Северный Кавказ в составе Кавказской области и Кавказского наместничества

В 1827 г. вышло в свет "Учреждение для управления Кавказской областью", в основу которого лег один из проектов, разработанных Сибирским комитетом²²⁹. Это было первое положение, детально регламентировавшее все уровни административного управления Кавказом.

Бывшая Кавказская губерния превращалась в область и попадала в одно управление с Грузией. Канцелярия располагалась в Тифлисе, откуда должно было исходить верховное руководство областью. Главноуправляющий, подчинявшийся Правительствующему Сенату, наделялся военными, административными, хозяйственными, финансовыми и судебными полномочиями. Следующей ступенью управления являлось областное, размещенное в Ставрополе. Начальник области одновременно командовал войсками Кавказской линии. В его функции входило сохранение внешней безопасности, благоустройство казаков и кавказских жителей (в том числе и "залинейных"), учреждение карантинов.

Область делилась на 4 округа: Ставропольский, Георгиевский, Кизлярский и Моздокский, каждый во главе с окружным начальником, являвшимся военным комендантом. Ему предписывалось следить за соблюдением карантинов, контролировать транзитный проезд и выдавать подорожные паспорта.

Одна из глав "Учреждения" (6-я) целиком посвящалась "внешним инородцам", состоявшим в ведении линейных воинских командиров. Властям рекомендовалось поощрять переселение "залинейных народов" на внутреннюю сторону Кавказской линии.

Что касалось системы судопроизводства, военный суд по-прежнему разбирал уголовные дела, обращаясь к гражданским лишь в случае просьбы о посредничестве²³⁰.

Появившееся в 1827 г. положение связано с именем И.Ф. Паскевича, который придерживался совершенно иного, чем его предшественник, мнения относительно управления Кавказом. Паскевич полагал целесообразным немедленно калькировать формы российской административной системы, не оглядываясь на местные реалии, в чем пытался убедить императора²³¹. Здесь было бы уместно заметить, что направление правительственного курса на каждом этапе политико-административного освоения Кавказа в значительной степени определяли взгляды конкретных правителей края, которые зачастую полярно разнились между собою. Так, Ф.В. Розен, сменивший Паскевича, вновь попытался вернуться к принципам региональной политики. Однако Николай II объявил в марте 1837 г. о создании новой комиссии для инспекции кавказских дел (под руководством барона П.В. Гана). Комиссия должна была представить свои выводы специальному комитету, получившему название Кавказского (в составе военного министра, министров финансов, внутренних дел и юстиции)²³². Последовала замена Ф.В. Розена генералом Е.А. Головиным. Министр государственных имуществ П.Д. Киселев выступил с резкой критикой действий Гана, рекомендуя ему лучше приспособиться к "традиционным структурам"²³³ Но император поддержал Гана: Кавказу было предписано принять российскую губернскую систему. Сколь трудновыполнимым являлось подобное указание, очень скоро стало очевидно всем, в том числе и самому монарху. В марте 1842 г. он направил на Кавказ военного министра (и председателя Кавказского комитета) А.И. Чернышева. Последний представил подробный отчет о неприемлемости проекта Гана и смог убедить в своей правоте. В результате Кавказскому Комитету были даны исполнительные полномочия, а в недрах монаршей канцелярии создано VI Отделение — для наблюдения за предложениями комитета. Между тем Головина сменил А.И. Нейгардт, получивший значительно урезанные полномочия. Император все отчетливее сознавал необходимость назначения на Кавказ крупной политической фигуры, способной действовать самостоятельно и принимать ответственные решения в "выгодах Петербурга". После долгих раздумий выбор, как уже отмечалось в предыдущем разделе, пал на М.С. Воронцова, опытного государственного деятеля и администратора²³⁴. В январе 1845 г. было учреждено Кавказское наместничество (условия статуса которого Воронцову пришлось разрабатывать самому)²³⁵. Кавказский Комитет получил консультативные функции, а VI Отделение упразднялось²³⁶.

С приездомМ.С. Воронцова на Кавказ наступила эра регионализма. Он стремился добиться адаптации края к империи, опираясь на его специфику, и сумел убедить Петербург в том, что терпимое отношение к местным кавказским особенностям нисколько не вредит России. Единство, по его мнению, не следовало путать с единообразием.

М.С. Воронцов ликвидировал последствия реформы Гана, отказавшись от прежнего территориального деления и вернув естественные границы этносов. Край был поделен на губернии, именовавшиеся по названию главного города. В городах создавались губернские правления, председатели которых входили в состав канцелярии наместника (во главе с его заместителем). В новых губернских судах часть мест предназначалась местным уроженцам. Дела передавались в суды уездными советами правосудия, состоявшими из российских чиновников и кавказцев. Особенно благоприятно на функционировании новой системы управления сказалось привлечение представителей местного населения в низовые органы, что способствовало росту доверия и стимулировало желание служить России²³⁷.

Следует особо подчеркнуть, что деятельность Воронцова затронула самые разные стороны жизни Кавказа: экономику и промышленность, транспортное хозяйство, культурную жизнь (в частности, наместник преуспел в разрешении проблем народного образования, благодаря чему коренные жители получали надлежащую подготовку в учебных заведениях края). Однако эта деятельность направлялась в основном на Закавказье, чему было немало причин, и главной из них являлась продолжавшаяся война в районах Северо-Западного и Северо-Восточного Кавказа. Тем не менее наместнику удалось добиться некоторых сдвигов в процессе административного строительства даже в охваченных боевыми действиями районах.

2 мая 1847 г. Кавказская область была переименована в Ставропольскую губернию, а ее округа стали уездами. Дербентская губерния (образованная согласно указу М.С. Воронцова в декабре 1846 г. наряду с Тифлисской, Кутаисской и Шемахинской) переименовывалась в Прикаспийский край с введением "упрощенного управления". В Дербенте вводился губернский суд в составе председателя, двух советников и четырех заседателей, а в уезде создавались участки, возглавлявшиеся начальниками с судебными и полицейскими полномочиями²³⁸.

Одна из успешных мер наместника по "приручению" Кавказа — инкорпорация местной элиты в правящие круги. Этот апробированный имперский метод действовал безотказно. В мусульманских районах края наместник восстановил имущественные и социальные права беков и агаларов²³⁹. Возвращением владельцам прав, отобранных мюридами Шамиля, Воронцов завоевал авторитет и влияние на Кавказе. Он продемонстрировал и отменные дипломатические качества, выпустив в 1845 г. — в разгар Кавказской войны — "Прокламацию горским народам", где говорилось: "Религия ваша, шариат, земля ваша, имения ваши, а также все имущество, приобретенное трудами, будет неприкосновенною вашею собственностью и останется без всякого изменения»²⁴⁰.

Воронцов компенсировал провал своей военной кампании на Северном Кавказе успехами в гражданской сфере. Его правление ярко продемонстрировало конструктивные возможности гибкого регионального подхода, а последствия деятельности благоприятно сказывались многие десятилетия спустя.

После кратковременного исполнения обязанностей наместника генералом Н.А. Ридом осенью 1864 г. они были возложены на генерала Н.И. Муравьева. Последний занимался исключительно военными делами, а в области административной лишь вернул канцелярию начальника главного управления в общий состав канцелярии наместника²⁴¹. В середине 50-х гг. российское правительство, всерьез обеспокоенное затянувшимся противостоянием Шамиля, значительно активизировалось на кавказском театре военных действий.

Следующим наместником Кавказа стал опытный военачальник А.И. Барятинский²⁴². С его именем связана важная веха в становлении системы управления краем (1856 — 1862 гг.). А.И.Барятинский деятельно занимался всевозможными реорганизациями, невзирая на очевидную второстепенность чисто административных проблем в сравнении с более важной задачей замирения края на критическом этапе Кавказской войны. Барятинский преуспел в военной сфере, чего нельзя сказать о его реформаторской деятельности. Спонтанное экспериментирование на ниве управления в конечном итоге расшатало и без того достаточно хрупкую конструкцию административной системы Кавказа. Вообще говорить о какой-либо последовательности российской политики в крае можно лишь в свете стратегической имперской задачи — сохранения региона в составе России. Во всем остальном это была сплошная чересполосица директив, циркуляров и практических действий, часто противоречивых, если не сказать более. В столкновение приходили интересы гражданского и военного ведомств, регионалистов и централистов, сторонников жестких мер и их оппонентов и т.д. Прав С.С. Эсадзе, заметивший: "Быстрое развитие гражданской жизни Кавказского и Закавказского края служило поводом к частым переменам в устройстве местных административных установлении"²⁴³.

А.И. Барятинский начал свою деятельность с учреждения Временного отделения при Главном управлении наместника кавказского, которое было предназначено для рассмотрения различных проектов административных преобразований. По его мнению, основным недостатком системы управления в наместничестве являлось "бремя распорядительной и исполнительной власти", лежавшее целиком на небольшой канцелярии²⁴⁴. Изданным 1 января 1859 г. "Положением о Главном управлении и Совете наместника Кавказского" вместо канцелярии и экспедиции государственных имуществ учреждалось Главное управление (ему подчинялись 5 департаментов: общих дел, судебных дел, финансовых дел, государственных имуществ и контрольных дел)²⁴⁵. Временному отделению вменялось в обязанность заниматься рассмотрением различных проектов реформ. Совет наместника превращался в совещательный орган, которому предстояло изучать лишь вопросы, рекомендованные самим наместником. К Главному управлению были приписаны "Особое управление сельского хозяйства и колоний иностранных поселенцев на Кавказе и за Кавказом", учрежденное в октябре 1869 г., и "Особое о земских повинностях присутствие" (по Закавказскому краю). Барятинский ввел пост помощника (с званием тифлисского генерал-губернатора) для замещения наместника в случае его отсутствия.

Вслед за рассредоточением функций управления по отдельным министерствам он принялся за перекройку границ внутри наместничества, руководствуясь принципом максимального дробления территории, что облегчало управление и гарантировало успех. Край был поделен на Тифлисское генерал-губернаторство и четыре губернии: Кутаисскую, Эриванскую, Бакинскую и Ставропольскую. Дербентская губерния упразднялась, и ее территория включалась в образованную в 1860 г. Дагестанскую область. В том же году был учрежден Закатальский округ²⁴⁶.

Административно-территориальные преобразования в Дагестане проводились наместником осторожно, с сохранением большинства прежних форм общественного устройства. Объяснялось это нежеланием провоцировать недовольство в Дагестане, ставшем очагом распространения исламской идеологии. Районы, непосредственно охваченные боевыми действиями, и местности, прилежащие к ним, находились под контролем военного руководства. Поэтому 2 декабря 1857 г. и 1 апреля 1858 г. командующим войсками было дано право решать все, помимо военных, вопросы. Для согласования действий армейских властей на местах при Главном штабе Кавказской армии учреждалось так называемое Отделение по управлению горскими народами²⁴⁷. Правое крыло Кавказской линии делилось на три округа, состоявших из приставств и четырех участков (наибств). Окружные начальники наделялись "достаточною властью для осуществления военно-гражданских функций". Самым крупным из округов являлся Военно-Осетинский²⁴⁸.

Образование Дагестанской области и Закатальского округа было юридически закреплено 5 апреля 1860 г. Область подразделялась на четыре военных отдела — Северный, Средний, Верхний и Южный — и заключала шесть округов: Даргинский, Кайтаго-Табасаранский, Казикумухский, Гунибский, Самурский и Бежетский. В нее также вошли 4 ханства: шамхальства Тарковское, Мехтулинское, Кюринское и наибство Присулакское. После упразднения Дербентской губернии в Дербенте было введено городское управление. В Среднем Дагестане были восстановлены Аварское ханство и союзы вольных обществ. Верхний Дагестан составили союзы обществ. Вслед за положением об учреждении Дагестанской области и Закатальского округа вводилось областное управление в Порт-Петровске. Циркуляр о создании наибства Присулакского вышел 1 июля 1860 г., тогда же возникло управление начальника Самурского округа. Годом позже из Терской области в Дагестан передается Андийский округ. Вместо начальника Дагестанской области вводится должность военного губернатора. Наместник в своем отчете императору докладывал, что не счел еще возможным прекратить в Дагестанской области "временный порядок военного управления"²⁴⁹.

20 февраля 1860 г. были образованы Кубанская и Терская области. Последняя разделялась на 6 округов: Кабардинский, Военно-Осетинский, Чеченский, Аргунский, Ичкерийский и два наибства (Ауховское и Салатовское).

Схема административного деления по Барятинскому грешила многими недостатками. Прежде всего, она не учитывала географического размещения этносов и искусственно объединяло совершенно разные народы (в этническом, языковом, религиозном и других отношениях). Так, к примеру, в Военно-Осетинский округ вошли осетины, кабардинцы, чеченцы-назрановцы, ингуши и карабулаки В составе Аргунского и Ичкерийского округов оказались лезгинские общества (ничего общего не имевшие с чеченцами). По-видимому, Барятинский и не задавался целью учитывать целый комплекс историко-географических, политико-социальных, этно-психологических факторов, стремясь лишь упорядочить структуру военно-народного управления на время — до окончания войны. Однако очень скоро реформы наместника (в том числе административная) были признаны неудачными, ибо неблагоприятно сказались на всей внутриполитической ситуации.

Барятинского сменил великий князь Михаил Николаевич, назначенный по указу императора в декабре 1862 г.²⁵⁰ и наделенный по-прежнему широкими полномочиями.

Новый наместник весьма критически оценил деятельность своего предшественника в докладной записке: "Если в высших учреждениях империи существование отдельных министерств по разным отправлениям государственной жизни является необходимостью, неизбежною и вполне оправдываемою громадностью и разнообразностью общественных интересов, то эти соображения, очевидно, не могут существовать в крае сравнительно небольшом: между тем разделение дел по департаментам, как бы по ведомствам министерств, имело главнейшим последствием уничтожение единства и связи между ними"²⁵¹

Михаил Николаевич представил Александру II проект "О преобразовании общего управления Кавказским и Закавказским краем". Начался новый виток реорганизаций в наместничестве, повлекший за собой издание 9 декабря 1867 г. очередного "Положения". Согласно ему, наместничество делилось на Кавказский и Закавказский края. В первый вошли Ставропольская губерния, Кубанская и Терская области. В статье 3 говорилось, что управление и административное деление состоявших в военном ведомстве областей Терской, Кубанской и Дагестанской, Закатальского округа и Сухумского военного отдела определялись особыми положениями. Находившиеся в этих регионах города (Владикавказ, Темрюк, Ейск, Анапа, Новороссийск, Екатеринодар, Дербент, Петровск, Темир-Хан-Шура, Закаталы, Сухум-Кале), подведомственные военным властям, подпадали под управление Кавказского наместника во всем, что касалось гражданской сферы, а начальники областей пользовались правами губернаторов и генерал-губернаторов. Ставропольская губерния разделилась на три уезда: Ставропольский, Пятигорский, Новогригорьевский. В статье 10 "Положения" указывалось, что в тех уездах, которые в силу различных обстоятельств не подпадали под уездное управление, учреждались отдельные приставства, управляемые приставами, подчинявшимися соответствующему уездному начальнику²⁵².

Вертикальная структура измененной системы управления выглядела следующим образом: 1) Главное управление кавказского наместника; 2) губернские центры; 3) уездные, городские и сельские центры. Вместо прежних департаментов учреждался один департамент Главного управления. Департамент государственных имуществ сменило управление государственными имуществами, сельским хозяйством и промышленностью. Были созданы также контрольный департамент, Временное отделение по гражданскому устройству края и дипломатическая канцелярия наместника²⁵³.

Как уже говорилось, великий князь Михаил Николаевич в своей административной политике тяготел к централистам, поэтому всячески стремился привязать производимые реформы к российским. Вообще эпоха "Великих реформ" стала для Кавказа временем тотальной привязки края к империи, уже не только в политическом смысле (это произошло много раньше), но в первую очередь в политико-административном. В пореформенные годы интенсивный процесс структурной идентификации управления по общеимперскому образцу не обошел практически ни одной жизненно важной сферы.

Этапной для Кавказа стала судебная реформа, которая составила целую эпоху в истории "насаждения русской гражданственности на Кавказе"²⁵⁴.

Великий князь, проследив успешный опыт гласного судопроизводства в российских губерниях, ходатайствовал перед императором о скорейшем введении судебных уставов 1864 г. в Кавказском наместничестве. Согласие Александра II и законодательное оформление новых уставов последовало 22 ноября 1866 г., причем были оговорены отсрочка введения суда присяжных и устранение из уголовного судопроизводства сословных представителей. Вскоре после распространения судебной реформы в Закавказье уставы ввели и в пределах Ставропольской губернии (17 апреля 1868 г.). В г. Ставрополе учреждался окружной суд. Менее чем через год в соответствии с указом императора новое судопроизводство распространилось на Кубанскую, Терскую области и Черноморский округ.

Судебная реформа повлекла за собой соответствующие преобразования административных учреждений, которые освобождались от обязанностей судебных и следственных органов²⁵⁵. Потребовался пересмотр прежних установлении, заработал механизм подготовки и утверждения очередных директив. Положение 1867 г. стало обрастать дополнениями и уточнениями. 10 декабря 1869 г. вышли "предположения" о новом устройстве Кубанской и Терской областей. 1 января 1871 г. правила были утверждены. Терская область составлялась из прежних местностей с присоединением г. Георгиевска (исключенного из Ставропольской губернии). Областным центром официально назначался Владикавказ. Область разделялась на 7 округов: Владикавказский, Георгиевский, Грозненский, Аргунский, Веденский, Кизлярский, Хасавъюртовский. Крепость Грозная получала статус города²⁵⁶.

В своей административной деятельности Кавказский наместник допускал, что из-за специфики региона возможны "отклонения" и особенности в устройстве, если при этом не затрагиваются фундаментальные сферы управления, которые связывали Россию и Кавказ в единое целое. Одной из таких сфер были финансы, и Михаил Николаевич постарался полностью калькировать российские финансовые структуры, добиваясь, впрочем, централизованного руководства финансами из соответствующего столичного министерства²⁵⁷. Его старания не оставались незамеченными. Во время своего визита на Кавказ Александр II в специальном рескрипте писал: "Целый ряд мероприятий, задуманных и исполненных под непосредственным Вашим руководством, привел к водворению в горских обществах прочного порядка и настолько подвинул гражданское их развитие, что ныне признано возможным многие из них подчинить общим с русским населением гражданским учреждениям"²⁵⁸.

Следует сказать несколько слов и о реализации на Кавказе военной реформы. Через год после организации военных округов в российских губерниях был образован Кавказский военный округ, с условием введения в общие положения особых правил. Высшее руководство округом осуществлял главнокомандующий Кавказской армией и его помощник. Военно-окружное управление стандартизировалось по образцу других округов, с той лишь разницей, что в него включалось Кавказское горское управление, которое сосредоточивало в себе делопроизводство, касающееся горских народов²⁵⁹.

В начале 70-х гг. наместник занялся распространением на Кавказе права городского самоуправления. Городовое положение стало постепенно вводиться в отдельных городах наместничества. Так, с 13 марта 1875 г. оно стало действовать в Кизляре, а с 24 июня — в Моздоке²⁶⁰.

Необходимо отметить, что процесс реформ в гораздо большей степени затронул Закавказье, нежели Северный Кавказ, ибо социально-экономическое развитие Закавказского края шло много быстрее и наряду с другими не менее важными факторами способствовало опережению Кавказа в так называемой "империзации", вернее, унификации в общероссийском масштабе.

В 1876 г. издается новое положение о наместничестве — "Учреждение управления Кавказского и Закавказского края". В основном оно повторяло прежнее положение, опираясь на уже сформированную в целом структуру административного управления: 1) Главное управление наместника; 2) местные учреждения — губернские, уездные и городские, волостные и сельские; 3) судебные установления.

Структура управления Кубанской и Терской областями, выделенная в § 6, имела следующую субординацию: 1) областные управления; 2) уездные и городские управления; 3) управления станичные, сельские, в поселениях переселенцев и горских аулах; 4) судебные установления²⁶¹.

Михаил Николаевич стремился осуществить свою идею полного слияния и Северного Кавказа с Россией с помощью многочисленных реформ, которые зачастую являлись несколько форсированными. "Главную причину неустройства края, — писал один из исследователей Кавказа, — надо усмотреть в той поспешности, с которою с самого начала переносили на Кавказ различные формы административно-судебного устройства, мало примеряясь к условиям края... Так, например, вводили разные формы административной и судебной организации, прежде чем устроить население на земле"²⁶².

В процессе лихорадочного освоения империей Кавказа земельный вопрос действительно становился актуальным, особенно по мере быстрого роста численности переселенцев из внутренних губерний России. К началу 80-х гг. их количество перевалило за 700 000²⁶³. Царское правительство было заинтересовано в широкой колонизации Кавказа русским и украинским населением. Перманентный поток переселенцев, как организованный сверху, так и стихийный, должен был создать надежную опору империи в наместничестве. Немаловажную роль играл и этнопсихологический фактор: местное население постепенно привыкало к соседству русских, украинских поселенцев, что неизбежно создавало более благоприятный социально-демографический фон для усвоения идей гражданственности, то есть законопослушания и лояльности к устоям российской государственности. Все это нивелировало в дальнейшем специфические несовместимые особенности соседствующих этнических групп, вело к определенной ассимиляции. Данный процесс шел вначале на бытовом, житейском уровне, а затем и в сфере общественного сознания и отождествления себя с народами всей империи.

Сильный толчок к переселенчеству из центральных губерний на Кавказ дало так называемое махаджирство — массовый исход местных народов в Турцию, куда, по официальным данным, переселилось до полумиллиона человек²⁶⁴. Провоцирующую роль в столь драматическом исходе сыграли не только военные действия и политическая обстановка, но и пропаганда заинтересованных в миграции турецких и иранских эмиссаров и местного мусульманского духовенства. Царские власти издали 5 апреля 1872 г. специальное положение, регламентировавшее порядок "испытания" на вступление в духовную должность, чтобы контролировать деятельность исламского духовенства. Положение предписывало использовать материальные стимулы для привлечения влиятельной части мусульманского духовенства на сторону властей²⁶⁵. Противовес исламскому влиянию в крае создавала активная деятельность учрежденного еще в 1860 г. Общества восстановления православного христианства на Кавказе.

В инструкции к вышеупомянутому положению рекомендовалось воздерживаться от его внедрения в тех местностях, где после окончания Кавказской войны российская власть еще не полностью утвердилась. Однако низшие чиновники зачастую оказывались более ретивыми, чем их начальство, и действовали, вопреки его предписаниям, решительно и прямолинейно. А это провоцировало массовые выступления, в частности в Чечне и Дагестане (в 1877 г.). Приходилось идти на уступки: последовало открытие мировых судов в Дербенте, Порт-Петровске, Темир-Хан-Шуре, в окружных центрах и аулах. Одновременно были ликвидированы Веденский и Аргунский округа и образованы три казачьих отдела (Сунжен-ский, Пятигорский, Кизлярский) и четыре округа (Владикавказский, Нальчикский, Грозненский и Хасавъюртовский). В состав Сунженского отдела (с казачьей администрацией) включалась Ингушетия^2б6.

Роль казачьего элемента в строительстве российской государственно-административной системы на Кавказе представляется весьма важной. Казачество, чье реальное присутствие в регионе само по себе обусловливало вовлеченность в контекст локальной кавказской истории, участвовало в процессе включения Кавказа в российскую орбиту более чем активно. Центральная власть (и кавказское руководство) всегда стремилась использовать казачество в политических целях, противопоставляя его коренным этносам и играя на неизбежных противоречиях. Еще в 1857 г. начальник Генерального штаба Кавказской армии Д.А. Милютин адресовал военному министру А.И. Чернышеву записку "О средствах к развитию русского казачьего населения на Кавказе и к переселению части туземных племен". И хотя эти предложения не получили отклика, император и его окружение полностью разделяли позицию Милютина в принципе. Александр II даже наложил резолюцию на записку: "Совершенно с этим согласен"²⁶⁷.

В 1862 г. было издано "Положение о заселении предгорий Западной части Кавказского хребта Кубанскими казаками и другими переселенцами из России"²⁶⁸. Оно регламентировало возникновение казачьих станиц, которые создавались в определенных местах (прежде всего обусловленных военно-стратегическими соображениями). Заселение станиц происходило по заранее разработанным планам, а для обустройства жителей выделялись денежные пособия, обеспечивались налоговые льготы и т.д. Менее всего центральная и местная власти заботились о регламентировании взаимоотношений казачества и коренного населения, в особенности в земельном вопросе, который день ото дня становился все более актуальным и острым. При проведении крестьянской реформы на Кавказе и освобождении зависимых сословий было осуществлено размежевание земель в крае²⁶⁹. Однако плохо контролируемый процесс переселения крестьян из внутренних губерний и местных жителей из горных районов, а также массовое заселение равнинных территорий казачеством привели к резкому обострению земельной проблемы, становившейся причиной напряженности и потенциальных конфликтов — как внутри этнических групп, так и между ними. Весьма неблагоприятно на внутриполитической обстановке на Кавказе сказывалась практика поощрения казачества посредством всевозможных льгот и послаблений, порождавшая враждебное отношение к жителям станиц со стороны местного населения. В этой связи хотелось бы заметить, что при искусственном завышении реального статуса одной из общностей в условиях полиэтнического региона традиционная политика "разделяй и властвуй" неизбежно оборачивалась негативными результатами для самой империи.

Дата добавления: 2015-10-16