Не такие, как полагается быть девочкам?

У нас могут возникнуть трудности с определением поведения девочек из группы А С[офи], Ш[арлотты] и Дж[ины] как сотруднического и устремленного к взаимной поддержке. Их общение трудно подогнать под заявления Теннен. Напомню: она утверждает, что девочки «не бросают друг другу вызов напрямую», «не привыкли к открытой борьбе за статус», «больше озабочены тем, чтобы понравиться». Джина три раза открыто возражает Софи и Шарлотте. Она настаивает, несмотря на то что ей дают понять, что ее поведение не по душе окружающим. Не похоже, что она действительно озабочена тем, нравится она Софи и Шарлотте или нет. Итак, что же там происходит?
После групповой работы Джудит Бэкстер побеседовала с учениками, участвовавшими в опыте, и с их учителем. Она попросила их поделиться мнением о том, что произошло. Софи случайно не оказалось в классе, когда опрашивали девочек. Остальные девочки воспользовались возможностью пожаловаться на ее поведение. В разговор включилась и Элен. Она принимала участие в обсуждении, но ее слов не было в том отрывке, который я процитировала. Вот что они говорили [5]:

Шарлотта: Я не была согласна ни с чем из того, о чем говорила Софи. Она хотела быть первой. Хотела быть главной. И мне было слегка не по себе от этого.
Джина и Элен: Да, и мне тоже.

Эти слова звучат неожиданно. Ведь в рассмотренном нами отрывке видно, что Шарлотта борется на стороне Софи против Джины. Учительница девочек также сообщила Бэкстер, что группа сопротивлялась Софи, занимавшей главенствующее положение. «Было заметно, как группа кипела от возмущения, <...> они перебивали ее и спорили только ради того, чтобы ей возразить» [6]. Девочки признались, что «вредность» очень мешает работе в однополых женских группах. Бэкстер спросила, чем, по их мнению, отличаются смешанные группы. Элен ответила на этот вопрос следующее: «Ребята не такие вредные, как девчонки. И девчонки не вредничают, когда имеют дело с парнями» [7].
Джудит Бэкстер принадлежит к исследователям, которые указали, что желание девочек «понравиться» вовсе не является противоположным заботе мальчиков о статусе, что это две стороны одной медали. Нравиться — так же, как и «быть популярным», — важное выражение статусных отношений у детей обоего пола. Спросите об этом родителей «непопулярного» ребенка. Такое стремление имеет последствия в языковом поведении детей. Бэкстер обнаружила, что при разговоре в стенах класса центральное положение занимают те дети, которым оно присуще за его стенами. Видные ученики, такие как Софи из группы девочек и Чарли из группы мальчиков, способны значительно дольше удерживать внимание одноклассников и вызвать уважение к своим словам благодаря активной поддержке и одобрению со стороны сверстников. «Менее популярные» ученики, подобные Джине, вынуждены упорно бороться, чтобы получить право высказаться, и им часто возражают.
Но все-таки различие между мальчиками, подобными Чарли, и девочками, подобными Софи, проследить можно. «Популярные» девочки зачастую вызывают возмущение среди сверстников, когда пытаются занять лидирующее положение. Это не относится к «популярным» мальчикам. Разговор Бэкстер с мальчиками не выявил жалобы на поведение Чарли. Когда она спросила об этом классного руководителя, то услышала в ответ следующие слова: «Все они на это согласились. Они решили: то, что он взял на себя эту роль, — в порядке вещей» [8].
Как предполагает Бэкстер, различие это происходит оттого, что сами девочки придерживаются мнения, будто ярко выраженное доминирующее поведение менее приемлемо со стороны женщин, чем со стороны мужчин. Девочки «не вредничают, когда имеют дело с парнями», ведущими себя как Софи, потому что лидерство мужчины признается представителями обоих полов. Наоборот, «популярная» девочка, выставляющая напоказ свой статус так, что это нарушает нормы женственности, будет наказана. В этом заключается причина более скрытного поведения девочек. Именно поэтому они критикуют окружающих у них за спиной и распространяют о них сплетни. Девочки ничуть не менее склонны к соперничеству, чем мальчики (и их группы ничуть не менее иерархичны). Однако противопоставление женственности и лидерства на уровне идеологии дает девочкам меньше свободы в «открытой борьбе за статус».
Некоторые исследователи подвергли сомнению убеждение, что обычно девочки предпочитают завуалированные способы установления собственного положения в иерархии. В своей книге «The Hidden Life of Girls» этнограф Марджори Харнесс Гудвин описывает ту сторону социальной жизни юных особ, которая, по ее мнению, была преуменьшена предыдущими исследованиями, так как не удовлетворяет общим ожиданиям [9]. Обычно ученые предполагают, что мальчики окажутся агрессивными, а девочки — более склонными к поддержке и заботе об окружающих. В работе Гудвин поведение девочек не подтверждает этого постулата. Книга основана на более чем 100 часах видео- и аудиозаписей группы из 6 девочек в возрасте от 9 до 12 лет, подвергавшихся наблюдению в течение 3 лет.
Девочки из опыта Гудвин различались по социальному происхождению и этнической принадлежности. Они посещали привилегированную частную школу в Лос-Анджелесе. Ее подопечные постоянно делали то, что, по словам Теннен, девочки не делают. Они отдавали прямые приказы, в открытую возражали друг другу, ссорились из-за правил игры в классики, хвастались своими физическими способностями, принадлежащими им вещами и статусом родителей. Они также дразнили «хвост». Этим словом они называли ребенка, который хотел присоединиться к их компании, но которого они никогда не воспринимали как полноценного члена. То, как они его дразнили, не ограничивалось формами, которые стереотипы связывают с девочками. Они не только распространяли сплетни о своем «хвосте» и отказывались с ним играть. Между ними происходили и прямые столкновения.
Однако не во всех случаях, наблюдавшихся Гудвин, группа относилась агрессивно к другим девочкам. В приводимом ниже отрывке, взятом из записей исследовательницы, девочки собираются играть в футбол, когда появляется группа мальчиков и заявляет о своих правах на поле [10].

Эми: Сегодня поле наше.
Рон: Мы играем в футбол каждый день, понятно?
Мигель: Футбол для мальчишек, а не для девчонок.
Эми: И? Что это доказывает?
Рон: Это наше поле.
Эми: Это не ваше поле. Вы что, платите за него? Нет. Твое имя здесь не написано.
Кэти: А мое написано (пишет на грязи). К-Э-Т-И!

Гудвин отмечает, что поведение девочек во время этой стычки расходится с мнением, навязываемым мифом о Марсе и Венере. Ее девочки совсем не избегают открытых конфликтов, выражая свои мысли косвенно и учтиво. Позиция Эми вряд ли может быть более агрессивной. Она начинает с прямого утверждения, что девочки являются владелицами поля («Сегодня поле наше»). Ее слова подкрепляются тем, что она агрессивно выражает сомнение в обоснованности ответа Рона и Мигеля («И? Что это доказывает?»). Далее она прямо возражает на заявление Рона, что поле — это территория мальчиков («Это не ваше поле»). Ни она, ни Кэти не идут на уступки: они не извиняются, не говорят уклончиво, не вступают в переговоры с целью прийти к взаимовыгодному соглашению. Их язык так же прям, четок и резок, как язык их противников.

Дата добавления: 2015-11-14