Прощание с городом.

Вот и наступил день отъезда 15 ноября, когда Олег должен был улетать, у него в запасе было еще два дня, и он решил посмотреть город, походить по улицам, скверам. За время пребывания в городе он на многое обращал внимание. Ему, например, бросилось в глаза, что многие американцы и американки предпочитают питаться в ресторанах. Это производило впечатление. Под вечер любого дня, после работы, граждане устремляются на ужин. Ему самому неоднократно приходилось бывать в ресторанах и кафе Нью-Йорка. Повсюду очереди. Официанты в длинных белых фартуках, в основном это молодые мужчины и женщины, бегают с этажа на этаж с бумажками, на которых записывают заказы. У официантов-мужчин фартуки длинные и полностью закрывают брюки. Кстати, их в сфере обслуживания работает больше, чем женщин-официанток. Люди стоят в очередях и терпеливо ожидают, когда освободятся столики. Телевизоров не увидишь. Все сидят и жуют, беседуют, в тишине. Музыки также не слышно. В меню ресторанов представлено большое количество рыбных блюд. Нью-Йоркцы любят рыбу. Можно заказать блюдо из горбуши, палтуса, красной рыбы. К этому добавляется зелень и красные вина. По своему качеству красные вина ничем не отличаются от европейских вин. В частности, Калифорнийское Каберне очень даже вкусное вино. Бутылка вина стоит 17$. Чтобы нормально позавтракать, нужно выложить из своего кошелька в среднем 7$, а на обед можно выложить до 12 $. Олег не видел, чтобы Нью-Йоркцы ели в больших количествах мясо или суп. Во всяком случае, в ресторанах, где он побывал, с теми людьми, которые работают в издательстве, он не видел и разу, чтобы кто-то из них, за эти две недели, заказывал себе суп. В основном его заменяют бульонами. Впрочем, американцы также мало потребляют и хлеба. Зато горожане едят очень много овощей и фруктов. Как он понял, американцы, почти не готовят обеды и ужины дома, поэтому кухни у них в квартирах небольшие, но достаточно удобные. Помимо кранов с горячей и холодной водой, на кухне имеется кран, через который подается очищенная холодная вода, которая подается маленькой струйкой из маленького крана, который расположен тут же на мойке рядом с большим краном. В продовольственных магазинах царит изобилие. Но для Олега выбор продуктов в супермаркете представлял некоторую сложность, поскольку в ассортименте всегда представлено большое количество продуктов из стран Латинской Америки. И для того чтобы правильно выбрать нужный продукт, надо было обладать особыми знаниями. Поэтому Олег употреблял в пищу то, что ему было хорошо знакомо, и к чему он привык у себя на Родине.

Находясь в Нью-Йорке, он решил приобрести кое-что для своей семьи на память. Недостатка в сувенирах и подарках в этом городе нет.

Побывав на Нью-Йоркской бирже, он приобрел подставки для ручек и карандашей, выполненных в виде кружек для пива, брелоки для ключей и буклеты с описанием биржи. Олег не ставил себе цель приобрести как можно больше памятных вещей и предметов. Он посетил несколько магазинов, которые были расположены рядом с районом, где он проживал. Это были огромные многоэтажные магазины одежды, магазины предметов быта, цветочные магазины и так далее.

В России в это время уже была зима. Морозы стояли 25 градусов ниже нуля, а здесь цвели цветы. Как привезти их через океан из лета в зиму, да так, чтобы они не завяли и не замерзли? Эту проблему ему помогли решить в самом магазине. На цветы, вернее, на нижнюю часть стебля, надели специальный пластмассовый мундштук вместе с водой, и это дало возможность достаточно долго сохранять цветы.

“О прекрасных мгновениях жизни …”

Вот и наступило 15 ноября. Олег приехал с Ольгой Михайловной в аэропорт раньше назначенного времени. Им пришлось ждать, но это лучше, чем опаздывать. Но вот объявили посадку. Они прошли паспортный контроль и через некоторое время были в салоне “А-310”. На борту всё как обычно: телевизор, радио с наушниками, ужин, напитки. И ровно 9 часов полёта. Это долго. У Олега было время подумать и проанализировать происходившее с ним за эти две недели. Ведь он впервые побывал в этой заокеанской стране и увидел, как живут люди в одной из самых богатых стран мира, познакомился с их обычаями и традициями. Он понимал, что имеется огромная разница в развитии экономик России и США. Он думал о том, что, если бы не революции и войны, то, наверное, благосостояние русского народа было бы не хуже, чем у американцев сегодня. Он думал о том, как живут русские люди. И вспомнил о том, что рассказывала его мама о своей жизни и о жизни своего поколения. Эти рассказы носили своеобразный характер. Мама Олега родилась в 1917 году, но она хорошо знала из рассказов своих родителей о дореволюционной жизни её дедов и прадедов. Были и трудности, и трагедии, и победы. Как-то его мама решила познакомить Олега с родословной своей семьи. Вот как это звучало в её устах: “На берегу реки Самары стоял дом Ивана Лотхова с палисадником, в котором росла сирень и разные цветы. Его отец Сергей Лотхов в 1861 году к своим десятинам прикупил столько десятин, что и трём сыновьям досталось - это Ивану, Льву и Сергею. Многодетным был Иван. Я тебе уже говорила, что у него было три сына: Николай, Геннадий и Валент, и три дочери – Валентина, Полина и Екатерина. Женился Иван на Вере, которая воспитывалась у обедневшей помещицы. Мама моя говорила, что Вера была самой, самой добрейшей женщиной на свете, да и мама моя тоже была доброй женщиной и пользовалась большим уважением среди женщин, которые жили с нами по соседству.

На горе и беду всегда откликалась, чем могла. А вокруг Веры – моей бабушки, на селе велись разговоры о том, что Веру ещё грудным ребёнком, привёз какой-то важный молодой барин и что он помещице заплатил огромную сумму денег. Что сначала помещица отказывалась брать эту малышку, но вмешался сын помещицы, и это подлое дело состоялось. Потом, как обычно, все забыли, а девочка росла себе и росла, не зная ни отца, ни матери, среди слуг и дворни и со временем превратилась в красивую стройную девушку. Заметил её мой дед Иван Сергеевич. Он скупал зерно у той барыни. И как-то нечаянно спросил: “Чья эта девушка?” Барыня ответила: “Да эта девушка из песни:

Она в рубашке не родилась:

За чей то видно тяжкий грех,

С судьбою тяжкой в мир явилась,

Не помнит в жизни светлых вех!”

Вот Иван обращается к своей матери и отцу и просит их сосватать у помещицы Верочку. А Вере только что исполнилось 17 лет, она была ещё совсем ребёнком, она так любила свою барыню, своих подруг, свою беззаботную жизнь. Ей очень нравилось, когда они в девичьей мастерской, вышивая, пели протяжно русские песни, а в великие праздники водили хороводы. Ей нравилось, когда из-под её рук появлялись вышитые красивые вещи-скатерти, вязаные полотенца, наволочки, вышитые гладью или мелким крестиком. Девушки любовались своими изделиями и радовались, когда их работы хвалили. Но недолго длилась девичья жизнь Веры. Сосватали её и выдали замуж за Ивана Лотхова. Горько плакала Вера, - не хотела расставаться с девичьей свободой, но ей говорили: “стерпится слюбиться”. Понравилась она матери и отцу Ивана. А Иван был ещё молодой – брат казак, он был младшим сыном, пока ещё не отделённым от отца и матери, хозяйствовал под опёкой отца и мечтал вести своё хозяйство, как его братья-Сергей и Лев. И мать Ивана была мудрой женщиной. Она окружила Верочку заботой и лаской и постепенно приучала её к ведению домашнего хозяйства. Она была прекрасным кулинаром и учила этому искусству Веру. Так вот и учились друг у друга в христианских семьях. Маму мою – Валентину – научила кулинарному искусству бабушка Вера…

Иван очень любил жену её за её кротость, терпение и послушание. Души в ней не чаял, наглядеться не мог: “Цветок мой, лазоревый. Дай, я рученьки твои золотые поцелую. Краше тебя нет на свете никого…”. А родители Ивана ждали внуков. И вот в 1893 году у Веры родился сын, назвали его Николаем. Сколько было радости, особенно радовалась мать Ивана, бабушка Катерина. “Господи, наконец-то, ты послал мне внука, о котором я так долго мечтала”. А в 1895 году появилась и внучка. Назвали её Валентиной. Для бабушки Катерины это было большое счастье. Своих дочерей у неё не было, а были сыновья. У Льва родилась дочь. А у Сергея родился сын. Шло время. Дети Ивана подрастали, и это для Ивана явилось большой помощью. Его отец и мать разделили своё имущество между сыновьями, а себе оставили самое необходимое для жизни. Ивану достался хутор с мельницей и небольшой домик на берегу реки. Иван собирался построить новый дом для сыновей: Геннадия и Валента.

А о дочерях думал: “Замуж отдам”. В последние годы своей жизни он стал таким беспокойным, раздражительным. Пока он жил с отцом, не надо было ни о чём волноваться. Что отец скажет, то он и делал. Скажет отец вспахать поле – вспашет, или накосить сена на лугах – накосит. Ведь луговое сено очень ценилось крестьянами. Оно было богато разнотравьем. Душистое, витаминное. Он всегда с отцом планировали: - “А сколько мы, отец, под овёс десятин отмеряем? – А под пшеницу, а под пар?” И вдруг отец сильно заболел, стали болеть руки, ноги, особенно спина. И всю работу пришлось выполнять ему – Ивану. Он вставал с петухами. Он знал, что надо трудиться на земле, он был не только пахарем, но и кузнецом. В кузнице готовил для себя плуг, соху, бороны, молотилки, веялки. Помогал ему сын Николай. Иван говорил сыну: “За землёй надо ухаживать, как за малым ребёнком, тогда будет толк, а если этого не делать, зарастёт сорняком, и корни будут очень глубокими. Земля “Её Величество” прокормит, оденет, обует, только трудись, не ленись! Люби её, нашу кормилицу, береги землю-то!”.

Вот и революция 1917 года. Мои деды Сергей Лотхов и Лев Лотхов уехали в Узбекистан, купили себе дома с садами и виноградниками, и жили в них, тоскуя о земле и пашне русской. У моего деда кроме земли, на которой от зари до зари трудились его дети, был ещё большой хутор с амбарами, погребами и большим скотным двором и ветряной мельницей. А на скотном дворе, какой только живности не было. Лошади, коровы, различная птица. Вера щедро расплачивалась с крестьянами, которые имели мало земли, и подрабатывали у богатых, зажиточных крестьян. Пришёл работник и просит Веру расплатиться с ним. Вера знала, что у их постоянного работника Никиты, шестеро детей, шесть голодных ртов. Она помогала этой семье одеждой, обувью, из которой уже выросли её дети, а продуктами щедро с Никитой расплачивалась. Она знала: “Отойди от зла, и сотвори благо”. Она считала, что, таким образом, помогала и своему мужу. Шёл 1914 год. Австро-Венгрия объявила войну России…

К этому времени Иван Лотхов стал членом Государственной Думы от безземельных крестьян Южного Урала. А бабушка Вера решала семейные вопросы. Она говорила свекрови: “Надо что-то делать?” – “А что? – “Отдавать Валю замуж и Полину, как окончит гимназию” - отвечала бабушка. Шла война. Забирали крестьянских парней в солдаты. На селе стоял плач и вой, с причитаниями. Бабушка Вера говорила своей дочери: “Вот, Валюха отдам тебя замуж, есть у меня на примете один жених, такой уж тихий, благонравный, воды не замутит, да ты знаешь его, он в церкви поёт” Валя покраснела и опустила глаза. – “Чего покраснела-то, видно он тебе нравится? Скажи мне, не таись, родная моя доченька. Я ведь хочу тебе счастья”.- Подошла к дочери, обняла её, и поцеловала. - “Да, мама, в воскресенье, я встречалась с ним, и он мне сказал, что от Кузьмы будут посылать сватов с отцом Никодимом. Никодим больно хорошо говорит. Он не одну уже пару сосватал”. Стояла тихая солнечная осень – бабье лето, с летающей паутинкой. Страда на полях закончилась. В лугах - стога лугового, душистого сена. Берёзы стояли в разноцветных сарафанах шитые золотом. Самарка по берегам покрывалась белым инеем. Кругом была такая красота, такое великолепие божьей природы, что нельзя было допустить гнева и злости. Вся природа призывала к добру и блаженству. На Рождество 1915 года Валентина вышла замуж за Кузьму Нестеровича Клименкова. Иван Сергеевич Лотхов согласился выдать свою дочь за Кузьму, рассуждая, что телеграфисту земля не нужна, он на железной дороге работает, заработок хороший, да и парень смиренный, да и отец его диакон старый уже. А Кузьма от счастья, что Валечка будет его женой, в церкви долго, долго молился. Он лучшего счастья себе и не желал. Отец Нестор тоже был доволен и говорил дочери Варе: “Теперь Наталью отдадим и можно на покой, а твоей дочке рано ещё замуж-то”. Вскоре и Наталью просватали за богатого крестьянина Игната. У Натальи родились девочки Валя и Антонина. У Игната было много земли, громадный дом, большой хутор. Бравый казак-красавец. Он жил с отцом и сестрой Клавдией. В 1917 году отобрали землю, дом. Игнат запил и умер от пьянства. А Наташа с детьми переехала в г. Оренбург, к брату. Кузьма её устроил на работу в Оренбурге на станцию. Дали ей небольшую квартирку как железнодорожной служащей. Потом она окончила курсы продавцов и впоследствии, когда моего отца объявили “врагом народа”, помогала нашей семье, чем могла. Она поддерживала своего брата и словом душевным, и материально… Сплочённость и взаимопомощь, забота друг о друге, а не корысть, добрые дела, душевные слова, сыграли очень большую роль в жизни нашей семьи. В 1917 году в городе Оренбурге у Кузьмы и Валентины родилась дочь. Дочь крестили в Оренбургской церкви и назвали её Лидией. Это была я. Моя бабушка Вера умерла в 1916 году от двусторонней ангины, после неё умер её сын Николай, от туберкулёза. Остался маленький Валент, родившийся в 1915 году. Годик ему был - он всё звал мамочку свою, и они с дедом горько, горько плакали. А дед всё просил прощения, за то, что не сберёг сына и свою любимую жену Веру. А когда всё у него отобрали: и мельницу, и землю, и даже кузницу, он чуть не сошёл с ума, да вовремя помогли ему прийти в себя Геннадий и Полина. Умер он в 1920 году. Он так и не построил большой дом для своих детей. И долго стоял недостроенный, опустевший дом на берегу реки Самары. А паровозные гудки “говорили”, гудели о том, что жизнь продолжается, хотим мы этого или не хотим”. Мои мама Валентина Ивановна и папа Кузьма Нестерович продолжали жить, работать и растить детей. О маме надо сказать, что она обладала огромной интуицией и гадала на картах. Бывало, придут к ней женщины: “Валя, раскинь карты, корова не пришла с поля и коза затерялась”.- А Валя смотрит на карты и говорит: “Коза твоя уже дома, а корову пастух гонит”.- “Вот чудеса-то”, - говорили женщины и несли моей маме и молоко, и сметану, и другие продукты, от которых было грех отказываться. А когда мы жили в с. Претория в 60-е годы, то молодые учительницы осаждали маму. А мама разбросит карты и скажет: “Твой суженый на пороге”. И так много девушек вышло замуж за лётчиков из Оренбургской области. Мы с мамой пережили голод и холод во время жестокой войны. Милая, милая добрая душа - моя дорогая мамочка – она, так же как и мой отец Кузьма никогда не преследовала какую-нибудь выгоду, она, да и вся наша семья, жила по заповеди: “и будет день и будет пища”. Варвара была старшей дочерью, жила в доме отца с дочкой Анной, муж её погиб в Германскую войну. Она любила дом отца, в котором уважали друг друга. Ссор и крика никогда не было. Было тихо и покойно. Покой исходил от икон, которые висели в горнице, занимали весь угол. Они висели и на кухне, и в комнате сестёр Наташи и Вари. Из кухни от русской печки всегда шёл тёплый воздух, напоенный запахом вкуснейших пирогов и щей. Всё сверкало чистотой, разноцветными половицами, сотканными руками сестёр. Полы были выскоблены, а столы были накрыты белоснежными льняными и вязаными скатертями на окнах - стояли горшки с цветами. Всё располагало к молитвам и любви. В этом доме воспитывался мой отец Кузьма Нестерович Клименков. Под иконами, на маленьком столике лежали “Библия”, “Закон божий”. А на рабочем столе моего отца книги о железных дорогах России, об устройстве и работе телеграфа. Мой отец всю жизнь собирал книги о железнодорожном деле, покупал их на последние деньги, и когда мы переезжали с одной станции на другую, мама говорила отцу: “У нас одно богатство-это папины книги”. Это собрание книг, перешло его детям и внукам. Мой отец был совершенен, никогда, сколько я его помню, не имел в своём сердце ни злобы, ни раздражения. Он был сама кротость. Он никогда никого не обидел, ни на кого из членов семьи не повышал голоса.

И у нас всегда было всё необходимое для жизни. Мы не откладывали в “кубышку” денег, а они у нас всегда были. Только вот, когда шла война с фашистами, пришлось нам, да и не только нам, а всему русскому народу терпеть холод и голод. Но ведь всё претерпели. Да… терпение у русского народа огромное. Вот это терпение христианское, святое и спасло нас и спасёт от всего злого и корыстного Великую Россию. После войны мы с мужем трудились, не покладая рук. В результате мы заработали с ним большую по тем временам пенсию. Да и я терпеливо подрабатывала шитьём и вышивкой. Бывало, ночи просиживала напролёт, чтобы заказ к сроку выполнить, а потом шла в сад на огород к своим зелёным питомцам и радовалась, что они так хорошо и быстро растут. И это давало стимул к жизни. Другим стимулом было то, что из-под моих рук выходили красиво сшитые и вышитые платья и блузки. Я и женщины любовались этой красотой.

А ваш отец ходил на реку, и наслаждался покоем у реки и приносил небольшой улов - это тоже был стимул. А когда приезжали вы, и родственники, сколько было радости, смеха, шуток. Особенно шутил Василий. Где бы мы ни были: на школьных, на семейных вечерах, отец всегда шутил. А когда приезжали внуки, то мы с отцом вместе с ними веселились и радовались жизни. Я говорила отцу: “Радуйся, прыгай, когда ещё придётся…”

Олег вспоминал о том рассказе своей мамы, и думал о том, что родственники мамы не стремились уехать за границу. Они остались в России. И пронесли свой крест до конца. Но их род продолжился. И они их продолжение. И вот настало время, когда Олег повествует сегодня в этой книге об их жизни.

Самолёт заходил на посадку. Через иллюминатор были видны огни города, города Санкт-Петербурга, самого красивого города на планете Земля. Через двадцать минут самолёт приземлился в аэропорту “Пулково”.

Тут Олег вспомнил о цветах. Проверил. После 9 часов полёта в самолете цветы оставались в таком же виде, в каком я их приобрел. Это было здорово. Он привез своей жене цветы из-за океана.

За океаном остался Нью-Йорк.

Но он остался и в памяти Олега. Помимо всего того, что он, смог за две недели моего пребывания узнать и увидеть там, этот город запомнился ему ещё и тем, что его жители считают чёрный цвет цветом своего города. Это странно, потому что город находится на широте г. Сочи, там и в ноябре тепло, а летом много солнца. А любимый цвет - черный. Но это нравится людям, которые там живут.

Январь 18,1999. Пол прислал Олегу последнее письмо, в котором он сообщал ему, что ему жаль, что он пропустил его телефонный звонок. Он писал, что 17-го января у него состоялся длинный диалог с женой Олега Анжеликой, из которого он понял, что Олег выбрал нового юриста с целью подачи заявления в суд. Он желал ему большой удачи и выражал надежду в принятии мер к тому, чтобы он прошёл тест ДНК, и что он, наверное, будет успешным для доказательства того, что отец Олега был Алексеем. Ко всему прочему он добавлял, что пока это не доказано, он не заинтересован в публикации большего количества материала относительно семьи Филатова.

В связи с этими обстоятельствами, он возвратил Олегу рукопись, которую передала ему Ольга Бородянская. Далее он подчеркнул, что у него нет возможности, чтобы заинтересовать кого-либо в США материалами о Музее артиллерии, который ему оставил Олег для ознакомления.

Он выражал ему свои комплименты за участие в презентации в Нью-Йорке. Он также выражал мнение, что книга будет продана. Он подчеркивал, что проблема состояла в том, что все будут ожидать результатов теста ДНК, и пока это не произойдёт, они не смогут ещё что-либо сделать.

Он утверждал, что будет ждать новостей относительно Олега. И заканчивая своё письмо, он желал ему и его семье всего лучшего, мира, здоровья и счастья в 1999 году.

Дата добавления: 2015-10-21