Читайте также:
|
Рассмотренные выше результаты приобретают дополнительный смысл в том случае, если учесть еще одну группу закономерностей, полученных в ходе исследования процессов ПР. Так, при изучении одного из наиболее сложных классов процессов ПР – управленческих решений нами было установлено, что качество управленческих решений находятся в обратном отношении с мерой связи системы когнитивных процессов и личностных свойств субъекта. Иначе говоря, одним из условий достаточно высокого качества управленческих решений выступает относительная автономность этих подсистем индивидуальных свойств субъекта; субдоминантный, а не ведущий характер функциональных связей и взаимодействий между ними. Эти данные не вполне согласуются с обыденными, привычными представлениями. Согласно им, наоборот, так называемое “единство ума и личности руководителя”, “сплав его воли и интеллекта” и т.п. трактуются как залог эффективных решений и успешного руководства.
Однако при более глубоком анализе полученного результата, он предстает как вполне естественный и объяснимый, даже – как необходимый. Более того, его причины коренятся в достаточно общих особенностях организации (в том числе - и личностной) процессов выбора; они зафиксированы и в общих закономерностях теории решений.
Действительно, в когнитивно-личностной автономии проявляется следующая общая и в принципе известная в теории решений закономерность. Согласно ей, чем в меньшей степени когнитивные механизмы выработки решений подвержены “деформирующему” влиянию со стороны любых иных, внекогнитивных, факторов, тем эффективнее, “рациональнее” сами решения. Эта закономерность подробно рассмотрена в таких фундаментальных школах теории решений, как “теория ограниченной рациональности” Г. Саймона [95] и теория “познавательных уклонов” А. Тверского и Д. Канемана [260]. Более того, считается, что именно мера и “чистота” представленности в общем процессе решения собственно когнитивных процедур механизмов, процессов и свойств субъекта вообще является главным условием рационального и, следовательно, эффективного решения. Наоборот, любое возмущающее воздействие со стороны внекогнитивных факторов приводит к “отходу от рациональности в выборе” (Г. Саймон [95]), к возникновению “когнитивных уклонов” и к “деформациям рационального выбора” (А. Тверский [260]). Последние, как показано в теории решений [225, 237, 242, 244], являются двоякими - ситуативными (обусловленными негативным влиянием параметров ситуации) и личностными (обусловленными стабильным влиянием личностных свойств субъекта выбора). Чем в большей степени они выражены, тем ниже эффективность решений. В свете этого, очевидно, что подобное влияние как раз и должно проявляться в наличии устойчивых и значимых функциональных связей между когнитивными и личностными качествами. Чем больше таких связей, тем более субъективны, но менее рациональны и, в конечном итоге, эффективны решения. И наоборот, невыраженность взаимосвязей когнитивных и личностных качеств, их функциональная автономия является предпосылкой для рациональных, эффективных решений. Отметим также, что данный результат, несмотря на его видимую противоположность традиционной точки зрения о “единстве интеллекта и личности руководителя”, в действительности, вполне согласуется с ним и даже его развивает. Дело в том, что процессы управленческих решений и, тем более, управленческая деятельность в целом имеют не один результативный параметр, а систему таких параметров, оценочных критериев, показателей. В частности, это и их качество (что выступало главным внешним критерием в наших исследованиях), и их надежность. Последняя, как известно, определяется как вероятность поддержания качественных параметров решений (и деятельности в целом) на допустимом уровне в течение заданного времени.
Кроме того, в параметр надежности входит и устойчивость решений (и деятельности) к воздействию экстремальных условий любого типа. Проведенные нами ранее исследования показали, что именно этот параметр - надежность - существенно и статистически достоверно связан с мерой общей интегрированности когнитивных и личностных качеств [89]. Он определяется поэтому не их автономностью, а наоборот, синтезированностью, функциональным взаимодействием. Следовательно, от величины когнитивно-личностной интегрированности зависит не качество решений, а их надежность (особенно при воздействии неблагоприятных - субэкстремальных и экстремальных факторов). И, наоборот, от степени когнитивно-личностной автономии зависит качество, а не надежность. Поэтому “жесткость” личностного контроля относится, в первую очередь, к сохранению качества решений на том или ином уровне; обеспечение же этого качества - функция не “жесткости” личностного контроля решений, а наоборот, - их “свободы” от него. Кроме того, отметим, что в найденной закономерности проявляется также общая тенденция обратной связи между качеством и надежностью как двумя основными результативными параметрами. В свете изложенных данных эта закономерность, однако, не только получает свое объяснение, но становятся понятными и те психологические механизмы, которые ее обусловливают.
В ходе сравнительного анализа результатов, полученных в различных исследованиях [101], была обнаружена и еще одна закономерность, заслуживающая, на наш взгляд, внимания именно в данном контексте. Эта закономерность противоположна той, которая была обнаружена и описана выше по отношению к связи когнитивных процессов и эффективности процесса ПР. Она состоит в следующем. Если реализовать схему исследования, примененную нами по отношению к когнитивным процессам и качествам субъекта, для изучения уже не собственно когнитивных, а личностных качеств его, то обнаруживается следующая закономерность. В подгруппе «неуспешных» интеграция личностных качеств субъекта обычно в 1,5-1,7 раза выше, чем в подгруппе «успешных».
Следовательно, эффективность решений здесь меняет характер детерминации структурой индивидуальных качеств (она инвертируется). Эффективность связана с мерой личностной дифференцированности индивидуальных качеств и, не исключено, определяется ей. Чем выше дифференцированность, тем эффективнее решения, и наоборот. Аналогично, эффективность решений определяется не только мерой метакогнитивной дифференцированности как таковой, но и тем, в какой пропорции она находится с мерой интегрированности. Следовательно, второй основной закономерностью интегративного плана является зависимость эффективности процессов ПУР от меры выраженности механизма личностной (метакогнитивной) дифференциации субъектных качеств, от его функциональной роли в структурировании качеств.
Данная закономерность значительно труднее поддается интерпретации, нежели закономерность, связанная с большей когнитивной интегрированностью как детерминантой эффективности процесса ПР. Вместе с тем, можно попытаться дать следующее объяснение выявленной закономерности.
По отношению к когнитивным качествам правомерен “оценочный подход”, согласно которому “чем выше уровень их развития, тем лучше для субъекта”, но по отношению к собственно личностным свойствам такой подход уже неправомерен. Сами личностные свойства по своей природе таковы, что их в целом нельзя оценивать по типу “лучше-хуже”. Это - не оценочные (и поэтому однозначно интерпретируемые) параметры индивидуальности, а некоторые измерения личности, описывающие качественное своеобразие ее поведенческих проявлений. Различные «полюса» этих параметров в одних ситуациях могут играть позитивную роль, в других - негативную. Следовательно, и подход к интерпретации механизмов структурирования этих качеств должен быть принципиально иным, нежели оценочный.
Мера выраженности того или иного личностного качества обусловливает определенный поведенческий инвариант реагирования на ситуации, а их совокупность в итоге обусловливает общий поведенческий репертуар личности. И чем более он разнообразен, дифференцирован, а, следовательно, и более лабилен по отношению к изменяющимся ситуациям, тем эффективнее поведение в них в целом и процессы выбора, в особенности. Однако мера дифференцированности поведенческого репертуара как раз и обусловлена разнообразием, гетерогенностью личностных качеств как его детерминант. Она экспериментально выявляется не в показателе унифицированности - жесткости личностной структуры (ИКС), а в противоположном показателе - в индексе ее дифференцированности (ИДС). Этот показатель значимо выше в группе “успешных”. Следовательно, важной предпосылкой эффективных решений личности является мера ее внутренней гетерогенности, сложности, как бы соединения в ней противоречивых начал и качеств, то есть всего того, что и образует предпосылку для разнообразия, лабильности и дифференцированности ее поведенческого репертуара.
Итак, завершая рассмотрение результатов, полученных при изучении роли рефлексивных процессов и механизмов в обеспечении процессов ПР, следует отметить, что сама логика исследования обусловила необходимость перехода от преимущественно экспериментальных схем к изучению данной проблемы в контексте естественной профессиональной деятельности. Все установленные выше закономерности, раскрывающие некоторые общие особенности рефлексивного обеспечения процессов ПР, одновременно проявляются и в одном из важнейших «естественных» видов ПР – в управленческих решениях. Очень характерно также и еще одно обстоятельство. Все четыре установленные и описанные выше основные закономерности находят свое непосредственное проявление в основных факторах, компонентах, образующих общую структуру способностей к управленческим решениям [85, 89, 101][16] Они, наряду с еще одним фактором – прогностическим образуют эту структуру, подробная характеристика которой дана в [89]. Одной из отличительных и характерных особенностей данной структуры является то, что именно рефлексивный фактор, занимая в ней центральное место, имеет наибольшую взаимосвязь со всеми иными и выступает поэтому как структурообразующий для нее. Это вполне соответствует общему смыслу описанных в данной главе результатов, вскрывающих центральную роль рефлексии в механизмах психической интеграции, рассмотренных на материале исследования процессов принятия решения.
Дата добавления: 2015-07-10; просмотров: 70 | Нарушение авторских прав