Результаты исследования и их интерпретация

В результате проведения исследования были получены количественные и качественные результаты, требующие тщательной обработки, анализа и интерпретации.

Математическая обработка результатов осуществлялась в несколько этапов:

1. Вычислялось среднее значение уровня рефлексивности для всех экспериментальных подгрупп, а также среднее квадратичное отклонение.

2. Группа здоровых испытуемых разбивалась с помощью стандартизированной статистической процедуры на три подгруппы -высокорефлексивные, низкорефлексивные и со средним уровнем рефлексивности. Вычислялось среднее арифметическое и среднее квадратичное отклонение для каждой подгруппы (табл. 8.1.).

Таблица 8.1.

Таблица средних значений уровня рефлексивности

Название нозологии	Среднее значение уровня рефлексивности	Среднее квадратичное отклонение
Алкоголизм
Эпилепсия
Шизофрения
Невроз
Психастения
Демонстративность
Циклотимия
Низкая САМОАЛ
Средняя САМОАЛ
Высокая САМОАЛ

3. Зависимость между уровнем рефлексивности и степенью психологического благополучия выстраивалась графически (см. рис. 8.1.).

Рис. 8.1.

4. Вычислялась значимость различий между каждой экспериментальной подгруппой по методу t-критерия Стьюдента (табл. 8.2.).

Таблица 8.2.

Значения критерия Стьюдента

Нозология	Алко-голизм	Эпилепсия	Шизо-френия	Невроз	Психа-сте-ния	Демо-нстратив.	Цик-лотимия	Низк. САМОАЛ	Выс. САМОАЛ	Сред. СА- МОАЛ
Алкоголизм		2.36	4.28	7.81	5.62	2.39	2.13	2.43	6.11	4.6
Эпилепсия			2.34	6.44	3.93	---	---	---	4.26	2.2
Шизофрения				3.64	2.1	2.19	2.38	3.46	2.9	---
Невроз					3.14	4.7	5.1	7.24	2.4	2.9
Психастения						3.39	4.21	3.17	---	---
Демонстративн.							---	---	4.51	3.6
Циклотимия								---	4.72	3.84
Низк. САМОАЛ									3.49	3.38
Сред.САМОАЛ										2.44
Выс. САМОАЛ

5. Проводился качественный анализ полученных данных, в частности анализ поведения испытуемых в ситуации обследования, а также их высказываний относительно процедуры эксперимента и своего состояния.

Как можно видеть из данных, представленных на графике, зависимость между уровнем рефлексивности и показателями психического здоровья оказалась сложной и нелинейной, что подтверждает гипотезу исследования.

Наиболее низкий показатель уровня рефлексивности характерен для больных алкоголизмом, что объясняется изменением самой структуры личности, сопровождающего формирование алкогольной зависимости. В частности, у многих больных нарушена критичность в оценке своего состояния, выражающаяся в отрицании факта наличия заболевания. Свое пребывание в стационаре такие больные считают случайностью или указывают на соматические дисфункции как причины госпитализации. В плане психологических механизмов, выраженное снижение уровня рефлексивности происходит за счет рассогласования мотивационных, целевых и собственно регулятивных компонентов деятельности (Братусь, 1984). Следует также отметить, что вторая стадия алкоголизма сопровождается развитием психоорганического синдрома, характерными признаками которого являются общее снижение когнитивных функций, входящих в структуру свойства рефлексивности как надинтегрального психического процесса.

Больные эпилепсией проявляют в эксперименте более высокий уровень рефлексивности, чем больные алкоголизмом, что связано с наличием у данной группы больных критичности по отношению к своему состоянию и более или менее адекватным осознанием факта болезни. Многие пациенты особенно в начале заболевания пытаются сознательно компенсировать снижение интеллектуальных функций, то есть вырабатывают стратегии совладания с болезненными проявлениями и, следовательно, способны отслеживать их динамику. Об этом также свидетельствует статистическая значимость корреляции между продолжительностью течения заболевания и показателем уровня рефлексивности для данной нозологической группы. Тем не менее, характерные для эпилепсии изменения в когнитивной сфере: вязкость, ригидность мышления, концентрация на несущественных деталях снижают общую продуктивность мышления, и, таким образом, существенно затрудняют реализацию рефлексивных процессов.

Для больных шизофренией, в среднем, характерен более высокий уровень рефлексивности по сравнению с предыдущими группами. В то же время эта группа больных может быть разделена на две подгруппы, одна из которых характеризуется низким уровнем рефлексивности, другая - резко завышенным. Анализ историй болезни показал, что первая подгруппа характеризуется сниженным общим эмоциональным фоном и ослабленным волевым контролем (апатико-абулический синдром), а также бедной "продуктивной симптоматикой". Отношение к факту обследования нейтральное. Ответы на вопросы экспериментатора даются формальные и не комментируются больными. Для второй подгруппы свойственно наличие обильной "продуктивной" симптоматики: нестойких бредовых образований, галлюциноза, частой смены эмоциональных состояний. Как отмечает А.Б. Холмогорова, высокий уровень рефлексивности у этой группы больных связан с резким усилением рефлексии собственного Я, «личностного зацикливания» и невозможности смены данной рефлексивной позиции, что нарушает и в ряде случаев вытесняет отслеживание содержания деятельности и существенно затрудняет коммуникацию [208]. Таким образом, для больных шизофренией характерно два варианта нарушений рефлексивных процессов – их общее снижение, что наблюдалось в первой подгруппе, и искажение с резким усилением личностной рефлексии, что также наблюдалось в исследовании.

Больные неврозом представляют собой группу с максимальным показателем выраженности уровня рефлексивности, который возрастает при увеличении продолжительности заболевания. У данной группы больных также отмечается усиление рефлексии собственного Я и внутренних переживаний, «личностного зацикливания» и невозможности смены данной рефлексивной позиции, что в ряде случаев нарушает отслеживание содержания деятельности и коммуникации, таким образом, снижая эффективность адаптации. Тем не менее, обычно больные неврозами сохраняют трудоспособность, однако легко астенизируются и становятся эмоционально лабильными. Кроме того, в самой картине невроза могут присутствовать навязчивые состояния, выражающиеся в постоянном анализе собственных мыслей, поступков, мыслей о поступках, навязчивых сомнений и раздумий, подчас делающих невозможным начать какую-либо деятельность. Таким образом, в структуре невроза могут присутствовать два типа нарушений рефлексивных функций: усиление рефлексии собственного Я и «навязчивое рефлексирование», являющееся не общей характеристикой, а отдельным симптомом в картине заболевания.

Кроме того, согласно данным, полученным на предыдущем этапе исследования, характеристики, присущие высокорефлексивным индивидам, а именно, повышенная тревожность, неудовлетворенность собой, повышенное внимание и сензитивность по отношению к свои внутренним переживаниям, являются характерными преморбидными особенностями больных неврозом, и в случае развития заболевания становятся более выраженными. Данную группу больных также характеризует адекватная или, в ряде случаев, гипернозогнозия, критичность по отношению к своему состоянию и способность к сознательной выработке механизмов совладания с болезненным состоянием. Среди больных этой группы в ходе исследования наблюдалась наибольшая заинтересованность фактом обследования, и, в особенности методическим материалом. Вопросы, составляющие методику диагностики уровня рефлексивности, многие участники эксперимента оценивали как «в точности описывающие их особенности», что указывает на высокую валидность методики при работе не только с «нормой», но и на клиническом материале.

В целом, среди испытуемых, страдающих тем или иным психическим расстройством, уровень рефлексивности оказывается статистически связанным не с продолжительностью заболевания, как можно было бы предположить, а с особенностями нозогнозии и критичностью по отношению к болезненным проявлениям. Именно адекватное, критичное отношение к изменениям в самочувствии и межличностных отношениях позволяет больным отслеживать динамику болезненных проявлений и сознательно вырабатывать эффективные способы компенсации этих проявлений, что возможно на основе рефлексивных механизмов регуляции деятельности и поведения.

Среди психически здоровых испытуемых, показатели уровня рефлексивности также заметно варьируют. В частности, акцентуированные личности, с ярко выраженным заострением демонстративных и циклоидных характерологических черт демонстрируют незначительное снижение уровня рефлексивности. Данные акцентуации характера, таким образом, являются факторами, препятствующими адекватному развитию свойства рефлексивности. Психастеническая акцентуация, в отличие от указанных, характеризуется не снижением, а искажением рефлексивных процессов, которые направляются не на отслеживание деятельности, а на внутриличностные процессы, в первую очередь связанные с физическим и психическим самочувствием.

Среди здоровых неакцентуированных личностей существуют статистически значимые различия по уровню рефлексивности и выделяются низкосамоактуализирующиеся, среднесамоактуализирующиеся и высокосамоактуализирующиеся личности.

Низкосамоактуализирующиеся испытуемые характеризуются невысоким уровнем рефлексивности, который, согласно нашим предыдущим исследованиям, предполагает невысокую креативность, импульсивность, зависимость от социального окружения, некоторую негибкость в общении. Эти свойства, в целом, можно обозначить как личностный инфантилизм - понятие, противоположное личностной зрелости по А. Маслоу.

Наиболее высокий показатель уровня рефлексивности выявился у среднесамоактуализирующихся личностей. Однако уровень рефлексивности в данной группе не является завышенным, в отличие от больных неврозом. Данная подвыборка оказалась самой многочисленной, и ее основной характеристикой является успешная адаптация к окружающей среде, сохранение относительно постоянных комфортных условий жизнедеятельности, не предполагающее каких-либо существенных преобразований окружающей среды.

Высокосамоактуализирующиеся личности отличаются средним уровнем развития рефлексивности. Данную группу составляют личностно зрелые испытуемые, характеризующиеся высокой потребностью в познании, автономностью, спонтанностью, общенческой и поведенческой гибкостью. Высокая креативность, характерная для этих индивидов, проявляющаяся в стремлении к преобразованию пространства жизнедеятельности, отодвигает на второй план рефлексивность в процессе деятельности, что снижает удельный вес регулятивной компоненты деятельности.

Таким образом, как видно на графике, уровень рефлексивности возрастает от заболеваний, характеризующихся анозогнозией и низкоэффективными механизмами совладания с болезнью к невротической патологии, для которой свойственно максимальное осознание факта болезни и адаптация к нему через сознательное развитие механизмов совладания. В «здоровой» выборке пиковое значение уровня рефлексивности принадлежит группе среднесамоактуализирующихся личностей. Таким образом, зависимость между уровнем рефлексивности и состоянием психического здоровья является сложной, нелинейной, то есть обусловленной целым рядом психологических факторов, таких как нозология, критичность по отношению к проявлениям заболевания, способность к выработке механизмов совладания и др.

Кроме того, сама по себе взаимозависимость между двумя такими сложными характеристиками, как рефлексивность и адаптация, представляющими собой симптомокомлексы различных свойств личности и обладающих свойствами структурности; не может быть однозначной, тем более линейной.

Итак, на континууме психического здоровья имеют место два пика развития рефлексивности: "невротический" и "нормальный". Таким образом, высокоразвитая рефлексивность не предопределяет психического благополучия. Вместе с тем, больные неврозом, так же, как и среднесамоактуализирующиеся личности характеризуются оптимальной адаптацией к окружающей среде: первые в контексте болезни, вторые - в условиях нормального функционирования. Можно отметить, что рефлексивность выше среднего уровня как показатель оптимума адаптации несет различную смысловую нагрузку в норме и патологии: в одном случае она подразумевает высокую социальную адаптивность, в другом - эффективность механизмов совладания с болезнью.

Интересно, что высокосамоактуализирующимся личностям не свойственен высокий уровень рефлексивности. Безусловно, у таких людей рефлексивность развита как общая способность и может быть при необходимости развернута в деятельности. В то же время развитие высокосамоактуализирующейся личности направлено на творческое преобразование окружающей среды, что снижает "удельный вес" рефлексивности в деятельности.

Как можно видеть из данных, представленных в таблице значений t–критерия Стьюдента, 80% экспериментальных подгрупп значимо различается по средним значениям уровня рефлексивности. Такой результат свидетельствует, прежде всего, о специфике не только качественных проявлений, но и степени выраженности уровня рефлексивности на различных точках континуума психического здоровья. Не менее важно отметить, что методика измерения уровня рефлексивности в условиях клинического обследования использовалась впервые, и значимость различий между подвыборками указывает на высокую валидность и прогностическую ценность данной методики.

Выводы

В целом, результаты исследования позволяют сделать следующие выводы.

1. Между уровнем психического благополучия и уровнем рефлексивности личности существует сложная нелинейная зависимость: высокое значение рефлексивности не является показателем психического здоровья.

2. Существует свой «пик» рефлексивности как для психически здоровых, так и для дезадаптивных личностей, который, в то же время, имеет различную смысловую нагрузку: содержание и выраженность рефлексивных процессов качественно различно на всех точках континуума психического здоровья.

3. Методика измерения уровня рефлексивности является валидной и обладает высокой прогностической ценностью при работе как с психически здоровыми, так и с дезадаптивными испытуемыми.

Заключение

Подводя итоги исследованиям целесообразно обобщить их логику, а также основные результаты и возможности их практического использования.

Основным результатом проведенного изучения проблемы рефлексии явилась разработка концепции, синтезирующей в себе трактовку рефлексии и как процесса, и как свойства, а также раскрывающей закономерности их структурной и функциональной организации.

Все представленные в книге исследования построены в соответствии с требованиями и логикой системного подхода и реализуется в рамках структурно-функционального анализа: исследования компонентного состава и структуры рефлексии дополняются изучением стратегиального состава и динамики рефлексивных процессов в норме и при психической патологии. Анализ связей и отношений между рефлексией и процессами принятия решения дает возможность раскрыть характер взаимодействия между двумя уровнями (системным и субсистемным) в общей структурно-функциональной организации всей системы психических процессов.

Применение системного подхода позволило выявить иерархическое положение рефлексивных процессов в структуре психики, особенности их строения, функциональной организации и основные психологические характеристики. При этом рефлексивные процессы рассматриваются как процессы наивысшей степени сложности, выполняющие регулятивные функции по отношению к аналитическим и интегральным. В функциональном аспекте рефлексивность рассматривается в контексте общей психической адаптации, выступая в качестве основной детерминанты саморегуляции системы психики.

Данный подход позволяет преодолеть ограниченность как абстрактно-философской парадигмы, в рамках которой рефлексия трактуется как особая трансцендирующая форма активности сознания, так и феноменологически-описательного подхода, описывающего рефлексию как состояние психики субъекта и оставляющего за рамками исследования механизмы и закономерности развертывания рефлексивных процессов. Традиционно, в различных философских системах рефлексия выступает в онтологическом и гносеологическом аспектах. В первом случае она трактуется как способ и основание для осмысления субъектом опыта своего бытия в мире или приписывается божественному разуму как высшая форма его активности, заключающаяся в созерцании себя. В современной психологии такой взгляд на рефлексию лег в основу жизнедеятельностного подхода к анализу рефлексивных процессов. При этом уровень и сложность осмысления и категоризации личностью своей жизнедеятельности определяется уровнем развития способности к рефлексии.

В гносеологии рефлексия выступает, в первую очередь, как средство познания и как способ осознания оснований знания. В методологии науки рефлексия становится одним из общефилософских и общенаучных методов познания мира и человека. Такая трактовка рефлексии отчетливо прослеживается в теориях «метапроцессов», сформировавшихся в русле когнитивистского направления в психологии. Гносеологический аспект анализа рефлексивных процессов, таким образом, делает возможным изучение уровня организации данных процессов и их роль в структуре познавательной активности субъекта. Тем не менее, ни одно из психологических направлений, следующих принципам гносеологического подхода, не рассматривает механизмы реализации и динамику свойства рефлексивности.

Все это делает изначально несостоятельными попытки психологического анализа рефлексивных процессов, оставаясь в рамках абстрактно-философской парадигмы, что предполагает переход к конкретно-научной парадигматике при их исследовании. С нашей точки зрения, для понимания психологической природы, строения и динамики рефлексивных процессов как интегральных, обусловленных структурой психики в целом, единственно адекватной является методология системного подхода. Только в русле данного подхода рефлексивность может быть исследована как системное психическое образование, имеющее сложное уровневое строение и, вместе с тем, являющееся элементом системы более высокого порядка – когнитивной подструктуры психики.

Помимо уже названного системного подхода, методологическую основу исследования составила концепция интегральных психических процессов, позволившая наряду с эмпирическим исследованием определить статус рефлексивности как надинтегрального психического процесса «третьего порядка», обеспечивающего регуляцию как внешней, так ограниченной рамками внутреннего плана деятельности.

Методологически значимыми для данного исследования являются теория общих способностей, положение о парциальности свойства рефлексивности, и, соответственно, о возможности количественной оценки степени его выраженности у личности. Последнее положение легло в основу создания методики измерения уровня рефлексивности (А.В. Карпов, В.В. Пономарева), которая явилась одним из основных психодиагностических инструментов проведенных нами исследований.

Логика исследования определила постановку его задач и структуру общей и частных экспериментальных гипотез.

Методический инструментарий, используемый для реализации поставленных задач, включал в себя как широко известные психодиагностические методики и процедуры, так и модифицированные и специально разработанные исследовательские методики, а также методы статистической обработки данных.

Задача первой главы – анализ эволюции и современного состояния психологии рефлексии и философских воззрений на проблему рефлексии. Философский анализ проблемы рефлексии восходит к трудам классиков античности, атрибутирующих способность к рефлексии демиургу – высшему самосозерцающему разуму. В средневековой религиозно-философской традиции способность рефлектировать дается человеку от Бога как способ осмысления своего духовного опыта и бытия в мире. Философы Нового времени уже в полной мере наделяют человека рефлексией, определяя ее как средство получения знания о внутренних деятельностях души и осознавания этих деятельностей (Локк). В это же время рефлексия получает гносеологическую трактовку в контексте проблемы обоснования знания (Декарт, Фихте).

В конце XIX - начале XX века зарождаются такие современные философские направления как феноменология, экзистенциализм, герменевтика, философская антропология, философия науки. Рефлексивные феномены как неотъемлемая часть человеческого сознания анализируются и определяются в рамках каждого из этих направлений. В этот же период формируется целый ряд психологических школ, опирающихся на те или иные философские истоки. Рефлексия как предмет изучения оказалась перенесенной в поле психологического анализа и рассматривалась в русле различных психологических направлений, выступая в том или ином своем качестве.

В рамках первой главы приводятся наиболее распространенные таксономии рефлексивных процессов и подходы к их изучению, а также предлагается разработанная нами классификация основных направлений исследования рефлексивных феноменов. Выделяются когнитивное, деятельностное, жизнедеятельностное и генетическое направления, каждое из которых является, безусловно, продуктивным при изучении отдельных сторон рефлексивных процессов их места роли в психической жизни личности. Тем не менее, в рамках указанных направлений имеет место существенное преобладание описательного подхода над объяснительным, недостаточно раскрывается сама структура и механизмы функционирования рефлексивных процессов.

Таким образом, современное состояние проблемы рефлексии характеризуется, во-первых, сильным влиянием абстрактно-философской традиции в исследовании рефлексивных феноменов в ущерб конкретно-научной, и, во-вторых, аналитическим изучением отдельных сторон и проявлений рефлексивных процессов. Несмотря на то, что проблема рефлексии декларируется как междисциплинарная, ее анализ ограничивается указанием роли рефлексивных процессов в различных областях человеческой жизнедеятельности: профессиональной деятельности, в группе, в процессе обучения и воспитания, в норме и при психической патологии. При всем многообразии теоретических и прикладных разработок в области психологии рефлексии, до сих пор остается до конца не установленной структура свойства рефлексивности, уровень его иерархической организации и роль в регуляции деятельности и поведения. Все это требует специального исследования.

Решение сформулированной проблемы структуры и статуса рефлексии в целом связано, в свою очередь, с необходимостью разработки адекватного методологического подхода, задающего принципиальную трактовку предмета исследования и общие ориентиры его изучения. Такой подход не может не опираться на философскую и общенаучную методологию, но, вместе с тем, он должен задавать возможность проведения на своей основе эмпирических исследований.

В рамках наших исследований рефлексия трактуется как комплексное синтетическое образование, выступающее одновременно как психический процесс, свойство и состояние субъекта. Именно единство этих трех основных планов дает возможность построить и реализовать такую стратегию исследования, которая бы позволила максимально полно раскрыть особенности структурной и функциональной организации рефлексивных процессов и определить их место и роль в структуре психической организации личности. Это же единство задает единственно адекватный природе предмета исследования методологический принцип его анализа – принцип системности. Реализация данного принципа при анализе рефлексии как системного свойства позволило выделить следующие уровни в общей структурной организации психических процессов: уровень психических функций, соответствующий элементному уровню анализа системы, уровень психических процессов первого порядка соответствующий компонентному значению общесистемного критерия-дискриминатора, субсистемный уровень интегральных психических процессов, системный уровень рефлексивных процессов и метасистемный уровень сознания как предельной субъективной реальности. Таким образом, будучи наивысшим по степени интегрированности процессом, рефлексия одновременно является способом и механизмом выхода системы психики за собственные пределы, что детерминирует ее пластичность и адаптивность.

Такой максимально широкий методологический контекст позволяет осуществить действительно целостное исследование рефлексивных феноменов, избежать свойственного большинству исследований сужения предмета до его отдельных сторон и проявлений. Системный подход позволяет перейти от аналитического к целостному, синтетическому рассмотрению рефлексивных процессов, что предполагает исследование структуры, функциональной организации этих процессов, а также и более широкой системы или систем, в которых они онтологически заданы. Такой более широкой системой в данном случае может выступать когнитивная подструктура психики, в которой рефлексивность выступает как метаспособность и функционирует как регулятивная компонента всей системы. Одновременно в процессуальном аспекте в плане развертывания системы деятельности, рефлексивные процессы выступают как «процессы третьего порядка», стоящие над мезоуровнем интегральных процессов и уровнем аналитических психических процессов.

Одним из основных гносеологических требований системной методологии является последовательное движение в познании объекта исследования от раскрытия его качественной определенности и специфичности к этапам структурного, функционального и генетического изучения.

На основании сформулированного системного подхода оказалось возможным определить общую стратегию исследования рефлексивных процессов, сформулировать гипотезы исследования и осуществить их эмпирическую проверку. Стратегия исследования строится как комплексная и объединяет возможности экспериментального метода и процедур качественного, феноменологического анализа. Согласно разработанной стратегии исследование включало ряд этапов: структурный анализ рефлексивности как психического свойства и общей способности субъекта, направленный на выяснение его структуры, компонентного состава и психологических характеристик; функциональное исследование стратегиального состава рефлексии как процесса, его соотношение с интегральными процессами второго порядка (в частности, с процессом принятия решения как центральным среди интегральных процессов), а также динамики на континууме «дезадаптация-адаптация». Последовательная реализация данной стратегии исследования позволила установить следующие характеристики рефлексивных процессов.

Структурный анализ компонентного состава рефлексивности как психического свойства, показал, что рефлексивность как сложное психическое образование представляет собой интегрированный симптомокомплекс личностных и когнитивных характеристик, обладающий свойством структурности. При этом структуры, описывающие высокорефлексивную и низкорефлексивную личность, различны не только содержательно, но и в плане их интегрированности.

В частности, анализ структурограмм, отражающих корреляционные связи между переменными, составляющими структуры высокорефлексивной и низкорефлексивной личности, показал, что количество и суммарный вес связей между личностной и когнитивной подсистемами у низкорефлексивных личностей превышает количество и вес связей внутри каждой подсистемы в отдельности. Для высокорефлексивной личности, напротив, суммарный вес и количество связей между подсистемами меньше суммы связей внутри каждой из подсистем. Такой результат свидетельствует о дифференциации и сложности взаимодействия в структуре высокорефлексивной личности когнитивной и личностной подсистем.

Низкорефлексивная личность, в свою очередь, характеризуется большей интеграцией когнитивной и личностной подсистем и их неразделимостью в плане поведения личности. В контексте проблемы адаптации, особенно к кризисным и сложным для личности ситуациям, полученные данные имеют принципиальное практическое значение, так как свидетельствуют о двух существенно различных путях и стратегиях адаптации. Учет особенностей адаптивных стратегий и способов совладания, зависящих от уровня рефлексивности личности, позволит осуществлять грамотное психологическое сопровождение личности в рамках психотерапии и психокоррекции.

Еще одним, заслуживающим внимания результатом, является различие в ведущих интеллектуальных операциях между высоко- и низкорефлексивными испытуемыми. Базовыми для структуры высокорефлексивной личности являются сукцессивные интеллектуальные операции, предполагающие реализацию логической последовательности умственных действий. Для низкорефлексивных личностей, напротив базовыми являются симультанные операции, связанные с одномоментным пространственным преобразованием ситуации. Такой результат позволяет предположить наличие определенных особенностей латерализации рефлексивных процессов, и представить изучение данной проблемы в качестве дальнейшей перспективы исследования рефлексивных процессов.

Анализ рефлексивности в соотношении с базовыми компонентами когнитивной подсистемы психики - общими способностями, показал, что по уровню своей организации рефлексивность, наряду с интеллектом, обучаемостью и креативностью, принадлежит к структуре общих способностей. Каждая из общих способностей проявляется в деятельности не непосредственно, а в более частных способностях, является свойством сложной функциональной системы, и является в той или иной степени генетически обусловленной.

Результаты обработки данных с помощью процедур факторного анализа позволили заключить, что общие способности образуют целостную структуру, базовую для когнитивной подсистемы психики. В то же время в рамках данной структуры можно условно выделить два основных фактора, отражающие «сущностные» характеристики входящих в их состав психических свойств: дидактический, объединяющий интеллект и обучаемость и трансцендентный, включающий креативность и рефлексивность.

Вместе с тем, невозможно однозначно утверждать, что структура общих способностей: интеллект, обучаемость, креативность и рефлексивность является полностью завершенной. Выдвижение и проверка гипотез относительно иных возможных общих способностей может стать перспективой дальнейшей разработки теории общих способностей.

Функциональное исследование рефлексивности в процессуальном аспекте направлено на выяснение стратегий и механизмов развертывания рефлексивных процессов, а также зависимости параметров количества и вариативности рефлексивных стратегий от уровня рефлексивности субъекта.

Были доказаны взаимозависимость и взаимообусловленность развития стратегии рефлексивного выхода и общего уровня рефлексивности. При этом важно отметить, что эта взаимосвязь не является линейной, возрастающей функцией. В отличие от других общих способностей - интеллекта, обучаемости и креативности, для которых максимальное развитие способности означает максимум используемых стратегий и наибольшую эффективность деятельности, соотношение уровня рефлексивности и показателей рефлексивных стратегий подчинено закономерности более сложного характера. Наибольшая продуктивность рефлексивных процессов в деятельности имеет место при оптимальном сочетании двух указанных параметров, что соответствует общему уровню развития рефлексивности около 6-7 стенов. Более низкое или высокое развитие способности к рефлексии приводит к снижению количества и вариативности стратегий соответственно. Рассматривая данные результаты в контексте теории порога способностей, можно предположить, что помимо «нижнего порога способности», обеспечивающего минимальную эффективность деятельности, характерного для интеллекта, обучаемости и креативности, для рефлексивности существует и «верхний порог способности», при переходе через который соотношение количества и вариативности стратегий перестает быть оптимальным.

В свою очередь, выявленные в эмпирическом исследовании с помощью процедур феноменологического анализа, рефлексивные стратегии можно условно разделить на три группы: стратегии мыслительные, децентрации и актуализации.

Тем не менее, указанные стратегии далеко не исчерпывают всех способов проявления рефлексивных процессов. Выявление и феноменологическое описание рефлексивных стратегий является одним из направлений последующих исследований рефлексивных феноменов. В прикладном аспекте, знание феноменологии рефлексивных стратегий становится основой для создания упражнений, направленных на расширение индивидуального арсенала рефлексивных стратегий.

Анализ соотношения рефлексивных процессов и процессов принятия решения в силу комплексного, синтетического характера, как первых, так и вторых, осуществлялся в трех основных планах (аспектах): влияние степени выраженности рефлексии субъекта на динамические и содержательные характеристики процессов ПР, их феноменологию и особенности процессуальной организации. Нами была проведена серия экспериментальных исследований, позволившая установить следующие закономерности влияния уровня рефлексивности субъекта на указанные параметры процесса ПР.

Зависимость между мерой выраженности рефлексивности субъекта и качеством ПР является сложной, нелинейной и подчинена закону оптимума. Такая же зависимость проявилась между уровнем рефлексивности и параметрами количества и вариативности рефлексивных стратегий, а также между выраженностью рефлексивности и показателями адаптивности личности. Все это дает основания предполагать, что существует некая «область оптимальных значений» рефлексивности, задающая границы наиболее эффективного функционирования всей системы психики.

Рассматривая феноменологичекие характеристики процесса ПР, следует дифференцировать резистентные и сензитивные феномены уровня рефлексивности. Последние при определенных значениях уровня рефлексивности претерпевают существенные изменения, проявляющиеся в гипертрофии, редукции, и в ряде случаев инверсии известных эффектов, проявляющихся в процессе ПР. Рефлексивность как процесс более высокого порядка оказывает влияние и на принципы процессуальной организации процесса ПР (итеративности, иерархичности, неравномерности, гетерохронности).

Как показали проведенные исследования, рефлексивность является базовой личностной характеристикой индивидов, «успешных» в принятии решений, а также детерминирует вариативность стратегиального состава способности к ПР. Тем не менее, отсутствует прямая зависимость между уровнем рефлексивности личности и выраженностью способности к принятию решений, что является еще одним подтверждением комплексного и опосредованного влияния рефлексии на протекание психических процессов первого и второго порядков. В целом, следует отметить, что рефлексия в большей оказывает влияние на стилевые, а не на результативные параметры ПР, определяя особенности их феноменологии и процессуальной реализации.

Результаты исследования динамики рефлексивных процессов на континууме «дезадаптация-адаптация» подтвердили экспериментальную гипотезу о сложности и нелинейности зависимости между уровнем рефлексивности личности и состоянием ее психического здоровья. Как следует из полученных данных, среди испытуемых, страдающих тем или иным психическим расстройством, уровень рефлексивности оказался статистически связанным с особенностями нозогнозии и критичностью по отношению к болезненным проявлениям. Именно адекватное, критичное отношение к изменениям в самочувствии и межличностных отношениях позволяет больным отслеживать динамику болезненных проявлений и сознательно вырабатывать эффективные способы компенсации этих проявлений, что возможно на основе рефлексивных механизмов регуляции деятельности и поведения. Обнаружились статистически значимые различия между 80% экспериментальных подгрупп по средним значениям уровня рефлексивности, что свидетельствует о высокой диагностической ценности методики измерения уровня рефлексивности и широком диапазоне ее применения: полученные с ее помощью данные точно характеризуют как психически здоровую, так и нарушенную личность. Кроме того, в содержательном плане, имеются существенные различия в протекании рефлексивных процессов между экспериментальными подгруппами.

Следует отметить, что рефлексивность выше среднего уровня как показатель оптимума адаптации несет различную смысловую нагрузку в норме и при психической патологии: в одном случае она подразумевает высокую социальную адаптивность, в другом - эффективность механизмов совладания с болезнью. Высокие значения уровня рефлексивности не предопределяют высокую степень психического благополучия.

Полученные данные могут быть использованы для уточнения дифференциального диагноза в рамках патопсихологического обследования. Фактически, в данном исследовании методика измерения уровня рефлексивности была впервые успешно апробирована на клиническом материале.

Таким образом, главным итогом структурного исследования стало определение статуса рефлексивности в ряду других психических свойств, в частности общих способностей. Не менее важными представляются полученные данные о высокой дифференцированности в структуре высокорефлексивной личности когнитивной и личностной подструктур, что подтверждает положение о «надинтегральности» рефлексивных процессов и является теоретически значимым вкладом в решение проблемы произвольной регуляции психической деятельности.

Главным итогом функционального исследования рефлексивных процессов является, прежде всего, установление «динамичности», изменяемости этих процессов в зависимости от уровня психической адаптации или формы дезадаптации. Еще одним, важнейшим итогом данного этапа изучения рефлексивности стало подтверждение нелинейного характера зависимости между уровнем рефлексивности субъекта и одним из параметров успешности адаптации – соотношением количества и вариативности рефлексивных стратегий. Зависимость такого же характера уже была установлена между уровнем рефлексивности и другим показателем адаптивности – эффективностью профессиональной деятельности субъект-субъектного типа. Таким образом, можно предположить, что эмпирически установленное «оптимальное» значение уровня рефлексивности является интегральным показателем эффективности функционирования адаптивных механизмов личности.

Безусловно, в рамках представленных в книге исследований раскрываются не все существующие закономерности функционирования и особенности рефлексивных процессов. Тем не менее, заданная стратегия исследования может выступать в качестве основы для создания целостной концепции рефлексивных процессов, учитывающей их комплексную, синтетическую природу и определяющую место и роль рефлексии в структуре психики.

Литература

1. Абрамчева Е.В. Стереотипные представления о связи качеств личности и ситуации их проявления в структуре имплицитной теории личности: Дипл. Работа / Науч. рук. Г.М. Андреева. М.: МГУ. 1999.

2. Абульханова-Славская К.А. Стратегия жизни. М.: Мысль,1991.

3. Азаров Н.Н. Стиль действования: рефлексивность-импульсивность // Вопросы психологии. 1982. №3.

4. Александровский Ю.А. Пограничные психические расстройства. М.: Медицина, 1993. 398 с.

5. Алексеев Н.Г. Рефлексия и осознание // Категории, принципы и методы психологии: Психические процессы. Тез. научн. сообщ. психологов к VI Всесоюз. съезду Общества психологов СССР. М.:1983. С. 247.

6. Алексеев Н.Г., Ладенко И.С. Направления изучения рефлексии // Проблемы рефлексии. Современные комплексные исследования. Новосибирск, 1987. С.3-13.

7. Алексеев П.В., Панин А.Г. Философия. М.: Прогресс, 1996. 501 с.

8. Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. Л.: ЛГУ, 1986. 368 с.

9. Анастази А. Психологическое тестирование. Ч.1-2. М.:Педагогика,1982.

10. Андреева Г.М. Социальная психология. М.: ИНФРА-М, 1999. 376 с.

11. Андреева Г.М., Богомолова Н.Н., Петровская Л.А. Современная социальная психология на Западе. М.: МГУ, 1980. 268 с.

12. Анохин П.К. Избранные труды. М.: Наука, 1978. 399 с.

13. Антипов Г.А. К вопросу об уровнях рефлексии // Проблемы логической организации рефлексивных процессов. Тез. научн. конф. Новосибирск, 1986. С.32-34.

14. Антипов Г.А., Донских О.А. Проблема периодизации историко-философского процесса с позиций представления о рефлексии // Проблемы рефлексии. Современные комплексные исследования. Новосибирск, 1987.

15. Артемьева Е.Ю., Мартынов Е.М. Вероятностные методы в психологии. М.: МГУ,1975. 205 с.

16. Асеев В.Г. Мотивация поведения и формирование личности. М.: Мысль, 1976. 158 с.

17. Аткинсон Р. Человеческая память. М., Прогресс, 1980. 528 с.

18. Барабанщиков В.А. Системогенез чувственного восприятия. М.-Воронеж, 2000. 459 с.

19. Барцалкина В.В. О взаимосвязи самосознания и рефлексии в онтогенезе // Проблемы логической организации рефлексивных процессов. Тез. научн. конф. Новосибирск, 1986. С.232-234.

20. Берцфаи Л.Ф., Романенко В.Г. Исследование особенностей рефлексивного контроля // Новые исследования в психологии. 1981. №2. С.112-115.

21. Блейлер Е. Руководство по психиатрии. М., 1993. 542с.

22. Блейхер В.М. Клиническая патопсихология. Ташкент: Медицина,1976. 322 с.

23. Богоявленская Д.Б. Интеллектуальная активность как проблема творчества. Ростов-на-Дону, 1982.

24. Бодалев А.А. Восприятие и понимание человека человеком. М.: МГУ, 1982. 199 с.

25. Бодалев А.А., Столин В.В. Писходиагностика. М.: МГУ, 1977. 280 с.

26. Бодров В.А. Информационный стресс. М.: ПЕРСЭ, 2000. 351 с.

27. Бодрова Е.В., Юдина Е.Г. Исследование генезиса механизмов рефлексивной саморегуляции познавательной деятельности // Новые исследования в психологии. М.: Педагогика, 1986. С.26-30.

28. Большой философский словарь. М.:Политиздат, 1987. Т.2.

29. Большунов А.Я., Молчанов В.А., Трофимов Н.Г. Динамика рефлексивных актов в продуктивной мыслительной деятельности // Вопросы психологии. 1984. №5. С.117-124.

30. Брушлинский А.В. Субъект: мышление, учение, воображение. М., 1996. 387 с.

31. Будилова Е.А. Философские проблемы в советской психологии. М.: Наука, 1972. 335 с.

32. Бурлачук Л.Ф., Коржова Е.Ю. Психология жизненных ситуаций. М.:1998.

33. Бурлачук Л.Ф., Морозов С.М. Словарь-справочник по психодиагностике. СПб., 1999.

34. Буторин В.Я. Роль и структура рефлексии в информационном взаимодействии // Проблемы логической организации рефлексивных процессов. Тез. научн. конф. Новосибирск, 1986. С.157-158.

35. Варламова Е.П., Степанов С.Ю. Рефлексивная диагностика в системе образования // Вопросы психологии. 1997. №5.

36. Василюк Ф.Е. Психология переживания. М.:МГУ, 1989.

37. Веккер Л.М. Психические процессы. Л.: ЛГУ, 1974-1976. Т.1. 334 с.; Т.2. 341 с.

38. Величковский Б.М. Современная когнитивная психология. М.: МГУ,1982. 336с.

39. Видинеев Н. В. Природа интеллектуальных способностей. М., 1983.

40. Волкова М.В. Взаимосвязь рефлексии и уровня притязаний в решении мыслительных задач. Дис. … канд. психол. наук. М., 1989. 184 с.

41. Вульфов Б.З., Харькин В.Н. Педагогика рефлексии. М.: Педагогика, 1995. – 172 с.

42. Выготский Л.С. Мышление и речь // Собр. соч. в 6-ти томах. М.: Педагогика, 1982. Т.2. С.6-361.

43. Выготский Л.С. Собрание сочинений. Т.4. М.:Педагогика,1984. 376 с.

44. Гиппенрейтер Ю.Б. Введение в общую психологию. Курс лекций. М.:МГУ, 1988. 320 с.

45. Гласс Дж., Стенли Дж. Статистические методы в педагогике и психологии. М.: Прогресс, 1976. 495 с.

46. Голубева Э.А. Дифференциальный подход к способностям и склонностям // Психологический журнал. 1989.Т.10. № 5.

47. Губанов Н.И., Царегородцев Г.И. Биологическая и социальная детерминация способностей // Философские науки. 1988. № 2. С.25-35.

48. Гуваков В.И., Комарова Н.А. Рефлексия как фактор организации и развития медицинского знания // Проблемы рефлексии. Современные комплексные исследования. Новосибирск, 1987. С.168-175.

49. Гуткина Н.И. О психологической сущности рефлексивных механизмов // Психология личности: теория и эксперимент. М., 1982. С. 100-108.

50. Гуткина Н.И. Разделение рефлексии на виды при экспериментальном изучении // Психология личности: теория и эксперимент. М., 1982. С49-50.

51. Деятельность: теория, методология, проблемы. М.: Политиздат, 1990. 359 с.

52. Добрович А., Сурнов К. Отрезвление. М.: МГУ, 1986. 197 с.

53. Дороженок И.Ю. Клиническая типология навязчивостей контрастного содержания при психических заболеваниях пограничного уровня // Журнал невропатологии и психиатрии им. Корсакова. 1999. №2. С.3-9.

54. Дружинин В.Н. Психология общих способностей. СПб.: Питер, 1999. 368 с.

55. Дружинин В.Н. Экспериментальная психология. СПб.: Питер, 2000. 318 с.

56. Дунчев В.Н. Исследование когнитивных стилей в связи с проблемой креативности. Дис. … канд. психол. наук. Л.,1985.123 с.

57. Егорова М.С. Психология индивидуальных различий. М., 1997. 327 с.

58. Егорова М.С. Сопоставление дивергентных и конвергентных особенностей когнитивной сферы детей // Вопросы психологии. 1987. № 4. С.12-23.

59. Емельянов С.В., Наппельбаум Э.Л. Системы, целенаправленность, рефлексия // Системные исследования. 1980. М.: Наука, 1981. С.7-30.

60. Жедунова И.М., Карпов А.В. Рефлексия в структуре общих способностей // Вестник ЯГПУ им. К.Д. Ушинского, 1998. С.57-61.

61. Завалишина Д.Б., Барабанщиков В.А. Детерминация и развитие психики // Принцип системности в психологических исследованиях. М.: ИП АН, 1990.

62. Завалишина Д.Н. Психологический анализ оперативного мышления. М.: Наука, 1985. 219 с.

63. Зак А.З. Проблемы экспериментального изучения рефлексии // Исследования рече-мысли и рефлексии. Алма-ата.: КГУ, 1976.

64. Зак А.З. Экспериментальное изучение рефлексии у младших школьников // Вопросы психологии. 1978. № 2. С.102.

65. Зарецкий В.К., Семенов И.Н., Степанов С.Ю. Рефлексивно-личностный аспект решения творческих задач // Вопросы психологии. 1980. № 5. С.112-117.

66. Захарова А.В., Боцманова М.Э. Особенности рефлексии как психического новообразования в учебной деятельности // Формирование учебной деятельности школьников. М., 1982. С.152-163.

67. Зейгарник Б.В. Введение в патопсихологию. М.: МГУ, 1962. 172 с.

68. Зейгарник Б.В. Опосредствование и саморегуляция в норме и патологии // Вестник МГУ. Сер.14. 1981. № 3. С.9-15.

69. Зейгарник Б.В. Патопсихология М.: МГУ, 1976. 237 с.

70. Зинченко В. П. Миры сознания и структура сознания // Вопросы психологии. 1991. № 2.

71. Зинченко В.П., Гордон В.М. Методологические проблемы психологического анализа деятельности // Системные исследования. 1975. М.: Наука, 1976. С. 82-127.

72. Зинченко В.П., Моргунов Е.Б. Человек развивающийся. Очерки российской психологии. М.: Тривола, 1994. 331 с.

73. Знаков В.В. Понимание в познании и общении. Самара, 1998. 187 с.

74. Знаков В.В. Психология понимания правды. СПб.: Алтейя, 1996. 277 с.

75. Зотов А.Ф., Мельвиль Ю.К. Западная философия ХХ века. М.: МГУ, 1999. 431 с.

76. Ильин Е.П. Дифференциальная психофизиология. СПб.: Питер, 2000. 452 с.

77. Ильин Е.П. Проблема способностей: два подхода к ее решению // Психологический журнал. 1987. № 2. С 23-31.

78. Каган М.С., Эткинд А.М. Индивидуальность как объективная и субъективная реальность // Вопросы психологии. № 4. 1989. С.7-12.

79. Кайдановская И. А. К вопросу об истоках рефлексивных процессов // Проблемы логической организации рефлексивных процессов. Тез. докл. научн. конф. Новосибирск, 1986. С. 230-231.

80. Калмыкова З.И. Продуктивное мышление как основа обучаемости. М.: Педагогика, 1981. 200 с.

81. Каплан Г.И., Сэдок Б.Дж. Клиническая психиатрия. Т. 1-2. М.: Медицина, 1994. 548 с.

82. Карпов А.В. К проблеме психических процессов // Психол. журн. 1986. Т. 7. № 6. С. 21-31.

83. Карпов А.В. Методологические основы психологии принятия решения. М.: ИП РАН, 2000. 230 с.

84. Карпов А.В. О понятии метадеятельности в психологии // Тез. Юбилейной научн. конф. ЯрГУ. Ярославль, 2000. С. 3-6.

85. Карпов А.В. Общая психология субъективного выбора. М.: ИП РАН, 2000. 358 с.

86. Карпов А.В. Принцип системности в разработке психологической теории принятия решения // Тез. Юбилейной научн. конф. “XXY лет ИП РАН”. М., 1997. С. 45-54.

87. Карпов А.В. Проблемы принятия решения в трудовой деятельности // Психол. журн. 1992. Т. 13. № 1. С.3-14.

88. Карпов А.В. Процессы принятия решения в структуре управленческой деятельности // Психол. журн. 2000. Т. 1. № 1. С.48-57.

89. Карпов А.В. Психологическая структура способности к управленческим решениям // Звезды Ярославской психологии. Ярославль, 2000. С.47-94.

90. Карпов А.В. Психологический анализ процессов принятия решения в деятельности. Ярославль: ЯрГУ, 1985. 80 с.

91. Карпов А.В. Психологический анализ трудовой деятельности. Ярославль: ЯрГУ, 1988. 98 с.

92. Карпов А.В. Психология групповых решений. М.: ИП РАН, 2000. 552 с.

93. Карпов А.В. Психология менеджмента. М.: Гардарики, 1999. 546 с.

94. Карпов А.В. Психология принятия решения в профессиональной деятельности. М.: ИП РАН, 1991. 180 с.

95. Карпов А.В. Психология принятия управленческих решений. М.: Юристъ, 1998.

96. Карпов А.В. Разработка принципов психологической диагностики интегральных способностей // Способности и деятельность. Ярославль: ЯГПУ им. К.Д. Ушинского, 1989. С. 28-42.

97. Карпов А.В. Рефлексия в структуре психических процессов // Тез. Юбилейной научн. конф. ЯрГУ. Ярославль, 2000. С. 6-8.

98. Карпов А.В. Структурно-функциональная организация процессов принятия решения в трудовой деятельности // Автореф. дис. … докт. психол. наук. М., ИП РАН, 1992. 48 с.

99. Карпов А.В., Скитяева И.М. Рефлексивные механизмы переживания кризиса // Социальная психология: практика, теория, эксперимент. Ярославль, 2000, Т. 2. С. 41-44.

100. Карпов А.В., Скитяева И.М. Роль рефлексивных процессов в совладании с кризисом // Материалы международного симпозиума по социальной психологии. Ярославль, 1999. 3 с.

101. Карпов А.В., Пономарева В.В. Психология рефлексивных механизмов управления. М.: ИП РАН, 2000. 283 с.

102. Катрич Г.И. Становление рефлексивной самооценки в младшем школьном возрасте. Дис. … канд. психол. наук. М., 1994. 202 с.

103. Киршева Н.В., Рябчикова Н.В. Психология личности. Тесты, опросники, методики. М.: Геликон, 1995.

104. Кислицына Т.А. Организация рефлексивных процессов в самовоспитании студентов // Проблемы логической организации рефлексивных процессов. Новосибирск, 1986. С. 196-197.

105. Ковшев Е.М. Социальная рефлексия: структура, формы, функции. М., 1998. 212 с.

106. Конопкин О.А. Психологическая саморегуляция произвольной активности человека (структурно-функциональный аспект) // Вопросы психологии. 1995. № 1.

107. Конопкин О.А. Психологические механизмы регуляции деятельности. М.: Наука, 1980. 256 с.

108. Краткий психологический словарь / Под. ред. М.Г. Ярошевского. М.: Политиздат, 1985.

109. Кузнецова Л.Н. Развитие рефлексии в общении методом транзакционного анализа. М.: 1995. 141 с.

110. Кузьмин В.П. Принцип системности в теории и методологии К. Маркса. М.: Политиздат, 1984. 464 с.

111. Кулюткин Ю.Н. Рефлексивная регуляция мышления // Деятельность и психические процессы. Тез докл. к Y Съезду Общества психологов СССР. М., 1977.

112. Ладенко И.С., Семенов И.Н., Степанов С.Ю. Философские и психологические проблемы исследования рефлексии. Новосибирск, 1989.

113. Лазурский А.Ф. Классификация личностей. Л., 1925. 126 с.

114. Лазурский А.Ф. Очерк науки о характерах. М.: Наука, 1995. 271 с.

115. Лекторский В.А. Субъект. Объект. Познание. М.: Наука,1980. 340 с.

116. Леонгард К. Акцентуированные личности. Киев: Вища школа,1981. 391с.

117. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Политиздат, 1975. 334 с.

118. Леонтьев. А.Н. Избранные психологические произведения. Т.1-2. М.: Педагогика, 1987.

119. Лефевр В.А. Конфликтующие структуры. М.: Наука, 1973. 231 с.

120. Лобанова Ю.И. Исследование влияния рефлексивного механизма на успешность профессиональной подготовки современного специалиста. Автореф. дис. … канд. психол. наук. СПб., 1998. 20 с.

121. Локк Дж. Избранные философские произведения в 2-х томах. М.: Соцэкгиз,1960. Т. 1. 733 с.

122. Ломов Б.Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М.: Наука, 1984. 443 с.

123. Луковников Н.Н. Нарастание дифференциации как закономерность развития психических процессов // Психол. журн. 1985. Т. 6. № 1. С. 81-90.

124. Лучшие психологические тесты. Петрозаводск, 1992. 120 с.

125. Лысюк Л.Г. Эмпирическая картина становления продуктивного целеполагания у детей 2-4 лет // Вопросы психологии. 2000. № 1. С. 58-67.

126. Люрья Н.И. Психологические особенности развития рефлексивного знания в дошкольном и младшем школьном возрасте. Дис. … канд. психол. наук. М., 1997. 170 с.

127. Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию. М.: Прогресс, 1992. 412 с.

128. Маслоу А. Психология бытия. М.: Ваклер, 1997. 300 с.

129. Матюшкин А.Н. Основные направления исследований по психологии мышления // Психол. журн. 1985. Т. 6. № 1. С. 3-14.

130. Миллер Дж., Галантер Ю., Прибрам К. Планы и структура поведения. М.: Прогресс, 1965. 192 с.

131. Митюшин А.А. Рефлексия // Философский энциклопедический словарь. М., 1983.

132. Моросанова В.И. Индивидуальный стиль саморегуляции. М.: Наука, 1998. 192 с.

133. Михайлова С.В. Коммуникативные и рефлексивные компоненты и их соотношение в структуре способностей. Автореф. … канд. психол. наук. М., 1997. 28 с.

134. Муканов М.М. Исследование когнитивной эмпатии и рефлексии у представителей традициональной культуры // Исследование речи-мысли. Алма-Ата,1979. С. 54-73.

135. Мухина В.С. Возрастная психология. М.: Академия, 1998. 455 с.

136. Наумова Н.Ф. Психологические механизмы свободного выбора // Системные исследования. 1983. М.: Наука, 1984. С. 197-221.

137. Никитин В.Н. Психология телесного сознания. М., 1998. 478 с.

138. Никифоров Г.С. Самоконтроль человека. Л.: ЛГУ, 1988. 157 с.

139. Николаева В.В. Влияние хронической болезни на психику. М.: МГУ, 1987. 166 с.

140. Никольская О.С. Аффективная сфера как система организации сознания и поведения при нормальном и аномальном развитии. Автореф. дис. … канд. психол. наук. М., 1999. 25 с.

141. Ньюстром Д., Дэвис К. Организационное поведение. СПб.: Питер, 2000. 447 с.

142. Обозов Н.Н. Межличностные отношения. Л.:ЛГУ, 1979. 151 с.

143. Обухова Л.Ф. Детская психология: теории, факты, проблемы. М., 1995. 357 с.

144. Обучение и развитие / Под. ред. Л.В. Занкова. М., 1985. 273 с.

145. Общение и оптимизация совместной деятельности. М.: МГУ, 1987. 288 с.

146. Огурцов А.П. Альтернативные модели анализа познания: рефлексия и понимание // Проблемы рефлексии. Новосибирск: Наука, 1987. С.13-20.

147. Основные современные концепции творчества и одаренности. М.: Молодая гвардия, 1997. 402 с.

148. Перре-Клемон А.Н. Роль социальных взаимодействий в развитии интеллекта детей. М., 1991. 240 с.

149. Пиаже Ж. Избранные психологические труды. М.: Просвещение, 1969. 660 с.

150. Платонов К.К. О системе психологии. М., 1976. 314 с.

151. Поляков В.Г. Особенности рефлексивных процессов в интеллектуальных системах управления // Рефлексия в науке и обучении. Новосибирск, 1989. С. 89-97.

152. Пономарева В.В. Изучение рефлексивных процессов регуляции на материале деятельности управленческого типа // Психология и практика. Матер. II Съезда РПО. Ярославль, 1998. С. 280-281.

153. Пономарева В.В. Исследование роли рефлексивности в структуре личности руководителя // Социальная психология – ХХI век. Ярославль, 2000. С. 203-207.

154. Пономарева В.В. Психодиагностика рефлексивности как метод социально-психологического исследования управленческой деятельности: Автореф. дис. … канд. психол. наук. Ярославль, ЯрГУ, 1999. 24 с.

155. Попов С.В., Щедровицкий П.Г. Рефлексия и проблематизация в контексте развития мыследеятельности // Проблемы логической организации рефлексивных процессов. Новосибирск, 1986. С. 69-70.

156. Пригожин А.И. Организации: системы и люди. М.: Политиздат, 1983. 174 с.

157. Примак Л.П. Резервы человеческой психики. М.: Политиздат, 1897.

158. Принцип системности в психологических исследованиях // Под ред. В.А. Барабанщикова, Д.Н. Завалишиной. М.,: Наука, 1988. 231 с.

159. Проблема субъекта в психологической науке М.: ИП РАН, 2000. 320 с.

160. Психологическая диагностика. Проблемы и исследования. М.: Педагогика, 1981. 231 с.

161. Психология и психоанализ характера. М.: Бахрах, 1997. 639 с.

162. Психология рефлексии в управлении. М., 1988. 222 с.

163. Рефлексия в науке и обучении. Новосибирск, 1989.

164. Роговин М.С. Современная когнитивная психология и проблемы мышления // Мышление: процесс, деятельность, ощущение / Под ред. А.В. Брушлинского. М.: Наука, 1982. С. 213-273.

165. Роговин М.С. Структурно-уровневые теории в психологии. Ярославль: ЯрГУ, 1977. 79 с.

166. Розин В.М. Рефлексия в структуре сознания личности // Проблемы рефлексии. Новосибирск, 1987. С. 222-228.

167. Россохин И.С. Роль саногенной рефлексии при работе с измененными состояниями сознания. Дис. … канд. психол. наук. М.,1989. 198 с.

168. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. М.: Учпедгиз, 1946. 704 с.

169. Рубинштейн С.Л. Проблемы общей психологии. М.: Педагогика, 1973. 424 с.

170. Рубинштейн С.Л. Человек и мир // Проблемы общей психологии. М.: Педагогика, 1973. С. 255-382.

171. Семенов И.Н. Психология рефлексии в организации творческого процесса мышления // Автореф. дис. … докт. психол. наук. М., ИП РАН. 48 с.

172. Семёнов И.Н., Степанов С.Ю. Рефлексия в организации творческого мышления и саморазвитии личности / /Вопросы психологии. 1983. № 2.

173. Сенин И.Г. Опросник терминальных ценностей. Руководство. Ярославль. 1991.

174. Скитяева И.М., Карпов А.В. Рефлексивные механизмы переживания кризиса // Матер. Межд. симпозиума по социальной психологии. Ярославль, 2000. С. 47-49.

175. Скитяева И.М., Карпов А.В. Экспериментальное изучение рефлексивных стратегий. // Ярославский психологический вестник. Вып. 3. 2000.

176. Слободчиков В.И. Психологические проблемы становления внутреннего мира человека. // Вопросы психологии. 1986. № 4.

177. Слободчиков В.И. Становление рефлексивного сознания в раннем онтогенезе // Проблемы рефлексии. Новосибирск, 1987. С. 60-68.

178. Слободчиков В.И., Цукерман Г.А. Генезис рефлексивного сознания в младшем школьном возрасте // Вопр. психол. 1990. № 3.

179. Словарь-справочник по психологической диагностике / Под ред. Л.Ф. Бурлачука, С.М. Морозова. Киев: Наукова Думка, 1989.

180. Смирнова Е.В, Сопиков А.П. Рассуждение о рассуждениях: рефлексивность сознания личности // Социальная психология личности. Л.: Знание, 1974. 224 с.

181. Снежневский А.В Общая психопатология. Валдай: Медицина, 1970. 190 с.

182. Совместная деятельность. М.: Наука, 1988. 228 с.

183. Спивак В.А. Организационное поведение и управление персоналом. СПб.: Питер, 2000. 412 с.

184. Степанов С.Ю. Семенов И.Н. Организация и развитие рефлексивных процессов // Проблемы логической организации рефлексивных процессов: Тез. докл. и сообщ. к научно-метод. конф. 2-4 декабря 1986 г. Новосибирск, 1986. С.45-47.

185. Степанов С.Ю., Семенов И.И. Психология рефлексии: проблемы и исследования // Вопросы психологии. 1985. №3. С.31-40.

186. Степанов С.Ю., Семенов И.Н. Проблема формирования типов рефлексии в решении творческих задач // Вопросы психологии. 1982. № 1. С.99-104.

187. Степанов С.Ю., Семенов И.Н. Современные проблемы творческой рефлексии и проектирования // Вопросы психологии. 1983. № 5. С. 162-164.

188. Столин В.В. Самосознание личности. М.: МГУ, 1983. 284 с.

189. Суходольский Г.В. Основы математической статистики для психологов. Л.: ЛГУ, 1972. 257 с.

190. Тейяр де Шарден П. Феномен человека. М.: Прогресс, 1965. 282 с.

191. Теплов Б.М. Психология индивидуальных различий. М.: Изд-во АПН РСФСР, 1961. 452 с.

192. Тихомиров О.К. Структура мыслительной деятельности человека. М.: МГУ, 1969. 400 с.

193. Трусов В.П. Социально-психологические исследования когнитивных процессов. Л.: ЛГУ, 1980. 144 с.

194. Тульвисте П., Тульвисте Т. О причинах появления в мышлении рефлексии // Проблемы логической организации рефлексивных процессов. Новосибирск, 1986. С. 24-26.

195. Тульвисте Т. Происхождение рефлексии в мышлении: обзор исследований по детской и межкультурной психологии. Тарту, 1984. 264 с.

196. Тульвисте Т.К. О детерминации рефлексии в вербальном мышлении. Дис. … канд. психол. наук. М., 1985. 208 с.

197. Тюков А.А. О путях описания психологических механизмов рефлексии // Проблемы рефлексии. Новосибирск, 1987. С. 68-76.

198. Улановск

Дата добавления: 2015-07-10