Проблема выживания 2 страница

С какой целью приведены эти выдержки? Совсем не для того, чтобы показать, что все мы скоро погибнем от контакта с пластиковой обивкой автомобилей. Все, что сейчас можно сказать об опасности, угрожающей нашему здоровью, это то, что она вполне реальна. И что опыт, накопленный нами в результате изучения проблемы пластификаторов, свидетельствует о том, что все это гораздо серьезнее, чем непосредственная опасность, которую они представляют. Он напоминает нам о нашем невежестве, которое выражается в том, что до нас так трудно доходит потенциальная опасность сотен подобных веществ, которые так быстро становятся вездесущими в нашей окружающей среде. Он предупреждает нас о том, что слепой, экологически необдуманный прогресс технологии вносит в окружающую нас среду такие изменения, которые со временем обернуться угрозой для здоровья человека. Сами того не желая мы создали новый и опасный мир. И мы должны быть мудрыми чтобы выжить в нем в условиях, когда на карту поставлена жизнь.

Наконец, существует еще одна угроза экологическому выживанию, о которой крайне необходимо здесь рассказать, — ядерная война. Еще десять лет назад милитаристы и их сторонники могли утверждать, что в ядерной войне возможна победа. Несмотря на убедительные возражения, неоднократно выдвигавшиеся независимыми научными кругами под руководством Линуса Полинга и других, эта фикция была распространена довольно широко. Теперь, хотя ядерная угроза выживанию признается всеми, Соединенные Штаты — а может быть, и другие ядерные державы — находятся в постоянной готовности начать самоубийственную войну. Однако ни один политический лидер теперь, по-видимому, не позволит себе открыто заявить, что цивилизация способна пережить ядерную войну.

Таковы, в общем, те рассуждения, которые привели меня к убеждению, что существующая тенденция деградации окружающей среды, если ее не остановить, угрожает жизни цивилизованной человека. Было бы, конечно, хорошо, если бы какой-нибудь специалист по окружающей среде, уподобившись некоему оккультисту, предвещающему конец мира, смог бы предсказать время такой катастрофы. Тогда все эти рассуждения оказались бы бесполезны и во всяком случае необязательны. Но они не могут быть бесполезны, ибо неопределенность настолько велика, что нам остается только одно — строить догадки. Можно попытаться угадать, когда мы достигнем той точки, откуда нет возврата, момента, когда процесс экологической деградации может стать необратимым. По моему собственному мнению, разумно было бы предполагать, что в индустриализованных районах мира это произойдет через 25—50 лет, но это только догадка.

В любом случае подобные догадки необходимы. Потому что, как мне кажется, мир сегодня не желает мириться даже с существующим уровнем загрязнения окружающей среды, и уж тем более с его усилением. Теперь, я думаю, уже широко признается, что мы слишком серьезно страдаем от различных проявлений кризиса окружающей среды, что с каждым годом становится все труднее дать задний ход и что вопрос состоит не в том, как далеко нам ещё до грани катастрофы, а в том, что нужно предпринять, — уже сейчас.

Размышляя о проблеме выживания, некоторые экологи предсказывают, что окружающую среду постигнет катастрофа, если сохранятся нынешние темпы роста народонаселения. Наступление катастрофического голода из-за быстрого роста народонаселения в развивающихся странах предсказывается уже на 1975 год. Согласно другому предсказанию, «битва человечества за пищу заканчивается… К этому времени (то есть к 1971 году) уже ничто не сможет предотвратить значительного увеличения смертности во всем мире».

В результате таких широковещательных заявлений мнение о том, что выживанию человечества угрожает лишь простое увеличение численности населения, стало сегодня довольно распространенным.

Имеются ли основания для подобных предсказаний? Вопрос о росте народонаселения слишком сложен и здесь может быть рассмотрен лишь кратко. Роль увеличения населения в кризисе окружающей среды для такой промышленной страны, как Соединенные Штаты, достаточно подробно обсуждалась в главе 7. Из этого анализа ясно следует, что рост населения Соединенных Штатов лишь в незначительной степени повинен в увеличении загрязнения окружающей среды. Если бы промышленность и сельское хозяйство Соединенных Штатов были построены на правильной экологической основе, страна могла бы обеспечить всем необходимым намного большее число людей, чем сейчас, и притом с гораздо меньшими последствиями для окружающей среды.

Хотя я убежден, что нет никаких экологических оснований говорить о «перенаселенности» Соединенных Штатов, такая научная оценка отнюдь не препятствует тому, чтобы говорить о «перенаселенности» на других основаниях. Например, я знаю одного эколога, который считает Соединенные Штаты перенаселенной страной только из-за того, что он постоянно встречает другую персону на своей излюбленной горной тропе. Имеется и ряд других причин, приводящих некоторых людей к выводу о перенаселенности Соединенных Штатов; они напичканы заявлениями, публикуемыми в газетах группой, носящей название «Кампания за контроль над демографическим взрывом». Вот одно из них:

Охваченный голодом, мир будет миром страха, хаоса, нищеты, беспорядков, преступлений и войн. Ни одна страна не избежит этого, включая и нашу собственную… Что мы можем предпринять против этого? Необходима строжайшая программа контроля за ростом населения — как в нашей стране, так и за границей.

Трущобы наших городов переполнены тысячами больных молодых людей, ставших жертвами неудовлетворенности и наркотиков. И если нынешние темпы рождаемости не изменятся, через несколько лет на улицы будут выплеснуты уже миллионы. Выходя па улицу после наступления темноты, вы сильно рискуете. За последний год один из каждых четырехсот американцев был убит, изнасилован или ограблен. Контроль над рождаемостью — вот решение проблемы.

Эти заявления отражают сильнейшее недовольство американских граждан грабежами, насилиями и убийствами; неудовлетворенностью и наркоманией среди молодежи городских трущоб; бедностью, беспорядками и войной. Они предлагают бороться с этими нежелательными явлениями путем сокращения числа людей, замешанных в них, надеясь, что в менее скученном обществе эти явления станут менее распространенными. Существуют, конечно, и другие методы борьбы с этими социальными болезнями, подсказываемые общественными науками или просто человеческим опытом: экономическое благополучие, достаточный объем жилищного строительства и удовлетворительное социальное обеспечение, разоружение и эффективное образование. Но такая альтернатива для авторов заявлений не существует; на мой взгляд, они выдвигают на первый план не социальный или экологический анализ, но политическую программу. Преступность, неудовлетворенность молодежи в наркомании являются серьезными социальными проблемами в Соединенных Штатах. Однако контроль над ростом населения — это скорее политический ответ на эти проблемы, чем научный.

Следует подчеркнуть в связи с этим, что существуют с моей точки зрения, весьма обоснованные причины, почему мы должны способствовать, насколько это возможно, распространению научной информации и практических средств для предупреждения беременности. Это отражает мою уверенность в том, что каждая супружеская чета должна иметь право решать, какое количество детей она может иметь, — и располагать свободно доступными средствами, для того чтобы контролировать это количество. Здесь речь идет не о целесообразности контроля над рождаемостью, но о том, что я считаю аморальным, ошибочным и консервативным с политической точки зрения принуждение в этом вопросе.

Как отмечалось ранее, существует множество аргументов, подтверждающих важность усилий, направленных на контролирование численности населения, для решения проблемы кризиса окружающей среды. Однако, как опять-таки уже указывалось, выбор между ролью в этом плане технических преобразований и ролью контроля над народонаселением является политическим выбором между двумя точками зрения, одна из которых делает ставку на социальный контроль над действиями людей, а другая — на контроль над социальными процессами.

Экологи, занятые проблемами народонаселения, также указывают, что рост населения во всем мире, и особенно в развивающихся странах, — это реальная проблема и что особое значение-получает контроль за народонаселением в Соединенных Штатах, поскольку он может «послужить примером» для всего мира. Чтобы оценить эту точку зрения, мы должны рассмотреть потенциальную экологическую катастрофу, к которой может привести продолжающийся рост народонаселения в развивающихся странах.

Развивающиеся страны бедны; их возрастающее население тяжелым бременем ложится на их скудные ресурсы; везде царит голод, экономическое развитие затруднено. В бедных странах, в противоположность таким странам, как США, казалось бы, должна существовать прямая связь между темпами роста населения и его благосостоянием.

Стоящая перед всем миром проблема народонаселения находит в литературе широкое и многостороннее освещение. Эта литература охватывает солидный перечень дисциплин: физиология воспроизводства, биология рас, социология семьи и более крупных ячеек общества, экономика сельскохозяйственного и промышленного производства, мировая торговля и международные отношения.

Демографы распутали запутанную сеть взаимосвязей между этими факторами. Они включают в себя сложные круговые взаимоотношения, в которых каждый шаг, как и в экологическом цикле, связан с несколькими другими. Таким образом, в то время как темпы роста народонаселения определяются, естественно, соотношением между рождаемостью и смертностью (численность населения стремится к увеличению с увеличением рождаемости и уменьшается с увеличением смертности), существует и обратный эффект, определяемый социальными факторами, в частности желаемый размер семьи. Если смертность, особенно детская, высока, то это приводит к увеличению рождаемости в целях восполнения предполагаемых потерь, поскольку семья стремится достигнуть определенной численности выживших детей. Благодаря такой связи падение детской смертности может уменьшить рост населения за счет уменьшения рождаемости. С другой стороны, если рождаемость высока, то количество детей, рождаемых одной женщиной, также велико, а это та причина, которая приводит к увеличению детской смертности.

Экономические факторы также могут играть свою роль. Если экономические ресурсы ограничены, то рост населения приводит к сокращению ресурсов, приходящихся на душу населения, а это снижает жизненный уровень и вызывает тем самым увеличение смертности. В то же время высокий уровень жизни приводит к снижению среднего возраста молодоженов, что, в свою очередь, приводит к увеличению рождаемости. С другой стороны, если необходимые ресурсы не ограничены, рост населения, дающий дополнительный приток рабочей силы, может привести к расширению экономической деятельности, что, в свою очередь, поднимает уровень жизни и тем самым оказывает влияние как на рождаемость, так и на смертность. Кроме того, с возрастанием уровня экономической деятельности может повыситься образовательный уровень, что, в свою очередь, вызовет увеличение среднего возраста молодоженов, занятости женщин, а также использования новейших противозачаточных средств — и, следовательно, сокращение рождаемости. В дополнение ко всем этим взаимосвязям можно назвать эффект целенаправленной государственной политики, которая может либо увеличить темпы рождаемости с помощью пропаганды или экономических поощрений, либо таким же образом сократить их.

Если учесть все эти сложные взаимосвязи, неудивительно, что демографы часто расходятся во мнениях относительно ожидаемой тенденции в изменении численности населения или относительно выбора наиболее эффективных путей ее контроля. На самом деле эта сеть взаимосвязей может по-разному проявляться в каждой стране или в пределах каждой культурной или экономической группы. Однако существует одно общее положение, на котором сходится большинство демографов, — что тенденция к саморегулированию является характерной чертой систем народонаселения.

Общепризнано также, что население мира не может расти 6езконечно, в силу ограниченности получения из глобальной экосистемы некоторых важных ресурсов, таких как пища. Однако размеры пищевых ресурсов, которые в принципе может дать экосистема, также составляют предмет споров и в данное время не могут быть оценены точно. Следовательно, если и можно согласиться с тем, что имеется некоторый предел возможному росту численности населения земного шара, то ответ на вопрос, каков этот предел, остается пока лишь в области более или менее обоснованных догадок.

Демографы составили четкое представление о зависимости между ростом народонаселения и экономическими и социальными факторами в индустриально развитых странах. Для этих стран характерен «демографический переход», который был описан в главе 6. Вообще, существующая в индустриальных странах тенденция роста народонаселения объясняется, очевидно, естественной peакцией общества на экономическое процветание. По-видимому, подобную реакцию можно объяснять следующим образом: общество исходит из того, что накопленные блага открывают путь для повышения благосостояния его членов и укрепляют их уверенность в будущем.

Исторический процесс демографического перехода в индустриальных странах весьма показателен. С улучшением условий жизни общая и детская смертность устойчиво сокращается. Вначале, рождаемость поддерживается на высоком уровне, так что население растет быстро. Затем уменьшаются — в большем или меньшей соответствии — и рождаемость, и смертность, так что население продолжает расти, хотя и более медленно, чем раньше. И в конце концов, на самых последних этапах демографического перехода, рождаемость начинает падать особенно быстро, вследствие, чего уменьшается ее превышение над смертностью, и темпы роста населения становятся сравнительно низкими. Почти в каждой из индустриально развитых стран это быстрое падение рождаемости происходит в момент, когда смертность составляет от 10 до 12 человек на тысячу, а детская смертность — около 20 на тысячу. Таким образом, в индустриальных странах рождаемость была приведена, в прямое соответствие со смертностью только благодаря историческому процессу (который может протекать в течение 50—100 лет), в ходе которого минимальная смертность достигается в основном за счет улучшения условий жизни. Другими словами, демографическое равновесие было достигнуто благодаря материальному прогрессу общества.

Если сравнивать этот ход событий с трендами населения в развивающихся странах, можно отметить и значительное сходство, и различия. В целом ситуацию можно резюмировать следующим образом. Повсюду в мире, где они еще не достигли минимума, характерного для развитых стран, общая и детская смертность год от года падают. Как и в индустриальных странах, кажется, что рождаемость особенно быстро начинает падать, когда минимальная смертность достигает 10—12 человек на тысячу. Эта ситуация прослеживается в демографических процессах, происходящих на Тайване, островах Тихого океана, в Японии, на Кипре, в Израиле и Сингапуре. В некоторых латиноамериканских странах, таких как Венесуэла и Коста-Рика, минимальная смертность была достигнута, но рождаемость не уменьшилась. Однако там, где детская смертность — оказывающая важное влияние на желаемый размер семьи — достигла минимальной величины, которая характерна для индустриальных стран (около 20 или меньше детей на тысячу), рождаемость также начала уменьшаться, стремясь к нынешнему ее уровню в передовых странах (от 14 до 18 человек на тысячу). Там, где детская смертность, несмотря на ее уменьшение, остается высокой, рождаемость также высока. Так, в Индии детская смертность в период 1951—1961 годов составляла около 139 человек на тысячу, а рождаемость — около 42 человек на тысячу; латиноамериканские страны с постоянно высокой рождаемостью (45—50 человек на тысячу) имели детскую смертность в пределах 50—90 человек на тысячу. В большинстве развивающихся стран рождаемость еще значительно превышает смертность, поэтому население растет весьма быстро.

Научные доказательства, касающиеся будущего течения процессов роста численности населения земного шара, ни в коем случае нельзя считать однозначными или окончательными. Любое заключение относительно будущего основывается на экстраполяции прошлых трендов. В зависимости от того, какие данные взяты за основу, могут быть сделаны самые различные экстраполяции.

С одной стороны, на основании экстраполяции существующих трендов рождаемости и смертности можно сделать вывод, что во многих менее развитых странах мира нынешние высокие темпы роста численности населения будут сохраняться до тех пор, пока не наступит катастрофическое несоответствие между численностью населения и необходимыми ресурсами. В этом случае единственным возможным способом приблизить эти страны к состоянию демографического равновесия будет кампания за сокращение рождаемости, хотя общая и детская смертность останутся высокими. С другой стороны, если принять в расчет некоторые наиболее тонкие социальные и экономические факторы, влияющие на рождаемость, и если с доверием отнестись к доказательствам того, что общества, которые с успехом добиваются почти полного соответствия рождаемости и смертности, достигают этого только в случае, если общая и детская смертность снижаются до минимального уровня, — тогда появляются более оптимистические перспективы. В частности, в соответствии с этой точкой зрения, самые энергичные усилия следовало бы направить на борьбу с явным и скрытым голодом в развивающихся странах, о котором с такой силой писал бразильский специалист по вопросам продовольствия Жозуа де Кастро. Если принять во внимание такую точку зрения, можно ожидать, что в странах, в которых сейчас наблюдаются высокие темпы роста численности населения, рождаемость начнет сокращаться намного быстрее, когда они достигнут критически низкого уровня общей и детской смертности. В этом случае демографический баланс может быть достигнут с помощью усилий, направленных на улучшение жизненных стандартов, и в частности, на сокращение детской смертности.

Умеренная точка зрения на возможные демографические изменения заключалась бы в следующем: ни одна из этих двух альтернативных интерпретаций еще не подкреплена фактами. Два подхода не исключают друг друга, и, очевидно, оба типа усилий, направленных на уменьшение рождаемости, с одной стороны, и на улучшение жизненных стандартов и сокращение детской смертности — с другой, могут дать вклад в уменьшение темпов роста народонаселения. Этот двойственный подход находит отражение в появившихся в последнее время предложениях развивать в мировом масштабе практику создания специальных клиник, где одновременно будут осуществляться уход за беременными женщинами и новорожденными детьми и приниматься меры для предупреждения беременности.

Каждая развивающаяся страна предпринимает усилия для улучшения условий жизни и здоровья населения. Некоторые из них предпринимают также усилия для расширения использования противозачаточных средств. Вот, например, одно из последних постановлений правительства Ганы:

Нынешняя численность нашего населения не ставит перед нами каких-либо проблем, требующих безотлагательного решения. Однако скорость, с которой растет население, определенно создаст серьезные социальные, экономические и политические трудности к концу века… Правительство будет осуществлять соответствующие программы действий… Они не будут основываться на принуждении. Они будут предусматривать добрую волю каждого, но … если кто-либо решит контролировать размеры своей семьи, правительство будет готово оказать соответствующую поддержку.

Однако те люди в Соединенных Штатах, которые видят в росте численности населения земного шара ни с чем не сравнимую опасность для выживания, не хотят допускать, чтобы каждая страна сама выбирала приемлемый для нее баланс между усилиями, направленными на улучшение условий жизни и охраны здоровья, и усилиями, направленными на контроль над рождаемостью. Они требуют применения мощи Соединенных Штатов, для того чтобы руководить этим выбором извне:

Мы (Соединенные Штаты) должны: прекратить всякую помощь стране с растущим населением до тех пор, пока эта страна не убедит нас в том, что она делает все возможное, чтобы ограничить этот рост… На любую страну или международную организацию, мешающую решению самой насущной проблемы мира, должно быть оказано самое жестокое политическое к экономическое давление. Пусть некоторые из этих мер и кажутся репрессивными, во выбора нет.

Чтобы принять решение нести кампанию на введение прямого контроля над рождаемостью в развивающихся странах, я думаю, нужно исходить из убеждения, что одно общество имеет моральное и политическое право убеждать или даже заставлять другое общество принять ту или иную программу. Однако в таком случае нужно ожидать ответной реакции со стороны этих стран, что также было бы обоснованным с политической точки зрения. Со стороны этих стран было бы справедливо указать, что такое насильственное сокращение рождаемости при отсутствии критически низкого уровня детской и общей смертности и соответствующего этому высокого уровня жизни не имело место в более развитых странах и вообще никогда но наблюдалось в истории человечества. Они вправе считать, что такой гигантский и сомнительный эксперимент не отвечает требованиям морали.

Если моральные убеждения я политические взгляды побуждают считать такой курс диктаторским и противоречащим основным человеческим принципам, то можно выбрать другую позицию, состоящую в том, что рост населения в развивающихся странах мира должен быть приведен в равновесие теми же способами, которые уже успешно применены повсюду, — улучшением условий жизни, уменьшением детской смертности, мерами социального обеспечения, и уже после этого — воздействием на желаемый размер семьи, заключающимся в индивидуальных, добровольных мерах предупреждения беременности. Это та точка зрения, которая соответствует моим собственным убеждениям.

Какие политические взгляды в действительности лежат в основе понимания проблемы роста народонаселения в развивающихся странах, наглядно демонстрируют два отчета по этой проблеме, выпущенные одновременно в сентябре 1966 года одной и той же организацией – Комитетом но экономическому развитию (КЭР). В одном из них, который я для простоты буду называть отчетом «А», делается такой вывод:

Опыт последнего десятилетия убедительно доказывает, что если слаборазвитые страны хотят быстро развиваться,они должны или вообще избежать, или выбраться из «демографической ловушки», которую ставят им темпы роста народонаселения и которая, в нашем понимании, означает, что эти темпы превышают темпы роста экономики в целом и, следовательно, не позволяют достигнуть значительного роста производства товаров на душу населения…

В эффективном решении проблемы роста народонаселения особую роль должны сыграть программы планирования численности семьи. В противоположность этому отчет «В» (касающийся латиноамериканских проблем) утверждает: в Латинской Америке население растет быстрее, чем в любом другом месте планеты. Естественно, что это замедляет рост доли валового национального продукта, приходящейся на душу населения. Однако этот факт не следует считать определяющим. Лишь в небольшой мере он может служить основанием для решения проблемы путем введения контроля над рождаемостью или, в более завуалированной форме, путем планирования численности семьи… Опыт Латинской Америки показывает, что это не главный фактор… Решение проблемы —не в контроле над рождаемостью, но в увеличении производства продуктов питания и экономическом развитии, что позволит обеспечить более высокую продуктивность и, следовательно, более высокие жизненные стандарты.

Несмотря на то, что оба эти отчета были опубликованы одновременно одной и той же организацией, они выражают противоположные взгляды на проблему контроля над численностью населения. Примечательна не только их противоречивость, но и то, кто был автором каждого из них. Отчет «А», который требует «планирования численности семьи» в развивающихся странах, был подготовлен Комитетом ресурсов и политики КЭР. Этот комитет состоит из сорока четырех североамериканцев, главным образом видных бизнесменов. Отчет «В», который делает упор на необходиммость улучшения питания и уменьшения детской смертности, а не на контроль над численностью населения, был подготовлен Межамериканским Советом по торговле и производству КЭР, в состав которого входят представители от каждой из следующих стран: Перу, Чили, Бразилии, Аргентины, Уругвая, Мексики, Колумбии, Эквадора, Венесуэлы и Соединенных Штатов. И, чтобы внести полную ясность, добавим, что один только представитель США счел нужным выразить свое решительное несогласие с этим отчетом, так как он «преувеличивает факты, свидетельствующие против необходимости введения контроля над рождаемостью или планирования численности семьи».

По причинам, о которых сказано выше, сами латиноамериканцы хотят следовать в направлении баланса численности населения тем курсом, которым шли развитые страны: через улучшение жизненных стандартов, сокращение смертности, за которым последует, как это всегда бывало до сих пор, сокращение рождаемости. Со своей стороны, североамериканцы требуют от бедных стран стремиться к демографическому балансу путем, которым в истории человечества ни одно общество, и в том числе их собственное, не следовало: то есть искусственно ограничивая численность населения до размеров, соответствующих «доступным» ресурсам, в то время как условия жизни— о чем свидетельствует высокая общая и детская смертность— находятся на уровне, много более низком, чем уровень, достигнутый развитыми странами. Совершенно ясно, что проблема контролирования темпов роста мирового населения является составной частью значительно более важного, политического вопроса —взаимоотношений между богатыми, технически развитыми странами странами более бедными, борющимися с этим чудовищным неравенством, чтобы улучшить существующие в них условия жизни. Чтобы понять этот процесс, необходимо рассмотреть связи существовавшие между этими двумя группами стран в процессе их исторического развития.

Одна из важнейших связей относится к двум обсуждавшимся здесь вопросам: влияние современной технологии на окружающую среду в развитых странах и последствия бедности и быстрого роста населения в развивающихся странах. Высокий уровень благосостояния развитых стран в значительной мере обязан использованию достижений современной науки и техники для эксплуатации природных ресурсов. Как мы видели, до второй мировой войны достижения науки и техники основывались главным образом на использовании естественных продуктов. Доступность таких материалов, как каучук, растительные жиры и масла, а также хлопок, в отсталых районах земного шара привела к эксплуатации их более развитыми нациями в колониальный период. Существуют доказательства того, что колониализм в значительной степени определил быстрые темпы роста народонаселения, которые теперь так во многом определяют положение в мире.

К такому выводу пришел Натан Хейфиц из Калифорнийского университета, анализируя роль колониализма в современном демографическом взрыве в развивающихся странах. Он доказывает, что развитие промышленного капитала в западных странах в период 1800—1950 годов привело к увеличению численности населения в мире, и главным образом в тропических областях, на миллиард человек, и что это явилось следствием эксплуатации этих областей в погоне за сырьем (что вызвало необходимость в дополнительной рабочей силе) в период колониализма. Он доказывает далее, что после второй мировой войны технический прогресс позволил заменить тропические сырьевые материалы синтетическими веществами, так что технически развитый мир, «опять непреднамеренно, обрек на бездействие почти все население тропических областей, лишив его тем самым возможности улучшать свое благосостояние». Далее, голландцы принесли С собой в свои индонезийские колонии современную технику, которая улучшила жизненные условия и уменьшила смертность коренного населения. По мнению антрополога Клиффорда Геертца, который предпринял подробное демографическое исследование колониального периода в Индонезии, голландцы, по-видимому, способствовали росту населения Индонезии для того, чтобы увеличить ресурсы рабочей силы, необходимые для эксплуатации естественных богатств этой колонии. Однако большая часть богатств, добытых за счет увеличения продуктивности этой эксплуатации, не оставалась в Индонезии. Более того, они были ввезены в Нидерланды, где помогли самим голландцам преодолеть период демографического перехода. На самом деле, первая стадия демографического перехода (стадия стимулирования роста численности населения) в Индонезии совпала со второе стадией демографического перехода (стадия ограничения роста населения) в Нидерландах, которая явилась своего рода демографическим паразитизмом. К тому же, по продолжающейся иронии судьбы, с развитием в послевоенный период производства синтетических химических веществ индонезийская каучуковая торговля пришла в упадок, что привело к истощению возможностей экономического развития, которое могло бы побудить индонезийцев уменьшить темпы роста населения путем самоконтроля.

Таким образом, современная техника становится решающим связующим звеном между кризисом окружающей среды в развитых странах и проблемой народонаселения в развивающихся странах. Послевоенная тенденция вытеснения естественных материалов синтетическими усилила нагрузку на окружающую среду в развитых странах и помешала развивающимся странам в их усилиях удовлетворить нужды своего растущего населения. Нам, представителям развитых наций, нравится думать, что остальной мир зависит от наших технических милостей. Может быть, скоро мы поймем, что помощь должна направляться по совершенно иному пути. Для того чтобы мир вернул окружающую среду к состоянию равновесия, развитые страны обязаны меньше полагаться на экологически расточительную синтетику и больше — на товары из натуральных веществ, производство которых — и с экологической, и с экономической точек зрения — должно концентрироваться в развивающихся районах земного шара.

Дата добавления: 2015-10-16