Часть четвертая 7 страница

– Приемные – это не имя и не фамилия. Это семья так называется – приемная. Есть люди, которые берут к себе чужих детей из‑за того, что те не могут жить со своими настоящими родителями.

Аарон ждал, чувствуя, что Кэлли расскажет что‑то еще, если только он будет помалкивать. Молчать было невероятно трудно, но он держался.

И верно, скоро Кэлли продолжила:

– Несколько лет назад они решили, что я живу в нездоровых условиях, а моя мама – лузер и хочет от меня избавиться. В общем, отправили меня в первую приемную семью. Неплохие, наверно, были люди. Государство дает им денег на содержание приемных детей, вот они и набрали нас целую кучу. А ты говоришь про телевизор. – Она тихонько свистнула. – Телевизор там был в каждой комнате. И я, пока в том доме жила, насмотрелась его на сто лет вперед.

Аарон попытался решить, смог бы он поменять свою маму на телевизор. Пожалуй, все‑таки нет, хотя «Николодеон» – это, конечно, самое лучшее, что только есть на свете. Бывая у друзей, Аарон смотрел мультик при каждом удобном случае.

– Переезжать приходилось каждый год, – рассказывала Кэлли. – Только привыкнешь к какому‑то месту, а тебя уже везут в другое.

– Почему?

– Потому. Так у них заведено. Мне никто толком так ни разу и не объяснил. Говорили только, мол, собирай вещи. А из последней семьи я сама ушла.

– Почему?

– Как бы тебе сказать… Не поладила с ними. Хотела податься в Канаду, но туда не пускают без удостоверения личности и свидетельства о рождении. В конце концов оказалась в Порт‑Анджелесе, и тут миссис Ньюман предложила мне работу.

– А потом ты встретила нас, – вставил Аарон.

– Верно, малыш.

– Теперь мы твоя семья?

Кэлли молчала, но и Аарон не оборачивался. Потом она легонько ткнула его в плечо:

– Да. Теперь ты моя семья.

Здорово, подумал он. Конечно, с Кэлли не так весело, как с Айзеком и Мюриэл, но зато с ней можно кататься на каяке и…

– Что это? – прошипела вдруг у него за спиной Кэлли. От ее голоса мурашки побежали по коже.

– Что?

– Увидела что‑то. В лесу. Там. – Она протянула руку в сторону скал, прятавшихся в тени высоченных деревьев.

– Я ничего не видел. – За первым отрядом мурашек пробежал второй.

– Смотри, опять! Да это же… Боже!

И только тогда Аарон тоже увидел. Увидел его. Мальчика‑призрака. Издав воинственный клич, он выскочил из‑за кустов и бросился в озеро с уступа – сложив руки, головой вперед. Все случилось в долю секунды, а уже в следующий миг призрак пропал, растворившись в холодных тенях озера.

Аарон вскрикнул, но голос пропал, и крик остался в горле. А потом он с ужасом увидел, что выронил от страха весло, и оно покачивается на расстоянии руки от лодки. Секунду‑другую Аарон просто смотрел на него, жалея, что не привязал к запястью нейлоновым шнуром, потом, поддавшись панике, привстал с сиденья и потянулся за уплывающим веслом.

– Эй, малыш, сиди спокойно! – крикнула Кэлли. – Мы из‑за тебя перевернемся! Лучше…

Предупреждение опоздало. Каяк качнулся и опрокинулся, сбросив обоих в воду.

Аарон ударился лицом о воду, уже понимая, что пропал. Будь они поопытнее и сумей сохранить инерцию движения, каяк снова встал бы в правильное положение, но этого не случилось. Озеро уже схватило мальчика за руки и за ноги ледяными, колючими пальцами и тянуло к себе. Аарон уходил все глубже и глубже, думая о том, что, может быть, если нырнет очень глубоко, превратится в рыбу. Или призрака, как тот индейский мальчик.

Он кричал, но вода забирала голос. Он тонул, и она заполняла нос и рот. Ужас объял его и сжал, выдавливая из него жизнь. Кто‑то – или что‑то – ухватил его за воротник и не давал погружаться. Спасательная жилетка, лучшая, как сказала мама, из всех, что можно купить за деньги, вытащила его на поверхность, и он повис, болтая ногами, над вечной бездной. Аарона так трясло от страха, что он даже немного описался, но, поскольку был в воде, этого никто не заметил.

Кэлли, на которой тоже была жилетка, плавала рядом, вытирая глаза и отплевываясь.

– Ну, малыш… Ну ты и придурок, – прохрипела она и подплыла к лежавшему вверх дном каяку. – Давай, помоги мне перевернуть эту штуку.

– Я не умею плавать. – Зубы у Аарона стучали, как колеса поезда по рельсам.

– Поэтому тебе и дали жилетку, умник. – Кэлли вовсе не спешила спасать его, тащить к берегу. Даже не пыталась. Просто смотрела, как он бултыхается, замерзший и перепуганный.

И тут появился призрак. От ужаса Аарон не смог даже закричать. Он только трясся и озирался. Под ногами ничего не было. Ничего, кроме сотен футов воды.

– Ну что, помощь требуется? – спросил призрак.

И только тогда Аарон понял, что это и не призрак вовсе, а мальчик. Большой. С загорелыми плечами и татуировкой на руке.

– Требуется, – буркнула Кэлли. – Ну и напугал же ты нас.

– Этим и занимаюсь. – Большой мальчик подплыл к каяку. Вместе с Кэлли они перевернули лодку.

– Считай, что получилось. – Аарон заметил, что Кэлли смотрит на незнакомца как‑то иначе, мягче, чем, например, на него. – А тебе бы не стоило плавать одному.

Большой мальчик усмехнулся. И, кажется, даже подмигнул ей.

– Я здесь не один, а вот твоему братишке помощь не помешала бы.

– Он мне не брат. И может справиться сам. Давай Аарон, греби. Отталкивайся ногами.

Аарон не знал, что делать, и плохо соображал из‑за страха, но замахал руками и задвигал ногами. Он понимал, что может привлечь из глубин живущих там монстров, и потому колотил по воде все сильнее.

Самое удивительное, ему удалось доплыть до каяка. Причем быстро. К этому времени Кэлли и большой мальчик уже покачивались на воде рядом друг с другом и преспокойно, как старые друзья, разговаривали. Большой мальчик сказал, что его зовут Люк Ньюман. Он окончил школу и теперь проводит лето здесь, у бабушки, миссис Ньюман.

После всего пережитого у Аарона начала кружиться голова. Он никак не мог отдышаться и стал хрипеть, надеясь, что Кэлли наконец‑то заметит его и оттащит к берегу. Но она только нахмурилась:

– Остынь. От купания не умирают. Представь, что ты в «Факторе страха».

– Я не смотрел «Фактор страха».

– Там все примерно то же, что и у нас, только в конце ты выигрываешь миллион баксов. Все живы и здоровы, только малость напуганы.

Аарон так разозлился, что чуть не закричал на нее. Это же все по ее вине. Из‑за нее он так испугался, что чуть не умер. Наверное, он бы и закричал, но подумал, что крик отнимет последние силы, и заставил себя дышать ровнее и медленнее. А потом повернулся и, отталкиваясь от пустоты ногами и загребая воду руками, поплыл к берегу.

– Надо вылить из каяка воду, – сказал Люк, вытаскивая лодку на каменистый берег.

«Нет. Мне страшно». Слова промелькнули у Аарона в голове, но так там и остались. Слишком уж сильно стучали зубы. Ему ничего больше не оставалось, как помочь Люку. Ноги попали на что‑то твердое.

– Эй, – тихонько дрожащим голосом позвал он. – Эй, я стою. – Смешанные в одно радость, изумление и облегчение добавили сил. – Стою!

– Молодец умник. – Кэлли еще оставалась в воде, и у нее от холода тоже стучали зубы. С мокрыми, облепившими лицо волосами и торчащими ресницами она выглядела как‑то непривычно. А может, так казалось из‑за того, что она таращилась на Люка Ньюмана.

– Ты кое‑что забыл, – сказал ему Люк, кивая назад.

Аарон обернулся, и то, что он увидел, отозвалось новым страхом.

Весло. Оно преспокойно покачивалось на тихой голубой воде.

Он умоляюще посмотрел на Кэлли:

– Ты не могла бы…

– Ты уронил, ты и доставай. – Она равнодушно пожала плечами.

Вот так. И ничего больше. Мама, будь она рядом, обязательно сказала бы что‑нибудь вроде ну же, дружок, давай, ты же не сахарный. Она всегда поддерживала его, когда хотела, чтобы он сделал что‑то трудное. Я буду здесь, рядом. Кэлли не только ничего такого не говорила, но и держалась так, словно ей не было до него никакого дела.

– Ладно, – буркнул Аарон. – Я сам. – И тут же, не давая себе времени на раздумья, оттолкнулся от камня, на котором стоял, и шагнул в пучину – сам, по своей собственной воле. Спасательная жилетка не дала ему скрыться с головой, и он, вытянув отчаянно шею, погреб к веслу.

Кэлли не стала ни хлопать его по плечу, ни хвалить, как сделала бы мама. Когда он вернулся с веслом, она только сказала:

– А теперь помоги Люку.

Вместе они перевернули каяк и вычерпали всю воду. Потом Люк сказал:

– Вообще‑то я не хотел так уж вас напутать. Не думал, что вы перевернетесь.

– Ничего, я люблю купаться, – отозвалась Кэлли.

«А как же я, – подумал Аарон. – Почему передо мной никто не извиняется?»

Про него все забыли. Кэлли и Люк пялились друг на дружку и не обращали на него никакого внимания.

– Подержите лодку, – громко сказал он. – Мне надо сесть.

Люк взялся за борта.

– Может, еще увидимся.

Аарон знал, он говорит это Кэлли.

– Ты только не пугай нас больше, – ответила она.

– А вот этого обещать не могу.

Оглянувшись, Аарон успел заметить, что щеки у Кэлли красные как помидоры. Подростки, вздохнул он. Вечно они влюбляются друг в друга. А что в этом хорошего? Ничего. Краснеют, смущаются, дуются. И почему только такое постоянно случается? Его двоюродный брат, Брент, каждую неделю влюблялся в другую девушку. Жуть.

– Вот тебе и призрак, – пробормотала Кэлли, когда они уже подгребали к причалу.

Бандит, заметив их издалека, уже носился по берегу с радостным лаем.

– Я не говорил, что он призрак, – возразил Аарон. Мокрые волосы и кожа давали совсем другие ощущения. Ощущения легкости и свежести. И ногти были совсем чистые. Удивительно. Может, озерная вода – волшебная?

– Нет здесь никакого призрака, – заверила его Кэлли.

Аарон подумал о тенях на воде, о камнях и утонувших деревьях. А еще о том, что и дедушка, и дядя Фил были большими выдумщиками.

«Придумщики сраные», – сказала бы Кэлли, но Аарону такие слова произносить не разрешалось.

Так, может, никакого призрака не было и нет? Мысль эта почему‑то опечалила. Как здорово было верить в призраков. А теперь, получается, и бояться нечего?

– Так ты первый раз плавал в озере? – спросила Кэлли.

– Я не плавал. Я свалился.

– Сам виноват. Но ты плавал. Плавал как черепаха.

Губы сами собой растянулись чуть ли не до ушей. Послеполуденное солнце уже согревало и сушило. Он больше не дрожал.

– Может, поплаваем как‑нибудь еще.

– Когда доберемся до причала, – предложила Кэлли. – Покажешь, как прыгают твои брат с сестрой.

– При одном условии. – Аарон вдруг почувствовал себя сильным и в то же время удивительно легким, как будто все его страхи были грузом камней и он только что сбросил их за борт.

– Да? И при каком же, малыш?

– Ты должна подружиться с Бандитом.

Глава 11

Кейт оторвала взгляд от экрана ноутбука – со двора донесся лай Бандита и веселый крик Аарона. Они с Кэлли, должно быть, только что вернулись с ежедневной прогулки на каяке. Она улыбнулась, хотя за последние сорок минут так и не написала ни строчки. Как хорошо, когда у сына все хорошо. А Кэлли… Ее как будто послала им сама судьба. Да, иногда девушка бывала не в духе, но в общении с Аароном она выказывала лучшие свои качества, терпение и понимание. В отсутствие других детей сын учился сам находить себе занятие по вкусу или играл с Кэлли, которая в некоторых отношениях до сих пор оставалась ребенком. Они даже ссорились как брат с сестрой, и это выглядело так… естественно.

Выйти бы на лужайку да подурачиться с ними… Кейт вздохнула. Нет, поддаваться соблазну нельзя. Она не собиралась писать ни биографию Уолдена Ливингстона, ни воспоминания о нем. Нет, это будет кое‑что другое. Рассказ, иллюстрированный фотографиями – из семейных альбомов и архивов «Смитсониен». Она представит публике свой собственный взгляд на того, кто сыграл выдающуюся роль в движении за сохранение природной среды. Его наследие огромно, но статья покажет Уолдена прежде всего как человека. Человека, отдававшего свои таланты и энергию делу, которому он посвятил себя, и людям, которые были ему дороги. Кейт хотела, чтобы мир узнал, каким он был на самом деле.

И узнает, если…

«Ох, Кейт, только не начинай сомневаться в себе. Это твой шанс». Чтобы ободрить себя, она перелистала распечатанные в библиотеке письма. Редакторы трех других журналов проявили интерес к предложенным ею темам и представленному резюме. После статьи об Уолдене будет возможность выбрать любой другой проект. И обеспечить неплохой заработок.

– Так давай же заканчивай, – пробормотала Кейт. Проблема заключалась в том, что как раз концовка и не получалась. Она заканчивала, перечитывала и переделывала. Потом еще раз. И еще.

Сегодня Кейт начала сначала. Пальцы побежали по клавиатуре…

Он вырос в окружении девственной красоты первозданного дождевого леса, не зная, что его привилегированная жизнь обеспечена уничтожением мира этой самой дикой природы, который он так любил.

Кейт уже научилась выделять предложение тремя кликами и убирать всего лишь одним. Раз – и готово.

Конечно, это не так эффектно, как вырвать листок из пишущей машинки, нервно смять и швырнуть в мусорную корзину, но зато сберегает деревья. Уолден был бы за.

Среди ее знакомых были авторы, сумевшие успешно выстроить карьеру фрилансера. Они рассказывали, как это бывает у них. Писательство сродни страсти. Тему невозможно оставить, пока она не закончена. И необходимость закончить ее постоянно висит над тобой, давит.

Почему же она ничего такого сейчас не чувствует?

Кейт переключилась на компьютерную игру солитер и выиграла, даже не думая.

Хорошо, а теперь за работу. Она заставила себя сосредоточиться. Дедушка… В ее памяти он оставался как живой. Тогда почему ей не удается представить его таким для миллионов читателей? Что мешает написать о человеке, бывшем настоящим американским героем?

Она закрыла игру. Перевела взгляд на фотографию, которую поставила на стол как источник вдохновения. Старый, пожелтевший снимок. 1979 год. Кейт стоит на толстом, не меньше пяти футов диаметром, бревне, уже поросшем папоротником и мхом. Рядом с ней на земле сидят Уолден и Карла, та самая, что отметилась в каком‑то фильме Марлона Брандо. Даже на этом случайном снимке она не забывает о своем звездном статусе. Теплая, проникновенная улыбка, почти непринужденная поза. Доминирует на фотографии, как и на всех остальных, Уолден. И пусть он не в центре и смотрит не в камеру, а на внучку, взгляд находит прежде всего его, этого статного, излучающего энергию, жизнелюбивого человека. Сама Кейт – Кейт‑морковка, как называл ее дедушка из‑за рыжих волос, – выглядит абсолютно счастливой и беззаботной, как и должен выглядеть ребенок, проводящий лето на озере.

Она вдруг поняла, почему не может найти нужных слов для статьи. Потому что их не нужно искать. Потому что они в ней самой.

Кейт встала, прошлась по комнате, вышла из дому. Если не получается писать здесь, в этом тихом доме без телефона, телевизора, Интернета, где ничто не отвлекает, не мешает, значит, что‑то не в порядке с ней самой.

Она снова прокрутила в голове встречу с Харрисом, понимая, что делать это не стоит, что толку не будет. Вот уж где загадка определенно присутствует. Он оказался настолько любезен, что позволил ей вытащить крючок у него из пальца. Они даже поболтали, обменялись кое‑какой персональной информацией. Но как только она обнаружила его интерес к медицинской школе, он чуть ли не силой выставил ее за дверь. Почему? Боится завязывать отношения? Или скрывает что‑то такое, что может ей не понравиться?

Размышляя над возможными вариантами, Кейт рассеянно снимала белье, вывешенное Кэлли утром для просушки. Вот, кстати, еще одна загадка – Кэлли. Девушка выросла в условиях, которые и представить себе трудно. Кейт подумала, что этим летом ее окружают люди, намного более интересные, чем она сама. Может быть, для журналиста‑фрилансера это как раз то, что надо.

Снимая с веревки белье и одежду, она аккуратно складывала все в корзину. И с каждой снятой вещью окружающий пейзаж открывался чуточку шире и полнее. Вон там – самый высокий пик, по праву получивший название Король Бурь. Зимой он как будто притягивал к себе ветры и метели, приносившие столько снега, что тот залеживался до глубокого лета, тонкими белыми венами пронзая темный массив.

Как мало у Кэлли вещей, подумала Кейт, снимая белую футболку размера XL с логотипом «Incubus» на груди. Весь гардероб девушки состоял, похоже, из джинсов, тренировочных брюк, нескольких футболок и двух ночных сорочек – все того же размера.

Можно ли сделать для нее что‑то еще, кроме того, что уже сделано? Иногда Кэлли принимала предложенную помощь. В городской аптеке они запаслись средствами по уходу за волосами и кожей. Конечно, гели, лосьоны и кремы могли помочь разве что избавиться от угревой сыпи и не обладали должным лечебным эффектом, но по крайней мере позволяли ей чувствовать себя увереннее и поднимали самооценку, а это уже было немало.

Фил, правда, советовал не забывать об осторожности.

– Она беглянка, Кейт, – сказал он во время их последнего телефонного разговора после похода в библиотеку. – И если ты как‑то спугнешь ее, убежит снова.

Там же, в библиотеке, Кейт уже почти решилась поискать в Интернете информацию об их новом знакомом, Джей Ди Харрисе. Аарон напророчил, что именно это она и сделает. И все же Кейт отказалась идти таким путем, посчитав, что это было бы не совсем честно. К тому же имя у него вполне обычное, и, скорее всего, она получила бы, например, четырнадцать тысяч совпадений, в большинстве своем имеющих отношение к генеалогии.

У Фила и на этот случай нашелся разумный совет:

– Не надо ничего разнюхивать – спроси напрямик.

– А если я его спугну?

– Если красивая женщина может спугнуть парня несколькими вопросами, то ради такого и стараться не стоит.

Кейт вспомнила реакцию Джей Ди на проведенную в его доме разведку. Ну уж нет, по крайней мере в ближайшее время ни с какими вопросами она к нему не сунется.

Она сняла с бельевой веревки последнюю вещь, ослепительно белую, хрустящую простыню и складывала ее, когда услышала собачий лай. Пес был маленький, но силой голоса мог соперничать с целой стаей собратьев. Вслед за лаем послышался громкий плеск. Она повернулась… и чистая, наполовину сложенная простыня выскользнула из пальцев. В следующую секунду Кейт уже неслась к причалу.

Аарон упал в воду. Ее Аарон, до смерти боящийся воды, не умеющий плавать.

– Я иду, малыш! – крикнула она, выскакивая на мостки. Аарон болтался в воде в нескольких ярдах от конца причала. Не теряя ни секунды, как была в одежде, Кейт отважно сиганула в озеро.

Невероятно холодная, почти ледяная вода обожгла, приняв ее в свои объятия, но Кейт уже вынырнула и погребла к сыну. К счастью, на воротнике спасательной жилетки имелась удобная ручка – вытаскивать тонущего.

– Мам, – сказал Аарон. – Мам…

– Я уже с тобой, малыш. Теперь все в порядке. – В плавании Кейт могла соперничать с профессионалом. В крови бушевал адреналин, самый мощный из всех известных наркотиков. Получив изрядную его порцию, мать может побежать по воде, поднять разбитый автомобиль или вскарабкаться по стене небоскреба – ради спасения своего ребенка.

– Мам. Ты можешь меня отпустить, – сказал Аарон. – Я и сам умею плавать.

Онемевшие пальцы уже не разжимались.

– Что? – спросила она.

– Кэлли учит меня плавать, – сказал ее сын, и в его голосе прозвучали новые нотки. Он говорил с ней как взрослый, снисходительно‑терпеливо.

Кейт повернула голову, посмотрела на Кэлли – та спокойно и неторопливо плыла следом – и снова взглянула на сына.

– Все в порядке, мам. Ты можешь меня отпустить.

Усилием воли Кейт разжала пальцы, и Аарона тут же отнесло в сторону. Она едва удержалась, чтобы не броситься за ним.

– Это еще не совсем то, потому что на мне жилетка, – объяснил Аарон. – Но я уже окунулся, правда, Кэлли?

– Нырнул с головой, но только на секунду, – поспешила объяснить девушка.

– Ты только посмотри, как я спрыгну с причала. Ты только посмотри, мам.

– Смотрю. – Привыкнуть к ледяной воде было невозможно. Им всем грозило переохлаждение. Еще несколько минут…

Аарон неуклюже, как закованная в огромный панцирь черепаха, вскарабкался по лестнице. Кэлли взялась привязывать каяк. Нетерпеливо бегающий по берегу Бандит встретил появление Аарона на причале восторженным лаем.

Кейт не верила своим глазам. Отойдя на несколько шагов, ее сын разбежался и прыгнул. На мгновение он словно замер на фоне голубого неба – с тоненькими раскинутыми в стороны ручками и ножками, похожий на морскую звезду, – а потом плюхнулся в воду.

И исчез в фонтане брызг. Пропал. Но только на долю секунды – уже в следующий миг спасательная жилетка вытолкнула его на поверхность.

– Ты молодец, – расцвела в улыбке Кейт. – Я горжусь тобой. – Она повернулась к Кэлли, собираясь спросить, что такого та сделала, чтобы Аарон оказался в воде, но девушка уже шла к дому.

– Принесу полотенца, – бросила она через плечо и побежала к корзине с бельем. Мокрая одежда облепила тело, и Кэлли, сознавая, что выглядит не лучшим образом, спешила изо всех сил.

Конечно, девочки‑подростки постоянно озабочены своей внешностью. Кейт в этом возрасте остро переживала из‑за не слишком выразительной груди и худеньких ног. Кэлли стыдилась своей полной фигуры и, наверное, ненавидела себя за плохую кожу. Кейт было жаль ее. Она хотела убедить девушку, что та симпатична и привлекательна и что внутреннее содержание, уверенность в себе гораздо важнее озабоченности по поводу того, какой ты предстаешь перед миром.

Пока Аарон демонстрировал ловкость в прыжках в озеро, Кэлли вернулась и, завернувшись в полосатое полотенце, села на причал и опустила ноги. К ней тут же пристроился Бандит. Девушка с опаской взглянула на пса, но не отодвинулась, а осторожно погладила его по голове. Бандит тут же лизнул ее в щеку. Кэлли сжалась, но стойко перетерпела собачью ласку.

– Как же вы оказались в воде? – спросила Кейт.

– Я свалился. Случайно, – ответил, подплывая к причалу, Аарон.

– Господи… – прошептала, холодея, Кейт.

– Я была рядом, – тут же добавила Кэлли.

– А я как свалился, так и остался в воде. Вот так.

– Надо было уже давно просто бросить тебя в воду, – вздохнула Кейт.

– Мы договорились, что, если я искупаюсь, она подружится с Бандитом.

– Больно уж мудреный у вас договор. И я хочу, чтобы ты запомнил кое‑что еще. Если оставаться в воде слишком долго, можно заработать гипотермию. Другими словами, переохладиться.

Не слушая протестов сына, Кейт вытащила его на мостки, пообещав, что разрешит купаться каждый день до конца лета.

– Вот увидишь, скоро я буду плавать и без спасательной жилетки, – с гордостью объявил он.

– Только под чьим‑то наблюдением, – согласилась Кейт вопреки внутреннему голосу, настоятельно советовавшему запретить всяческие купания. Каждый ребенок должен уметь плавать – без этого нельзя.

– Конечно, – легко согласился Аарон.

Кейт взглянула на Кэлли, и девушка кивнула.

– С ним ничего не случится. Я всегда буду рядом.

– А мы видели призрака, – сообщил Аарон, обматывая полотенцем шею – на манер киногероев, использующих для этой цели шарф. – Призрака утонувшего мальчика.

Кэлли закатила глаза:

– Никакой он не призрак. Его зовут Люк Ньюман. Он внук миссис Ньюман. – Кейт заметила, что лицо ее смягчилось, а в глазах появилось мечтательное выражение. Полотенце соскользнуло, и она торопливо его подтянула.

Это был один из тех редких моментов, когда девушка вела себя как типичный подросток. У Кейт защемило сердце – как же мало для этого понадобилось.

– Давно не встречала Люка. Наверно, несколько лет. Когда я видела его в последний раз, он был, по‑моему, младше чем Аарон сейчас.

– Окончил школу в этом месяце и приехал к бабушке на лето, – продолжала Кэлли. Похоже, сама мысль о том, что у родственников можно провести целое лето, с трудом укладывалась у нее в голове.

– Если захочешь, можешь пригласить его в любое время, – предложила Кейт. – Я не против, чтобы у тебя были здесь друзья.

– Нет у меня никаких друзей. – Кэлли вскочила и, подтянув полотенце, направилась к дому.

– Я твой друг! – крикнул Аарон, вскакивая вслед за ней. – Эй, Кэлли! Подожди! Я твой друг. И Бандит тоже.

Кэлли замедлила шаг и, подождав, пока Аарон поравняется с ней, потрепала его голове:

– Как скажешь, малыш.

Проводив их взглядом, Кейт в первую очередь убедилась, что каяк надежно привязан, и, подобрав сброшенную сыном спасательную жилетку, повесила ее сушиться. Перед глазами все еще стояла картина дня: Аарон с восторженным воплем летит в озеро.

Какое ж это облегчение – избавиться от постоянно терзающего тебя страха. Понимает ли Кэлли, какой подарок она сделала ее сыну?

В кармашке жилетки обнаружились собранные Аароном сокровища: два камня с загадочными отпечатками и агат. Она положила их на летний столик и обернулась услышав шум приближающегося автомобиля.

К дому катил зеленый пикап. Подумать только – Джей Ди Харрис вернулся.

Кейт расправила плечи, но удержалась от естественного порыва поправить волосы. Прихорашиваться ради мужчины – вот уж нет. Впрочем, это бы и не помогло. В промокшей до нитки футболке с обрезанными рукавами, без бюстгальтера, она выглядела ничем не лучше какой‑нибудь оборванки. Надо взять себе на заметку, нечего одеваться как растрепа. Никогда ведь не угадаешь, кто может пожаловать. Она тут же укорила себя за такие мысли – в конце концов, кому какое дело до ее наряда, – но легче не стало.

Остановившись за домом, гость вышел из машины.

– Привет, – небрежно бросила Кейт, изо всех сил сохраняя невозмутимый вид, хотя сердечко уже затрепыхалось, стоило ей лишь взглянуть на Джей Ди. Что‑то было такое в его вытертых джинсах. Да, пожалуй, и в нем самом.

«Просто в твоей жизни давно не было мужчин, – напомнила себе Кейт. – Тебе определенно нужно почаще бывать в компаниях». Унылое затворничество вредно уже потому, что делает женщину слишком уязвимой для порывов необузданной страсти. К тому же при их последней встрече он вел себя грубо, чуть ли не в открытую указал на дверь, причем всего лишь из‑за того, что она проявила естественное для женщины любопытство.

Он протянул пластиковый контейнер:

– Привез вам форели.

Ей стоило немалых усилий удержать взгляд чуть выше пряжки его ремня.

– Извините… что?

– Форель… – Уголки его рта тронула легкая улыбка. Похоже, он испытывал те же проблемы. Впрочем, возможно, его заинтересовал логотип «Корри» у нее на груди. Кейт с трудом подавила желание прикрыться. – Поймал час назад и подумал, что вы могли бы поджарить их на ужин. Примите как знак благодарности за оказанную помощь.

– А вам известно, что пойманную в этом озере рыбу следует отпускать?

– Она не из озера. Я ездил к речке. Называется Элуа.

Ожидать извинений за грубость, пожалуй, не стоило, даже если он и осознал, что вел себя неподобающим образом. Осознал ли? Кейт не отрывала глаз, надеясь найти в нем какой‑то изъян, некую ущербность, которая помогла бы сопротивляться силе, влекущей ее к нему. В мужчинах ведь обязательно должен быть подвох – иначе просто не бывает. По крайней мере, ей другие не попадались.

Какой же подвох поджидает ее в данном случае?

– Спасибо. – Она заглянула в контейнер с форелью. – Вижу, вы их уже почистили.

– Я бы не смог назвать это подношением, если бы вам пришлось их чистить.

– Правильно. Я, пожалуй, приму ваше подношение. Но только с одним условием, – сказала Кейт и, отрезав себе путь назад, добавила: – Вы останетесь с нами на обед.

Он промолчал, и Кейт, мгновенно почувствовав себя последней дурой, прикрыла растерянность ослепительной улыбкой.

– В меню свежая форель.

Джей Ди все же открыл рот:

– Спасибо. Только не подумайте, что я хотел напроситься.

– Я буду вам рада. – Едва сказав это, Кейт поймала себя на том, что ее слова можно толковать по‑разному, и поспешно поправилась: – То есть мы будем рады. Особенно Аарон. У него сегодня маленький праздник.

– День рождения?

Она покачала головой:

– Он вам сам расскажет.

Джей Ди огляделся и, заметив уличный кран, кивнул:

– Руки вымыть можно?

– Конечно. Я буду в кухне, – сказала она.

И соврала. Потому что первым делом прошла в свою комнату и переоделась в сухое, сменив мокрую одежду на голубой топ с вырезом и джинсы. Потом причесалась, торопливо нанесла на влажные волосы немного геля и подкрасила губы – совсем чуточку. Главное – не перестараться. Лучше, если он вообще ничего не заметит. В ванной сам с собой разговаривал Аарон. Кейт улыбнулась. Наверно, заново переживает свои недавние приключения. Душ шумел и внизу. Кэлли могла принимать его бесконечно.

Дата добавления: 2015-11-14