орган.

Существо изгибалось и визжало, кровь пузырилась вокруг раны, а затем оно исчезло, заставив её откатиться на шаг назад, держа в руке своё обрызганное ихором оружие. Кровь демона была темной и вонючей, как дёготь.

Следующий бросился на неё, она нырнула вниз, размахивая топором, и рассекла несколько его ног. Издавая воющий звук, он накренился в сторону, как сломанный стул, но следующий демон уже перебирался через него, пытаясь её достать. Она снова увернулась, и её топор погрузился в голову существа. Брызнул ихор и она подалась назад, опираясь о лестничную клетку.

Если хоть один из них кинется за ней – она труп.

Разъярённый демон, чьё лицо она только что урезала, вновь рванулся к ней; она выбежала с топором, отрезав ещё одну его ногу, но другая успела обвиться вокруг её запястья. Агония пронзила её руку.

Она кричала и пыталась вырвать руку назад, но хватка демона была слишком сильна. Она чувствовала, как будто тысячи горячих игл вонзаются в ее кожу. Продолжая кричать, она всадила кулак левой руки в повреждённую часть его головы, по которой уже прошлась топором.

Демон зашипел и ослабил хватку, она успела высвободить руку как раз тогда, когда он пошел на попятную… и вдруг из ниоткуда вылетело мерцающее лезвие, которое вонзилось прямо в череп демона. После того, как исчез демон, и она увидела своего брата, лезвие серафима в его руке и его забрызганный ихором белый пластрон.

Комната за ним была пуста, за исключением одно демона, который всё ещё дергался, но из его отрубленной ноги текла кровь, как нефть из разбитой машины.

Себастьян.

Она уставилась на него в изумлении. Он что, только что спас ей жизнь?

– Отвали от меня, Себастьян, – прошипела она.

Казалось, он не услышал ее:

– Твоя рука.

Она взглянула на свое правое запястье, которое, казалось, все еще ныло от боли. Толстая полоса ран, похожих на блюдца, пролегала на коже там, где демон закрепил свои присоски. Раны теперь уже были темнее, приобретая тошнотворный сине-черный цвет.

Она оглянулась на своего брата. Его белые волосы были похожи на нимб в темноте. Это было признаком того, что зрение покидает её. Ореол света был вокруг зелёного факела на стене, и вокруг лезвия серафима в руке Себастьяна тоже. Он говорил, но его слова были размытыми, нечеткими, как будто он говорил под водой.

–…смертельный яд, – говорил он. – О чем, черт подери, ты думаешь, Кларисса? – Его голос постепенно то исчезал, то появлялся снова.

Она попыталась сосредоточится.

–…сражаться с шестью демонами Данак декоративным топором…

– Яд, – повторила она и на момент его лицо вновь стало чётким, а линии вокруг рта и глаз били удивительно выразительными. – Полагаю, ты не станешь спасать мою жизнь после всего этого, так ведь? – её рука дернулась и топор выпал из её хватки с громким стуком о землю.

Она почувствовала, как её свитер зацепился за шершавую поверхность стены и она начала сползать вниз, не желая больше ничего, кроме как лечь на пол.

Но Себастьян не позволил ей отдохнуть. Его руки оказались под ней, поднимая ее, а затем он нес ее, ее здоровая рука обвилась вокруг его шеи. Она попыталась сопротивляться ему, но силы покинули ее. Она почувствовала жгучую боль на внутренней стороне локтя, выжигание стило. Онемение распространялось по ее венам.

Последнее, что она увидела, прежде чем она закрыла глаза, был череп в арке. Она могла бы поклясться, что его ввалившиеся глаза были полны смеха.

 


Дата добавления: 2015-11-16; просмотров: 44 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Глава 13. Костяной Канделябр| Глава 15. Магдалена

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.029 сек.)