Никейский собор

Собор был собран в 325 году в Никее (также известной как Никайя или Нике, ныне Изник, Турция), торговом перекрёстке в Вифинии (северо-запад Малой Азии), в двадцати милях от императорского дворца в Никомедии. Присутствовало около 250 или 300 епископов [13], приблизительно одна шестая общего количества в христианском мире, и почти все из них были из грекоязычных стран в границах восточного Средиземноморья. Западных делегатов присутствовало только семь, включая двух представителей от епископа Рима, который сам не присутствовал. Каждый епископ имел несколько человек в своём окружении, так что общее количество присутствующих было около 1500-2000. Собор продолжался около шести недель.

Константин открыл собор как почётный председательствующий чиновник, а его советник Осия, самый выдающийся западный делегат, служил председателем. Епископ Евсевий Кесарийский сидел по правую руку императора, занимая почётное положение.

Скоро стало очевидным разделение на три фракции. Первой фракцией были «омоусиане», меньшинство во главе с Александром Александрийским и Афанасием (300?-373 г.г.), его помощником, а позже – его преемником в качестве епископа. Хотя Афанасий был молод (около 25 лет) и невысокого церковного звания (архидиакон), он стал поборником этой партии из-за своего блеска, красноречия и решающего лидерства в после-никейскую эпоху. «Омоусиане» доказывали, что Отец и Сын были homoousios ,или «той же самой сущности», а поддерживающие этот взгляд Александр и Афанасий защищали вечное рождение Сына, как учил Ориген.

Вторая фракция была арианским меньшинством во главе с епископом Евсевием Никомедийским и Арием. Евсевий предложил арианское исповедание, подписанное восемнадцатью епископами, которое собор тотчас отверг. Ариане нашли поддержку в некоторых положениях Оригена, указывавшего, что Сын имел отличную от Отца сущность.

Третья группа, большинство, полностью не понимала предмета споров, но желала мира. В общем, они приняли среднюю позицию, но в целом их трудно охарактеризовать. Филипп Шафф объяснил:

«Многие из них имели православную интуицию, но мало проницательности; другие были последователями Оригена, или предпочитали простое библейское выражение схоластической терминологии; другие не имели твёрдых убеждений, но только неопределённые мнения» [14].

Многие из них отказывались осуждать Ария или принимать «омоусианскую» позицию. Многие, казалось, принимали обе нити оригеновского учения: то, что Сын был второй вечной Личностью в Божестве, и что Сын был подчинён Отцу. Из-за этих воззрений историки иногда характеризуют многих в этой группе как полу-ариан или оригенистов.

Епископ Евсевий Кесарийский, лидер этой третьей группы, предложил компромиссный символ веры, используемый как крещальное исповедание в его городе. Он просто провозглашал, что Иисус – «Слово Божье, Бог от Бога... первородный всякого создания, рождённый от Отца прежде всех времен» [15]. Большинство епископов было довольно этой формулой, Константин одобрил её, и ариане были готовы подписаться под ней, но Александр и Афанасий решительно запротестовали.

Наконец, Константин, желавший добиться возможно более единодушного и очевидного решения, посоветовал Осии рекомендовать включение ключевого слова homoousios. Этот термин имел пёструю историю. Он произошёл от гностика Валентина, цитируемого Иринеем. Ориген использовал его в тринитарной манере, в то
время как некоторые савеллиане использовали его
против тринитаризма. На соборе в Антиохии в 264 году,
который низложил Павла Самосатского, динамистического монархианина, последователи Оригена осудили это слово из-за его использования Павлом [16].

Это слово было неприемлемо для ариан. Оригенисты также испытывали неудобства с ним, потому что для них оно подразумевало савеллианство, а именно, что относительно Своего Божества Иисус был в действительности Самим Отцом [17]. Некоторые из них предложили вместо него слово homoiousios, грубое выражение «подобной сущности». Различием между этими двумя положениями была буквально одна йота, одна греческая буква.

Под конец, позиция Афанасия возобладала. Осия объявил изменённую версию символа Евсевия Кесарийского, которая включала язык, требуемый афанасианской партией, и собор принял её. Отто Хейк сделал вывод об Афанасии:

«В Никее его красноречие было настолько убедительно, что небольшое меньшинство омоусиан возобладало над многочисленным и влиятельным большинством ариан и полу-ариан» [18].

Также решающим стало вмешательство Константина. Согласно Беркхофу,

«после долгих дебатов император, наконец, бросил груз своего авторитета на весы и, таким образом, обеспечил победу для партии Афанасия» [19].

Константин придал решению собора законную силу, угрожая ссылать всех, думающих иначе. Под конец, только Арий и два епископа отказались подписать символ, покинув собор, и были отправлены в изгнание. Два других епископа, включая Евсевия Никомедийского, отказались подписать приложенный осуждающий абзац, и были низложены. Но, как заметил Ярослав Пеликан, автор самой всесторонней в двадцатом веке церковной истории,

«все остальные приветствовали императора, подписали формулу и пошли прямо на учение в качестве такого, которое они имели всегда. В представлении большинства из них, это ставило доктрину Христа где-то посредине между тем, что у Ария и тем, что у Александра» [20].

Собор также вынес решения по различным вопросам церкви и дисциплины клира и установил единообразный способ определять дату Пасхи. Несколько епископов предложили правило о безбрачии для всех проповедников, включая женатых мужчин. Собор принял решение, что мужчины, которые женились прежде, чем вступили в должность служителей, могли продолжать жить со своими жёнами, но не состоящие в браке мужчины не должны были жениться после рукоположения.

Никейский собор имеет огромное историческое значение как:

Дата добавления: 2015-07-11