|
Читайте также: |
Но еще смелее ссылаюсь на почтенного Николая Ивановича: не чувствует ли он глубокого раскаяния, оскорбив напрасно человека с столь отличным дарованием, не состоящего с ним ни в каких отношениях, вовсе его не знающего и не писавшего о нем ничего дурного?
А.С.Пушкин, «Торжество дружбы…»
Исчерпав свой запас наставлений и оскорблений, адресованных профессиональным историкам, автор обратился к башкирскому литературоведению. Мишенью для острот он избрал Г.Г.Шафикова, известного в республике публициста и писателя.
Я не компетентен в данном вопросе, поскольку слабо знаком с творчеством Г.Г.Шафикова и предоставляю ему защищаться самому. Но все же о поэте и драматурге следовало бы судить прежде всего по художественным достоинствам его произведений, а не по степени его политкорректности, как судит Николай Швецов. Вот передо мной стоит собрание сочинений светлой памяти В.С.Пикуля. «Неполиткорректных» фрагментов в ней — масса. Все воюющие с доблестной русской армией, в том числе защищавшие от нее свою родину горцы Шамиля, ногайцы, поляки, турки и т.д. рисуются им как «предатели» (предатели кого?), дикари, садисты, агрессоры и вообще нехорошие люди. Но разве из-за этого я должен выбросить на помойку «Фаворит», «Баязет», «Честь имею», «Исторические миниатюры»? И печатались они в государственных издательствах — федеральных аналогах башкирского «Китап». Или следует призвать к ответу «националистическое руководство» РФ? Мне кажется, что подобных шагов и выводов ни один здравомыслящий человек не сделает. Причем не только в отношении Пикуля, но и в отношении Шафикова (в последнем случае, за исключением г-на Швецова).
Еще один момент. Н.Швецов негодует на Г.Шафикова за то, что тот, так же, как и Н.М.Мажитов и А.Н.Султанова (23, с.338-339), усомнился в добровольном характере присоединения Башкирии к России (1, с.29). Между тем, процесс этого присоединения был не менее неоднозначен, чем, например, Переяславская рада, провозгласившая переход подконтрольной Б.Хмельницкому Украины под скипетр России. Следовательно, оценки ему также могут быть самые разные. И существование «промосковской» партии среди башкир, о которой упомянули Н.А.Мажитов и А.Н.Султанова (вновь вызвав недовольство нашего критика), осуществившей договорное присоединение края к России, так же исторически бесспорно, как и партии «про-кучумовской», тянувшей к сибирским ханам (племена Сынгрян, Сальют, Бекатин, частично — Табын, самый многочисленный из башкирских родов) (22).
В башкирском обществе, как и в любом другом, всегда существовали различные интересы и разные политические ориентации. Неужели вождей крупнейших родов (Кыпсак, Бурзян, Тамьян, Усерген, Юрматы, Мин, Гайна, Айле, позже — Табын, и др.), напротив, добровольно принявших российское подданство, следует называть как-то иначе, не «промосковской» партией? Неужели «антимосковской»? И условное обозначение «промосковская» никакой негативной оценки этой группы не несет, указывая только на ее внешнеполитические взгляды. Подобные, судьбоносные исторические события, всегда сложны и всегда будут вызывать самые неоднозначные оценки потомков.
Но главное, как понять негодование Швецова, если он сам, вместе с автором предисловия к своей брошюре, Р.М.Янгировым (1, с.5), постоянно издевается над юбилеем этого присоединения, считая его «так называемым», а слово «добровольное» и «праздник» по отношению к нему употребляет не иначе, как в кавычках (1, с.32)? Притом, что в примечании, дабы опровергнуть Шафикова, автор сам пишет: «Пока еще ни одному из исследователей, даже национально ориентированному, не удалось аргументировано пересмотреть… добровольный характер присоединения башкир, поскольку об этом говорят сами башкирские источники — шежере…» (1, с.29). Где логика? Так добровольно присоединение Башкирии к России, по мнению автора, или нет? Не ясно. Ясно лишь, что автор в одном и том же тексте постоянно меняет свою позицию по одним и тем же вопросам, в зависимости от того, кого ему хочется «опровергнуть» или оскорбить в очередной главе.
Далее, выписывая неудачные выражения из книги Г.Г.Шафикова, Н.Швецов уже без всяких доказательств намекает на мифотворчество почти всей башкирской историко-романтической литературы. В числе «подобных ему» (Г.Г.Шафикову — Б.А.), выпускающих «яд, который отравляет души людей», перечислены А.Хакимов, Я.Хамматов, Р.Баимов, Б.Рафиков, К.Мерген, З.Биишева, Г.Ибрагимов (1, с.31). Основание? Их «Исторические произведения отличает ярко выраженный этнический колорит» (1, с.31). Вот так. О причинно-следственных связях в умозаключениях автора судите сами.
Но, самое главное, не понятно, как соотносятся литературно-критические упражнения автора с историей Башкирией, о которой он прежде всего взялся судить? Потому что, насколько могу судить я, Г.Шафиков при всем своем «разностороннем таланте» (1, с.28), признанным даже Н.Швецовым, монопольным властителем дум башкирского общества все же не является. По крайней мере, мне кажется, что является не в большей степени, чем, скажем, А.А.Бушков или тот же В.С.Пикуль.
В любом случае, историю в Башкортостане учат не по его публикациям. По каким признакам автор причисляет его к «придворным», официозным литераторам, — не знаю. Потому что, пьесы его ставятся? Но, во-первых, автор сам согласится, что они того заслуживают. Но не монополист он и в этом вопросе. Да и не вижу я в постановках «Кара-юрга» или «Урал-батыр» ничего «националистического». Разве что, если определять башкирский национализм, так, как определял его Жданов в 1937 году.
Дата добавления: 2015-07-11; просмотров: 102 | Нарушение авторских прав