Часть четвертая 18 страница

Кэлли коротко улыбнулась и, взяв нож, принялась резать помидоры.

– Так только себя обманываешь, – сокрушенно возразила она.

– Тебе еще рано становиться циником.

– А по‑моему, черт возьми, у меня есть на это полное право, – возразила Кэлли, чуть повысив голос.

– Все, что было с тобой, осталось в прошлом. Отныне ты с нами, так что можешь не стараться казаться крутой. И ругаться вовсе не обязательно.

– Ругаться?

– Да, кого ты только что помянула? – Черта… Да, виновата.

Кейт бросила взгляд на Аарона – мальчик впитывал такого рода выражения как губка и с удовольствием пускал их в ход.

– Послушайте‑ка вы меня. Оба. Кэлли, этим летом ты была нашей гостьей. Отныне мы – одна семья. Инспектор сказала, что нам нужно определиться с основными правилами поведения в доме. Одно из моих – не ругаться. Договорились?

– Ладно, – согласилась Кэлли. – Как скажете.

– Не думаю, что это такое уж невыполнимое требование.

– Хорошо.

– Передай мне, пожалуйста, вилку. Приготовив суп и сэндвичи, они сели к столу и поели под стук дождя по стеклу.

– А мне скучно, – объявил Аарон, обламывая пригоревший краешек сэндвича.

– Может, сыграем после обеда в парчизи? [22] – предложила Кейт.

– Скучнее не придумаешь, – проворчал Аарон и посмотрел на Кэлли: – А Люк сегодня не придет?

Кэлли отвернулась к окну:

– Не придет.

– А завтра?

– И завтра не придет. Я не… – Она замялась, потом пожала плечами. – Мы с Люком больше не встречаемся.

– Жалко. – Аарон встал и принялся убирать со стола. Кейт улыбнулась – даже напоминать не пришлось. Учитывая, что в начале лета спор по данному вопросу мог затянуться на добрых десять минут, прогресс налицо.

– Ты уверена насчет Люка? – спросила она.

– Что вы имеете в виду? – насторожилась Кэлли.

– Ты действительно готова отказаться от него или все‑таки стоит побороться? Ты ведь даже не пыталась просто подняла руки.

– Как и вы с Джей Ди.

Кейт не нашлась что ответить. Похоже, они с Кэлли уж очень хорошо понимали друг друга.

Кэлли, тоже не сказав больше ни слова, отправилась помочь Аарону. В том, с какой энергией она взялась за дело, чувствовалось сдерживаемое раздражение. Потом заскулил Бандит, и она первая вызвалась погулять с ним, прихватив пылившийся на веранде древний зонтик. Пес закружил по двору, отыскивая подходящее для отправления нужд местечко. Аарон тоже собрался на улицу, отыскав где‑то галоши и армейский плащ‑палатку.

Вот и замечательно, подумала Кейт, оставшись в одиночестве на веранде. Похоже, их с Кэлли задушевные беседы изрядно ему надоели. Набегается, промокнет. Надо бы приготовить горячую ванну. Кэлли, повернувшись спиной к ветру, неподвижно стояла под зонтом посреди двора. Одинокая и решительная, но еще слишком юная, чтобы пускаться в самостоятельное плавание по жизни.

Порыв ветра, налетев с озера, едва не сорвал с Аарона плащ‑палатку и забрался под зонтик, норовя вывернуть его наизнанку. Спицы выгнулись, но Кэлли выстояла, а ветер стих.

Как и вы с Джей Ди.

Она прищурилась, вглядываясь в туманную завесу, но лишь с трудом разглядела темный силуэт дома Шредеров. В животе снова сплетался тугой клубок напряжения. Сколько раз она говорила себе, что пора забыть все и двигаться дальше. Что, может быть, все случившееся было ошибкой.

Подождав еще немного, Кейт похлопала в ладоши, подзывая Бандита, а потом вернулась в дом подбросить дровишек в плиту.

Глава 31

Из трубы дома Ливингстонов поднимались тонкие струйки дыма. Желтовато‑золотистые прямоугольники окон проступали на фоне сырых серых сумерек желанными маяками, посылающими свет сквозь разыгравшуюся летнюю бурю.

Все вокруг указывало на то, что лето неизбежно сползает к концу. Дни уже заметно сократились, а нагрянувшая непогода предвещала скорый приход ненастной, ветреной осени. Джей Ди выпрямился, размял круговыми движениями плечи и покрутил головой. Кто бы мог подумать, что бумажная работа отнимет столько времени и сил. Писать приходилось много. Он составил для себя временной график, но слишком долго оттягивал, ожидая чего‑то. И вот теперь нагонял упущенное. Что ж, получив все требуемые документы, в университете будут знать о нем больше, чем его собственная мать.

Он усмехнулся. Не совсем удачное сравнение. Мать не знала о нем почти ничего. Да она и не занималась им вовсе. Иногда, возвращаясь домой после нескольких дней отсутствия, она смотрела на него пустыми глазами и, похоже, не могла вспомнить, как его зовут.

Те времена оставались в прошлом, надежно погребенные под слоем лет, пока он не оказался в центре общественного внимания. Последовавший за этим рецидив быстро свалил Джанет с ног, но, к счастью, теперь он мог обеспечить ей самое лучшее лечение в закрытом от посторонних глаз заведении. Нечастые встречи с ней проходили предсказуемо. Мать каялась и давала обещания. Одним из плюсов клиники был обширный опыт работы с известными пациентами, частная жизнь которых охранялась очень строго. Жаль только, что он не мог рассказать ей о Кейт.

А вот вернуться придется. И не только для того, чтобы увидеться с ней. Дата собеседования уже назначена. В любом случае лето на исходе. Уезжать не хотелось, но время подошло. Шредеры собирались приехать сюда на День труда, и, хотя Сэм приглашал его остаться, мешать им Джей Ди не намеревался. Пора возвращаться к своей жизни. Может быть, его уже никто не вспомнит и не узнает.

Не находя места в доме, он решил выйти и еще немного повозиться с яликом. Работа была закончена, оставались мелочи, и ему хотелось, чтобы Шредеры нашли свое суденышко в идеальном состоянии. Включив верхний свет, Джей Ди еще раз обошел лодку, придирчиво оценивая результат своего труда. Дубовые и красного дерева планки, расположенные чередующимися геометрическими формами, сияли, словно отполированный камень. Соединительные швы были практически невидимы. Мест для сидения осталось, как и раньше, три, но на носу появился небольшой рундук. Закрепить руль – и судно готово к спуску на воду.

Работалось с удовольствием, но настроение почему‑то не улучшалось. Как всегда, отвлекали мысли о Кейт. Ситуация сложилась глупая и неприятная, они зашли в тупик, и никто не спешил искать выход. Она – репортер. Следовательно, враг. И то, что он уезжает, только к лучшему.

Наверное, с его стороны было ошибкой позволить себе влюбиться. Но он нисколько не жалел об этой ошибке.

Дневной свет уже померк, когда Джей Ди поставил руль и румпель. А вот буря все не утихала, ветер и дождь шумно гуляли по крыше. Словно в коконе, он стоял в круге света от висящей над головой лампы, почти физически ощущая, как сжимаются тиски одиночества. Поначалу, только приехав сюда, Джей Ди упивался атмосферой уединенности, изолированности от всего мира. Тихий, затерянный на краю света уголок стал тем убежищем, в котором он так нуждался после обрушившейся лавины внимания.

Но после знакомства с Кейт ситуация изменилась. Изменились ощущения. Сейчас он чувствовал себя не отрезанным от света отшельником, добровольно избравшим уединение. Он чувствовал свое одиночество.

Вытерев тряпкой руки, Джей Ди отступил на пару шагов и неожиданно для себя понял, что весь этот труд по превращению рухляди в прекрасную, сияющую лодку не значит ровным счетом ничего. Да, он хорошо поработал. Да, он потратил на проект немало времени. Но теперь, когда все закончено, перед ним встал нелегкий вопрос: что дальше?

Что‑то осталось несделанным, несказанным. Его не покидало это чувство, хотя проект был выполнен полностью. А отношения, напомнил себе Джей Ди, это не проект.

Кейт. Нужно обязательно повидаться с ней до отъезда. И с Аароном тоже. И с Кэлли.

Приняв решение, он сразу почувствовал облегчение и, закрыв мастерскую, метнулся к дому. Дождь падал сплошной завесой. Промокший до нитки, в запотевших очках, он захлопнул за собой дверь и с минуту стоял, дрожа от холода. Кейт молодец, что развела огонь. Иначе как печью дом не прогреешь.

Плохо только, что до поленницы добрых ярдов двадцать. Впрочем, он уже промок, так что хуже не будет. Захватив фонарик, Джей Ди выскочил во двор, добежал до брезентового навеса и, набрав с десяток поленьев, вернулся под крышу. Теперь он не только промок, но и вдобавок перепачкался опилками и забрызгал грязью брюки. По руке, аккуратно прокладывая путь, полз громадный тарантул.

Идти в таком виде к Кейт? Или все‑таки почиститься? Он открыл дверь, стряхнул паука, вернулся и снял очки. Стекающая с одежды вода собиралась в небольшую лужицу. По окну полоснул вдруг свет автомобильных фар.

Джей Ди нахмурился. Гости? Или кто‑то сбился с дороги? А может, он перепутал даты и это уже Сэм со всем семейством?

Машина остановилась. Хлопнула дверца. Торопливые шаги по ступенькам. Он надел очки и открыл дверь. Кейт! В какой‑то безразмерной куртке, с зонтиком над головой. Она отряхнулась, сложила зонтик и поставила его к стене у двери.

Он едва удержался, чтобы не схватить ее, прижать к груди, сказать то, что уже вертелось в голове.

– Кейт…

– Джей Ди…

– Проходи. – Он захлопнул дверь, в которую уже ломился ветер. Растрепанная, промокшая, грязная и… прекрасная, она посмотрела на него встревоженными глазами.

– Что случилось?

– В каком смысле?

– Дети в порядке? Как Кэлли?

– Кэлли? – Она улыбнулась. – Отлично.

– Аарон?

– Тоже. – Должно быть заметив, что он смотрит на нее с профессиональной настороженностью медика, Кейт торопливо добавила: – Честно.

– В этом месте мне полагается провести полный медосмотр и спросить, где болит.

– Не надо ничего проводить, я и сама скажу.

– Говори, я все выдержу.

– Мне действительно больно. Оттого, что случилось между нами. И оттого, что я не вижу тебя, мне тоже больно.

– Знаю. Мне очень жаль.

Она сложила руки на груди – красноречивый защитный жест. Что ж, сам виноват.

– Ты жутко выглядишь.

– Выходил за дровами. Сегодня сыро и холодно.

– М‑м‑м. – Она поежилась, нервно огляделась.

– Послушай…

– Кейт… – Джей Ди вздохнул. Они оба так нервничали, что нормального разговора не получилось бы в любом случае. Поэтому он просто привлек ее к себе. – Я скучал по тебе.

Она вздрогнула от его жаркого, требовательного поцелуя и попыталась оттолкнуть, упершись руками в грудь. Он посмотрел ей в глаза. Что там? Боль? Злость? Непонимание? Он смотрел и смотрел, словно бросая ей вызов. Но вместо того, чтобы принять молчаливое приглашение к схватке, она вцепилась в его мокрую рубашку и, поднявшись на цыпочки, ответила таким же горячим, жадным поцелуем.

– Я собирался прийти к тебе, – признался он, когда они наконец отстранились друг от друга.

– Неужели? – От ее улыбки сжалось сердце.

– Да. Только собирался прежде принять душ.

Взгляд ее потеплел, смягчился, потемнел…

– Так почему бы не сделать это прямо сейчас?

Они, наверное, поставили бы рекорд по продолжительности приема душа, но закончилась горячая вода. Потом, в свете танцующего за стеклянной дверцей огня, они расстелили одеяла перед печкой и занимались любовью. Удивительно, как это ему удавалось так долго обходиться без этого, спрашивал себя Джей Ди. Он не знал другой женщины, которая отдавалась бы с такой страстью, восторгом, радостью и нежностью. Обнимая ее, он познавал значение слова «счастье».

Много позже они лежали обнявшись и слушали, как стучит дождь по крыше. Прижимая ее к себе, он чувствовал, что переполняется незнакомой дотоле радостью и удивительной силой. Ощущение было настолько сильным и непривычным, что он поежился.

– Замерз? – спросила она, прижимаясь теснее.

– Нет. – Он подтянул одеяло. – Жаль, что это не я пришел к тебе.

Она повернулась, и отблески пламени запрыгали по ее коже.

– Какая ерунда.

– Знаю. Не обращай внимания на дурака.

Кейт улыбнулась и поцеловала его.

– Наверное, это часть твоего обаяния.

– Да?

– Угу. Ты неотразим.

– Я скучал по тебе, – сказал он и мысленно добавил: я тебя люблю.

– Я тоже не гений. Я… ожидала худшего. Наверное, подсознательно искала предлог, чтобы расстаться, и, как говорится, накликала беду. Думала, что ты слишком хорош, чтобы… чтобы быть настоящим. Вот и решила, что ты ненастоящий. Глупо, правда?

– Кейт…

– Не надо было обижаться. Ты ведь всего лишь хотел защитить Кэлли и быть откровенным со мной. Мне это нравится. Твоя открытость. Честность. – Она снова поцеловала его. Потом приподнялась и посмотрела ему в глаза. – Я люблю тебя, Джей Ди.

Черт. И что теперь? Чем он может ответить?

– Я тоже, Кейт. Я тоже люблю тебя. – Это было, наверное, единственное, что он мог сказать, не соврав.

Она улыбнулась. Мило и немного с хитринкой.

– Только не забудь, я сказала первая.

– Это важно?

– Не для меня. Люблю поддразнивать.

Он должен был многое ей сказать, объяснить, но было поздно, и дождь все шел и шел, и разговаривать совсем не хотелось. Как не хотелось портить эту чудесную ночь. Признаться никогда не поздно. Время еще есть.

Они уснули. Проснувшись, Джей Ди не понял, что его разбудило и который час, хотя за окном было еще темно. Дождь по‑прежнему барабанил по крыше, за стеклянной дверцей догорали дрова, и на лицо лежавшей рядом с ним женщины падал чахлый желтоватый отсвет. Ее красота, такая естественная и незащищенная, трогала и волновала. Я люблю тебя. Как легко дались ему эти слова. Почему? Наверное, потому, что они были правдой. А услышать, как их произносит она, было чудом. Настоящим чудом. Он не ждал их, не заслуживал, но хотел услышать. И он был счастлив. Пусть только на эту ночь. Будущие трудности его не беспокоили.

Он осторожно поцеловал ее в висок и еще полежал какое‑то время, слушая дождь и ее дыхание. Она заворочалась во сне, прижалась к нему. Как легко у нее это получается. Как легко она подарила ему любовь и доверие. Он не мог этого понять.

Потом она проснулась и, увидев его рядом, улыбнулась. Приподнялась на локте, поглядела в окно.

– Еще темно. Спи.

– Солнце уже встает. Мне пора возвращаться.

– Зачем? Или свет дня обратит тебя в камень?

– Хуже. В безответственную мать. Не хочу, чтобы сын узнал, что я болтаюсь где‑то по ночам.

– Ты не болтаешься. – Он потянул одеяло с ее плеча. – Ты спишь со мной.

– Из‑за тебя у меня будут неприятности.

– Какие неприятности? – Он ничего не мог с собой поделать. Ему нужно было дотрагиваться до нее, проводить ладонью по теплой гладкой коже. – У тебя такие сексуальные веснушки, – прошептал он ей в ухо.

Кейт поежилась и чуть слышно застонала, а потом попыталась встать.

– Вот что. Я ухожу. – Она начала собирать одежду. У нее был сумасшедший красный бюстгальтер, от одного лишь вида которого сон умчался навсегда. И все же Джей Ди не стал ее задерживать – Кейт уже волновалась, торопясь домой.

Поднявшись, он поймал на себе ее удивленный взгляд.

– Это все твое белье. Ничего не могу с собой поделать.

Кейт покраснела:

– Одевайся. И побыстрее.

Джей Ди нехотя натянул джинсы и, наклонившись, подбросил в печку еще одно полено. Оно моментально вспыхнуло.

Кейт натянула толстые шерстяные носки и пригладила волосы.

– Тебе нужно попрактиковаться в устной речи. Ты не умеешь говорить о себе.

Если бы она знала.

– Я скажу тебе все, что ты хочешь знать.

– Хорошо. Ловлю на слове. – Кейт еще раз поправила волосы, но только больше их растрепала. И стала еще сексуальнее.

– Ты прекрасна.

– Угу. – Она сунула ноги в короткие резиновые сапоги.

– Я серьезно. Ты прекрасна даже в этих сапогах и этом спортивном костюме, который совершенно тебе не идет.

– Тогда это настоящая любовь, а ты сошел с ума. – Уже у двери Кейт оглянулась. – Может, удастся улизнуть вечерком. Поработаем с твоими разговорными навыками.

Он замер. Ну надо же так не вовремя.

– Меня не будет вечером.

Глаза у нее вспыхнули, напомнив о дремлющем ирландском темпераменте.

– Уже передумал?

Джей Ди шагнул к ней, обнял:

– Ничего подобного. Просто завтра я возвращаюсь в Лос‑Анджелес, а к Дню труда сюда приезжает Сэм с семьей. Сегодня вечером уезжаю в Сиэтл. Мой рейс завтра утром.

Глаза у нее мгновенно потухли.

– Завтра? Но мы же только…

Он прижал палец к ее губам:

– Знаю. Извини. – Он хотел сказать, что вернется, что они во всем разберутся и он все ей объяснит, но обещания всегда давались ему с трудом.

– Так ты просто уезжаешь?

– Да. Я ведь и не планировал остаться здесь навсегда.

– Понятно. Но ты думаешь вернуться?

– Нет.

Кейт сжалась.

Джей Ди снова привлек ее к себе:

– Это правда, Кейт. Я не собирался возвращаться. Но теперь… – Он наклонился и поцеловал ее. – Но теперь у меня есть причина…

Она вздохнула:

– Ты немного тормозишь.

Он снова поцеловал ее, чувствуя, как не хочется ей уходить.

– Мне все‑таки пора. Пока дети еще спят. – Ее лицо осветилось вдруг улыбкой. – Мы можем поехать в Сиэтл вместе.

– Кейт…

– Нет, правда. У меня в городе кое‑какие дела. Есть новости. Не хочешь спросить какие?

– Спрашиваю.

– Подаю последние бумаги в службу опеки. Мы с Ароном будем приемной семьей для Кэлли. Я жутко волнуюсь. Это так замечательно.

Как у нее все просто. Кэлли нужен дом – и Кейт предлагает ей свой. Теперь Джей Ди понял наконец, почему ее так обидела его критика. Когда кого‑то любишь, его одобрение или неодобрение значат очень много. Он погладил ее по щеке.

– Ты удивительная.

– Точно, я такая. Удивительная.

Глава 32

Последний раз, когда Кейт сказала мужчине, что любит его, он бросил ее беременную и ушел. Прошло десять лет, прежде чем она набралась сил повторить те самые слова. За эти годы Кейт Ливингстон стала другим человеком – взрослой женщиной, матерью‑одиночкой, – однако ж домой она возвращалась почти в том же состоянии, что и после самого первого свидания: счастливая, с пустой головой и глуповатой улыбкой. Джей Ди обещал прийти на завтрак, а потом они вместе поедут в Сиэтл. Она приняла душ, потом вымыла собранную накануне ежевику и даже попыталась спеть под радио, разбудив при этом Кэлли, а когда та заглянула в кухню, потащила ее танцевать. К концу песни обе раскраснелись и хохотали как сумасшедшие.

Кэлли не перестала улыбаться даже после того, как проверила содержание глюкозы, что уже вошло у нее в привычку. Показатель оставался на приемлемом уровне, позволявшем обойтись без применения лекарств. Кейт старалась не проявлять чрезмерного любопытства. Достаточно скоро Кэлли станет взрослой, будет жить самостоятельно, и с болезнью ей придется справляться своими силами.

Завтрак готовили вместе, напевая тихонько под радио. Уже взбивая яйцо, Кейт позвала сына к столу.

– Он вас не слышит, – улыбнулась Кэлли. – Аарон на озере.

Выронив мутовку, Кейт выскочила на улицу. Так и есть. Бандит уже носился взад‑вперед по причалу, то и дело обеспокоенно поглядывая в сторону удалявшейся от берега лодки.

– Убью обоих, – пообещала она, хотя сердце уже пело от счастья. – Знают же, что полагается спрашивать разрешения.

– Джей Ди пришел, когда вы были в душе, – объяснила Кэлли. – Я не возражала.

Кейт вздохнула. Мир изменился, представ перед ней в совершенно новом обличье. Буря смыла всю грязь и умчалась, оставив после себя ясное синее небо, свежую зелень леса и озеро, глубокое и прозрачное, как зеркало. Воздух был такой сладкий, что кружилась голова.

– Так вы с Джей Ди все уладили, да? – спросила Кэлли.

Кейт почувствовала, как потеплели щеки.

– Почему ты так думаешь?

– Вы ездили вчера к нему вечером. – Девушка покачала головой. – Выбрались тихонько уже затемно. Почти как я.

– Я не выбралась… Я…

– Ну просто ушли, не сказав никому ни слова.

– Но…

– Господи, Кейт, остыньте, – рассмеялась Кэлли. – Это же круто, что вы с ним. – Она помахала мужчинам, призывая их возвращаться. – Джей Ди искал вас, но потом попался на глаза Аарону и уже не мог отделаться, пока не пообещал прокатиться по озеру.

Лодка развернулась и заскользила по ясной глади к причалу.

– Так у вас теперь снова все хорошо? – спросила Кэлли.

Прошлая ночь была просто сказочная, подумала Кейт. Никогда еще страсть не захватывала ее с такой силой, никогда еще ей не доставалось столько ласк, никогда еще ей не было так уютно, как прошлой ночью в его объятиях.

– Посмотрим, – сдержанно ответила она и сама удивилась – откуда эта неопределенность? Ведь несколько часов назад ситуация казалась ясной и понятной. Наверное, все это слишком ново для нее. Надо привыкнуть.

– Так он сказал вам… – Кэлли не договорила и, сунув руки в карманы, отвернулась.

– Сказал что? – Что любит? Кейт не удержалась от счастливой улыбки. Да, сказал. Сказал. Сказал. Сказал.

Кэлли стояла все так же – отвернувшись, потупившись. Приглядевшись внимательнее, Кейт почувствовала – она чего‑то недоговаривает.

– Что? Ты хотела сказать что‑то?

– Хотела… ну… хотела спросить, что он вам говорил…

– Кажется, мы оба влюблены, – призналась Кейт. Просто не могла ничего с собой поделать. Конечно, делать такие заявления было, наверное, слишком рано, но она хотела произнести это вслух.

– Кажется? – фыркнула Кэлли. – Я бы сказала более определенно.

– Тебе‑то откуда знать?

– У меня идеальное зрение, единица.

Лодка уткнулась носом в причал, и Бандит радостно запрыгал и затявкал.

– Мам! – крикнул Аарон, вылезая на мостки и расстегивая спасательный жилет. – Посмотри, какая у Джей Ди лодка! Крутая, да?

Кейт привлекала не столько лодка, сколько сам Джей Ди.

– Да, крутая.

Через пару часов, собираясь в Сиэтл, они заехали за Джей Ди, который уже запер дом и ждал их у крыльца. В своих излюбленных вытертых джинсах, рубашке‑гольф и больших солнцезащитных очках он походил не столько на Пола Баньяна[23], сколько на профессионального спортсмена.

В какой‑то момент Кейт растерялась. Здесь, на озере, было так легко забыть обо всем на свете, забыть о другой жизни и других людях. Об этом обязательно нужно поговорить, решила она. Ей хотелось узнать, кто важен для него, кто ждет его домой, о ком он вспоминает. Хотелось познакомиться с его родителями. Хотелось, чтобы он представил ее своей матери.

– Ты как‑то странно на меня смотришь, – заметил Джей Ди, закрывая заднюю дверцу.

Интересно, что бы он сказал, если бы прочитал ее мысли?

– Даже не знаю, как там все получится, в Сиэтле. У нас уже давно, наверно, с тех пор, как Аарон родился, никто на ночь не останавливался.

Он наклонился и поцеловал ее в лоб:

– Ничего страшного. Не хмурься. Аарон справится.

«Аарон‑то справится, а справлюсь ли я?» – подумала Кейт. Вот что значит быть матерью‑одиночкой. Она привыкла распоряжаться всем, отвечать за все аспекты жизни. И вот теперь в этой жизни появились вдруг два новых человека. Да, она любила их обоих, Джей Ди и Кэлли, но понимала, что отныне ее мир уже не будет прежним.

– Одна только сумка? Это все твои вещи?

– Привык путешествовать налегке.

Пожалуй, хороший знак. Значит, он еще вернется сюда за остальным. Кейт поймала себя на том, что ее вновь одолевают сомнения. «Прекрати. Хватит». Она села в джип и включила радио.

Хотя до Сиэтла было немногим больше сотни миль, их путь, казалось, проходил через континенты и часовые пояса. Высокие, стоящие густой, плотной стеной леса полуострова Олимпик сменились загородными коттеджами сначала Худ‑Кэнал, а потом и Бейнбридж‑Айленд, где они въехали на громадный бело‑зеленый паром, и откуда начиналась последняя стадия их путешествия. Кэлли и Аарон отправились на пассажирскую палубу – поиграть в видеоигры, а Джей Ди и Кейт поднялись на верхнюю – полюбоваться пейзажами. Народу собралось много; отпускники ловили последнее тепло уходящего лета, туристы щелкали фотоаппаратами, сохраняя память о горе Рейнир и башне Спейс‑Нидл, детишки носились друг за дружкой, а курильщики стекались на корму, к единственному месту, где разрешалось подымить. Внимание Кейт привлекла группка подростков, ровесников Кэлли. Закованные в кожу, в пирсинге и татуировках, они потягивали ментоловые сигаретки. Глядя на них, Кейт снова забеспокоилась – справится ли она с Кэлли? В любом случае сомневаться было поздно – ее никто не неволил, сама, как выражалась иногда Кэлли, подписалась.

В глаза бросился плотный солидный мужчина в деловом костюме, нервно прохаживавшийся по палубе и постоянно говоривший по телефону. Цвет его лица наводил на мысль о свекле, и, куда бы он ни направлялся, за ним везде тянулась струйка сигаретного дыма. Добро пожаловать в цивилизацию, подумала Кейт. Даже здесь, на пароме, в ушах уже звучал нарастающий ритм городской жизни.

Направляясь к носу, они миновали клоуна, развлекавшего пассажиров воздушными шарами в форме животных. Двое розовощеких мальчишек играли в солдатиков. Прислонившись к выкрашенному зеленой эмалью поручню, Кейт окинула взглядом знакомый пейзаж. Проведя здесь немалую часть жизни, она порой забывала, каким видят этот уголок туристы и приезжие. Другого такого места не существовало, наверное, в целом мире, особенно летом, когда даже дождь был частью давних воспоминаний. Стоя рядом с Джей Ди, она как будто видела знакомый ландшафт новыми глазами: укрытые белыми шапками далекие горы, тяжело ползущие туда и сюда паромы и баржи, нарядные яхты и рыболовные суденышки, прячущиеся за зеленью лесов островки и врезающиеся в сушу узкие заливчики. Одна и та же вода отражала стеклянные стены и стальные шпили Сиэтла и служила домом для китов, лососей и тюленей.

– Помню, в прежние времена, когда я была еще маленькой, мы всегда спешили на паром. Однажды у меня потерялся хомячок, и, пока я его искала, паром ушел. Ну и досталось же мне от брата. Паром ходил тогда редко, два или три раза в день, так что опоздание приравнивалось к настоящей трагедии.

Джей Ди взял ее руку и, поднеся к губам, поцеловал.

– Опоздать не страшно – всегда есть другой паром.

– Мне так и говорили. – Кейт понравилось, что, поцеловав руку, он не отпустил ее, а продолжал держать в своей. Она чувствовала себя школьницей, вышедшей на прогулку, чтобы похвастать своим новым бойфрендом. Мысль эта так ей понравилась, что она рассмеялась вслух и обняла Джей Ди за шею.

Проходившие мимо посматривали на них, а некоторые даже снисходительно улыбались. Наверное, со стороны они выглядели влюбленной парочкой, вид которых всегда отзывался в душе Кейт тягучей завистью.

Неподалеку расположилась молодая семья с тремя детьми – двумя мальчиками постарше и маленькой девочкой в шаткой прогулочной коляске. Пока отец пытался сфотографировать всех, мать успокаивала расхныкавшуюся дочку.

В конце концов отцу семейства удалось оторвать мальчишек от игры в солдатиков и переместить поближе к матери и младшей сестренке, получившей печеньице.

– Надо им помочь сфотографироваться, – сказала Кейт, пытаясь привлечь внимание молодого отца.

– Думаю, желающие и без нас найдутся, – ответил Джей Ди.

Господи, неужели он такой застенчивый, подумала Кейт, направляясь к мужчине с фотоаппаратом.

– Давайте я щелкну, а вы становитесь к своим, – предложила она.

– Да? Вот спасибо. Камера цифровая. Надо только навести и щелкнуть. Нажмете вот эту кнопку.

– Понятно. Сделаю пару снимков.

Мужчина поспешил к своей семье. Все пятеро сбились в кучку на фоне медленно проплывающего за их спинами вулкана Рейнье, похожего издалека на кремовый торт. Отец взял на руки девочку. Мальчики вели себя ужасно – толкались и никак не могли поделить солдатиков в форме «зеленых беретов».

– Улыбочку, – скомандовала Кейт и трижды нажала кнопку. Потом просмотрела все три снимка на маленьком дисплее и подняла большой палец. Пройдут годы, и мать уже не вспомнит, как баловались сыновья и как она сама едва держалась на ногах от усталости. Запомнится другое: как молоды все они были и какой чудесный стоял день.

– У вас прекрасная семья, – сказала Кейт женщине.

– Спасибо. Мы впервые выбрались вместе отдохнуть. Поженились совсем недавно. – Она взглянула на мальчиков. – Тут и его, и мой и общая, и все они – наши.

Любовь – дело нелегкое, подумала Кейт.

– А я вот фотоаппарат не захватила.

– Я пришлю вам электронной почтой, – пообещала женщина, нацеливая камеру на Джей Ди и Кейт. – А ну‑ка, улыбнитесь!

Она почувствовала, как он напрягся вдруг, и внезапно почувствовала себя неловко, как мошенница. Рядом с ней стоял чужой мужчина, человек, на которого у нее не было ни малейшего права. Но женщина с фотоаппаратом так загорелась идеей снять незнакомую пару, что Кейт просто не могла не подыграть. Взяв Джей Ди под руку, она внезапно, подчиняясь необъяснимому порыву, привстала на цыпочки, сняла с него очки и робко поцеловала его в щеку.

Дата добавления: 2015-11-14