Можно разделить обеспокоенность автора, что «В современной историографии Республики Башкортостан до сих пор продолжают сохраняться догмы советской коммунистической историографии» (1, с.10). Для иллюстрации заявленного тезиса автор избрал двадцатистраничный кусок из монографии Н.М.Кулбахтина (1, с.10). Но примеры, приведенные автором, во-первых, весьма неудачны, а во-вторых, по мягкому выражению доцента Янгирова, «не предлагают альтернатив» (1, с.5). Иногда просто не понятно, чего добивается автор от профессора Н.М.Кулбахтина, и что он хочет сказать. Судите сами.
Сначала Швецов упрекает почтенного профессора за то, что тот повторяет «…все штампы советской историографии: о положительном влиянии горных заводов на развитие производительных сил края, широком использовании природных и людских ресурсов Урала на благо страны, вовлечении башкир в сферу горнозаводской промышленности, развитии у них земледелия» (1, с.10). (Но разве создание крупного горнозаводского производства действительно не «положительно влияло на развитие производительных сил края»? Края, а не башкирского народа?). Но в следующем абзаце Н.М.Кулбахтин клеймится уже за противоположную оценку. «…Строительство на территории проживания башкир металлургических заводов сопровождалось крупными изъятиями башкирских земель и Н.М.Кулбахтин, вслед за предшествующей советской историографией, осуждает это явление, даже не пытаясь разобраться в его причинах». (1, с.10). Воистину, угодить столь взыскательному критику нелегко.
Попытка самого Н.Швецова «разобраться в его причинах» (1, с.10) просто повторяет мысль Н.М.Кулбахтина о том, что крупное изъятие башкирских земель под заводы нанесло ущерб башкирскому обществу. Только оценивается этот ущерб еще и как экологическая катастрофа (1, с.11) (что отмечал еще в 1980-х годах, например Р.Вахитов) (13), и объясняется технологической необходимостью. Но, то, что земля нужна заводам не просто так, а по производственным причинам, ясно само собой, и без Швецова. Так каково же мнение самого критика, прогрессивно данное явление или нет? А если ответа нет, то к чему же он придирается в оценках Н.М.Кулбахтина?
На мой взгляд, дело в том, что Н.М.Кулбахтину действительно мешает устаревшая марксистская технология, с ее жестким противопоставлением: «прогресс — регресс». Но Н.М.Кулбахтин все же подошел к проблеме, как историк, а потому отмечает ее неоднозначность, рассматривая с разных сторон (14). А Н.Швецов — как спорщик, который сам не знает, что ему нужно, кроме спора ради спора.
В главе присутствует и положительный момент — попытка обратиться к иному, цивилизационному подходу к проанализированной Н.М.Кулбахтиным проблеме. Но преувеличенно агрессивный тон автора делает ее незаметной на фоне его высокомерных, но слабо обоснованных полемических нападок.
В пылу бессмысленной полемики автор допускает прямое передергивание фактов. «Да и само число рудознатцев было совершенно незначительным. …В 1897 г. лишь 10% взрослого башкирского населения Уфимской и Оренбургской губернии были заняты в промышленности (точнее, в подсобных работах на предприятиях). Для русских эта цифра составляла 23,4%, для татар — 17,4%». (1, с.13). Т.е. положение о якобы «незначительном количестве» башкир-рудознатцев XVIII века иллюстрируется им данными из совершенно иной эпохи. Это равнозначно тому, если я заявлю о значительном количестве крупных специалистов по нефтегазовой отрасли среди башкир XIX века, иллюстрируя столь странное предположение именами А.Ш.Сыртланова, З.З.Тухватуллина, Г.А.Бердина, А.М.Шаммазова, В.Г.Уметбаева, Р.С.Сулейманова, и мн.др. из плеяды башкир-нефтяников второй половины ХХ века.
В XVIII веке количество рудознатцев и рудопромышленников из башкир было в действительности значительным, и главное, регионально значимым. «Об объеме работ по разработке и поставке руды башкирами можно судить по следующим примерам. Самой крупной была группа рудопромышленников Гайнинской волости Осинской дороги, возглавляемая Измаилом Тасимовым. Она насчитывала более 360 душ м.п. Тасимов поставлял руду нескольким казенным заводам (двум Юговским, Аннинскому, Юго-Камскому, Мотовилиховскому и др.) Промышленникам принадлежало несколько сот медных рудников. Так, из 310 рудников, снабжавших Юговские заводы, 234 были в собственности у башкир. …В 1771-1777 гг. Измаил Тасимов с товарищами отправлял на заводы ежегодно от 340 тыс. до 960 тыс. пудов руды. В этой же Гайнинской волости действовала вторая группа башкир-рудопромышленников, поставлявших медную руду из собственных рудников на Шермаитский завод. …В 1759-1763 им было доставлено на завод 165500 пудов руды. По архивным документам известно также о вырубке и подвозе руды на Ревдинский завод Г.А.Демидова башкирами Салзаутской волости Исетской провинции. В 1761 г. они привезли на завод 20400 пудов руды. В 1763 г. 20 башкир этой провинции получили разрешение на разведку руд в Сибирской губернии по Ую, Тоболу, Ишиму. Деятельный вклад башкир в развитие промышленности И.И.Лепехин определил следующими словами: «Можно по справедливости о них сказать, что медные и железные заводы в Урале, а так же и выгодныя к тому места по большей части башкирцам долженствуют»» (15, с.76-78).
Именно на игнорировании подобных фактов в старой историографии, в частности, о развитых металлургических традициях у башкир и древних этносов Урало-Поволжья в целом, строят свою аргументацию мифотворцы типа С.Галлямова. Он приводит замалчиваемые источники об этих фактах, но уже со своей, гротескно преувеличенной интерпретацией, например, якобы русские «научились металлургическому производству у башкир». Швецов на словах воюет с Галлямовым, но на деле, как видим, придерживается той же мифотворческой методики — преувеличивать угодные ему исторические события, и пропускать не укладывающиеся в нужную ему схему (1, с.21, 22, 59). Только размах пока не тот, но это дело наживное.
Далее, вовлечение башкир в сферу горнозаводской промышленности в виде появления значительной прослойки башкир — рудознатцев и рудопромышленников — действительно «положительное» явление в рамках модернизационного подхода.
Потому что вовлекались в горнозаводскую промышленность башкиры отнюдь не как крепостные, не как бесплатная рабсила, а как конкуренты русским рудопромышленникам, пусть и, в конечном счете, проигравшие эту конкуренцию, причем отнюдь не по причинам низкой рентабельности своего труда. Судя по источникам, эта рентабельность была не ниже, чем у их российских соперников, их задавили именно по этническому и религиозному признаку.
Свидетельство чему — судьба семьи башкирских рудопромышленников Тасимовых, которые были вынуждены выкреститься, чтобы сохранить сословный статус крупных предпринимателей (14).
Напоминаю, что наиболее известный представитель этого клана — Исмагил Тасимов, являлся одним из основателей и инициатором создания первого в России Горного училища, позже известного во всем мире как Горный Институт (14). (В экспозиции знаменитого музея Горного Института в Санкт-Петербурге этот факт упомянут). Конечно, напряжение между башкирскими рудознатцами и прочими башкирами могло быть — как и между любыми башкирами, и между любыми людьми вообще. Но не нужно этот факт преувеличивать, тем более что первым обратил на него внимание не Н.Швецов, а сам критикуемый им профессор Н.М.Кулбахтин (14, с.211). В любом случае чуждым остальному башкирскому обществу элементом башкирские рудознатцы не были. Исторически известно, например, что знаменитый башкирский рудопромышленник Туктамыш Ишбулатов был одновременно тарханом и старшиной Гайнинской волости, депутатом Уложенной комиссией от башкир (16), и вообще человеком, обладавшим среди башкир большим авторитетом, влиянием и собственными вооруженными сторонниками (17, с.120; 18).
Поясним сказанное на примере. «Догоняющая модернизация», по терминологии С.Хантингтона, т.е. форсированное изменение уклада жизни с целью «догнать» «развитые» — западные страны, принесла России много бед. Но в ее рамках все же предпочтительней для России, чтобы хозяином, например, возникающей биржи, ломающей старые структурные связи в обществе, был все же Швецов, а не Сорос, заводами владели, в XVIII веке — Твердышев, а не Ротшильд, а в веке XXI — Потанин, а не «Дженерал моторс». Вот и перед башкирским обществом XVIII века стояла подобная дилемма. С одной стороны, от промышленного освоения края никуда не деться. И реагировать на него общество могло двумя способами. Первый — юридическое, и, когда оно не помогало, силовое отстаивание своей земли.
Второй — та же юридическая защита своих прав, исключительно в рамках законов Российской империи, и одновременно — выдвижение из своих рядов людей, способных играть самостоятельную роль в промышленном развитии края, тем самым, защищая интересы земляков, как представители своей общины.
Оба этих пути были башкирами испробованы в самых различных сочетаниях. Пример первого пути — башкирские восстания, Кинзя Арсланов, Юлай Азналин, Салават Юлаев и мн.др. По второму пути пошли современники последних: Исмагил Тасимов, Туктамыш Ишбулатов и их многочисленные кланы.
И немалая заслуга Н.М.Кулбахтина состоит именно в том, что он не только серьезно исследовал в своей диссертации, но и популяризовал в печати (18) эту сложную и малоисследованную страницу башкирской истории. Несмотря на действительно ослабляющую его работы квази-марксистскую терминологию, Н.М.Кулбахтин интересен так же тем, что впервые попытался, в очень уважительном, достойном тоне, рассказать о персонажах башкирской истории, не вписывающихся в положительные герои «классовой борьбы», но заслуживших благодарную память потомков: о тархане Таймасе Шаимове, Ямансары Яппарове, Алибае Мурзагулове и др. (14; 18; 51). Но Н.Швецова эти нюансы не интересуют. Если бы интересовали, то, возможно, и его критика не явилась бы столь беспомощной.
Итак, автор брошюры не сумел ни обосновать аргументами свою критику позиции Н.М.Кулбахтина (если не считать аргументами грубое передергивание несопоставимых по хронологии фактов), ни обогатить данную тему новыми фактами или их интерпретацией, ни внятно объяснить суть своего видения проблемы. Основу методологии автора в данной главе вычленить невозможно, ее текст — спор ради спора, с целью обратить внимание на «критически мыслящую личность» и пройтись на счет чем-то ему не понравившегося серьезного ученого. Постараемся понять логику автора из других, надеемся, более удачных глав.
Дата добавления: 2015-07-11; просмотров: 124 | Нарушение авторских прав