Проблема выживания 1 страница

В последние несколько лет кризис окружающей среды со всей силой проявился на политической арене не только в Соединенных Штатах, но и в Швеции, Англии, Германии, Японии, Италии и в СССР. В период подготовки Конференции ООН по окружающей человека среде (1972 год) он стал предметом международных дебатов. В Соединенных Штатах политическое звучание вопроса, касающихся состояния окружающей среды, настолько велико, что иногда возникает подозрение, что многие из них на самом деле являются политическими вопросами, наряженными в экологическую одежду. В результате экология испытывает нечто похожее на тот «кризис доверия», который испытывает в последние годы Белый Дом. Экологи, подобно некоторым последним президентам Соединенных Штатов, подчас подозреваются в преднамеренном стремлении представить плохую ситуацию как катастрофическую, когда заявляют о том, что ухудшение окружающей среды угрожает не только качеству жизни, но и жизни вообще, что на карту поставлена сама возможность человеческого существования. Люди хотят знать, сколько же времени им осталось жить. Специалисты по окружающей среде по-разному определяют этот срок: от сотни до всего лишь нескольких лет. Один из них даже утверждал, что, если выход из кризиса не будет найден к 1972 году, то он откажется от участия в движении, поскольку тогда будет уже слишком поздно что-либо исправлять.*

* В интервью, опубликованном в апреле 1970 года в журнале «Лук», Пауль Р. Эрлих заявил: «Когда вы достигнете определенной точки и поймете, что дальнейшие ваши усилия бесполезны, вы можете позаботиться о себе к о своих друзьях и насладиться тем немногим временем, которое еще будет у вас в запасе. Для меня лично этой точкой является 1972 год». —Прим. авт.

Какова реальная угроза, которую представляет состояние окружающей среды для существования человечества? Сколько мы еще имеем времени? Или проблема выживания — это всего лишь тактический прием, преувеличивающий реальную опасность в целях активизации общественной деятельности, направленной против ухудшения качества жизни?

Сущность проблемы выживания может быть выражена в виде довольно прямолинейного вопроса: настолько ли опасны нынешние экологические нагрузки, что — если их не устранить — они могут ухудшить состояние экосистемы и изменить ее до такой степени, что Земля станет непригодной для обитания человека? Если да, то это значит, что кризис окружающей среды на самом деле ставит под сомнение выживание человека. Очевидно, что никакая серьезная дискуссия о кризисе окружающей среды не может принести пользы, если она не затронет этот вопрос.

Следует сказать с самого начала, что, несмотря на всю серьезность этого вопроса, любой ответ на него будет предположением, а не бесспорным фактом. Но, тем не менее, эти предположения могут и должны подкрепляться фактическими данными и основываться на научных принципах

Мое собственное предположение, основанное на имеющихся у меня данных, состоит в том, что продолжающееся ухудшение качества окружающей среды, во всяком случае, в индустриально развитых странах, представляет угрозу экологическим системам, угрозу настолько серьезную, что, если положение не изменится, окружающая среда потеряет способность поддерживать пригодные для цивилизованного общества условия существования. Какая-то часть человечества может пережить такую катастрофу, поскольку с крушением цивилизации уменьшатся темпы ухудшения окружающей среды. Эти остатки человечества превратились бы в нео-варваров с очень и очень неопределенным будущим. Ниже приводятся факты, лежащие в основе этого мнения.

Начнем с того, что здесь следует проявлять осторожность, ибо любая дискуссия, которая ставит целью выявить характер будущих экологических изменений, имеет некоторые ограничения. Распространение в будущее накопленных в прошлом данных для выявления тенденций этого будущего — то есть процесс экстраполяции — всегда вызывает массу трудностей. И наиболее серьезная трудность состоит в том, что любая подобная экстраполяция по необходимости предполагает, что процессы, которые будут иметь место в будущем, будут управляться теми же самыми механизмами, которые контролировали события прошлого.

Уместно вспомнить здесь высказывания Марка Твена по поводу реки Миссисипи: За сто семьдесят шесть лет Нижняя Миссисипи укоротилась на двести сорок две мили, то есть в среднем на милю и одну треть в год. Отсюда всякий спокойно рассуждающий человек, если только он не слепой и не совсем идиот, сможет усмотреть, что в древнюю силурийскую эпоху — а ей в ноябре будущего года минет ровно миллион лет - Нижняя Миссисипи имела свыше миллиона трехсот тысяч миль в длину и висела над Мексиканским заливом наподобие удочки. Исходя из тех же данных, каждый легко поймет, что через семьсот сорок два года Нижняя Миссисипи будет иметь только одну будет иметь только три четверти мили в длину, а улицы Каира и Нового Орлеана сольются, и будут эти два города жить да поживать, управляемые одним мэром и выбирая общий городской совет. Все-таки в науке есть что-то захватывающее. Вложишь какое-то пустяковое количество фактов, а берешь колоссальный дивиденд в виде умозаключений. Да еще с процентами.*

* Марк Твен. Жизнь на Миссисипи. Собр. соч., т. 4, 1960. – Прим.перев.

Это полезное предостережение. Оно особенно касается экологических процессов, поскольку, как показано ранее, присущая им сложность зачастую приводит к тому, что в результате постепенных количественных изменений возникают внезапные качественные изменения. По этой причине оценка экологических условий будущего может оказаться неправильной, так как за счет интенсификации предсказанных количественных изменений могут возникнуть совершенно непредвиденные качественные скачки.

Лишь небольшое число количественных экстраполяций можно сделать достаточно уверенно. Вероятно, наиболее точной из них можно считать оценку истощения запасов кислорода в поверхностных водах Соединенных Штатов. Исходя из ежегодного увеличении количества органических отбросов, вливающихся в поверхностные воды, можно рассчитать общее количество кислорода, которое будущем потребуется для их разложения. Далее это количество может быть сравнено с общим содержанием кислорода в поверхностных водах Соединенных Штатов. Время, по прошествии которого две эти величины сравняются, и будет означать статистически вероятный срок наступления кризиса, заключающегося в том, что общее содержание кислорода в поверхностных водах станет недостаточным для экологической обработки всего притока органических отбросов. Согласно докладу Национальной Академии наук США (1966 год), такая ситуация, если исходить из существующих тенденций, возникнет примерно в 2000 году. Конечно, это вовсе не означает, что содержание кислорода во всех реках и озерах Соединенных Штатов упадет до нуля. Если существующие тенденции сохранятся, часть водных систем достигнет этого состояния много раньше. Другая часть, скорее всего это будут реки отдаленных районов Скалистых гор, может вообще не изменить своего кислородного содержания. Однако, хотя эти расчеты довольно грубы и основаны на чисто статистическом подходе, они являются весьма полезным — и предостерегающим — прогнозом. Он говорит нам о том, что в ближайшие тридцать лет многие наши реки и озера ожидает судьба озера Эри, что они потеряют способность поддерживать экологический цикл, благодаря которому происходят процессы самоочищения поверхностных вод.

Одной из реакций на этот прогноз может быть вопрос: «Ну, и что же?» Если большинство наших рек и озер и далее будут загрязняться разлагающимися органическими веществами, то не сможем ли мы использовать для бытовых и промышленных нужд пусть дурно пахнущую, но очищенную с помощью различных технических способов (например, воспользовавшись обещанными КАЭ неисчерпаемыми энергетическими ресурсами для дистилляции грязной воды) воду и спокойно заниматься своими делами? Ответить на этот вопрос можно так: предсказанные количественные изменения в состоянии поверхностных вод, вероятно, вызовут качественные изменения в экосистеме, которые будут серьезно угрожать самому человеческому существованию.

В природных водных системах содержание органических веществ довольно низкое. Это, в свою очередь, строго лимитирует количество и разнообразие микроорганизмов (бактерий и грибков), большинству из которых необходимы органические вещества, способные существовать в этих системах. В почвенной экосистеме положение существенно иное. Для нее характерно высокое содержание органических веществ и огромное разнообразие бактерий и грибков, живущих за их счет. Теперь уже доказано, что многие из этих почвенных микроорганизмов вызывают болезни у животных и у человека. Это может быть продемонстрировано простым лабораторным экспериментом. Щепотка почвы помещается в колбу со стерильной питательной органической средой, и некоторое время микроорганизмам позволяют развиваться в ней. Затем полученную микробиологическую культуру вводят мыши; почти наверняка животное умрет от инфекции. При детальном изучении таких почвенных культур можно идентифицировать множество видов бактерий и грибков, известных как возбудители различных болезней (и в том числе смертельных) у животных и у человека.

Хотя в почве и нашли приют многочисленные виды патогенных микроорганизмов, в действительности они вызывают болезни очень редко. Как правило, это происходит в тех случаях, когда частицы почвы проникают в незащищенные части тела. Например, интенсивное вдыхание почвенной пыли может привести, к заболеванию легких. Обычно возможность подобного контакта ограничена, ибо частицы почвы скрепляются корневыми системами растений. Если же в результате экологического разрушения возникают условия для образования пыли, такие легочные заболевания могут иметь места значительно чаще. До тех пор рока поддерживается природная целостность экосистемы, животные и человек достаточно надежно изолированы от инфекций, вызываемых почвенными бактериями.

Но вернемся к поверхностным водам. Они, естественно, находятся в тесном контакте с почвой и заселяющими ее патогенными микроорганизмами. Более того, люди вступают в столь же тесный контакт с водой, когда купаются, пьют ее или вдыхают водяные брызги. Таким образом, это легкий физический путь проникновение патогенов почвы в организм человека. Тем не менее болезни, вызываемые микробами почвы, поражают человека довольно редко. Причина этого ясна: в естественных условиях поверхностные воды служат очень эффективным биологическим барьером на пути движения патогенных микроорганизмов из почвы к человеку, потому, что обычно вода содержит недостаточно органических веществ для интенсивного развития патогенов. Так как эти организмы не могут размножаться в бедной питательными веществами воде, те из них, которые поступают в воду из почвы, сильно разрежаются и в конечном итоге погибают; статистическая вероятность того, что они проникнут в организм человека, скажем, пловца, пренебрежимо мала.

Однако в течение ближайших тридцати лет или около этого содержание органических веществ во многих реках и озерах настолько превысит природные уровни, что естественный биологический барьер между почвой и человеком будет разрушен. Некоторые из патогенов смогут беспрепятственно расти и размножаться в воде и достигнут таких высоких концентраций что вероятность инфекционных заболеваний для человека станет гораздо большей, чем прежде. По этой причине ожидаемое экологическое изменение в поверхностных водах — проблема намного более серьезная, чем просто неприятный запах. Оно может подвергнуть человеческие существа опасности целого ряда новых и непривычных для них болезней, против которых у них нет иммунитета. В этом состоит реальная опасность интенсивного загрязнения поверхностных вод органическими веществами.

К сожалению, существует по крайней мере один признак того, что этот процесс уже начался. В 1965 году новая болезнь, теперь известная под названием менингоэнцефалит, была отмечена во Флориде. Как правило, она возникала у подростков через несколько дней после продолжительного купания в пруду или реке в теплый летний период. Болезнь сопровождается сильной головной болью, приводящей к коме, а часто и к смерти. Теперь возбудитель этой болезни установлен. Это амеба, микроскопический одноклеточный организм, который весьма распространен в почве. Очевидно, амеба проникает в организм из зараженной воды через нос и глубоко вторгается в мозговые ткани жертвы. Экологическая основа этой болезни кажется теперь ясной. В почве эта амеба обычно находится в неактивной форме, в виде цисты. Если поблизости от цисты возникают высокие концентрации бактерий, их выделения стимулируют превращение цисты в активную амебу, которая далее живет за счет этих бактерий. Понятно, что в загрязненной органическими веществами воде рек и прудов может быть достаточно бактерий, чтобы активизировать амебную цисту, поскольку в воду они попадают из почвы, где обитают в больших количествах. Питаясь за счет бактерий, амебы размножаются в воде, достигая достаточно высокой концентрации для того, чтобы с успехом вторгнуться в мозг несчастного купальщика.

Доказательство того, что в загрязненной воде могут развиваться и другие почвенные бактерии, дала Нью-Йоркская гавань Было замечено, что, несмотря на значительное уменьшение количества бактерий, сбрасываемых в гавань со сточными водами, все же в последние годы их число увеличилось на несколько сот процентов. Возможно, что это увеличение явилось результатом бурного размножения почвенных бактерий в загрязненных водах вокруг Нью-Йорка.

Разрушение водного барьера между человеком и почвой имеет и другие, не менее серьезные последствия. Среди обычных грибков, обитающих в почве, имеются определенные виды, о которых известно, что они производят очень активные канцерогены — афлотоксины. Они также развиваются на органических веществах. Недавние исследования, проведенные в Центре по изучению биологии природных систем при Вашингтонском университете, показывают, что многие почвенные грибки — включая те, которые вырабатывают афлотоксин, – могут быть выделены из сильно загрязненной органическими веществами речной воды. Если эти организмы получат более широкое распространение, мы столкнемся с еще одной серьезной опасностью для здоровья. Некоторые виды грибков, обычно; обитавшие в почве, но в последнее время обнаруживаемые и в загрязненной воде, вызывают серьезные инфекции, если они попадают в организм (например, через рану). К несчастью, некоторые распространенные медицинские препараты увеличивают вероятность таких инфекций. Например, применение кортизона и противозачаточных таблеток, приводящее к изменению содержания в организме стероидных гормонов, может увеличивать восприимчивость организма к этим грибковым инфекциям.

Быстрое распространение загрязнений в воде подтверждается результатами недавних обследований европейских пляжей. Обследование посетителей большинства пляжей Франции, Испании, Бельгии и Италии показало, что вероятность инфекционных заболевай у любителей купания в два раза выше, чем у остальных отдыхающих. Прибрежные воды от Итальянской Ривьеры до пляжей голландского побережья охвачены сильным органическим загрязнением за счет сброса сточных вод и промышленных отходов, которому сопутствуют высокие концентрации бактерий. Скорость этого процесса загрязнения, по-видимому, увеличивается в последние годы; я думаю, это следует рассматривать как предупреждение о том, что катастрофические последствия для здоровья человека могут возникнуть уже в ближайшие годы.

Подобные сигналы опасности заставляют меня сделать вывод о том, что если мы и дальше будем допускать интенсивное загрязнение большей части поверхностных вод органическими веществами, мы можем оказаться перед лицом новых серьезных болезней, которые со временем могут превратить большую часть планеты в необитаемые пространства. Увеличение загрязненности поверхностных вод органическими веществами разрушает естественней экологический барьер, отделяющий человека и животных от почвенных патогенов, в результате чего болезни и ядовитые вещества могут посыпаться на нас как из настоящего ящика Пандоры. Если мы не снизим нынешние темпы загрязнения поверхностных вод, я думаю, что в будущем многократно увеличенные эффекты от этих опасностей превратятся в непреодолимую угрозу для здоровья человека. И в таком случае это будущее отдалено от нас не более чем на 30 лет.

Одной из главных причин того, почему в процессе постепенных качественных изменений часто возникают экологические опасности служит явление синергизма. Простой пример этого эффекта приводился раньше: если концентрации двуокиси серы и канцерогенов в загрязненной атмосфере возрастут в два раза, то опасности которую они представляют, возрастет намного больше, чем вдвое поскольку окислы серы ослабляют защитный механизм легких и делают их более восприимчивыми к канцерогенам. Явление синергизма заключается в том, что суммарный эффект одновременного воздействия нескольких факторов всегда больше, чем сумма эффектов от каждого из них. Такие синергические взаимодействия могут происходить в организме человека и, следовательно, усиливать вредное влияние на него окружающей среды. В качестве примера можно назвать взаимодействие нитрилотриацетной кислоты (НТК) и таких металлов как ртуть и кадмий. Если лабораторных животных подвергнуть воздействию НТК в присутствии ртути и кадмия, происходит десятикратное увеличение случаев патологических изменений. Именно по этой причине было запрещено использование НТК в детергентах.*

* Здесь важно отметить, что научная база современных воззрений на опасность НТК разработана еще весьма слабо. Исследование этого вопроса далеко от завершения, хотя и достигнут определенный прогресс. Для того чтобы в полной мере оценить опасность этого вещества, требуется гораздо более полная информация, чем та, что пока собрана.- Прим. авт.

Синергизм, вызываемый совместным действием НТК, ртути и кадмия, — типичный пример способности металлов образовывать с определенными органическими соединениями комплексные соединения, которые могут сильно отличаться по своим химическим и биологическим свойствам от любой из их отдельных составляющих.

Синергические взаимодействия могут наблюдаться и в экосистеме. Возьмем, например, влияние органических загрязнений воды на опасность ртутного загрязнения. Реки и озера Соединенных Штатов, Канады и других стран в значительной степени загрязнены металлической ртутью, сбрасываемой хлорными заводами. Поскольку металлическая ртуть оседает на дно реки или озера, она остается относительно безвредной. Но если донные отложения богаты бактериями и особенно если содержание кислорода мало, металл под действием бактерий переходит в органическую форму — метилированную ртуть. Это соединение, будучи легко растворимым в воде, попадает в организмы рыб, и ртуть скапливается там в недопустимо высоких концентрациях. Это означает, что загрязнение поверхностных вод органическим веществом в значительной степени повышает опасность ртутного загрязнения.

Недавно проведенные исследования заставляют предполагать, то и другие элементы — например мышьяк, который сопутствует фосфатному загрязнению поверхностных вод (вызванному применением детергентов и другими причинами), — ведут себя подобным же образом. По-видимому, бактерии способны метилировать мышьяк и переводить его в очень токсичную органическую форму. Таким образом, мы должны отдавать себе отчет в том, что в результате таких взаимодействий постепенно увеличиваются концентрации органического вещества в поверхностных водах, что может внезапно привести к возникновению новых видов экологических опасностей. Ртуть, отложившаяся на дне рек и озер, может находиться там в течение многих лет, не представляя никакой опасности, но затем, совершенно неожиданно, когда органическое загрязнение достигнет достаточно высокого уровня, экологический статус донных отложений изменится и ртуть станет представлять серьезную угрозу для окружающей среды.

Интенсивный процесс индустриализации приводит ко все большему увеличению выбросов в атмосферу токсичных металлов, таких как ртуть, свинец, никель и кадмий. Из атмосферы эти металлы с дождем и снегом попадают в почву и там накапливаются. Экология почвы очень уязвима для токсического действия этих металлов, поскольку последние могут препятствовать развитию растений и нужных почве бактерий. Кроме того, в результате взаимодействия этих металлов с органическими веществами почвы могут образовываться новые, не существующие в природе соединения. Опыт применения НТК предупреждает, что некоторые. из этих соединений могут стать источником новых опасностей для окружающей среды. Разумная экстраполяция позволяет мне думать, что, если мы будем продолжать накапливать такие металлы в почве, ее способности поддерживать жизнь растений — то есть производить продовольственные культуры и деревья — катастрофически уменьшится. Возможно также, что новые металлоорганические соединения, безобидные для злаков, попадут с ними в организм человека, где они могут стать уже не столь безопасными.

Загрязнение воздуха окислами серы представляет такую же опасность. Лучше всего эта ситуация известна в Северной Европе, например, данные шведских ученых свидетельствуют о прогрессирующем увеличении кислотности дождевой и снеговой воды в последние годы. Приток в почву кислоты, не свойственной природа неизбежно оказывает серьезные воздействия на рост растений и, возможно, уже уменьшил скорость воспроизводства леса. Но и в этом случае еще большая опасность может исходить от качественных изменений за счет роста почвенных микроорганизмов и химических взаимодействий между составляющими почвы в новых, не наблюдающихся в природе условиях. Загрязнители, накапливающиеся в почве, могут коренным образом изменить ее жизненный экологический баланс.

Те загрязнители, которые не заканчивают свой путь в почве, конечном итоге попадают в океаны. Там уже начали накапливаться стойкие пестициды (недавно подсчитано, что около 25 процентов всей продукции ДДТ находится теперь в океане) и другие синтетические органические загрязнители. Пока еще сравнительно мало известно о влиянии этих загрязнителей на экологические системы океана, которые посредством фотосинтеза производят большую часть атмосферного кислорода. И хотя нет прямых доказательств изменения содержания кислорода в атмосфере, есть некоторые указания на то, что ДДТ и другие загрязнители могут значительно уменьшить активность фотосинтеза, осуществляемого морскими растительными организмами.

Другая причина, по которой мы должны постоянно быть готовыми к любым неожиданностям, связанным с загрязнением окружающей среды, состоит в том, что новые эффекты нередко начинают проявлять себя задолго до того, как мы осознаем, что проблема уже существует. Рассмотрим в этой связи следующую последовательность событий.

В 50-х годах пластмассовая промышленность разработала новые типы упругих синтетических материалов, обладающие значительной долговечностью, — поливиниловые пластики. Они сразу же нашли применение в качестве материала для внутренней обивки автомобилей; не прошло и десяти лет, как интерьер почти каждого американского автомобиля украсился новым пластиком. Следовательно, почти каждый американец находился в контакте с этим материалом. Многие из тех, кому приходилось ездить в автомобилях с пластиковой обивкой, обращали внимание на то, что, если окна автомобиля оставались закрытыми в течение дня, особенно в летнюю жару, руль делался скользким, а стекла окон с внутренней стороны также покрывались скользкой прозрачной пленкой. Водители автомобилей, в том числе и я сам, в течение многих лет безропотно терпели все это (в чем я теперь горько раскаиваюсь). Но в кабине космического корабля такие вещи недопустимы. Технические специалисты НАСА обнаружили это же явление, но отнеслись к нему серьезно, поскольку пленка снижала эффективность оптических приборов. В связи с этим НАСА около пяти лет назад запретила использование поливиниловых пластиков в космическом оборудовании.

Теперь переключим свое внимание на больничные контейнеры для хранения консервированной крови. Для хранения и переливания крови и других жидкостей обычно использовалось стеклянное оборудование, но около десяти лет назад стекло было заменено поливинилом. По-видимому, эта замена была вызвана тем, что новое оборудование не бьется.

Теперь место действия переносится в военный госпиталь во Вьетнаме, где широко используется новое пластиковое оборудование для переливания крови. В последние годы здесь отмечены случаи нового для медицины явления — «легочного шока», возникающего у раненых после переливания крови, в особенности с большим сроком хранения; иногда такие случаи имели смертельный исход. Это явление было описано в медицинских журналах в 1959 году, но тогда оно не связывалось с процессом переливания крови.

1970 год. В лаборатории эмбриологии Института Карнеги в Балтиморе доктор Роберт де Хаан ставит эксперименты по этой проблеме. Он обнаруживает, что культура клеток сердца зародыша птенца, которую он успешно изучал в течение некоторого времени, таинственно гибнет. В конце концов он находит причину: клетки убивает какое-то токсичное вещество, выделяющееся в культурную среду из поливиниловых контейнеров, где она содержится. Он сразу же информирует своего коллегу доктора Роберта Рубина из госпиталя Джона Гопкинса об этом открытии. Доктор Рубин встревожен этим, так как такое же вещество может выделяться и из поливинилового оборудования для переливания крови. Его опыты подтверждают эти ожидания. Вещество, добавляемое в состав поливинилового пластика в целях увеличения его упругости, способно выделяться в кровь, хранящуюся в этом пластике. Он находит пластификатор и продукты его метаболического разрушения в крови, моче и тканях пациентов, которые получали кровь, хранившуюся в поливиниловых емкостях. Он обнаруживает также, что под влиянием пластификатора тромбоциты крови склеиваются между собой и образуют сгустки, что, вероятно, и приводит к легочному шоку.

Обо всем атом сообщается в научном журнале в октябре 1970 года. В своей статье де Хаан и Рубин указывают, что результата их исследований могут объяснить и ранее отмечавшиеся случаи обнаружения пластификаторов в некоторых пищевых продуктах, которые часто упаковываются в поливиниловую тару. Одна из этих статей привлекает внимание мистера Ф. К. Гросса из НАСА, ранее работавшего химиком в Департаменте пищевых и лекарственных продуктов Соединенных Штатов. В НАСА он занимался проблемой пластификаторов в рамках космических программ. Он связывается но телефону с доктором Рубином и высказывает ему соображения о том, что пластификаторы воздействуют на человека не только при переливании крови или потреблении пищевых продуктов в пластиковых упаковках; сюда следует включить и воздух, которым дышат люди во многих автомобилях.

Между тем и в научных журналах более раннего времени, которые пришлось поднять в связи с этой проблемой, можно отыскать сообщения об исследованиях, свидетельствующих о том, что в состав пластиковых материалов входят не только обладающие токсичными свойствами пластификаторы, но и другие добавки, известные под названием «стабилизаторы», которые еще более опасны. В одном из научных сообщений 1968 года мы читаем: Одним из наиболее удачных стабилизаторов для производства ПХВ (полихлорвинила) являются оловоорганические соединения (то есть, органические соединения, содержащие олово). К сожалению, они также принадлежат к наиболее токсичным соединениям. И хотя их токсичность широко известна, оловоорганические стабилизаторы все еще продолжают использоваться при изготовлении определенных пластиковых изделий для нужд медицины.

Теперь, когда прозвучал сигнал тревоги, исследователи тщательно изучают токсическое воздействие многочисленных разновидностей стабилизаторов и пластификаторов, используемых в современных пластиках. В конечном итоге результаты их исследования нужно надеяться, покажут, каким опасностям подвергало нас в течение последнего десятилетия использование пластиков для обивки автомобилей, упаковки пищевых продуктов, для изготовления медицинского и зубоврачебного оборудования, игрушек, шлангов для поливки и «лакированной» одежды. Уже сейчас имеются научные данные, которые свидетельствуют о том, что эти эффекты могут быть весьма тонкими и сказываться далеко не сразу. Например целый ряд материалов способен оказывать значительное влияние на рост клеток. И уже сейчас есть намеки на тот зловещий факт, что основной материал, использующийся во многих добавках в пластики, — фталиковый ангидрид — входит в состав молекулы ныне печально известного вещества — талидомида.

Желая выяснить, существует ли химическая связь между веществом-крайне вредно влияющим на развитие зародышей, и производными фталиковой кислоты, используемыми в качестве пластификатора, несколько ученых из Бэйлорского университета в Техасе изучили воздействие этих производных на развитие эмбрионов цыплят. По их словам:

Целью этой работы было выяснить, могут ли определенные производные фталиковой кислоты, применяемые при производстве полихлорвиниловых пластиков, оказывать неблагоприятные воздействия на развитие зародыша цыпленка.

Здесь же приводятся результаты исследований: Дибутоксиэтилфталат оказался способен вызвать тератогенезис (эмбрионные дефекты) у этих зародышей. Врожденные уродства, такие как деформация черепа и анофтальмия (уродство глаз), наблюдались у только что вылупившихся птенцов, которым на третий день их эмбриональной жизни в желток был введен фталатный эстер. Отмечались также экзофтальмия, вызванная отсутствием костной ткани, формирующей глазные впадины, и слепота, объясняющаяся недоразвитием роговой оболочки глаза, а также другие дефекты.

Полученные данные позволяют предполагать, что дибутоксиэтилфталат, ди-2-метоксиэтилфталат и октилизодецилфталат способны вызывать изменения, опасные для центральной нервной системы развивающегося зародыша птенца. Это было подтверждено совершенно ненормальным поведением вылупившихся птенцов: дрожанием конечностей, бесцельными телодвижениями и полной неспособностью ни нормально стоять, ни ходить.

Дата добавления: 2015-10-16