Глава 29. Скомканный окурок дотлевал в пепельнице, уничтоженный

Скомканный окурок дотлевал в пепельнице, уничтоженный, смятый, едва дышащий, а Винс сидел напротив и наблюдал за тем, как он умирает, пока последняя струйка дыма не улетела под потолок. В бутылке с дорогим бренди осталось два глотка. Какая это была по счету бутылка, перемешанная с дозой кокаина, за последнюю неделю, Винс уже не помнил. Да и какой смысл? Главное, что он мог, наконец, ни о чем не думать: ни об Этсуми, ни о Линдене, ни о деньгах. И он искренне был благодарен первой встречной проститутке, которую снял четыре дня назад за то, что она показала ему, как можно забываться.
Алкоголь, перемешанный с порошком, помогал выкинуть из сознания то, что теперь он снова стал бедняком, и что Линден вновь выиграл очередной поединок. Жаль, конечно, что не удалось еще раз уложить Этсуми в постель, но даже это казалось мелочью.
Ватная голова не позволяла даже попробовать сосчитать.
- Так и будешь сидеть и напиваться? – вошедший в гостиную отец показался слишком громким и раздражающим.
- Тебе то что?
- Мне? – отец сложил руки на груди. – Не забывайся. Мне потом лечить тебя от алкоголизма, не дай бог. И на свои собственные средства. Только что позвонил юрист, который вел дела Манами – утром он разговаривал с Этсуми.
Винс сверкнул глазами в сумерках комнаты.
- Нашелся, тварь?
- Дамиен будет заниматься всеми вопросами передачи наследства согласно завещанию, в котором о нас с тобой не сказано ни слова, - отец устало опустился в кресло напротив.
- Должен быть выход, - Винс допил одним глотком оставшееся бренди.
- Выход есть – взять хотя бы то, что есть на наших счетах и свалить отсюда.
- Как банально! – фыркнул Винс. – Я лично собираюсь поговорить со своим братишкой и расставить все точки над «i».
Отец слегка прищурился, глядя на сына.
- Дамиен мне еще кое-что сказал. Я, конечно же, не поверил ему, потому что такое даже в голове не укладывается.
- И что же?
- Что Этсуми собирается подавать заявление в полицию о факте изнасилования, - он выдержал паузу. – Тобой.
Реакция Винса была более чем странной: вместо отрицания или агрессии, он вдруг громко рассмеялся.
- Как очаровательно! Значит, все-таки Линден жаждет справедливости?
- Причем тут Линден? – удивился отец. – И вообще, ты не хочешь ничего сказать по поводу этого?
- А что мне говорить? Это замкнутый круг. Я трахнул эту шлюху Этсуми, отодрал как сучку, а его хахаль на меня взъелся. Сам мальчишка бы никогда в жизни рта не открыл.
Винс даже не заметил, как ошарашено уставился на него отец, как побелели от напряжения костяшки его пальцев на подлокотниках кресла.
- Ты что сделал? – охрипшим голосом переспросил Робин, отказываясь верить в то, что слышал.
- Слушай, у нас есть еще бренди? – Винс покрутил в воздухе пустую бутылку.
- Какое к черту бренди? – закричал мужчина. – Как ты мог сделать такое с парнем?! Да, еще и с Этсуми?!
- А чем он лучше других? – непонимающе уставился на него Винс. – Или чем я хуже всех его любовников, включая Линдена?
- О, Господи, Винс, что ты такое говоришь? – Робин схватился за грудь, чувствуя, как гулко бьется в груди сердце. – Так, он поэтому сбежал? Поэтому не явился на подписание документов?
- Мне откуда знать…
- Ты понимаешь, что ты испортил все?! Все, что я делал все эти годы! Для тебя, между прочим! Мало того, что ты переспал с парнем, ты подрубил все, что я выстраивал для твоего же будущего! – лицо Робина залилось краской, дыхание стало частым и рваным. – Изнасиловать собственного сводного брата! И как ты теперь будешь выпутываться из всего этого?!
- Никак. Сначала я сделаю все, чтобы Линден бросил Этсуми, а потом подберу бедного несчастного мальчика, как бездомного щенка…
- О чем ты вообще думаешь? – брезгливо выкрикнул Робин. – Ты поехал головой?! Или на тебя так алкоголь действует? Ты хоть понимаешь, что ты сотворил?!
- Папочка, остынь. Ты слишком разнервничался, - Винс полупьяно улыбнулся.
- И это мой сын! – Робин вскочил с кресла и воздел руки к небу. – Я поверить не могу! Как ты мог так опуститься?
- Не читай мне морали. Ты не многим лучше меня, - холодно ответил Винс. – Разве что парней не трахаешь. Хотя, какая по сути разница: парень или девка…
- Заткнись! – прохрипел отец. – Я видеть тебя больше не хочу, понял? Из-за своей прихоти ты растоптал мои старания! Ты унизил меня, наплевал на все!
- Да пошел ты… - усмехнулся Винс, закатывая глаза.
- Как ты смеешь…? – Робин задохнулся. Казалось, воздух отказывался поступать в легкие, как сильно сжалось сердце, посылая по телу резкий болевой импульс. Все это было уже слишком. Его собственный сын, на глазах превращающийся в чудовище… Крах всего. Очередная вспышка боли ослепила глаза – словно грудь раздирали изнутри острыми когтями, и он упал на колени.
- Винс… - прохрипел он, пытаясь дотянуться до сына, но тот только лишь презрительно скинул с себя его руку.
- Хватит притворяться, - нахмурился Винс и прилег на спинку дивана. – Какие же вы все жалкие…
Он не сразу среагировал даже тогда, когда Робин уже лежал на полу, корчась от боли и хватаясь за грудь. Почему-то все это зрелище его только забавляло, как сценка из кино, в которой актер умело играл свою роль. Только попкорна не хватало. И бренди.

Хисао несся к студии на максимальной скорости, которой, по крайней мере, хватало для того, чтобы объезжать ползущие машины. За углом уже показалась знакомая вывеска, и, притормозив у обочины, он вышел, поправляя рубашку и на ходу закуривая сигарету.
Като-сан стоял у подъезда, нервно меряя шагами двухметровый порог. Заметив Хисао, он тут же встал, подбоченившись, а стоило молодому человеку подойти ближе, как обрушился на него словно туча, чуть ли не с кулаками.
- И где тебя, носит, а? Ты что о себе возомнил? Опоздать на съемки на два часа!
Хисао спокойно выдохнул сигаретный дым и, подойдя ближе, смерил его взглядом.
Стоило менеджеру как следует разглядеть своего подопечного, как черные глаза-бусинки угрожающе сузились.
- Что у тебя с лицом? – выговорил он почти по слогам, и стал покрываться красными пятнами.
- Упал случайно, - беззаботно отозвался Хисао, в последний раз затягиваясь сигаретой и выбрасывая окурок в урну. Говорить о том, что он опять за последние дни напился со своим другом и неслабо приложился щекой о входную дверь бара так, что теперь на ней красовалась розовая царапина, было бессмысленно – реакция Като-сан все равно от этого бы не изменилась.
- И ты говоришь это так невозмутимо?! – на всю улицу взревел мужчина. – Марш в студию и в кабинет!!!
Удобно расположившись в кресле напротив стола, Хисао закинул ногу на ногу и скучающе рассматривал стены, пока менеджер, сидя напротив, испелелял его взглядом.
- Черт, да такую ссадину даже тональником не замажешь! – вынес, наконец, свой вердикт Като-сан. – Да ты и вообще, давно себя в зеркало видел? Выглядешь как черт знает что!
- У меня сложные времена. А с щекой случайно получилось, я не собираюсь оправдываться. Итак, фотосессия состоится?
- Фотосессия?! – вытаращился на него менеджер. – Какая фотосессия с таким лицом?! Ты понимаешь, что наш контракт горит к чертям собачьим?
- Тебе придется что-то придумать. Убрать по волшебству эту царапину я не могу, - Хисао принялся накручивать на палец прядь волос. – И вообще, мне кажется, что я вполне нормально выгляжу. Ну, да, царапина. Ну, да, синяки под глазами…
- Ах, ты… - менеджер резко перегнулся через стол и схватил Хисао за ворот рубашки. – Ты что себе позволяешь? Да кому ты вообще к черту нужен без своей идеальной внешности?
Эти слова были словно внезапная пощечина. Хисао вцепился пальцами в его руку и освободил свою рубашку, расправляя воротник.
- Да, может и никому не нужен, - бросил он холодно. – Но я не собираюсь променять свою душу на красоту!
- Ты идиот? – развел руками Като-сан, будто на самом деле говорил с умственноотсталым. – И с каких это пор ты вообще о душе заговорил? Почему-то, когда позволял мне себя трахать или трахал меня, ты даже и не вспоминал о ней!
- Может быть, потому что тогда моя красота действительно слишком контрастировала по сравнению с тобой? – выгнул бровь Хисао и тут же получил такую сильную пощечину, что в голове загудело. Он схватился за горящую щеку и поднял глаза на Като.
- А теперь заткнулся, встал и пошел переодеваться. И если рекламному агенту не понравится хоть единственная твоя фотография, то я собственноручно заставлю тебя их прожевать и проглотить. Все, пошел вон! – брезгливо махнул рукой менеджер, усаживаясь обратно в кресло.
- Хорошо, я уйду, - кивнул Хисао, поднимаясь и направляясь к двери. – Пожалуй, как раз по дороге зайду к твоей жене и скажу, как проводит время ее муженек – приличный семьянин с тремя детьми, когда уезжает на очередные съемки.
- А, ну, остановись! – подскочил к нему сзади менеджер. – Поезжай домой, отоспись и приведи себя в порядок. Я перенесу фотосессию на пару дней. И только попробуй не быть в форме к этому времени.
Хисао кивнул и, не оборачиваясь, вышел из кабинета.
Как все достало. Насколько ничтожно все, что окружает вокруг.
Сев обратно в машину, он быстро набрал номер своего друга, Митоши. Голос парня звучал хрипло и устало.
- Ну, и какого черта тебе надо, Хисао? Дай поспать, а?
- Встретиться не хочешь?
- Снова пить? Ох, нет. Пора бы уже приходить в себя, что и тебе советую.
- Без советов обойдусь.
- Ну, и дурак, - добродушно отозвался Митоши. – Мы с тобой четыре дня похмелялись, я столько саке не пил даже, когда у нас выпускной в школе был.
- Ладно, я не буду уговаривать. Мне уже не привыкать напиваться одному.
- Слушай, Хисао, - после небольшой паузы позвал Митоши. – Ты бы полегче с алкоголем-то. Если у тебя что-то случилось, проще рассказать, а не заливать.
- Я позвоню тебе попозже, - Хисао не хотелось продолжать этот разговор. – Пока.
Он сбросил звонок и посмотрел на голубоватый экран телефона. Поразмыслив, все же решился и набрал еще один номер из списка контактов. Трубку взяли почти сразу.
- Хисао? Привет! – обрадовано поприветствовал его голос юноши.
- Привет, Этсу, - Хисао невольно улыбнулся. – Как ты там?
- Все отлично. В воскресенье мы улетаем домой в Копенгаген. Мне нужно будет встретиться с юристом. Мы уже звонили ему с Линденом, узнавали, что нужно сделать для того, чтобы завещание вступило в силу.
- Это здорово, скоро ты станешь завидным женихом, - усмехнулся Хисао и откинулся на спинку сиденья, жалея, что не может поговорить с Этсуми лицом к лицу.
- Да уж, - засмеялся в ответ юноша. – Только, боюсь, Линден не одобрит новых ухажеров.
- У вас все хорошо?
- Да, все замечательно. Представляешь, Лин вчера подарил мне такой букетище лилий! Сказал, что не смог подарить в Токио на день рождения, поэтому дарит теперь. А я опять, как дурак, чуть не расплакался.
- Вовсе ты не дурак, - тепло отозвался Хисао. – Просто ты очень чувствительный.
- Как ты сам?
- Я? – Хисао усмехнулся. – Только что удачно отлынил от фотосессии.
- Как так?
- Заработал царапину на щеке, менеджер на меня наорал и отправил домой на реабилитацию.
- Что за царапина? С тобой все в порядке? – в голосе Этсуми послышались тревожные нотки.
- Все нормально, не беспокойся. Просто выпил лишнего и приложился лицом о железную дверь.
- Хисао, ты бы берег себя…
- Да, берегу, берегу, - поторопился успокоить его Хисао. – Ничего, два дня и буду в норме.
- Мы с Линденом как раз о тебе вчера вспоминали.
- Да, и что же?
- Просто говорили, что было здорово в Токио, а я ему рассказывал про то, как мы с тобой вдвоем были до их приезда с Кевином.
- Ясно, - при упоминании старшего брата Линдена, сердце пропустило удар, и улыбка исчезла с лица Хисао. – И… как дела у Кевина?
Он старался звучать равнодушно, будто спрашивает о нем исколючительно из вежливости, и искренне надеялся, что у него это получилось.
- Кевин? Ну, он странный какой-то в последние дни. Постоянно на работе пропадает, до ночи сидит и занимается снимками. Вчера их с Линденом друзья устраивали вечеринку, так он даже не пошел на нее с нами. Линден за него беспокоится, говорит, что уже давно его таким подавленным не видел.
Хисао молчал, он просто не мог спросить большего, позволить себе показать собственную заинтересованность в жизни мужчины.
- Хисао? – окликнул его Этсуми. – Слушай, а у вас ничего не произошло?
- С чего ты взял? – резко ответил Хисао и тут же одернул себя. – То есть, почему ты думаешь, что у нас что-то произошло?
- С Кевином это с тех самых пор, как мы из Токио вернулись. Вот я и подумал…
Молодой человек уставился на свои колени и глубоко вздохнул.
- Может, у него есть кто-нибудь?
- Причем тут это? – удивленным голосом переспросил Этсу. – Если бы и был, то Линден узнал бы первым. С чего ты вдруг спросил об этом?
- Да так, просто.
- Хисао, - подозрительно начал юноша. – Мне кажется, или я прав? Вы ведь полтора дня провели вместе, а перед отъездом даже не разговаривали: ты у себя заперся, а Кевин ушел куда-то и пропадал до трех часов. Хисао, почему ты молчишь? Хисао?
- Потому что мне нечего ответить. Ты уже сам все сказал.
- То есть… - Этсуми замялся. – Я прав?
- В какой-то степени да, - и Хисао вкратце рассказал ему про священное дерево и эмы, про то, как обнаружил дощечку Кевина у себя в машине. Почему-то когда он выговорился, стало гораздо легче, словно груз упал с сердца.
- Так, значит, Кевин из-за тебя такой?
- Не думаю, - помотал головой Хисао.
- А из-за кого же тогда?
Логично, но верилось с трудом.
- Мало ли что в жизни у человека…
- Помнишь, ты мне про сказку говорил? – вдруг спросил юноша. – Но ведь это и есть сказка. Только уже в твоей собственной жизни. Разве ты этого не видишь?
- Ах, Этсу, - грустно усмехнулся Хисао. – Ты слишком наивен…
- А ты ведешь себя как дурак! Не видишь элементарного! – эмоционально выкрикнул юноша. – Пора уже открыть глаза, обернуться вокруг себя. Ты же можешь гораздо больше, чем строить из себя пафосную модель!
Скажи ему эти слова кто-то другой, то реакция Хисао была бы, мягко сказать, агрессивной. Но злиться на Этсуми он просто не мог.
- Не говори, пожалуйста, ничего Линдену.
- Хорошо, я не скажу, - пообещал юноша. – Но ты должен…
- Мне нужно бежать, я позвоню тебе попозже. Извини, пока.
Хисао захлопнул крышку телефона. Он включил магнитолу практически на полную громкость и завел двигатель - если выехать загород, можно набрать по шоссе двести двадцать километров в час и тогда в ушах будет только свист ветра и тяжелые музыкальные биты, которые заглушат мысли и часто бьющееся в груди сердце.

Этсуми еще какое-то время стоял посреди гостиной и смотрел на горящий экран телефона, решая, стоит ли перезвонить самому, когда сзади его увлекли в обьятия.
- Кто звонил? - Линден положил подбородок ему на плечо.
- Хисао, - тихо ответил юноша, слегка откинувшись спиной на грудь друга.
- Как у него дела?
- Кажется, не особо.
- Что-то случилось? - Линден приподнял голову, и Этсуми тут же развернулся в его руках к нему лицом.
- Нет, ничего особенного, - по губам Этсу скользнула улыбка. - Он передавал тебе привет. Ты уже готов, можем выходить?
Он взглянул на Линдена, который переоделся в черные джинсы и белую майку. Они еще с утра договорились о прогулке в парке. Свежий воздух был бы на пользу им обоим, особенно учитывая, что за последние дни Линден стал поправляться на глазах, и Этсуми требовалось все больше сил и терпения, чтобы заставить его полежать и отдохнуть хотя бы четыре часа в день. Но, в конце концов, юноша нашел свой изобретательный способ борьбы с упрямством Линдена - они занимались любовью, а после просто лежали в обнимку, и Линден дремал, уткнувшись в плечо Этсуми как невинный ребенок.
- Да, только вот, возьми, - Линден протянул ему темно-синюю бейсболку. - На улице солнце печет, как в пустыне, даже не смотря на то, что уже вечер.
- Спасибо, - Этсу натянул ее на голову, поправляя волосы. - Не зря я взял с собой шорты.
- Ты был более предусмотрителен, чем я. Подожди еще одну минуту, пожалуйста. Я наберу Кевину.
Этсуми кивнул и взглянул издалека в зеркало на то, как сидит на нем бейсболка, пока Линден звонил брату. Он слышал, как они поприветствовали друг друга.
- Мы пойдем прогуляемся. Не хочешь с нами?
Пауза.
- Ты вчера вернулся с работы в два ночи, пора бы дать себе хоть небольшой отдых.
Еще одна короткая пауза.
- Кевин, я переживаю за тебя. Ты в последнее время сам не свой.
Линден тяжело вздохнул.
- Если я чем-то смогу помочь, ты же знаешь... Я тоже люблю тебя, братишка.
- Ну, как? - с надеждой спросил Этсуми, когда Линден убрал телефон в задний карман брюк.
- Ничего нового, - помотал головой молодой человек. - Вернется из студии, попробую поговорить с ним еще раз. Он всегда был со мной откровеннен. Не понимаю, что могло измениться.
Этсуми опустил глаза, разглядывая свои шлепанцы.
- Может, нужно дать ему время?
- Может быть, - согласился Линден и взял с комода ключи и пачку сигарет. - Дойдем до беседки?
- С удовольствием, - улыбнулся юноша. - Можно я тогда возьму фотоаппарат - ту мыльницу, которая лежит в книжном шкафу?
- Бери, конечно.
Этсуми быстро скинул шлепанцы и босиком подбежал к шкафу, где хранились альбомы с фотографиями и книги. Дотянувшись до верхней полки, Этсу взял фотоаппарат, когда взгляд упал на стоявшие в ряд книги Байрона. Он задержался, разглядывая названия томов, и в голове промелькнуло воспоминание: как они сидели с Хисао перед ноутбуком в Токио и выбирали поэзию, которую молодой человек хотел заказать - среди нее были очередные книги Байрона, помимо тех, которые ему после привезли.
- Ты куда пропал? - заглянул в гостиную из коридора Линден.
- Кевин любит Байрона? - повернулся к нему Этсуми.
- Да, обожает просто.
- Хисао тоже, - как бы между делом заметил юноша, закрывая дверцу шкафа и направляясь к другу. "Видимо, о Байроне вы два дня и говорили" - добавил про себя Этсуми, мысленно обращаясь к Хисао.

Кевин сидел перед ноутбуком, разглядывая фотографии и пытаясь определить изъяны - он просматривал их уже раз в пятый, но так до сих пор и не смог сделать для себя каких-то выводов относительно качества. Снова закурив, он подпер рукой голову и опустил веки, стараясь сосредоточиться. С концентрацией внимания у него за последние две недели вообще было сложно, а это самое плачевное, что может случиться с фотографом.
Все снимки казались ему абсолютно бестолковыми и бездарными, словно какой-то маленький мальчишка сделал их, даже не наводя фокус. Единственные фотографии, которые Кевин не критиковал, были те, что теперь снова лежали в папке "Корзина". Удалить их совсем Кевин не мог уже пятый день подряд. Стоило навести белую стрелку мышки на файлы, как рука тут же останавливалась, а вместо кнопки "delete", нажимала "open". И фоторедактор тут же открывал картинку, где на фоне светло-коричневой стены стоял молодой человек, согнув одну ногу и спрятав руки в карманах бежевых брюк. Его светло-русые волосы слегка растрепал ветер. На лице не было и следа от улыбки - только сосредоточенное и немного печальное выражение в голубых глазах.
Вот и сейчас в очередной раз Кевин открыл эту пару фотографий и просто молча смотрел на них, чувствуя, как пусто становится внутри. Он не жалел о том, что в последний день перед их отъездом вернулся к храму и снял с дерева эму, которую написал накануне. Почему-то он думал, что Хисао нужно видеть то, что он написал на ней, и это будет более действенно, чем восточные боги. А когда в аэропорту он услышал слова Хисао о том, что его пожелание относилось к Кевину, внутри вообще словно что-то перевернулось. Тогда он в очередной раз увидел Хисао совершенно другим - настоящим, переживающим, заботящимся о других. И до сих пор в его мыслях он видел именно этот образ, а вовсе не тот, который знали все остальные.
Но сейчас все осталось в прошлом. Только вот забыть это прошлое никак не получалось.
Когда позвонил Линден и позвал погулять с ними, Кевин хотел уже было согласиться - ему нравилось проводить время втроем, когда он мог с теплотой в сердце наблюдать, как счастлив его брат вместе с Этсуми. Но с другой стороны, он понимал, что портить их настроение своим угрюмым видом, было бы слишком эгоистично, а делать вид, что ему весело, когда на душе скребли кошки, совершенно не получалось.
Наверно, будь он хоть немного уверен, что Хисао сейчас тоже думает о нем, Кевин, не размышляя, сорвался бы в аэропорт и улетел к нему на ближайшем рейсе. Он не знал, что сказал бы ему тогда, что сделал... Но, казалось, и одного присутствия молодого человека было достаточно для того, чтобы все встало на свои места.
- Я собираюсь домой.
Голос Эшли выдернул Кевина из потока мыслей, и он быстро закрыл окно с фотографией Хисао.
- Да, конечно, иди, - кивнул он, зарываясь пальцами в густые волосы.
- Кев, - Эшли обеспокоенно положил руку ему на плечо. - Если ты так расстраиваешься из-за того, что тебе позвонил Витторио...
- Что? - Кевин даже не сразу понял, о чем говорит его друг. - А, ты об этом утреннем звонке. Я даже уже забыл о нем.
И действительно, Кевин ни разу не подумал о том, что Витторио позвонил утром и попросил его вернуться, начать все заново, как говорил, что любит и не может забыть. Если бы это случилось еще две недели назад, то Кевин бы места себе не находил, хотя уже прекрасно знал, что ничего не склеешь, и его любовь к этому человеку была убита бесчисленными изменами. Но сейчас было абсолютно все равно... Плевать...
- Отдыхай, Эш. На следующей неделе нам предстоит грандиозная фотосессия, так что пока можешь вздохнуть свободно.
- Ты бы себе это сказал, - пробурчал Эшли. - Ладно, если что - звони.
- Хорошо.
Эшли подошел ближе и легко чмокнул его в щеку.
- До завтра.
- Хорошего вечера.
Как только Кевин снова остался один, он закрыл окна со снимками Хисао и снова постарался сосредоточиться на работе, из последних сил заставляя себя забыть о том взгляде, который провожал его из Токио домой.

Дата добавления: 2015-10-16