Часть четвертая 15 страница

– Раньше я думала, что тебе почти восемнадцать, – возразила Кейт. – До совершеннолетия еще три года, и этот факт многое меняет.

Аарон сонно посапывал на заднем сиденье. Кэлли, несмотря на усталость, чувствовала себя отлично. Всего лишь несколько дней занятий, а результат уже заметен. Старания не проходят даром. Если и дальше придерживаться правильного режима питания и не лениться, силы вернутся, а с ними придут легкость и бодрость. И день сегодня удался. Таких дней становилось все больше и больше, и это было удивительно, если вспомнить, что случилось с ней после дня рождения. Она рассказала правду, призналась, сколько ей на самом деле лет, и что? Конец света так и не наступил. Да, у нее нашли серьезную болезнь, но жизнь ведь продолжается. По крайней мере теперь ей есть что контролировать, ради чего стараться.

Но это сегодня. В иные дни настроение менялось на прямо противоположное, как будто раскачивалось на маятнике, подвешенном к длинной цепочке. Порой она ненавидела все и всех – болезнь, себя саму, свою жизнь; порой, как сегодня, радовалась тому, что есть.

– Свидетельство нужно еще по одной причине, – нарушила молчание Кейт, возвращаясь к теме, поднятой еще пару часов назад. – В следующем году ты можешь получить водительские права. Ты ведь хочешь научиться водить машину?

– А, водить я умею. – Когда они с матерью переехали из Калифорнии в штат Вашингтон, Кэлли часто пользовалась ее машиной, просто так, посмотреть, что из этого выйдет. Втайне она надеялась, что мать однажды поймает ее и похвалит, но ничего подобного, конечно, не случилось. Глупая уловка, рассчитанная на то, чтобы привлечь к себе внимание, так и не сработала.

– На законных основаниях, – сказала Кейт.

– Угу. – Кэлли выглянула в окно. Они проезжали через крохотный туристический городок Секим, затерявшийся среди залитых солнцем полей лаванды. Кейт молчала, но молчание не тяготило, было каким‑то уютным, домашним. Водительские навыки пригодились потом, уже в приемной семье, чей двор напоминал забитую до отказа парковку. Отец всегда просил детей убрать ту или иную машину, чтобы поставить другую. Чаще других это делала Кэлли. Однажды, когда ее попросили перевести с дорожки на улицу ржавый «шеви‑малибу», она просто не остановилась вовремя. Свернула на шоссе и покатила дальше – медленно, раздражая водителей грузовиков. Она даже добралась до соседнего городка, где ее остановили наконец дорожный патруль и местная полиция. В приемную семью Кэлли больше не вернулась.

Отогнав невеселые мысли, она повернулась к Кейт.

– И когда вы с Джей Ди помиритесь?

– А мы и не ссорились, – машинально ответила Кейт но ее выдали руки – костяшки сжавших руль пальцев предательски побелели.

– Кого‑то вы, может, и обманете, но не меня. – Кэлли не хотела приставать к Кейт, но ей действительно было интересно. Джей Ди больше не приходил. Аарону разрешалось навещать соседа, вертеться рядом, когда тот работал, но ни общих ужинов, ни игр на лужайке уже не было. Кэлли не знала, что случилось. Может быть, Джей Ди рассказал, кто он такой? – Так в чем дело?

– Ни в чем. – Кейт еще крепче сжала руль.

– Нам с Аароном так отвечать нельзя, а вам, значит, можно. – Кэлли покачала головой. – Ну же, расскажите.

Кейт вздохнула, посмотрела в зеркало заднего вида на спящего Аарона.

– О нем не беспокойтесь – отрубился. Выкладывайте.

– Вообще‑то мы не ссорились. Так… разошлись во мнениях.

– А это разве не ссора?

– Мы ведь не ругались, не оскорбляли друг друга. Просто у нас обнаружились глубокие различия по одному вопросу.

– По какому вопросу?

Кейт ответила не сразу. Несколько секунд она, закусив губу, молча смотрела на дорогу.

– Понятно. Поцапались из‑за меня, – сказала Кэлли. Догадаться было нетрудно. Черт бы их побрал. – Кейт, это же глупо. Я тут вообще ни при чем. И не стоило вам из‑за меня…

– Очень даже стоило.

– Я про то, что это касается только вас двоих.

– Мы не пара. Теперь это ясно. Бессмысленно попусту тратить время и силы на то, что в любом случае закончилось бы вместе с летом. И это мое решение, и ничье больше.

Если Кейт и можно было в чем‑то упрекнуть, так в том, что временами она становилась донельзя упрямой. Может быть, из‑за того, что всю взрослую жизнь была матерью‑одиночкой. Привыкла распоряжаться.

– Что значит «мы не пара»? Чепуха.

– Мне не нравится, как ты со мной разговариваешь.

– А мне не нравится, что вы от меня отгораживаетесь. Я думала, мы друзья. Друзья ведь рассказывают о таких вещах. Вот вы, к примеру, все обо мне знаете… вес, уровень сахара…

Кейт поджала губы, давая понять, что не скажет больше ни слова, но потом не выдержала:

– Мы поссорились из‑за того, что я собираюсь написать о тебе статью.

Классический случай. Конечно, ему это не понравилось, и понятно почему. Кейт этого не знала, но рассказывать ей Кэлли не собиралась. Или все же рассказать? Тогда бы Кейт поняла. А может, только разозлилась бы, что он не открылся ей, и окончательно обрубила бы все концы. Подумав, Кэлли приняла решение держать рот на замке. Пусть Джей Ди сам, если пожелает, рассказывает, кто он такой. К тому же она обещала молчать. Ты идиот, Джей Ди. Дуралей.

– А вы сказали, что я сама этого хочу?

– Конечно. И еще сказала, что поскольку ты несовершеннолетняя, то твое настоящее имя названо не будет.

– Я все равно хочу, чтобы вы про меня написали. А с Джей Ди сама поговорю.

– Ни в коем случае. Никаких разговоров. Это касается только нас двоих.

– Но речь ведь идет обо мне.

Проезжая через центр Порт‑Анджелеса, они миновали призывной пункт на Первой улице, и Кэлли снова увидела огромный постер с изображением Джордана Донована Харриса в военной форме. Она рассматривала его каждый раз, когда бывала в городе. На этой фотографии Джей Ди выглядел настоящим красавчиком. Поразительно, как много можно скрыть с помощью обычных черных очков и простой бейсболки.

– Он считает, что я пользуюсь тобой и всей этой ситуацией для собственной выгоды, – продолжала Кейт. – Поверь, Кэлли, у меня и в мыслях ничего подобного нет.

– Я знаю. И ничего против не имею.

– Ты на самом деле хочешь увидеть свою фотографию в большом журнале?

А то! Это было бы самое крутое, что только случалось с ней за всю жизнь. Но Кэлли уже знала – с желаниями надо быть поосторожнее. Чем сильнее чего‑то хочешь, тем меньше у тебя шансов это получить. Так что она постаралась пригасить энтузиазм.

– Мы ведь все это уже обсуждали. Я не какая‑нибудь там модель, но, если журнал захочет напечатать снимки, возражать не стану. Господи, этот Джей Ди выводит меня из себя. – Испугавшись, что сказала лишнее, Кэлли отвернулась к окну.

– Ты уже разговаривала с ним об этом? – спросила, нахмурившись, Кейт.

– Нет, – быстро ответила Кэлли. – Просто он такой человек… держит все в себе. Понятно, что подобного рода вещи и должны его раздражать. – Она поймала себя на том, что хотела бы видеть Кейт и Джей Ди вместе. Вообще‑то ее это не касалось, но что‑то между ними было, что‑то такое проскальзывало в воздухе. Жаль, что вот теперь все повисло на волоске. А ведь идеальная получилась бы пара: Кейт – вечная оптимистка и Джей Ди – надежный защитник. К тому же оба и смотрятся хорошо, их фотографии украсили бы любой журнал. Ему бы понравилось.

В последние дни Кейт была какой‑то… подавленной. Даже немного потерянной. Было ясно, что она скучает по нему. Размышляя об этом, Кэлли вдруг поняла, что и сама, пожалуй, в состоянии кое‑что сделать. Надо только придумать предлог, чтобы свести их вместе. В доме у Кейт наверняка найдется текущий кран и что‑нибудь ещe, что нужно починить. А Джей Ди – мастер на все руки. Надо подумать.

– И все равно не могу представить, что вы разойдетесь из‑за такой ерунды. Может, это я виновата? Может, у меня карма плохая?

– Ты ни при чем. К тому же мы не расходимся. Строго говоря, мы и не сходились вовсе.

Кэлли фыркнула.

– Вы себя слушаете? Строго говоря… Что это такое? – Она подождала, но Кейт молчала. – Он ведь меня спас, не забыли?

– Не надо мне напоминать, что он хороший парень.

– Неужели? Знаете, такие ведь на дороге не валяются.

– А теперь послушай меня, – вспыхнула Кейт. Накатывало на нее редко, но, когда накатывало, сразу становилось ясно, почему рыжих считают людьми горячего темперамента. – Больше мы об этом не говорим, ясно? Тема закрыта. У нас есть свой проект, и заключается он в том, чтобы помочь тебе выздороветь. Вот этим и будем заниматься, ладно?

– Ладно. Но только если вы пообещаете, что мы вернемся к работе над статьей.

Машина свернула с шоссе. Кейт перевела дыхание, повернулась и посмотрела на Кэлли:

– Если мы вернемся к статье, нам придется повидаться с твоей матерью.

Кэлли замерла. Сердце дрогнуло и на секунду остановилось.

– Зачем?

– Она – часть твоей истории, причем далеко не маленькая. Без нее рассказ будет неполным.

Странное чувство овладело Кэлли. В тумане нахлынувшей паники зазвучала вдруг пронзительно острая щемящая нотка тоски. Мать подвела ее по всем статьям и в конце концов просто бросила, как семечку на ветер. И все же они оставались матерью и дочерью, а это кое‑что да значило, даже если она и не желала в этом признаваться.

– Как хотите, – сказала Кэлли. – Мне все равно.

Глава 25

– Кэлли думает, что мы поссорились, – торопливо сказала Кейт, словно опасаясь, что сорвется и разговор закончится, не начавшись. Прошлой ночью, расхаживая едва ли не до рассвета по комнате, она так и не придумала, как выйти наконец из тупика и прояснить ситуацию. В результате не выспалась и накрутила себе нервы.

А утром Джей Ди, словно поймав ее мысленный посыл, пришел сам. Только вот зачем? Похоже, вовсе не для того, чтобы покончить с недоразумением.

– Она сказала, что надо починить свет на веранде, – коротко поздоровавшись, заявил он.

Неужели не понял? Ясно же как день, что свет на веранде был всего лишь предлогом, чтобы заманить его сюда. Тем не менее Джей Ди, похоже, принял неуклюжий маневр Кэлли за чистую монету.

Он поднял голову, оторвавшись от лежащего на плетеном столике листка с какой‑то схемой.

– Поставить перекидной переключатель или реостатный?

– Что?

– Не притворяйся, будто не слышала.

– Слышала.

Он покопался в висящем на поясе мешочке.

– По‑моему, перекидной для веранды как раз то, что надо.

– Ты уходишь от темы. – Кейт уже жалела, что завела разговор. «Ведешь себя как ревнивая девчонка».

– Нет никакой темы. – Он достал и стал разматывать моток провода. – Мне нужно было уехать. Я съездил и вернулся.

Кейт прикусила язычок, с которого чуть было не сорвалась язвительная реплика. «Подожди», – сказала она себе. Вот только чего ждать? Что она хочет услышать? Извинение? Чтобы он сказал, что не имеет никакого права одобрять или, наоборот, осуждать ее планы и поступки? Чтобы признал, что был не прав, и поддержал в намерении написать статью о Кэлли? Что у нее есть право знать о нем все?

Да! Да, она хотела всего этого! И потому страдала еще сильнее.

Все только усложнялось. Например, ее чувства к нему. Будь она уверена в них, вызвала бы его на разговор, прояснила ситуацию, даже поспорила бы при необходимости. Именно так и поступают люди, когда думают и заботятся друг о друге. Но они с Джей Ди не спорили; оба избегали разговора, уходили от выяснения отношений, вели себя так, словно то, что было между ними, ничего не значило.

Может быть, она прочитала слишком много книжек и вообразила то, чего на самом деле нет. Может быть, все сложилось бы куда лучше, если бы она с самого начала смотрела на их отношения как на обычный летний роман, естественным образом умирающий в конце сезона.

– Передай мне, пожалуйста, кусачки.

Итак, получается, что он разговаривать не хочет. Ладно, так даже лучше. С самого первого дня все у них складывалось так хорошо, слишком хорошо, что ей порой становилось страшно – в жизни так не бывает. Теперь понятно, почему получалось так гладко. Они ведь просто не сталкивались с серьезными проблемами, а если и расходились во мнениях, то лишь из‑за мелочей – взять к обеду гамбургеры или хот‑доги, поставить тот компакт‑диск или этот. Вот и надо было продолжать в том же духе, довольствоваться тем, что есть, не копать вглубь.

Притворившись, будто ее ничто не беспокоит, Кейт передала кусачки.

– Городской электрик сказал, что не сможет выбраться к нам раньше чем через пару недель.

– Я же твой раб‑любовник, не забыла? – напомнил Джей Ди.

Кейт мгновенно вспыхнула и по привычке отвела взгляд, сделав вид, что ищет Аарона. Он вертелся у навеса, помогая Люку Ньюману надувать воздушный матрас. Кэлли сидела неподалеку в дачном кресле. С минуту Кейт наблюдала за ними. Дети разговаривали и смеялись. Аарон не отходил от Люка, а тот, сам еще большой ребенок, сносил его приставания с удивительным терпением.

– Если бы не забыла, – она повернулась к нему с беззаботной улыбкой, – придумала бы что‑нибудь потруднее.

Раб‑любовник? Почему он так сказал? Случайно или намеренно? Да, они спали вместе, но это обстоятельство не проясняло ситуацию, а только запутывало ее еще больше. Он говорил, что без ума от нее, но напрямую свои чувства друг к другу они никогда не обсуждали.

Кейт уже собиралась спросить напрямую, но не успела, заметив, что к ним идут Кэлли и Люк. За последнее время девушка буквально преобразилась. Заметил ли эти перемены Джей Ди? Кейт украдкой взглянула на него, но ответа не нашла – лицо под привычной бейсболкой оставалось, как всегда, бесстрастным.

Кэлли, как и обещала, четко выдерживала программу: отслеживала уровень глюкозы, соблюдала режим питания и выполняла все упражнения. Пухлая, одевавшаяся словно в пику всей и всяческой моде, девушка смахивала теперь на хрупких, возвышенных героинь Шарлотты Бронте.

– Собираемся в город, – сообщила Кэлли. – Люк меня подбросит. У меня занятия, а потом возьмем какой‑нибудь фильм и посмотрим у Ньюманов.

– Буду осторожен, – предупреждая следующую реплику Кейт, пообещал Люк. – Вернемся к десяти.

– Отпускаю их, а на сердце неспокойно, – вздохнула Кейт, провожая пару взглядом.

– У него в машине есть аптечка, и я знаю, где он живет, – заметил Джей Ди, как будто этого было достаточно, чтобы снять все ее тревоги.

Кейт вернулась к прерванным размышлениям, Джей Ди – к работе. Чувствует ли он это напряжение между ними? Они так мало были вместе, что она не знала, как охарактеризовать это… эту дискуссию. Они не ссорились. Никто не повышал голос, никто не сбивался с ритма, она подавала инструменты – он делал свое дело.

– Мы ведь так ни разу и не поговорили толком… о нас, – вырвалось у нее.

Джей Ди даже не поднял головы.

– Поговорили. – Он протянул руку. – Тиски.

Скрипнув зубами, она подала тиски.

– Когда? Когда мы говорили друг другу о наших чувствах?

Он снова протянул руку:

– Отвертку. Крестообразную.

Она подала отвертку.

– Я спросила, когда…

– Я слышал. Ты спросила, когда мы говорили друг Другу о наших чувствах. Если тебе нужны сердечки, цветочки и бессмертные монологи о любви, то извини – от меня ты этого не дождешься.

– Как романтично, – усмехнулась Кейт, чувствуя что вот‑вот вспыхнет от злости. А чего еще ожидать от такого? Да и вообще от мужчин. Глупо. Уж она‑то должна это знать.

– Хочешь романтики – читай сказки.

– Не понимаю, в чем здесь проблема? Люди должны общаться. Для меня общение – это в первую очередь разговор.

– Это я уже понял. – Он взялся прикручивать крышку. – Не знаю, как ты, но могу сказать, что я чувствую каждый раз, когда прикасаюсь к тебе. Если ты этого не понимаешь, то, может быть, стоит слушать повнимательнее.

Ну чем ответишь на такое? Кейт просто замерла с открытым ртом. «Но ведь ты больше не делаешь этого, – хотела сказать она. – Не прикасаешься ко мне».

Джей Ди приставил переключатель к стене и протянул руку:

– Шурупы.

Она подала шурупы. Как ловко у него все получается. Как у хирурга в операционной. Вот он щелкнул переключателем, и, разумеется, все работало отлично.

– Ну вот, вроде бы все, – сказал Джей Ди, собирая инструменты.

– Спасибо. Теперь по крайней мере не будем спотыкаться в темноте. – Она пыталась держаться в рамках приличий, но все шло не так. Все перевернулось и разладилось.

– Не за что. – Снимая сумку с инструментами, он взглянул на нее. – У тебя такой вид… Что‑то не так?

– Какой вид? – Она притворилась, что не поняла вопроса, хотя сам воздух дышал напряжением, ощущением того, что все не так.

– Ты из‑за чего‑то обиделась.

– С моей стороны было бы не по‑соседски обижаться на человека, починившего выключатель на веранде.

– Ты злишься.

– Не говори о том, чего не понимаешь. – Она опустилась на ступеньку, и он сел рядом.

Она разрывалась между желанием опустить голову ему на плечо и оттолкнуть, отодвинуть подальше. Сердце то замирало, то колотилось. Так вот оно, начало конца. С ней это случалось не раз. Точнее, всегда, когда появлялся кто‑то, кто ей нравился. Было бы глупо надеяться, что с ним будет как‑то по‑другому.

А ведь так хотелось, чтобы Джей Ди стал исключением, чтобы у них все получилось. Она мечтала об этом, как какая‑нибудь девчонка, у которой все в первый раз.

Пора бы уже и поумнеть. Пора бы усвоить, что модель не меняется, что в ее жизни есть только один ритм, одна мелодия. Она встречает человека, который ей нравится, и некоторое время все идет прекрасно, но потом неизбежно что‑то случается.

Иногда это какая‑то реплика. Иногда всего лишь взгляд. Ее всегда поражало, как мало нужно для того, чтобы оборвать соединяющую двух людей тонкую нить.

Она чувствовала его взгляд. Чувствовала, что он ждет объяснений. Вот время и пришло. Выяснить отношения. Пока что ничего хорошего из этого не получалось.

Она вздохнула:

– Иногда так бывает. Находишь в свитере оборванную нитку, тянешь за нее, и свитер распускается. Весь.

Он кивнул:

– Я обычно так и делаю. Но когда вижу, что распускается, останавливаюсь.

– Иногда вещь распускается сама по себе, даже и тянуть ни за что не надо.

– Не понял, ты это к чему?

– Что‑то подобное происходит и с нами. Мы тоже… распускаемся. – Кейт почувствовала, что щеки начинают теплеть, и отвернулась. Есть слова, которые, когда их произносишь вслух, звучат почему‑то глупо. И расстраиваться тоже глупо. Все идет хорошо знакомым курсом. – По крайней мере именно такой вывод я делаю на основе собственного опыта.

– И что же служит порванной нитью?

– А ты не знаешь?

Он не ответил – только смотрел на нее. Ждал.

Так поступают все мужчины, напомнила себе Кейт. Предоставляют женщине выговориться, выплеснуть эмоции, а потом, когда у нее ничего уже не остается, просто поворачиваются и уходят.

– Я сказала, что собираюсь написать о Кэлли статью для журнала, а ты, мягко говоря, не одобрил мои намерения.

Он не стал возражать:

– Я лишь позволил себе усомниться в том, что тебе станет лучше, если ты представишь на страницах журнала жизнь другого человека.

Ух!

– Дело не в том, станет мне лучше или нет. И оправдываться перед тобой я не собираюсь. Есть что‑то, что я хочу сделать. И у тебя нет никакого права ставить под сомнения мои намерения.

– В таком случае лучше просто сменить тему.

– Не так‑то все просто. Я не могу быть с человеком, который не поддерживает мои устремления, не разделяет мои интересы, не понимает мои цели. Это одно из основных, базовых, нерушимых условий любых отношений.

Вот так. Она сама это сделала. Прочертила линию на песке.

Он молчал. О чем думал – она не знала.

– Кейт…

– Джей Ди…

– Эй! – крикнул Аарон, напоминая о своем существовании. – Посмотрите‑ка!

Он сидел на велосипеде на самом краю ведущего во двор крутого склона. Едва зрители подняли головы, как мальчишка оттолкнулся, и велосипед, набирая скорость, помчался вниз.

В следующий момент Кейт уже вскочила, а Джей Ди бросился на перехват. Но, разумеется, они не успели. Сопровождаемый их криками, Аарон стрелой летел в направлении причала.

Беспомощная, парализованная ужасом Кейт наблюдала, как ее сын, вопя от восторга, пронесся по мосткам, отделился от велосипеда и, описав дугу, врезался в спокойную гладь озера.

Через секунду, когда его голова появилась над водой и издала победный крик, весь ужас Кейт кристаллизовался в ярость. Оттолкнув плечом Джей Ди, она ринулась к причалу. Велосипед уже всплыл, поддерживаемый парой спасательных жилетов, предусмотрительно привязанных к раме автором безумной идеи. Таща за собой всю эту конструкцию, Аарон подплыл к лестнице.

– И что это ты творишь? – крикнула Кейт.

– Ничего.

Самый обычный, веками проверенный диалог рассерженной матери и неразумного сына.

Аарон перевел взгляд на стоявшего на берегу Джей Ди:

– Ты видел, Джей Ди? Видел?

– Видел. Мне вот интересно, как ты собираешься вытаскивать эту штуковину на сушу?

– Я уже все рассчитал. Но ты видел? Здорово, да? – Ухмыляясь во весь рот и дрожа от холода, Аарон подтянул велосипед к сходням.

Кейт сердито взглянула на Джей Ди. Подумать только, эти двое как будто объединились против нее.

– Нельзя так говорить. Ты же только потворствуешь его выходкам.

– Но ведь здорово получилось.

– Все равно. Такое поведение недопустимо, а ты его поощряешь.

– Ему и не нужны ничьи поощрения. Он сам все придумал.

Аарон между тем выбрался на мелководье, поставил велосипед на колеса и закатил по сходням на мостки.

– Я тебя накажу, – пообещала, остывая, Кейт.

– Оно того стоило, – ответил ей сын.

Глава 26

После очередной схватки с яликом Джей Ди пустил в ход воздушный компрессор. Прежде чем наносить слой герметика, дерево следовало очистить от мельчайших частиц, чтобы оно было абсолютно ровным и гладким. Сначала нужно добиться полной герметичности всего корпуса, а уже потом накладывать слоями эпоксидную смолу и лак.

Но сосредоточиться на работе не получалось. Ну и что теперь? Он снова и снова задавал себе этот вопрос, глядя на мир через стекла защитных очков. Что, черт возьми, ему делать дальше?

Сначала как дурак завязал что‑то с Кейт Ливингстон. Потом, опять‑таки как дурак, все порушил.

То, что он влюбился в нее, было случайностью. Недоразумением. Незапланированным инцидентом, несчастным случаем. Этого не должно было произойти.

Джей Ди аккуратно, методично очистил корпус лодки. Как хирург перед операцией. О несчастных случаях он знал все. Его работа состояла в том, чтобы прибираться после них. И он занимался этим несколько лет.

«Все произошло случайно». Он слышал это объяснение чуть ли не каждый день и от самых разных людей. «Я не виноват», – говорили другие. «Я не хотел», – твердили третьи. Джей Ди всегда раздражало, когда жертвы и родственники произносили эти слова. И вот теперь вдруг выяснилось, что те же самые фразы применимы к его запутанному роману с Кейт. Он приехал сюда с единственной целью: исчезнуть, залечь на дно. А нашел мечту, иметь которую не позволял себе уже давно.

Джей Ди менял нож, когда рука соскользнула, и лезвие зацепило палец. Из глубокой раны вытекала и капала на землю кровь. Боль пришла только через несколько секунд.

– Идиот, – пробормотал он. Надо бы поосторожнее. Такая неловкость не в его привычке. Джей Ди отошел к крану, промыл рану, наложил повязку и вернулся к работе.

В том, что дело зашло так далеко, виноват только он сам. И как только такое могло случиться? Впервые оказавшись в незнакомой ситуации, он сделал неожиданное открытие: любовь невозможно контролировать. Это она контролировала его. А полюбил он не только Кейт, но и ее сына. И даже, если уж быть честным до конца, – Кэлли со всеми ее секретами и проблемами. Все они представляли собой, говоря по‑военному, сплоченную единицу, неизмеримо более значимую, чем каждая из отдельных ее частей. Плохо представляя себе, что такое семья, Джей Ди в какой‑то момент понял, что начинает постигать суть этой загадки. Семья – это близость, ощущение уверенности, покоя и согласия, возникавшее каждый раз, когда они собирались вместе, даже если ссорились при этом.

Даже понимая, что из этого ничего не получится, что слишком многое работает против, он часто ловил себя на желании остаться с ними – не на лето, а навсегда. Но у Кейт на этот счет определенно было свое, отличное от его, мнение. А после спора из‑за Кэлли все окончательно стало на свои места. Кейт ясно дала понять, что не может быть с ним, если он не поддержит ее устремления, а он не мог заставить себя изменить отношение к ее проекту с Кэлли.

На этом все должно было бы и закончиться. Не закончилось. Точнее, началось что‑то другое, больше похожее на болезнь, избавиться от которой не получалось Он думал о ней постоянно, не спал по ночам, не мог сосредоточиться даже на простейших вещах, таких, например, как ремонт лодки.

Без нее было плохо, но в то же время как‑то спокойнее. Он ведь и приехал сюда ради одиночества, а не для того, чтобы потерять голову.

– Поздравляю, – бросила Кэлли, сворачивая с дорожки к мастерской. Девушка выглядела куда лучше, чем пару недель назад. В походке появилась легкость, шаг стал пружинистым. Как всегда, она явилась с ведерком, готовая приступить к работе.

– С чем? – спросил Джей Ди, проверяя повязку на пальце.

– Вы получили почетное звание «полного идиота».

– Вот как?

– И не притворяйтесь, будто не понимаете, о чем речь.

– Ладно. Не буду. Хотя и не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Кейт, конечно. Разругаться из‑за какой‑то статьи. Хм, большей глупости и придумать трудно. И не воображайте, что это она меня прислала.

– Я и не ругался. Только сказал, что, по‑моему, это плохая идея. И тебе следовало бы получше обо всем подумать.

– Это всего лишь статья.

– Тебе так только кажется, – предупредил он. – Такие вещи имеют привычку обретать собственную жизнь.

– А мне наплевать, ясно? Я не такая, как вы. Это вы психуете из‑за того, что вам не нравится публичность.

– Тебе она тоже не понравится, вот увидишь. Знаешь, когда это случилось со мной, я в какой‑то момент понял, что почти лишился частной жизни и ничего не могу с этим поделать. А когда у человека отнимают частную жизнь, у него не остается ничего. Поверь мне, ты сама не захочешь всеобщего внимания.

– Даже если так, позвольте мне самой это понять.

– Когда поймешь, будет уже поздно. Представь, что кто‑то раскопает историю твоей матери.

– Она получит то, что заслужила.

– Подобного не заслуживает никто.

– Знаете что? Я не желаю больше говорить об этом. Нет, подождите. Мне еще нужно кое‑что сказать. Вы просто рехнулись, что порвали из‑за такой ерунды с Кейт.

– Это я уже слышал.

– Ну тогда у меня все. Мяч, как говорят, на вашей стороне.

Джей Ди и сам не горел желанием развивать тему. Ему нравилась Кэлли, она пробуждала в нем инстинкт защитника. Та смелость, с которой она затронула потенциально опасный предмет, заслуживала уважения. Но обсуждать с ней Кейт он не собирался. Дело было не только в том, что Кейт совершала ошибку, сделав девочку главным персонажем будущей статьи. Разногласия между ними затрагивали куда более фундаментальные вопросы. Речь шла о жизненных ценностях. Закончив с Кэлли, Кейт пойдет дальше, к другим темам, и у нее есть на то полное право. Его сдержанность, осторожность, несогласие будут вечным барьером между ними. Она – репортер, постоянно ищущий материала для очередной истории. Ему же осточертело быть этим самым материалом.

– А что говорит твой врач? Тебе можно работать? – спросил он.

Кэлли уверенно закивала. Да, надо признать, улучшение в состоянии здоровья повлекло за собой и другие перемены к лучшему. Именно это и нравилось ему больше всего в медицине. Сила исцеления, способность разворачивать всю жизнь человека, превращать трагедию во второй шанс.

– Рад, что ты вернулась.

– Спасибо. И… э‑э… я так и не поблагодарила вас за то, что вы сделали для меня в тот вечер. В день моего рождения. Без вас я бы уже протянула ноги.

Джей Ди работал весь день, сделав небольшой перерыв только для того, чтобы заплатить Кэлли, когда она уходила. Пот и пыль покрыли его с головы до ног, повязка на пальце растрепалась. В конце концов, усталый и разгоряченный, он сорвал рубашку и бросился в холодное озеро. Вода подхватила его и закачала на нежных, смывающих грязь и усталость волнах. Проплыв пару сотен ярдов, он увидел дом Кейт с изумрудно‑зеленым двориком, похожий на стоящий под парусами корабль. Интересно, что она сейчас делает? Пишет статью? Болтает с Кэлли? Или возится с Аароном? А может, уехала в город? Может, она уже познакомилась с кем‑то еще, с парнем, который не питает параноидальной ненависти к репортерам и не навязывает ей свое мнение?

Дата добавления: 2015-11-14