Часть четвертая 11 страница

Кэлли же только об этом и мечтала – уснуть. Она так устала. В последнее время она постоянно чувствовала себя усталой. И дело было не только в работе, на которой приходилось выкладываться по полной. Усталость давала о себе знать даже по выходным. Она едва волочила ноги. Хорошо еще, что есть крыша над головой, напомнила себе Кэлли. Как же приятно возвращаться домой после долгого рабочего дня. Кейт и Аарон всегда ждали ее, чтобы вместе сесть за стол. Перед едой Кейт читала короткую молитву. Эти двое были самыми обычными людьми, но Кэлли они казались необыкновенными.

Не раз и не два ее так и подмывало рассказать им про Джей Ди. Да, она знала, что сдержит обещание, но ей так хотелось поговорить о нем. Вот это человек! О нем рассказывали в новостях, о нем писали в журналах, о нем говорили во всех ток‑шоу. Настоящая знаменитость. Автомобили, яхты, особняки, вечеринки… Почему он сторонится всего этого? Многие только об этом и мечтают, и он легко мог бы иметь это все, если бы только захотел. Удивительно, но его, похоже, вполне устраивала эта глушь, где никто даже не догадывался, кто он такой.

Что ж, люди бывают разные. К тому же в последнее время у него появилась веская причина, чтобы оставаться здесь, у озера. Кэлли видела, как тянет их друг к другу, Джей Ди и Кейт. И самое удивительное, что Кейт ни о чем не догадывается. Он нравится ей таким, как есть, простым парнем, а не Капитаном Америка, человеком, которым гордится вся армия, вся страна, спасителем президента, кавалером Почетной медали.

В старой энциклопедии, которую Кэлли раскопала в книжном шкафу, нашлась небольшая статья об этой награде. Оказывается, Почетная медаль была высшим военным отличием в Соединенных Штатах Америки и вручалась только в редчайших случаях – «за исключительное мужество и отвагу, проявленные с риском для жизни».

Ни черта себе, думала она, вспоминая те жуткие кадры, что крутили перед Рождеством по всем телеканалам. Даже не верится, что никто здесь до сих пор не смог признать в Джей Ди Джордана Донована Харриса. Люди видят только то, что ожидают увидеть. Что верно, то верно.

Взять, к примеру, Люка Ньюмана. У Люка черные волосы и мечтательные глаза. Что он видит, когда смотрит на нее? Толстушку или заурядную, так себе, девчонку? Друга или что‑то большее?

– Эй, Кэлли, – вторгся в ее мысли голос Аарона, – Давай еще почитаем, а?

– Я уже прочитала тебе две главы «Суп и я» [19].

– А теперь что‑нибудь еще.

Она вздохнула, набираясь терпения.

– Ладно. Но только одну главу. И теперь читать будешь ты.

– Нет, Кэлли, – заерзал Аарон.

– Никаких «нет». Или так, или никак. Хочешь – соглашайся, не хочешь – не надо. – Кэлли знала про его проблемы с чтением. Кейт уже рассказывала, что в школе у Аарона дела идут не очень хорошо. Она скользнула взглядом по книжной полке, рассчитывая найти что‑нибудь не слишком длинное, чтобы не ставить мальчишку в затруднительное положение. – У тебя здесь настоящая библиотека.

– Не моя. Эти книги принадлежат всем, кто здесь живет.

Всем, кто здесь живет. Кэлли никому бы в этом не призналась, но иногда она представляла, что и сама живет здесь, что является частью большой семьи, в которой из поколения в поколение передаются пледы и альбомы с фотографиями, в которой поддерживаются традиции, в которой каждый счастлив. Пустая фантазия, конечно, но порой ей нестерпимо хотелось почувствовать себя на месте кого‑то из них.

Книг на полке было много – и Питер Пэн, и Нэнси Дрю, и Гарри Поттер, – но читать роман Аарону было бы трудновато.

– Вот. – Кэлли вытащила яркую книжку с картинками. – «Красная курочка». – На обложке была нарисована упитанная, явно довольная собой курица в фартуке и с поварским колпаком на голове.

– Шутишь? Это же детская книжка.

– Значит, и прочитаешь ты ее быстро. Или хочешь что‑нибудь подлиннее? – Она ткнула пальцем в увесистый том Гарри Поттера.

– Не хочу. – Он покачал головой, и она протянула книжку.

– Дурацкая сказка.

– А вот об этом позволь судить мне, ладно? – Кэлли открыла книжку.

Аарон удивленно посмотрел на нее:

– Ты разве не читала «Красную курочку»?

–Не читала. – В детстве она не прочла ни одной из сказок «Матушки Хаббард» – брату Тимоти не нравились истории с говорящими животными и исполнением желаний. Вот с педофилией у него проблем не возникало, а «Матушка Хаббард» почему‑то считалась отклонением от нормы. – Ну давай. Рассмеши меня.

– Ладно уж, – страдальческим тоном протянул Аарон и, устроившись поудобнее, начал читать. Сказка пришлась как нельзя кстати – с простыми словами и часто повторяемыми фразами. «Кто мне поможет?» – спрашивала у каждого встречного Красная Курочка. И все отвечали одинаково: «Только не я… только не я… только не я…»

Кэлли и сама не раз попадала в похожую ситуацию. Когда коммуна в конце концов развалилась, работники социальной службы пытались устроить ее у родственников, но те, едва взглянув на нее – толстушку с плохой кожей и нелегким характером, – лишь качали головой. Вот так она и оказалась в приемной семье.

Мысли перескочили на Кейт, ставшую просто подарком, слетевшим с неба ангелом. Без лишних вопросов, не залезая в душу, Кейт не только позволила ей остаться, но приняла по‑доброму – поначалу как гостью, а потом даже как племянницу или что‑то в этом роде. Кейт стала первой, кто не сказал «Нет, только не я». Зато она сказала другое: «Я приму. Я помогу». И не просто сказала.

Кэлли старалась отплатить ей за доброту, помогая по дому, но это никак не меняло главного – она оставалась толстухой, неряхой и обманщицей.

В какой‑то момент сказка по‑настоящему увлекла ее. Бедняжке Красной Курочке буквально все приходилось делать самой – собирать пшеницу, обмолачивать (интересно, что это такое?), молоть зерно, ставить тесто, печь хлеб. Работа, работа, работа – и так целый день, с утра до вечера, а ее друзья при этом и пальцем – или лапкой – не шевельнули.

Мало того, несчастной Красной Курочке еще и яйца пришлось высиживать. В результате – вот вам шесть малышей, шесть ртов, а петушка, как водится, и след простыл.

Курочка, однако, голову не повесила, держалась стойко. Пекла хлеб, высиживала яйца, на мир смотрела свысока. А когда у нее еще и хлеб удался, Кэлли даже обрадовалась. Привлеченная свежим запахом, во дворе собралась вся живность – каждый, понятное дело, с ложкой.

Вот тут и пришел час триумфа. Малышка Красная Курочка стесняться не стала, а отправила всех восвояси, недвусмысленно дав понять, что раз уж никто ей не помог в трудную минуту, то и рассчитывать на сладкую долю нечего. Она, мать‑одиночка, все сама сделала, трудилась не разгибая спины, не зная ни сна, ни отдыха, и в конце концов показала, кто чего стоит.

– …Так она и сделала, – драматическим тоном закончил рассказ Аарон.

– Клево, – сказала Кэлли. – Мне понравилось.

Аарон скорчил гримасу:

– Понравилось?

– Конечно. Вот как надо бороться с трудностями и побеждать вопреки всему. Согласен? Она сделала все по‑своему и в одиночку. Молодец.

– Но она ведь растеряла всех друзей. – Аарон закрыл книжку и протянул ее Кэлли. – Что тут хорошего?

– Какие ж они друзья? Они просто ее использовали. – Сказка сказкой, но Кэлли чувствовала – в ней все правда. – А вот детям такая мама точно нравилась.

Глава 16

Мысли разбегались, и, как ни старалась Кейт сосредоточиться, ничего не получалось. Такое случается, когда человеком овладевает неистовая, безответная страсть. Пару раз она начинала разговор, но дальше нескольких сбивчивых, бессмысленных фраз дело не шло. Может быть, и его ответы звучали не лучше – Кейт судить не могла. Обезумевшее от гормонов, ослепленное желанием «я» цеплялось за каждое его слово, как будто он открывал ей тайны Вселенной.

Вроде температуры на поверхности Венеры. Только все это не имело уже никакого значения. Ни судить, ни рассуждать, ни соображать она просто не могла. Внутри разгорался пожар, пульс зашкаливал. Все это было ей в новинку. После стольких лет ожидания она встретила наконец мужчину, не только удивившего ее, но и превзошедшего все ожидания. Он не только взволновал, но и смутил, бросил вызов. Сам стал для нее вызовом. Загадкой, которую предстояло разгадать. Чуть развернувшись на сиденье, она подтянула ногу повыше.

Сработало. Его глаза блеснули в приглушенном свечении приборной панели.

– О чем думаешь?

– Хм‑м‑м. О матрешке.

– А что это такое?

– Русская игрушка. Расписная. Открываешь – внутри другая, поменьше. Открываешь другую – там еще одна. В конце концов добираешься до самой крохотной.

– Ты это к чему?

– Такова человеческая натура. Удержаться невозможно – ты должен добраться до сути. Проблема в том, что ожидания чаще всего не оправдываются – в конце тебя ждет разочарование.

– Признаться, я об этом как‑то не задумывался.

Джей Ди свернул на Ист‑Бич‑роуд. Было около десяти, но небо еще играло густыми цветами сумерек – розовым и оранжевым, переложенными полосами янтарного, – и вся эта красота отражалась в застывшей словно остекленевшей, глади озера.

– А вот здесь, – сказал он, сбрасывая скорость до черепашьей, – я спрошу: как насчет чашечки кофе или стаканчика на ночь?

Кейт прикусила губу. Спокойно, девочка. На самом ли деле он хочет продолжения или просто демонстрирует любезность?

Его поза – одна рука на руле, другая на спинке сиденья – выдавала вроде бы полную безмятежность, если бы не одна деталь: пальцы так сжимали баранку, что кожа на костяшках натянулась и побелела.

Он тоже нервничает, с удовлетворением отметила Кейт.

До его дома оставалось несколько сотен ярдов. До ее дома – еще четверть мили. Чтобы принять решение, оставались считаные секунды.

– Когда мужчина предлагает кофе или стаканчик, речь обычно не идет ни о первом, ни о втором, – заметила она.

– Ты, похоже, большой знаток по этой части.

– Нет. Я – мать‑одиночка. Такие предложения каждый день поступают.

– Что‑то не верится. – Он свернул на свою дорожку. Пара фонарей освещала дом, подсобные постройки, притихшее озеро.

В груди затрепетала крылышками тревога.

– Я не сказала, что согласна.

– Это называется административным решением. – Джей Ди остановил машину, заглушил мотор, вышел и, обойдя пикап спереди, открыл дверцу с ее стороны. В следующее мгновение он наклонился и расстегнул ремень безопасности.

Рука его мимолетно коснулась ее бедра, и это касание, одновременно профессионально четкое и рассчитанно сексуальное, снова всполошило мысли и чувства.

– У тебя все так ловко получается.

– Что получается?

– Не знаю, как назвать. Похищение или соблазнение?

– Называй как хочешь. – Джей Ди взял ее за руку и потянул к себе. В следующее мгновение, оказавшись зажатой между ним и машиной, Кейт ощутила такой всплеск желания, что лишилась не только дара речи, но и остатка сил.

Он медленно и нежно пригладил ее волосы. Прижал ладонь к щеке. Провел пальцем по скуле, подбородку. И, словно прочитав ее мысли, улыбнулся и отступил.

– Хочу показать тебе кое‑что.

– Можешь не говорить, я и сама угадаю. Коллекцию гравюр.

– Еще лучше. – Джей Ди помог ей спуститься к берегу и включил фонарик, который прихватил из кабины.

В выплывшем из мрака странном силуэте Кейт узнала вдруг лежащий на козлах корпус лодки. В воздухе держался запах свежих стружек и лака.

– Мой новый проект. Хочу восстановить ялик Сэма.

Кейт вряд ли смогла бы объяснить, почему ее это тронуло, – аккуратно разложенные инструменты, наброски, испещренные сделанными от руки пометками, тщательно, с любовью заделанные швы. Протянув руку, она провела ладонью по гладкой обшивке.

– Я помню ее. Мы с Сэмом катались на ней еще детьми.

– Безумно завидую Сэму.

– Потому что у него была лодка?

Он обнял ее сзади за талию, притянул к себе и, склонившись, медленно втянул запах волос.

– Потому что у него была ты.

Она подалась назад, прижалась к нему. Капитулировала. Господи, как можно быть таким сексуальным?

– Это Сэм тебе сказал? Сказал, что был моим бой‑френдом?

– Сэм сказал, что хотел бы быть твоим парнем, да только ты думала о другом. Это правда или нет?

– Правда. Я была такой дурой. – Кейт хорошо помнила Сэма – верный, преданный, сильный… как сенбернар. Наверное, она заигрывала, флиртовала с ним, но о серьезных отношениях даже не задумывалась. – В детстве я всегда мечтала о ком‑то особенном, идеальном, таком, которого в реальной жизни и не встретишь. Вроде Человека‑Паука или супергероя. – Она почувствовала, как Джей Ди напрягся. – Не смейся, мне ведь было всего шестнадцать. В этом возрасте все девочки мечтают о супергерое.

– А теперь?..

Она рассмеялась и обернулась:

– Теперь у меня другие стандарты. Более умеренные. Иногда кажется, что сошел бы любой – лишь бы живой.

– А ты крепкий орешек.

Кейт посмотрела ему в глаза:

– Честно говоря, я рада уже тому, что вообще куда‑то выхожу.

– Как со мной сегодня?

– Точно.

– Но мы еще не закончили.

– Не закончили что?

– Свидание. Оно еще не закончено. Я не проводил тебя домой и не поцеловал в щечку.

– Мне так этого не хватает.

Не прошло. Джей Ди отступил на шаг, а Кейт от досады лишь скрипнула зубами. Он повел ее к дому. У крыльца они остановились и посмотрели на озеро. Тьма не спешила взять свое, и зеркальная гладь отражала пурпурный полог неба с яркими крошками звезд, высыпавшими так густо, что они словно укрыли воду мерцающим туманом.

Ох, как же она хотела его. Почувствовать его губы, ощутить его жар, впустить его руки в те уголки, что так долго не знали ласки. И прежде чем она успела опомниться, тихий стон сорвался в тишину вечера.

– Все в порядке? – Его рука лежала на ее талии, и это было приятно и волнительно.

– Я не останусь, – прошептала Кейт.

– Извини?

– Я не останусь здесь. С тобой. Сегодня. Не могу. – Она понимала, что упускает последний шанс, но не знала, что еще сказать.

Его губы дрогнули в улыбке.

– Не можешь остаться?

– Не могу. Как тебе объяснить… Видишь ли, я мать… На мне большая ответственность… Я бы никогда…

– Тогда и не надо, – легко сказал он, избавив ее от неуклюжих объяснений.

Кейт благодарно кивнула. Легче, однако, не стало. Скорее наоборот. Как же глупо все вышло. Сама все испортила.

С крыльца был виден и ее дом. Темный силуэт с двумя освещенными окнами – в комнате Кэлли и у задней двери.

– Проверяешь, как Аарон.

– Всегда.

– Он в порядке.

– Знаю. – Помолчав, она все же решила объяснить: – Аарон… у него… проблемы. Вообще‑то он ангел, но…

– Но?..

– Иногда случаются срывы. Он импульсивный и порой выходит из себя. Бывает нелегко.

– А ты от кого‑то слышала, что с детьми всегда легко?

– Мне не с чем сравнивать, но, если верить учителям, психологам и врачам, мой сын – особый случай. Мужчины, с которыми я встречалась, считают, что такая ноша не для них.

– Забудь о них, Кейт. И не обращай внимания на тех, кто так считает. Аарон – Божий дар. Тот, кто этого не видит, не туда смотрит. А то, что ему приписывают, не сходится с тем, какой он на самом деле.

Она прислонилась к перилам.

– Ты такое говоришь… Мне даже не верится.

– Почему?

– Потому что таких, как ты, не бывает. И я даже не хочу этого. Я хочу, чтобы ты был настоящим.

– Поверь мне, Кейт, Аарон – чудо. Держу пари, ты не отказалась бы от десяти таких, как он.

– Ну, может быть, не десяти…

– Но ты ведь хочешь еще детей.

Господи… И что дальше?

– Я… я не знаю. Аарон… он… как бы это сказать… внеплановый. Так случилось.

– С подарками так и бывает – их ведь не ждешь.

«Тогда и ты тоже подарок», – с улыбкой подумала она.

Глава 17

– Ну же, давай, скажи «Я так и говорила», – начала Кейт, когда они с Мейбл Клэр Ньюман расположились за столиком в кафе «Хэвен» на Первой улице.

– Напомни‑ка, о чем шла речь. Что такое я говорила?

– Я встречаюсь с одним человеком. А первой о нем упомянула ты. Тот парень, что остановился в доме Шредеров.

Мейбл Клэр одарила ее ослепительной улыбкой.

– Вот и хорошо, Кейт. По‑моему, чудесный во всех отношениях мужчина. Да еще и красавчик.

– Это я сразу заметила. – Кейт не удержалась и тоже заулыбалась. Все признаки классической влюбленности были, как говорится, налицо. Рассеянность с частичной потерей ориентации в пространстве. Усиленное сердцебиение и учащенное дыхание при одной лишь мысли о нем. Эмоциональные качели – от смеха к слезам. Повышенная восприимчивость ко всему, от запаха кофе до тепла от погладившего кожу солнечного луча. С этим не поспоришь. Она определенно проходила ту стадию, когда несчастный влюбленный ни с того ни с сего таращится вдруг в пустое окно или беспричинно и глупо улыбается.

– Ну так рассказывай. – Мейбл Клэр даже подалась вперед. – Старым вдовушкам вроде меня так не хватает романтики.

– Я и сама не знаю, как это объяснить. Сначала он пригласил меня в ресторан. Обедали в «Се Си Бон». А потом все пошло само собой. Чуть ли не каждый вечер вместе. Иногда с детьми, иногда без них. Я как будто живу в каком‑то ином ритме. И это… не знаю… так необычно. – Кейт подцепила с блюда кусок арбуза. Еще один симптом – колебания аппетита, от обжорства до «не могу ни на что смотреть». – Ну? Ужасно, да? Надо же, называю себя писательницей, а не могу даже найти слов, чтобы…

– А, перестань, – перебила ее Мейбл Клэр. – Конечно, не можешь. Хорошая новость – каждый, кто влюблялся или хотя бы мечтал об этом, прекрасно понимает, о чем речь.

– Но я не… – Кейт чуть не поперхнулась.

– Да‑да, и ты тоже. По крайней мере, движешься именно в этом направлении. И пусть. Не останавливай себя, Кейт. Ты это заслужила – влюбиться.

Как всегда, ее слова попали в точку. Ты это заслужила – влюбиться. А заслужила ли? И почему не позволяла себе этого раньше?

– Одно дело летние свидания, и совсем другое – любовь.

– И что с того? Доверься сердцу, и увидишь, что случится.

– Да, это было прекрасно, если бы я могла думать только о себе, но есть еще Аарон. От Джей Ди он просто без ума, и, когда мы разойдемся, ему будет хуже всех.

– Не когда, а если.

К глазам подступили слезы – еще один симптом сладкого с горьким привкусом недуга. В последнее время они проливались от любого пустяка: стоило лишь услышать душещипательную песню по радио или увидеть в церкви держащихся за руки старичков‑супругов. Любовь была для Кейт болезнью – с сопутствующими недомоганиями и предсказуемым исходом.

– Он с нами не останется. Зачем?

– Зачем? Давай подумаем. Ты чудесная, удивительная, душевная женщина. Ты молода. У тебя прелестный сын. У тебя есть все, о чем мужчина может только мечтать. – Мейбл Клэр намазала маслом булочку. – Ты еще не опробовала все варианты, а уже собираешься сдаваться.

– Я просто пытаюсь оставаться практичной и не хочу, чтобы Аарон мечтал о несбыточном, – стояла на своем Кейт. – У меня по этой части никогда ничего не получается.

– Если из сотни суфле девяносто девять падают, когда их вынимаешь из духовки, это еще не означает, что ты должна совсем от них отказаться.

– Я это запомню. – Кейт невесело улыбнулась. – У нас что‑то вроде негласного договора: не говорить о конце лета. Сам он с Восточного побережья и собирается поступать в медицинскую школу при Университете Лос‑Анджелеса. Я из Сиэтла уехать никак не могу, так что…

– Хватит переживать из‑за того, как все закончится. Постарайся думать о том, что есть сейчас.

– Сейчас все замечательно, – с мечтательной улыбкой призналась Кейт. Джей Ди понемногу осваивался, привыкал к компании и с удовольствием – по крайней мере, так ей казалось – принимал участие в традиционных семейных ритуалах Ливингстонов: велосипедных прогулках, прыжках в воду с причала, походах в горы, играх в бадминтон и дартс, конкурсах на самую страшную страшилку про призраков. Кейт не говорила об этом, но он как будто занял место брата, привнеся в семью свою долю силы, смеха и той особой мужской веселости, отсутствие которой она при всем старании восполнить не могла.

– Ну ладно, – сказала Кейт, отгоняя неуместные мысли, и постучала пальцем по лежащей на столике папке. – Возвращаю твои фотографии. Я их конвертировала в цифровые файлы для статьи о дедушке. И тебе, кстати, сделала копию на компакт‑диске.

– Хороший был человек твой дед. Аарон ведь в него, да?

Такие же рыжие волосы и сияющие глаза, подумала Кейт. Но Уолден был лидером, вожаком. Некоторые даже говорили, что у старика был дар провидца. Наделен ли теми же талантами Аарон? И если да, раскроются ли они когда‑нибудь? «Твой сын – Божий дар», – сказал Джей Ди. Надо верить.

– Статья должна появиться в феврале.

– Но это же здорово! – воскликнула Мейбл Клэр. – Я так тобой горжусь.

– Спасибо. – Кейт вдруг вспомнила о матери. – Знаешь, в начале лета все было так плохо, так безрадостно.

– Но ты держалась, не вешала нос и не опускала руки. И посмотри на себя теперь.

– Я хотела поговорить с тобой насчет Кэлли. Приближается ее день рождения, и мы хотим сделать ей сюрприз – устроить вечеринку. Вы с Люком сможете прийти в пятницу?

– Я с удовольствием. Думаю, и Люк не откажется. Мальчик так скучал поначалу. Хорошо, что нашел товарищей.

– К Кэлли он всегда приходит один. Может быть, пригласит еще кого‑то.

– Я с ним поговорю. Очень мило с твоей стороны, Кейт.

– Мне приятно делать что‑то для Кэлли. И Аарон тоже готовится. Даже дни считает.

– Думаю, будет здорово. Бедная девочка не из тех, кто избалован праздниками.

– Согласна. Но это скоро изменится.

Вечером накануне дня рождения Кейт вновь поручила Кэлли присмотреть за Аароном, объяснив, что они с Джей Ди хотят съездить в город. Они еще заранее проехали по магазинам, выбирая для девушки подарки. Джей Ди купил коллекцию компакт‑дисков Джимми Хендрикса и новый проигрыватель, от которого, как он уверял, Кэлли будет в восторге. Кейт только поморщилась. Сама же она сделала выбор в пользу четырех флакончиков лака для ногтей – уж это Кэлли точно должно было понравиться – и затем задержалась у витрины магазина готового платья.

– Знаешь, она постоянно ходит в одном и том же – джинсы, свитшоты, футболки. Но не хотелось бы, чтобы девочка думала, будто мне не нравится ее стиль.

Подумав, Кейт остановилась на подарочном сертификате. Не совсем в праздничном духе, зато практично. Заглянув напоследок в канцелярский отдел, она купила набор из нескольких блокнотов, писчей бумаги и разноцветных ручек.

– Мне хочется о ней позаботиться.

– Повезло же ей.

– Думаешь?

– Знаю. А теперь давай пообедаем.

Следующим пунктом значилось кино, но в какой‑то момент, как раз на середине персикового пирога, Кейт заметила, что Джей Ди как‑то пристально на нее смотрит. Как обычно, от его взгляда ее бросило в жар.

– Что‑то не так?

– Мне сегодня не хочется идти в кино, – признался он, и за этими простыми словами Кейт уловила то, что и сама уже почувствовала.

– Мне тоже. Есть другие варианты?

– Поедем ко мне.

Вроде бы ничего особенного. Но сегодня в этом предложении крылся особенный смысл, и они оба это знали.

– Хорошо.

На обратном пути почти не разговаривали. Из динамиков доносилась негромкая музыка. Он помог ей выйти, и они направились к веранде.

– Ты так притихла, – сказал Джей Ди, доставая из кармана ключи.

Она перевела дух, помолчала и все же решилась:

– Ты еще ни разу меня не поцеловал, и мне хотелось бы знать почему. Имеешь что‑то против?

Он остановился в тени.

– Против поцелуев вообще или частности?

– Не хочешь меня целовать?

– Это ты сказала, а не я.

Она чуть не закричала от досады.

– Послушай, может быть, мне лучше уйти и…

– Кейт, – прошептал Джей Ди, беря ее за руку и поворачивая к себе. – Ты…

Он замолчал, словно позабывший свою реплику актер, но не затянул театральную паузу, а привлек ее к себе и без лишних церемоний поцеловал. Натянувшиеся струнами нервы завибрировали, запели от желания и она прижалась к нему, жаждая продолжения, страшась его и зная, что готова к нему и что на этот раз не позволит себе тревожиться по поводу завтрашнего дня.

Все было в новинку, и все было так волнительно, но получилось идеально, как будто и его объятия, и его поцелуй предназначались только ей. Словно сквозь туман пробилась романтическая мысль: она ждала его всю жизнь.

– Так лучше? – спросил он, слегка отстраняясь.

– Получаешь пятерку. – Она перевела дух и поежилась. – Но, может быть, нам не стоит…

– Перестань, Кейт. Я знаю, какая ты ответственная мать. Ты это уже говорила. Но ты еще ответственна и за собственное счастье.

– Так ты думаешь… – Она умолкла, пытаясь оформить мысль. – Думаешь, что это принесет мне счастье?

– Не думаю, – усмехнулся он. – Знаю. И обещаю.

Джей Ди поднял ее – легко, как пушинку, – и плечом открыл дверь. А когда опустил, она оказалась на кровати.

Потом, прервав поцелуй, он немного развернул ее спиной к себе, бережно убрал волосы с шеи и потянул вниз «молнию». Впитывая новые ощущения, Кейт закрыла глаза и постаралась вспомнить, какое белье сегодня надела. В голове еще немного шумело после выпитого в ресторане, но память не подвела. Вишнево‑красное – это всегда хорошо. Даже если на тебе всего лишь трусики танга. Открыв наконец глаза – она уже умирала от нетерпения, – Кейт с удовлетворением отметила, что Джей Ди успел сбросить не только пиджак, но и рубашку. В бледном мерцающем свете луны – другого освещения не было – открылись формы, при виде которых любая женщина на ее месте просто задохнулась бы от восхищения.

Джей Ди стоял в тени, что не помешало ей сделать первое шокирующее открытие: его грудь покрывали шрамы! Широкие, грубоватые рубцы перекрывали друг друга и шли вниз, к животу.

– Что с тобой случилось? – прошептала она.

– Я ведь служил в армии.

– Что, на прошлой неделе? Они ведь еще свежие.

– Я ушел в армию почти сразу же после школы и оставался там до весны.

– Но ты же был санитаром. Как Сэм.

– Верно.

Кейт осторожно провела пальцем по длинному вертикальному шраму.

– Но ведь санитары помогают раненым, разве нет?

– Иногда ради этого приходится немного рисковать.

– Ты так об этом говоришь, будто рисковать собой – самое обычное дело.

– На службе рискуют все – и водитель грузовика, и снайпер, и повар.

– И где тебе так досталось?

– В Афганистане. Провинция Кунар. Там я с Сэмом и познакомился.

– Расскажи.

– Милая, ты сидишь передо мной в одних трусиках и требуешь невозможного. Я не могу сосредоточиться. Все мои мысли заняты только тобой.

А она‑то планировала сделать это медленно! И все же, когда одна ее половинка жаждала поскорее оказаться с ним в постели, другая настоятельно требовала не забывать об осторожности. Стиснув зубы, она подтянула сползшее платье.

– Я сказала себе, что должна узнать тебя лучше. Пожалуйста, пойми меня.

– Ты уже знаешь меня. Знаешь все самое важное.

– Ты никогда не рассказывал о себе. О своей семье. О своем прошлом…

– У меня квартирка в округе Колумбия. Ничего особенного. Я – парамедик. Рос с матерью, без отца. Семьи нет, а самый близкий человек – Сэм.

– Что ты делал в Афганистане?

Она заметила, как он напрягся, как натянулась кожа на скулах. Заметила, но не отступила. Наконец он обреченно вздохнул.

– Мы служили в разных частях. Нас было там немного, буквально горстка парней из спецназа США. Вместе с нами воевали узбеки и таджики из Северного альянса. Однажды ночью нас послали в долину, где попал в засаду разведывательный взвод. Наша задача состояла в том, чтобы эвакуировать раненых.

Афганистан… Северный альянс… засада… Все это звучало так странно. Как рассказ о каком‑то ином мире. И еще этот голос – негромкий, сухой, бесстрастный.

– Плохо верится, что все было так просто и легко.

– Я не сказал, что все было легко. В ту ночь мы нарвались на заминированный участок.

– Это оттуда у тебя шрамы? – спросила Кейт через силу.

– Нет. В общем, там я и познакомился с человеком, который стал затем моим лучшим другом. Так что нет худа без добра. А теперь… – Он потянул вниз платье и наклонился. – Что касается этих трусиков…

Наверное, Кейт не сдалась бы так скоро, но жар его губ растопил ее решимость.

– Расскажи… что было потом… – прошептала она.

– А потом ничего уже и не было. – Он стянул платье с другого плеча и поцеловал ее в ямочку у горла. – Лучше ты расскажи о себе.

– У меня все не так интересно. Жаль, но я не совершила в своей жизни ничего значительного.

Дата добавления: 2015-11-14