Зачем существует Санта Клаус?

Я понимаю, что каждого, кто ставит под сомнение не­прикосновенность Санта Клауса, забросают камнями на улицах. Однако у меня стали появляться все более и более серьезные опасения относительно этого субъ­екта в красной шубе, и, опираясь на них, я предпри­няла небольшое исследование.

Меня беспокоят два момента, касающиеся того Сан­та Клауса, которого мы изобрели. Первый состоит в том, что когда наши дети догадываются, что на самом деле его нет, что он лишь предмет фантазии, они чув­ствуют себя смущенными и обманутыми. Обман, во­обще говоря, это наиболее неверный путь отношений с детьми, а мы действительно говорим им неправду, когда говорим, что Санта Клаус реальный человек. Второй момент заключен в том, что Санта Клаус пре­вратился в судью и прокурора, воплощенных в одном лице, которые оценивают ребенка и решают, заслу­живает ли он награды или наказания.

Мое исследование двух этих вопросов было нефор­мальным, но, как я полагаю, смогло кое на что про­лить свет. Я расспросила многих взрослых, что было, когда они узнали правду о Санта Клаусе, я потолка-

Зачем существует Санта Клаус? 379

лась около ярмарок и универсальных магазинов, слу­шая, что Санта Клаусы говорят детям. Результаты этого исследования подтвердили мою тревогу и дока­зали, что стоит продолжить изучение этого вопроса. Это не означает, что мне не нравится Санта Клаус, просто я думаю, что пора, чтобы он занял надлежа­щее место.

Я была неподдельно удивлена, когда узнала, с ка­кой горечью многие взрослые вспоминают о своем дет­ском столкновении с «моментом истины» о Санта Кла­усе. Больше всего негодовали те, кому больше всего было нужно, чтобы он оказался реальным человеком, и кто больше всего этого хотел. Один мужчина, кото­рый вырос в бедности, рассказывал мне: «Боже мой, мне приходилось верить в Санта Клауса, что мне еще оставалось делать? Я верил! И не очень огорчался, ког­да он не приносил мне того, что я хотел. Очень сильно я расстроился тогда, когда кто-то из ребят сказал мне, что на самом деле его нет. Я так разозлился, что чуть не убил его. Я никогда не забуду того, как паршиво я тогда себя чувствовал».

Женщина-музыкант вспоминала: «Я чувствовала, что меня провели, злоупотребили моим доверием, про­сто-напросто одурачили. Это был двойной удар, я не только потеряла Санта Клауса, но намного страшнее то, что надолго утратила веру в своих родителей». Другой пожилой мужчина сказал: «Для меня самое плохое из всего этого это то, что я понял, что был обманут. Если бы только мои родители оставили меня наедине с исто­рией про Санта Клауса — вы знаете, про оленью упряж­ку и все такое, — я уверен, я бы понял, что это милая сказка, но они продолжали настаивать на том, что он настоящий, придавая этому такое значение, что это со­всем отличалось от других проблем, которые возника­ли у меня с разграничением фантазии и реальности».

Среди взрослых, которые выразили меньше эмо­ций по этому поводу, были те, кто сказал, что они все-

380______________ Часть IX. Особые люди, особые ситуации

гда знали, что это сказка, или те, кто признался: «Ну, мне кажется, где-то в глубине я всегда знал, что это игра, даже когда я еще в нее верил». Мне показалось особенно интересным, что те, чье отношение к Санта Клаусу было двойственным и неопределенным, осо­бенно выражали симпатии к нему. Были и другие, за­нявшие крайние позиции по отношению к Санта Кла­усу. Одним взрослым ни на минуту не позволяли в него поверить, вторые верили в его подлинность до резкого пробуждения лет в пять или в шесть. Этот нео­жиданный поворот привел меня к заключению, что первая проблема с Санта Клаусом состоит в том, что мы позволяем себе полностью забывать о том, что ду­мают и чувствуют маленькие дети. Я спрашиваю себя: почему мы превратили его в особое явление, почему мы так ударяемся в крайности или «за», или «против» реальной необходимости такой сказки? По отноше­нию к героям других детских сказок мы не проявля­ем ни такого интереса, ни такой нетерпимости.

Когда я читала своей дочери «Мэри Поппинс», мне не приходилось ей объяснять, что настоящие люди не летают. Винни Пух существует для того, чтобы его любили, и никому не приходит в голову обсуждать на­учную достоверность его существования. Мы расска­зываем детям традиционные волшебные сказки и до­пускаем, что они очень хорошо знают, что эти исто­рии не происходили на самом деле, но они «правдивее, чем сама правда». Однако когда дело доходит до Сан­та Клауса, мы словно лишаемся хладнокровия.

Мне кажется, что пора вернуть его на надлежащее ему место, в царство естественной детской фантазии, где им молено наслаждаться так же, как и остальными персонажами сказок, которые населяют нашу жизнь, и ни у кого из них мы не спрашиваем удостоверения личности. Сказка о Санта Клаусе — одна из самых за­мечательных и лучших сказок. Он полон любви и неж­ности и, самое главное, напоминает взрослым, что де-

Зачем существует Санта Клаус? 381

ти — самое большое сокровище в мире. В зимнем мра­ке он старается принести всем детям чудеса, радость и счастье, потому что взрослым очень хочется, чтобы они всегда были веселыми, верили в фантазию. Он волшеб­ный — и дети понимают это лучше, чем мы.

Вторая проблема с Санта Клаусом заключена в том, что ему позволяют давать оценку детям. Слушая его разговоры с детьми на улицах и в магазинах игрушек, я обнаружила, что, за редким исключением, он все­гда задавал один и тот же вопрос: «Ты был хорошим в этом году?». Пятьдесят лет пропаганды психическо­го здоровья летят псу под хвост каждый декабрь! Я потратила всю свою жизнь, чтобы убедить родите­лей и детей, что нет такого понятия, как плохой или хороший человек, что все мы люди со своими недо­статками, но при этом все заслуживаем любви и по­нимания. И вот приходит Санта Клаус, и опять появ­ляются упрощающие, дегуманизирующие замечания о человеческом поведении. Дети бывают иногда ми­лыми, иногда противными, иногда добрыми, иногда злыми, иногда ответственными, иногда несдержан­ными — это все свойственно им. Старшие нужны млад­шим, чтобы помочь их взрослению, а этого нельзя дос­тигнуть, лишая их любви. Отрицать любовь и одобре­ние — это значит отрицать саму сущность Рождества, отрицать доброту и умение быть терпимыми, прощать человеческие слабости.

Мы должны еще раз задуматься над игрой в Санта Клауса, исходя из этих двух существенных проблем. Во-первых, многие дети естественно чувствуют, что их обманывают и ими манипулируют, а во-вторых, Санта Клаусы, с которыми они на самом деле встречаются, часто не понимают или плохо понимают смысл любви и милосердия. Мне кажется, что обе проблемы будут решены наилучшим образом, если мы будем уважать детей, видеть в них людей, с достоинством которых необходимо считаться, доверять им.

382 Часть IX. Особые люди, особые ситуации

Вспоминаю, когда моя дочь была маленькой и Сан-та Клаус задал вопрос в магазине игрушек: «Была ли ты в этом году хорошей девочкой?», она ответила убеж­денно: «Никто не бывает хорошим все время». Это был один из немногих моментов, когда я почувствовала, что делаю благое дело! Многое может открыться вам, если вы поговорите со своим ребенком о «людях, одетых в костюм Санта Клауса, чтобы устраивать перед Новым годом особое веселье».

Мне кажется, что причина того, что вопрос о проти­вопоставлении фантазии и реальности стал в случае с Санта Клаусом таким запутанным, заключена в том, что мы объясняем его с точки зрения взрослых. Как только мы начинаем говорить о нем с детьми, он обре­тает свой истинный смысл. На первый взгляд может показаться, что Санта Клаус — это особый случай, ког­да дети верят в реальность сказки. Они пишут ему пись­ма и даже оставляют для него еду в том месте, где ве­шают сумки для подарков. Но задумайтесь на минуту об «абсолютной реальности» вашей последней игры с ребенком. Вы сидите на краю песочницы и с удоволь­ствием едите фантастически вкусный шоколадно-ана-насовый пирог, только что испеченный в ведерке для песка. Или вы сидите за крошечным столиком в ку­кольном уголке, едите обед с помощью игрушечной вилки, а ваш хозяин или хозяйка объявляют меню обе­да от супа до сладкого, которые, невидимые глазу, вы­нимаются из игрушечной плиты. Вы можете не верить в реальность происходящего, но ребенок-то определен­но верит.

Мы недооцениваем степень той полной поглощен­ности фантазией, которая существует у ребенка. Это одна из причин, по которой мы иногда ошибочно по­лагаем, что маленький ребенок лжет, в то время как он попал куда-то вроде сказочной страны, которую придумал сам и из которой он вырастет к тому време­ни, когда пойдет учиться в школу.

Зачем существует Санта Клаус? 383

Когда мы играем в эти игры, никому из нас не при­ходит в голову мысль, что мы обманываем. Все про­исходит «понарошку», но, с точки зрения ребенка, чем меньше об этом говорят, тем лучше: он находит­ся внутри этого придуманного мира и хочет, чтобы вы в этом участвовали. Мне кажется, что мы можем вой­ти в сказку о Санта Клаусе точно так же, оставляя право лидерства за ребенком.

Если мы откроем все подробности сказки вместо того, чтобы позволить детям развивать свое собствен­ное воображение, мы будем слишком торопить собы­тия; если мы предоставим ребенку возможность при­нимать самому некоторые решения, мы поможем ему лучше понять себя и то, готов ли он расстаться с сказ­кой. Вместо того чтобы говорить ребенку, где и как живет и работает Санта Клаус, мы можем попросить его рассказать нам, что он думает по этому поводу. В царстве фантазии чем ближе сказка приближается к собственным желаниям ребенка, тем больше она ему нравится.

Если вы попросите четырехлетнего ребенка, чтобы он рассказал свою собственную сказку про Санта Кла­уса, вы можете услышать что-нибудь вроде этого: Ну, знаете, у него большой дом, он на самом деле похож на замок, и он живет там совсем один. Никому не разре­шается беспокоить его или указывать ему, что он должен делать. Он просто сидит и смотрит телевизор и ест пирожные. Но время от времени он взмахивает своей волшебной палочкой и весь дом наполняет игруш­ками.

Не надо быть психоаналитиком с докторской степе­нью, чтобы понять, в чем тут дело. Каждый ребенок настолько индивидуален в своих потребностях и ожи­даниях, что было бы глупо предлагать систему при­емов, как рассказывать ребенку о Санта Клаусе. Един­ственный общий совет, который я могу дать, — отно­ситься к этому снисходительно и с пониманием, как и к другим фантазиям ребенка, но, делая это, оставлять

384 Часть IX. Особые люди, особые ситуации

за ним право принимать большинство решений само­стоятельно. Если начать с чего-нибудь вроде «Санта Клаус — это сказка о замечательном веселом челове­ке, который любит всех детей и хочет, чтобы они были счастливы в праздник Рождества», тогда ребенку оста­нется решить, как с ним пообщаться. Пусть он поду­мает, какое письмо напишет и где опустит его. Я уве­рена, дети будут с радостью оставлять свои письма в дупле дерева, пускать их по ручью или передавать по­чтальону. Когда тебе три или четыре года, все эти средст­ва одинаково пригодны.

Что же касается вопроса, кто приносит подарки, это составляет проблему для взрослого, но не для ребенка. Если сказать что-нибудь такое: «Частью сказки о Сан­та Клаусе стало и то, что мамы, папы, бабушки, тети, дяди, братья и друзья хотят, чтобы было волшебное время, когда они дарят подарки детям, как этого хочет Санта Клаус» — это объяснение будет вполне понятно детям. Вы обозначили вашу реальность, и они теперь могут фантазировать как угодно!

Если мы хотим лишить миф о Санта Клаусе оттен­ка манипуляции, то важно будет не только позволить детям сочинить свою собственную сказку, но и самим стать участниками — сотворцами ее. Я вспоминаю, как одна мать объясняла своему четырехлетнему сыну: «Ты поймешь, что вырос, когда почувствуешь себя Сан­та Клаусом и захочешь сделать других людей счастли­выми, дарить им подарки и любовь».

В одном детском саду дети делают подарки для ре­бят из бедных районов. Те в свою очередь тоже дела­ют им подарки. И если взрослый может заметить раз­ницу в игрушках и имбирных пряниках, дети этого не видят; обмен составляет важную часть их опыта, а это начало того, чтобы «обрести Санта Клауса в своем сердце». Там его место — и вы будете изумлены, уви­дев, с какой готовностью дети примут эту замечатель­ную идею и как она им понравится.

Дата добавления: 2015-10-16