Глава 20. Стрелка задрожала, дернувшись вверх

Стрелка задрожала, дернувшись вверх. Десять часов вечера.
Линден продолжал мерить шагами комнату, обеспокоенно глядя на часы каждую минуту. Он нервно крутил в руке телефон, который за последний час успел выслушать в свой адрес ни один десяток ругательств.
Этсуми снова не брал трубку. Черт возьми, даже с новым телефоном, на который он клялся отвечать когда угодно, вышла та же история.
Сначала Линден просто злился, потом стал беспокоиться, пока состояние не переросло в сводящую с ума тревогу. Он просто не понимал, что можно делать у Тоби два с половиной часа, даже если у него действительно возникли какие-то проблемы. И почему хотя бы просто не поднять трубку?
В очередной раз взглянув на часы, Линден не выдержал и, схватив легкую куртку и зонт, выбежал из квартиры, даже забыв потушить в комнатах свет.
Пристегнувшись ремнем безопасности, он вдавил педаль газа, и машина с пронзительным визгом шин по шершавому тротуару дернулась с места, выезжая на главную улицу в сторону университета, где учился Этсуми.
Линден понятия не имел, как собирается попасть в общежитие, но об этом он решил подумать позже. Дождь барабанил в лобовое стекло, дворники скользили как назойливый маятник, сметая ручьи вниз.
Остановив машину у обочины, Линден, плюнув на зонт, захлопнул за собой дверь машины и быстрым шагом пошел к общежитию, пытаясь прикинуть в уме, с какой стороны находились окна комнаты Этсуми. Если он не ошибался, то они должны были быть с самого торца здания на втором этаже. Сбоку рос какой-то кустарник, и Линдену пришлось продираться сквозь полусухие ветки, чтобы хоть как-то добраться туда.
Наконец, остановившись и подняв голову, он крикнул, зовя Тоби. Капли дождя омывали лицо, и Линден раздраженно стер их рукавом куртки.
- Тоби! – крикнул он еще раз. - Тоби!
К его облегчению шторы отдернулись, и за стеклом показалось удивленное лицо друга Этсуми. Он торопливо открыл узкую часть окна и, ежась от прохладного воздуха, высунул голову наружу.
- Линден? Ты что тут делаешь? - его глаза были круглыми как блюдца: вот уж кого он ожидал здесь увидеть меньше всего. - И чего ты разорался тут на всю округу?
- Позови Этсу, - уже тише попросил Линден.
- Этсу? Но он же с тобой должен быть.
В сердце Линдена что-то оборвалось и с грохотом упало на дно. Будто канаты, до сих пор, державшие веру в то, что с Этсуми на самом деле все в порядке, лопнули с треском, ударяясь о стенки сердца со всей силой.
- Хочешь сказать, что он не приходил вечером?
- Нет, мы должны были встретиться днем, но он перезвонил и рассказал, что у тебя случилось. Мы отменили встречу, и больше не разговаривали.
- Черт, - выругался Линден.
И как только он мог быть таким идиотом, чтобы отпустить Этсуми одного!
- Подожди, я сейчас спущусь к тебе, - крикнул Тоби и поспешно захлопнул окно.
Выбравшись из кустарника, Линден ждал его на тротуаре у входа, нервно затягиваясь полупромокшей сигаретой.
- Что случилось? – выбежавший Тоби в спортивных хлопковых штанах и накинутой поверх майки толстовке был тоже явно взволновал. Он раскрыл зонт над их головами, хотя Линдену уже было поздно прятаться от дождя – он и так промок насквозь, не считая сухой футболки под курткой.
- Он мне соврал. Сказал, что к тебе пошел.
- Вы поругались? – Тоби нахмурился.
- Нет, вовсе нет. Проблема в другом. Он же рассказал тебе про студию, да?
Тоби кивнул в ответ.
- К этому причастен Винс. Я боюсь, что Этсуми… - Линден запнулся. – Черт подери, я же просил его не делать глупостей!
Он отчаянно откинул назад мокрые волосы, глядя себе под ноги.
- Хочешь сказать, что он мог пойти домой, чтобы поговорить с Винсом?
- А куда еще он мог деться?
- Давай съездим вместе к нему домой, я только оденусь…
- Нет-нет, не стоит, - помотал головой Линден. – Лучше я сам.
- Ты уверен?
- Да, спасибо тебе за помощь. И дай мне на всякий случай свой номер мобильного.
- Конечно, - Тоби продиктовал ему телефон. – Позвони мне, когда он найдется. Я теперь тоже за него беспокоюсь.
- Хорошо, - Линден захлопнул крышку мобильного и убрал его обратно в карман куртки.
- Удачи тебе.
- Спасибо.
Линден быстрым шагом пошел обратно к машине, сел на мягкое сиденье, даже не пристегиваясь, и завел двигатель.
«Только дождись меня, где бы ты ни был. Я найду тебя», - крутилось в голове, словно юноша мог услышать его мысли.
Он гнал по пустым дорогам на пятой скорости, минуя светофоры на красный свет. Если бы ему навстречу попалась полицейская машина, то бешеных штрафов было бы не избежать, но, казалось, что даже защитники правопорядка в такой ливень и непогоду не отваживались появляться на улицах.
Двухэтажный особняк высился за высокой живой изгородью, аккуратно подстриженной садовником. Когда Линден был здесь в первый раз, он показался ему красивым, но сейчас был похож на те полусгнившие дома из фильмов ужасов, в которых обычно жили призраки и всякая нечисть.
Толкнув калитку, Линден взбежал вверх по ступеням и остановился перед высокими деревянными дверьми. Он с полминуты просто смотрел на кнопку медного звонка, а потом решительно нажал ее.
Долгое время в доме царила полная тишина, и Линден еще раз нетерпеливо вжал кнопку, не снимая с нее указательного пальца. Казалось, это подействовало на хозяев, потому что за дверью послышались неторопливые шаги. К нему вышел Винс, в расстегнутой на груди рубашке и оглядел его с ног до головы презрительным взглядом.
- И что тебе нужно? – спросил он, делая шаг назад.
- Где Этсуми? – сквозь зубы выговорил Линден, сжимая руки в кулаки. Он еле сдерживал себя, чтобы не наброситься на Винса и не пригвоздить его к полу.
Винс ухмыльнулся и, оставляя дверь открытой, вальяжно тряхнул головой и пошел в сторону лестницы.
- Это все, что ты хотел? – бросил он, даже не поворачиваясь, и стал подниматься по широким ступеням наверх.
Линден стоял на пороге, прожигая его спину взглядом, и только потом вошел внутрь, быстрым шагом поднимаясь вслед за ним.
- Я задал тебе вопрос!
- Ты уверен, что хочешь слышать ответ? – Винс слегка повернул к нему голову, даже не останавливаясь.
- Сволочь, где Этсу?! – заорал Линден, теряя терпение.
Они зашли в спальню, и Винс остановился, положив руки в карманы брюк. На лице его играла торжественная улыбка.
- Какой ты стал грубый. Но я прощаю тебе это оскорбление. А что касается Этсуми, то он забыл тут кое-какие вещи. Может, передашь ему при встрече?
Линден побледнел, когда Винс протянул ему сумку юноши, валявшуюся до этого на полу.
- Что это значит?
- Забыл в порыве страсти. Ах, вот еще и это… - Винс подошел к постели и, наклонившись, поднял с ковра черное нижнее белье. – Он такой рассеянный.
Линден замер у порога, не в силах пошевелиться. Он просто отказывался верить в то, что твердил ему разум. Не сводя глаз с протягиваемых плавок юноши, Линден чувствовал, как отчаянно колотится в груди сердце, и его бешеный пульс заполнял собой слух.
- Как это тут оказалось? – все же выдавил из себя Линден севшим голосом.
- Тебе в подробностях рассказать? Он пришел, и мы поднялись сюда. Он первым полез целоваться, засунул руку мне в штаны. Сначала я трахнул его сзади, потом перевернул на спину и…
Линден не помнил, как выронил сумку Этсуми из рук, как одним стремительным движением набросился на Винса и снес его с ног. Удар кулака по мягкой плоти лица доставил почти физическое удовлетворение. Перед глазами стояла пелена. Единственное, что чувствовал Линден – это желание ударить еще сильнее, отомстить за все сполна, пусть даже и таким варварским способом. Он улыбнулся, когда заметил, как из носа Винса течет алая струйка крови, как искривляется его лицо после очередного удара. Сам Линден даже не чувствовал боли, хотя его соперник и не оставался в долгу, разбив ему губу и здорово пнув коленом в живот.
- Мразь, я убью тебя!
Должно быть, именно так чувствовал себя Этсуми, когда накинулся на своего отчима. Эта мысль пронеслась в голове Линдена, прежде чем он схватил Винса за грудки рубашки и со всей силой прижал к полу.
- Он не мог позволить сделать этого с собой! – Линден не знал, пытался ли он убедить самого себя или Винса, говоря вслух эти слова. – Он никогда бы не позволил!
Винс, вцепившись в его запястья и пытаясь оторвать от себя, сплюнул на светлый ковер сгусток крови.
- Да, ты прав. Я ему в этом помог. Рассказать, как он скулил и вырывался? И что теперь ты сделаешь, Линден? Неужели согласишься на использованную вещь?
Очередной удар в лицо заставил Винса застонать.
- Клянусь, я убью тебя!
Они снова вцепились друг в друга, даже не услышав скрипа дверей. Линден понял, что кто-то вошел, только когда сильные руки оттащили его от вырывающегося Винса. Резко обернувшись, он увидел позади себя Робина, который с неподдельным испугом смотрел то на сына, то на него.
- Вы что творите?! – закричал Робин, все еще держа Линдена за плечи. – Линден! Винс!
Оба молчали, испепеляя друг друга ненавидящими взглядами. И Линден только сейчас заметил, что так разукрасил Винса, что у того даже рубашка была в каплях крови. Раздраженно поднявшись на ноги и вырвавшись из хватки Робина, Линден одернул футболку и куртку с отлетевшими пуговицами.
Он подобрал с пола сумку Этсуми, кинул в нее его нижнее белье и бросил еще один уничтожающий взгляд на своего бывшего друга.
- Не думай, что я оставлю это просто так, ублюдок. Ты знаешь, сколько дают за такое?
- О чем ты говоришь, Линден? – Робин схватил его за руку, привлекая внимание. – Что тут происходит?!
Но Линден даже не взглянул на него. Он просто повесил на плечо сумку и стер с разбитой губы щекочущую солоноватую влагу, краем глаза замечая на руке размазанную кровь.
- Будьте вы прокляты. Оба!
Хлопнув дверью, Линден сбежал вниз по лестнице.
Прохладный воздух на улице тут же охладил горящее лицо и тело. Руки дрожали, словно от судорог, а зрение застилала туманная пелена. Только пару раз моргнув, Линден осознал, что в его глазах стоят слезы. Он едва боролся с собственной слабостью, приказывая себе собраться и подумать, где сейчас мог быть Этсуми. Его необходимо найти как можно скорее. Никто не знает, что могло случиться с ним после всего, что произошло.
Сжимая в руках сумку юноши, Линден подбежал к машине, открыл дверь и положил ее на соседнее сиденье. Сложив руки на руле, он уткнулся в них лбом, закрыв глаза.
«Думай, думай, думай. Куда он мог пойти?»
Но ответ так и не приходил. Казалось, все было против них: этот дождь, этот вечер, переходящий в ночь, эта тишина спящего города – весь окружающий мир. Несмотря на отчаяние, которое пульсировало с каждым ударом сердца, Линден точно знал, что найдет Этсуми, даже если ему потребуется обыскать всю страну. Только бы не случилось чего-то еще более худшего.
Пока Линден ездил по городу в течение трех часов, то и дело оборачиваясь по сторонам и вглядываясь в каждого прохожего с замиранием сердца, злость по отношению к Винсу совсем забылась. Более того, он даже почти забыл, как они подрались два часа назад. Все о чем только мог думать Линден, был Этсуми. Он даже представить не мог, что сейчас испытывает юноша, и поэтому чувство отчаяния и страха за близкого человека накатывало еще сильнее.
Остановившись на перекрестке недалеко от центра, Линден со всей силой сжал пальцами руль, в сотый раз безмолвно умоляя все высшие силы сделать так, чтобы Этсуми нашелся, когда в голову вдруг пришла внезапная мысль. Поначалу она показалась абсурдной, но это был еще один маленький шанс, возможно, тщетная попытка отыскать Этсу, и Линден сразу же решил использовать и его.
Он развернулся и поехал в обратную сторону, набирая скорость, чтобы быстрее оказаться на месте.

Пробраться на другую сторону ворот оказалось и не так сложно. Дернув створку, тяжелая цепь, соединяющая замок, звякнула и натянулась ровно настолько, чтобы образовать щель, в которую Линдену удалось пролезть. Темные силуэты старых деревьев и белесые лица каменных статуй встретили его непривычной тишиной. Только капли дождя, ударяющиеся о листву, нарушали здешний покой. Линден судорожно пытался вспомнить, как они добирались с Этсуми до могилы его матери. Кажется, они шли по главной аллее, потом свернули налево, потом направо.
В темноте разобрать узкие тропинки было сложно. Кладбище не было большим, но заблудиться здесь ночью не представляло никакого труда. Линден то и дело вглядывался в каменных ангелов, пытаясь вспомнить их лица и удостовериться, что идет правильной дорогой, но спустя какое-то время все они стали похожи друг на друга как две капли воды. Новая волна отчаяния накатила с такой силой, что Линден непроизвольно простонал, вцепляясь пальцами в волосы. Он повернулся, пытаясь хоть как-то различить, где находится, когда заметил неподалеку раскидистое дерево, под которым на постаменте распростер свои крылья белый ангел. Он не был похож на все остальные статуи, он словно светился в темноте, привлекая к себе внимание. Тот самый ангел, вылепленный руками Этсуми. Недолго думая, Линден сорвался с места и побежал мимо старых надгробий, спотыкаясь о сухие ветки и каменные плиты.
Он остановился, переводя дыхание, перед могилой матери Этсуми. Ее фотография была едва различима в темноте, но Линден все равно узнал восточные черты лица. Он не ошибся, вспоминая дорогу, ведущую сюда. Тот же постамент со слегка отколотыми углами, на котором белый ангел на фоне темного неба раскинул за спиной широкие крылья. Шум ветра в листве деревьев раздавался как шепот находящихся здесь душ.
Линден провел рукой по волосам, убирая прилипшие ко лбу мокрые пряди волос, и обернулся, стараясь различить в темноте старую скамейку, на которой они сидели вместе с Этсуми. Именно тогда юноша открыл ему всю свою душу, и именно тогда Линден пообещал всегда защищать его, но так и не сдержал это обещание, и осознание собственной вины больно укололо в самое сердце.
Он сделал пару шагов по размякшей от воды земле по направлению к скамейке, со вздохом то ли облегчения, то ли еще большего страха, замечая на ней лежащее хрупкое тело в позе эмбриона. Сглотнув подкативший к горлу ком, Линден медленно подошел ближе, словно боялся спугнуть загнанное в угол животное, но фигура даже не шелохнулась.
- Этсу, - тихо позвал Линден, замирая в нескольких шагах от юноши, различая в темноте бледное лицо, наполовину скрытое спутавшимися черными волосами. Белая рубашка была порвана на боку прямо по шву, темные узкие брюки испачканы в грязи.
- Этсу… - Линден услышал свой собственный голос словно извне, глухой и севший. Он осторожно подошел ближе, опустился перед юношей на колени, даже забыв про слякоть под ногами, и заглянул ему в лицо. Глаза были плотно закрыты, черные ресницы веером обрамляли припухшие веки. На щеке блестела влажная дорожка то ли от дождя, то ли от слез. Плечи судорожно вздрагивали через каждую секунду, но, приглядевшись, Линден понял, что Этсуми дрожит всем телом.
- Господи, что он сделал с тобой…?
Линден не сразу осознал, что по его щекам тоже текут слезы. Только когда теплая солоноватая влага попала на разбитую губу, неприятное жжение заставило его поднять руку и протереть лицо. Он не мог себя сдерживать, теперь уже не мог…
Он дотронулся едва сгибаемыми пальцами до щеки Этсуми: холодная, как лед, кожа почти обожгла.
- Этсу, слышишь меня? Этсу.
Темный веер ресниц слегка вздрогнул, и веки плавно приподнялись, открывая карие глаза, которые сейчас были почти черными. Линден привык к тому, что они всегда светились совершенно особенным, неповторимым светом, словно идущим изнутри, обладали таинственным гипнотическим притяжением. Но теперь это был абсолютно отрешенный блеклый взгляд, устремленный куда-то мимо, будто не видя перед собой ничего и никого. И от этого Линдену стало еще больше не по себе, и он непроизвольно всхлипнул. Последний раз он плакал, когда умерла мама. Линден никогда не думал, что сможет испытывать такие переживания за кого-то, кроме брата и родителей. Но теперь просто не мог бороться со слезами. Слишком больно, слишком страшно.
Линден спустился пальцами вниз к скуле юноши, аккуратно убрал со щеки спутавшиеся пряди волос.
- Слава Богу, я нашел тебя…
Он прикоснулся губами к его лбу, зарылся пальцами в волосы, пахнущие дождем и сыростью. Все, что ему хотелось сейчас, это сгрести Этсуми в охапку и спрятать так, чтобы никто их не нашел.
- Линден…
Молодой человек вздрогнул от этого надрывного полушепота, раздавшегося рядом из приоткрытых губ. Он растерянно взглянул на юношу, чьи глаза были устремлены в темноту ночного кладбища, и сердце в груди забилось еще отчаяннее.
- Я здесь, Этсу. Я рядом.
Он с болью увидел, как по щеке юноши потекли тихие, безмолвные слезы, спускаясь ровной дорожкой вниз к подбородку.
Этсуми смотрел на Линдена сквозь туманную пелену, зрение так и не хотело фокусироваться. Сперва, услышав его голос, юноша подумал, что сходит с ума и у него начались галлюцинации. Движимый единственным желанием – умереть и избавиться от всех разрывающих внутри чувств, Этсуми окончательно смирился с тем, что его жизнь оборвалась сегодня вечером, порвалась как хрупкая тонкая нить. Его ничто не держало больше в этом мире. Он был уверен: Линден не захочет больше иметь с ним ничего общего. Этсуми и сам к себе испытывал искреннее отвращение и стыд, а уж окружающие люди тем более просто перестали бы считать его человеком. Но теперь все это было не важно... Все что желал Этсуми – перестать дышать, чтобы сердце остановилось и перестало так болеть и ныть внутри. Он не хотел больше ничего чувствовать и ощущать. Слишком больно, слишком тяжело, словно камень, придавивший его под своей тяжестью.
А потом раздавшийся в тишине голос Линдена, словно вырвавший его из паутины бессознательных мысленных странствий. Этсуми думал, что ему слышится и чудится, будто пальцы Линдена дотрагиваются до его щеки, как всегда теплые и ласковые, гладят кожу, а мягкие губы прижимаются к мокрым волосам. Умереть с подобными ощущениями и мыслями, наверно, было бы для него единственным желанием. И он открыл глаза, с замиранием сердца осознавая, что Линден на самом деле был рядом, стоял перед ним на коленях с мокрыми дорожками слез на щеках. Этсуми никогда не видел друга плачущим, никогда не думал, что такой сильный Линден может позволить себе подобный выплеск эмоций. И он как завороженный смотрел на то, как капли устремлялись вниз по его лицу, а обеспокоенный и отчаянный взгляд остановился на лице юноши. Видение. Такое прекрасное видение…
- Лин, - он почувствовал, как губы непроизвольно изгибаются в некоем подобии улыбки. Если даже это и было видение, то Этсуми совершенно не хотел отпускать его от себя.
Теплая ладонь накрыла его ледяные пальцы, и Этсуми снова прикрыл глаза, пытаясь вобрать в себя исходящие от нее тепло и силу. Он сглотнул образовавшийся в горле ком, и в какой-то момент ему все это показалось настолько неправильным и низким… Разве имеет он право на подобные мысли? Разве заслужил такие видения? Он никогда не был достоин Линдена, и особенно теперь…
- Уходи, - он чувствовал, как по щекам струятся горькие слезы, как внутри все сжалось, скрутилось, но все же выговорил это слово, давшееся с таким неимоверным трудом, что голос тут же сел. – Пожалуйста, уходи…
Большие глаза смотрели на него, не моргая, и в них отчетливо читалась растерянность, граничащая с упрямством. Этсуми подумал уже, что сейчас этот образ Линдена рассеется, и он снова останется один в темноте и тишине ночного кладбища, всеми забытый, забытый даже Богом…
- Я никуда не уйду, Этсу.
Это был такой твердый и уверенный голос, что Этсуми снова поднял на него глаза, прищуриваясь и вглядываясь в родные и красивые черты лица, которые казались такими живыми, словно Линден действительно пришел за ним, несмотря ни на что…
- Пожалуйста, - прошептал Этсуми, сжимаясь еще плотнее, подтягивая колени к груди и обхватывая их руками. – Дай мне просто умереть. Я так хочу к маме, Линден. Если бы ты только знал…
Он подумал, что, очевидно, действительно сошел с ума, если уже разговаривает с собственным видением, но ему так хотелось сказать…
- Я так устал, - тихо прошептал Этсуми, глядя куда-то мимо Линдена в пустоту. – Почему я не умер тогда с ней?
- Этсу.
- Прости меня за все, Лин. Мне, правда, жаль, что все так вышло... Прости меня…
Слезы стекали по щекам, не спрашивая разрешения, и Этсуми судорожно втянул носом холодный воздух.
- Не говори больше ничего.
Палец дотронулся до губ Этсуми и тот невольно замер и замолчал.
- Я увезу тебя. Я спрячу тебя ото всех. Я никому не отдам тебя.
- Какой теперь смысл? – отрешенно переспросил Этсуми, не надеясь услышать ответ. – Ты все равно не найдешь меня. Тут никогда не найдешь, Линден. Но так даже лучше. У тебя больше не будет от меня проблем. И тебе не придется испытывать ко мне чувство отвращения. Я бы, наверно, не пережил этого…
- О чем ты говоришь? – на лбу Линдена образовалась едва заметная морщинка. – Что значит «никогда не найду»? Этсу!
Ладонь Линдена легла на его плечо и слегка встряхнула.
- Я уже нашел тебя! Я весь город объездил, пока не приехал сюда.
Линден уже всерьез стал беспокоиться о состоянии юноши, потому что его слова звучали так, словно он и сам не верил в реальность того, что молодой человек был сейчас перед ним.
- Господи, Этсу, посмотри на меня! Я ведь тут, с тобой, - он отчаянно наклонился к нему ближе, взял за руку и прислонился щекой к ледяной ладони. Сердце в груди билось гулко и часто. – Мне не за что тебя прощать. Это я должен просить у тебя прощения. Этсу, я никогда не прощу Винса за то, что он с тобой сделал, клянусь. Но единственное, что я сейчас могу сделать – это увезти тебя. Увезти ото всех, от всего.
Линден прикрыл глаза и коснулся губами тонкой ладони в его руках, слезы снова начали жечь глаза.
- Этсу, я так хочу, чтобы мы снова могли стать самими собой. Я так люблю тебя… Ты столько значишь для меня… Так люблю…
Эти слова заставили Этсуми вздрогнуть. Сердце, казалось, вовсе остановилось и перестало биться, погрузив в тишину все вокруг. Сколько он ждал этих слов, как мечтал услышать их однажды от Линдена! И вот теперь он слышит их в своей голове, а образ Линдена стоит перед глазами. Слезы еще сильнее заструились из глаз, и Этсуми всхлипнул. Ему вдруг так захотелось поверить в то, что все это - правда, что Линден действительно здесь, рядом, и что он нашел его, и больше никуда не отпустит… Он попробовал приподняться на локте, но так и не смог. Он пролежал здесь часа три, не двигаясь, все тело затекло, притупленная боль изредка напоминала о себе, но стоило двинуться и размять затекшие конечности и спину, как болевая вспышка тут же пронеслась вдоль позвоночника, и он инстинктивно застонал.
Это чувство боли во всем теле словно отрезвило разум, заставило по-другому взглянуть на окружающий мир, который в одно мгновение вдруг стал таким теплым и комфортным. Этсуми даже не сразу понял, что полусидит в круге рук Линдена, прижимаясь лицом к его груди.
- Линден…
- Нужно в больницу. Я отвезу тебя в больницу.
- Что…? – Этсуми ошарашенно поднял лицо и взглянул на молодого человека, словно только что узнал его. – Линден, это, правда, ты?
Его голос был настолько испуганным, что Линден успокаивающе погладил его по волосам и прошептал как можно более уверенно.
- Конечно, я, любимый.
- Любимый… - словно зачарованный, повторил за ним Этсуми и тут же уткнулся в ткань футболки друга, и плечи его вздрагивали от тихих несдержанных всхлипов. А Линден просто сидел рядом, держа его в своих руках и пытаясь хоть как-то согреть.
- Откуда ты знаешь, что Винс меня…? – голос Этсуми оборвался.
- Заходил к нему.
- И ты все же пришел ко мне?
Откуда столько сомнения было в этом вопросе, откуда столько неприкрытого страха?
- Конечно, разве что-то должно было измениться?
- Но… - Этсуми поднял на него заплаканные глаза и помотал головой. – Как ты можешь, ведь я…
Он снова замолчал, не желая договаривать последнюю фразу.
- Неужели ты мог подумать, что я тебя оставлю? – почти с укоризной ответил Линден, все еще крепко прижимая его к себе. Судя по сдержанному молчанию, он понял, что попал в точку.
Юноша все еще заметно дрожал, и, чуть отстранившись, Линден снял куртку и набросил ее на плечи Этсуми.
- Нужно отвезти тебя в больницу. Поехали, Этсу.
- Нет, только не туда.
- Но, Этсу…
- Умоляю, не нужно. Я не хочу, чтобы кто-то знал… Пожалуйста…
Этсуми вцепился пальцами в футболку Линдена и сжал серую ткань изо всех сил. Он даже представить не мог, как покажется врачам, и они будут осматривать его, заставляя чувство стыда и унижения подниматься на самую поверхность и еще больше терзать и мучить.
Какое-то время Линден молчал, пытаясь трезво обдумать дальнейшие действия. Но переживания были еще настолько сильными, что мыслить логично и здраво получалось с трудом. Если Этсуми так не хочет ехать в больницу, возможно, завтра следует вызвать врача на дом. А сейчас единственным верным решением будет отвезти юношу в его квартиру, дать успокоительное, уложить в кровать и оставаться рядом, чтобы даже сквозь сон, Этсуми мог почувствовать поддержку друга.
Этсу все еще плакал, влага слез насквозь пропитала ткань футболки Линдена.
- Поехали домой? – аккуратно позвал его молодой человек.
- Ты, правда, заберешь меня?
- Конечно.
- Почему ты это делаешь? Разве тебе… не противно? – Этсуми поднял на него блестящие глаза, и порыв ветра откинул назад его волосы.
- Потому что люблю тебя, - Линден выдержал взгляд юноши и грустно, почти нервно усмехнулся – вот, кажется, и все, он сказал то, что не говорил еще никогда и никому. – Будь сильным, Этсу. Мне очень нужно, чтобы сейчас ты был сильным. Я не справлюсь сам, без тебя.
Этсуми взволнованно смотрел на него и молчал, слезы подсыхали на щеке, обветривая кожу. Полуоткрытые губы едва заметно дрожали, и Линден только сейчас заметил ссадину ближе к уголку рта. Юноша потерянно кивнул и опустил голову, зажмурив веки.
- Вот и хорошо. Ты умница.
Линден нехотя отпустил от себя друга и поднялся со скамейки. Недолго думая, он склонился и подхватил юношу на руки, прекрасно понимая, что если тот даже с трудом приподнялся, идти самому будет для него слишком сложно. Этсуми тут же прижался к нему, сцепив руки на шее, и тяжело вздохнул.
- Мне понадобится твоя помощь, чтобы выбраться отсюда. Я заблудился по дороге к могиле твоих родителей, - Линден пошел по тропинке мимо старых памятников, грозно высившихся на фоне темного неба и все еще стучащего по листьям дождя. Не смотря на то, что Этсуми был не особо тяжелым, пока они дошли до ворот, Линден порядком подустал.
- Здесь придется тебе самому, - Линден кивнул головой в сторону щели между створками железных ворот.
Этсуми послушно кивнул, и Линден поставил его на ноги, придерживая за талию.
Когда они оказались на другой стороне ворот, а кладбище с его вековыми ангелами и колоннадами осталось позади, Линден снова поднял Этсуми на руки, прекрасно замечая, с каким трудом юноше удалось простоять на ногах эти две минуты, и понес его к машине. Аккуратно усадив друга на заднее сиденье, он плотнее закутал его в свою куртку и убрал с бледного лица мокрые черные пряди волос.
- Ты можешь прилечь на сиденье. Скоро будем дома. Потерпи, хорошо?
Сев за руль и нажав на педаль газа, Линден повел машину по ночной улице. Лужи разлетались под колесами тяжелыми брызгами в стороны, а дворники сметали с лобового стекла кляксы дождя.
Этсуми смотрел в окно, сидя полубоком, и плотно соединив отвороты воротника на куртке Линдена. Он так замерз, что все тело дрожало, зубы стучали друг о друга, а мокрая одежда неприятно липла к телу, словно вторая кожа.
Он до сих пор не мог поверить в то, что сейчас ехал с Линденом домой. По его мнению, события должны были развернуться совершенно не таким образом. По крайней мере, он совсем по-другому представлял все, что должно было произойти.
Когда он решил прийти на кладбище – это было не спонтанным решением. Просто Этсуми знал, что ему больше некуда идти. Его дом, который так облагораживала мама, когда еще была жива, теперь превратился в место, которое по праву можно было назвать адом. Пойти в общежитие значило бы встретить там Тоби, а его друг и так слишком долго терпел все перипетии жизни Этсуми, чтобы еще и увидеть его в подобном виде. Нет, Этсуми точно знал, что должен придти туда, где его всегда были рады видеть: преданные родители, которые относились к нему с такой любовью и теплом.
Они заслужили, чтобы Этсу снова был с ними.
Эта мысль возникла в его голове случайно – просто секундное раздумье, которое вдруг превратилось в полную уверенность и желание. Он испытывал к самому себе такое отвращение и жалость, что смерть казалась единственным способом очистить себя от этой грязи. И он окончательно смирился с тем, что похоронит себя рядом с родителями, он даже просил их забрать его к ним, когда лежал на скамейке, покрытой облупившейся темной краской, смотрел невидящим взглядом сквозь темноту на контуры их лиц на фотографии, и просто ждал конца. Слез, казалось, больше не осталось. Не осталось ничего, что могло бы хоть как-то напомнить ему о том, что он все еще жив. Даже боль притупилась и теперь стала чем-то неотъемлемым, как, например, пульс или дыхание. Он не знал, сколько времени пролежал так, скрутившись калачиком и вздрагивая от каждого порыва ветра. Минуты и часы перестали существовать, превратившись в бесконечность, утягивающую за собой в кромешную пустоту, где удары сердца раздавались эхом, а тихое дыхание вторило им как едва слышный аккомпанемент.
А потом был образ Линдена перед глазами, в реальность которого Этсуми не верил до последнего, пока вспышка физической боли не привела его в чувство, а слова Линдена о том, что он его любит, окончательно не отрезвили рассудок. Эти слова до сих пор горели алыми буквами на сердце Этсуми, словно их вырезали там острым лезвием. Он спрятал их глубоко внутрь, чтобы хранить в себе, как самое ценное и дорогое, что у него когда-либо могло быть. Именно это признание вернуло ему ощущение жизни, а не глубокого летаргического сна и беспамятства, именно оно заставило внимать Линдену и пойти за ним хоть на край света, как слепому за поводырем. Этсу до сих пор не мог объяснить самому себе, каким образом его другу удалось так на него воздействовать, не говоря уже о том, что он нашел его в этом заброшенном царстве мертвых.
Юноша вдруг вспомнил, как видел на лице Линдена прозрачные слезы. Значит, это тоже было настоящим, а не привиделось ему сквозь пелену сознания?
Он взглянул в окно на мелькающие, словно кадры кинопленки, дома и деревья, только сейчас осознавая, на какой скорости они несутся, наплевав на правила дорожного движения и светофоры. Он прикрыл глаза, которые щипали от выплаканных слез, и втянул носом воздух. Линден просил его быть сильным, но Этсуми казалось, что в нем не осталось ни капли сил. Он чувствовал себя настолько опустошенным, выпотрошенным, что даже сидеть было сложно: голова то и дело склонялась набок. Но он все-таки заставил себя самостоятельно дойти до дверей квартиры, хоть Линден и поддерживал его за талию. И он сам настоял на том, что сможет принять приготовленную Линденом ванну без его присутствия, избегая того, чтобы молодой человек видел его без одежды. Почему-то теперь это казалось слишком постыдным, особенно, когда взглянув в зеркало на свой жалкий вид, Этсуми заметил начинающие проявляться синяки на руках, ногах и бедрах. Но теплая ванна все-таки придала хоть некоторое ощущение чистоты.
- У тебя все нормально? – Линден тихонько постучал в дверь, и Этсуми непроизвольно вздрогнул. Он обернулся в махровое полотенце на манер девушек, натянув его до груди, и чуть приоткрыл дверь.
- Дай мне какую-нибудь одежду, в чем можно спать.
Линден слегка нахмурился, должно быть, удивившись этой просьбе, потому что Этсуми всегда спал в одном белье, но ничего не сказал, просто кивнул, а через пару минут принес ему хлопковые спортивные штаны и футболку. Забрав их, Этсу тут же закрыл дверь и прислонился к ней спиной, прижимая одежду к груди. Что с ним происходит? Почему он и подумать не может о том, чтобы находиться перед Линденом даже без майки? Он словно стал стесняться собственного тела, даже кожи.
Юноша спустился по двери на пол, все еще крепко сжимая одежду, и уткнулся в нее лицом, улавливая такой родной и приятный запах Линдена. Он успокаивал, убаюкивал, вселял хоть какую-то надежду.
А в это время с другой стороны двери, так же прислонившись к ней спиной, сидел на полу Линден, запустив пальцы сквозь пряди челки, и пространственно смотрел на темный ковролин. В какой-то момент он слишком резко после такого замирания наклонился чуть вбок и достал из кармана джинсов мобильный. Набрав номер из списка телефонов, он подождал пару гудков, пока немного взволнованный голос не ответил:
- Линден?
- Да, привет, Тоби.
- Ну, как, ты нашел его?
- Нашел, - тихо ответил Линден, и потом еще тише добавил. – Слава богу, нашел.
- С ним все в порядке? Где он был?
- Я думаю, он сам объяснит тебе потом. У меня к тебе есть просьба. Прости, что беспокою посреди ночи, но ты не мог бы собрать все вещи Этсу?
- Все вещи? – аккуратно переспросил Тоби. – Зачем?
- Завтра мы уезжаем.
- Куда?
- Не имеет значения. Пожалуйста, собери его вещи, я заеду утром за ними.
- Линден, с вами все в порядке?
- Не совсем, - честно признался Линден и грустно усмехнулся, откинув голову и прислонившись затылком к двери. – Тоби, как ты думаешь, у нас с Этсу может что-нибудь получиться?
Он и сам не понял, зачем задал этот вопрос.
В трубке повисла пауза, а потом Тоби все же ответил:
- Если ты захочешь, то да. Этсу любит тебя.
Линден уронил голову на сложенные на коленях руки и зажмурился.
- Я хочу. Если бы ты знал, как хочу…
- Линден?
- Да?
- Я не знаю, почему вы собираетесь так внезапно уехать, но только если ты не уверен в том, что Этсу тебе нужен, не делай этого.
Линден открыл глаза и слегка прищурился.
- Я уверен, Тоби. Завтра мы уезжаем. Я позвоню тебе, чтобы забрать вещи Этсу.
- Хорошо, - ему показалось, что Тоби улыбнулся. – До утра.
Отключив телефон, Линден тут же услышал, как открывается замок в двери за спиной, и тут же вскочил на ноги, встречаясь взглядом со стоящим на пороге Этсуми. Светлые спортивные брюки были ему немного длинны, футболка чуть широка в плечах. Он стоял и не решался сделать шаг вперед, пока Линден первым не отошел в сторону, пропуская его.
- Ложись спать, я пока схожу в душ, - неловко выговорил он, откидывая рукой челку с лица.
Этсуми кивнул и, опустив глаза, пошел в сторону спальни, слишком медленно, чтобы скрыть от Линдена то, с каким трудом давался каждый шаг.
Уже полусидя в кровати, Линден рассеянно перебирал рукой влажные пряди волос юноши. На удивление, он уснул практически сразу – видимо, физическая истощенность все же взяла свое. Еще в ванной комнате Линден успел позвонить и заказать билеты на первый утренний рейс до Милана, потом перезвонил брату и немногословно предупредил о том, что они приедут. Он не рассказывал ни о чем, что произошло: ни о студии, ни о Винсе, ни об Этсуми. Для этого еще будет время.
Ровное дыхание Этсу щекотало руку, навевая дрему, но Линден не собирался спать. Еще нужно собрать все самое необходимое, чтобы через три часа разбудить юношу и увезти с собой туда, где, как он надеялся, их никто не найдет. По крайней мере, до тех пор, пока Этсуми не наступит двадцать один. Он не хотел больше давать обещаний даже самому себе, с чувством вины осознавая, что все равно не смог их сдержать. И то, что случилось с Этсуми – верное тому подтверждение. Но он хотя бы постарается, сделает все, что может, чтобы уберечь Этсу от всего окружающего мира, сохранить в нем ту тонкую душевную ранимость, ту искренность и непосредственность, которые так в нем ценил. Вернуть все назад уже невозможно, но ведь можно начать все заново..?

Дата добавления: 2015-10-16