II. Предопределяющие факторы

Существует две концепции взаимосвязи национальных задач с факторами войны и мира. Согласно первой национальные зада­чи постоянны и не должны зависеть от того, находится страна в состоянии войны или мира; выполнение этих задач осуществля­ется постоянно любыми методами, кроме войны или подобных ей средств, в зависимости от сложившейся ситуации. Данной концепции придерживался Клаузевиц (Clausewitz). Он писал: «Война является продолжением политики наравне с други­ми средствами».

Согласно другой концепции национальные задачи в условиях войны и мира кардинальным образом отличаются друг от друга. Пребывание страны в условиях войны порождает свои собствен­ные специфические политические цели, которые, как правило, вытесняют обычные мирные цели. В нашей стране обычно пре­обладает именно эта концепция. Преимущественно именно эта концепция доминировала во время последней войны, когда побе­да в войне как таковая (в качестве военной операции) была глав­ной задачей политики США, а все другие рассматривались как второстепенные.

Что же касается целей США по отношению к России, то оче­видно, что ни одна из этих концепций не может быть домини­рующей.

Во-первых, даже теперь (в условиях мира) нынешнее прави­тельство было вынуждено (в целях ведущейся в настоящее время политической войны) задуматься над установлением более чет­ких военных целей в отношении России по сравнению с теми, которые были определены в отношении Германии или Японии до начала военных действий с этими странами.

Во-вторых, опыт прошедшей войны показал целесообразность привязки нашей военной экономики к четкой и реалистичной идее долгосрочных политических задач и результатов, которых мы хотели бы достичь. Это могло бы иметь особое значение в случае войны с Советским Союзом. Едва ли можно ожидать завер­шения такой войны с теми же военными и политическими ре­зультатами, как итоги войны с Германией и Японией. Поэтому до тех пор, пока каждому не будет ясно, что военная победа как таковая не является нашей основной целью, общественности США будет трудно понять, что именно на самом деле может считаться благоприятным исходом конфликта. Общественность может ожидать большего результата в отношении окончания военных действий, нежели это необходимо или желательно с точки зрения реального достижения наших целей. Если наш народ будет вы­нужден поверить в то, что нашей задачей является безоговороч­ная капитуляция противника, полный захват и создание военно­го правительства (по аналогии с Германией и Японией), он будет действительно чувствовать, что какие-либо другие достижения не будут подлинной победой, и, возможно, не сможет оценить по-настоящему искреннее и конструктивное соглашение.

И наконец, мы должны осознать, что цели СССР по сути своей почти неизменны. На них очень слабо влияют изменения, связан­ные с переходом от войны к миру. Например, территориальные претензии Советского Союза в отношении Восточной Европы, обозначившиеся во время войны, очень похожи на программу, которую советское правительство старалось реализовать мирны­м путем с 1939 по 1940 год, и фактически идентичны стра­тегическим политическим концепциям, на которых основывалась политика царской России до Первой мировой войны…

…В то же время необходимо признать, что чем меньше расхож­дение между целями военного и мирного времени, тем больше вероятность того, что успешная военная акция достигнет успе­ха и в политическом отношении. Если поставленные цели соответствуют национальным интересам, они должны определяться и осуществляться как в военное, так и в мирное время. Цели, яв­ляющиеся последствием чрезмерной эмоциональности военного времени, не подходят для отражения сбалансированной концеп­ции долговременных национальных интересов. Для этого перед началом каких-либо военных действий правительство сначала должно осуществлять тщательное планирование, задача которо­го – определение наших целей в мирное время и определение возможных целей в случае войны.

Дата добавления: 2015-07-10