Административное устройство Поволжья и Южного Урала в XIX в.

Границы уездов и губерний Волго-Уральского региона претерпевали изменения и в XIX в. в связи с образованием новых губерний (Самарской в 1850 г. и Уфимской в 1865 г.) и учреждением ряда новых уездов в составе ранее созданных губерний. Так, вследствие быстрого роста населения в Заволжской части Саратовской губернии по указу от 18 декабря 1835 г. было создано 3 новых уезда: Николаевский, Новоузенский и Царевский. Однако границы губернии не претерпели при этом изменений. Наибольшие изменения границ Симбирской, Саратовской, Оренбургской и Астраханской губерний были связаны в основном с образованием из их частей новой Самарской губернии, учрежденной указом от 6 декабря 1850 г. Она была составлена из отдельных частей Оренбургской губернии, откуда к ней отошли 3 уезда — Бугульминский, Бугурусланский и Бузулукский и еще два уезда (Новоузенский и Николаевский) из Саратовской губернии. В новую губернию из Симбирской губернии перешли Ставропольский уезд и заволжские части Самарского и Сызранского уездов; из этих же двух уездов должны были сформироваться одноименные уезды в составе прежней Симбирской губернии. Во время этих преобразований Царевский уезд из Саратовской губернии был передан Астраханской губернии. В 1860 г. была утверждена новая пограничная черта между Астраханской и Ставропольской губерниями. В административном и военном отношении вновь образованная Саратовская губерния подчинялась вплоть до 1865 г. оренбургскому генерал-губернатору.

Оренбургская губерния в 1865 г. была разделена на две губернии: Оренбургскую и Уфимскую. Первая была образована из зауральских уездов старой Оренбургской губернии и земель Оренбургского казачьего войска и насчитывала 5 уездов: Оренбургский, Верхнеуральский, Орский (с переименованием Орской станицы в уездный город Орск), Троицкий и Челябинский (в своих прежних границах). Вновь учрежденная Уфимская губерния была составлена из бывших уездов Уфимского, Белебеевского, Бирского, Мензелинского, Стерлитамакского и части Верхнеуральского и Троицкого уездов и включала 6 уездов: Уфимский, Белебеевский, Бирский, Златоустовский (в связи с этим Златоустовский завод был переименован в уездный город Златоуст), Мензелинский и Стерлитамакский. Оренбургское казачье войско, вошедшее в состав Оренбургской губернии, должно было по-прежнему состоять под управлением наказного атамана, который одновременно являлся оренбургским губернатором.

Основные перемены, состоявшиеся до 1865 г. и повлиявшие на административно-территориальное устройство Оренбургской губернии, заключаются в последовательном расширении подведомственных ей земель. Так, в 1811 г. была присоединена территория в междуречье Урала, Бердянки и Илека в связи с учреждением Илецкого соляного промысла и образован Ново-Илекский район. В 1822 г. из Оренбургского ведомства к Западно-Сибирскому генерал-губернаторству отошли земли Среднего Казахского жуза.

Указом от 2 февраля 1870 г. Внутренняя Орда передается из Оренбургского генерал-губернаторства в ведение начальника Астраханской губернии, а в 1881 г. упраздняется сам пост оренбургского генерал-губернатора.

Сложившаяся ко второй половине XIX в. в Волго-Уральском регионе административно-территориальная система просуществовала до 1917 г., когда после Февральской революции власть местных губернаторов была заменена комиссарами Временного правительства. Однако провинциальный аппарат в основном сохранился. В Волго-Уральском регионе в этот период насчитывалось 11 губерний: Казанская, Нижегородская, Астраханская, Оренбургская, Симбирская, Саратовская, Вятская, Пензенская, Пермская, Уфимская, Самарская.

Южный Урал. С падением Казанского, Астраханского и Сибирского ханств в составе Российского государства оказался регион Южного Урала. В северном направлении он простирался до берегов Камы и Сылвы, на западе — до Волги, на востоке достигал Тобола, на юге — Каспийского моря. Обширная территория Южного Урала оказалась первой в составе России окраиной с преобладающим кочевым населением, принявшим русское подданство. Обитавшие здесь башкирские племена отличались от остальных финно-угорских (мордва, мари, удмурты) и тюркских (казанские татары, мишари, чуваши) народов только что присоединенного Волго-Уралья. Различия прежде всего заключались в скотоводческом хозяйственно-культурном типе и быте башкир Зауралья. Населенные башкирами земли, будучи присоединены к России, долгое время сохраняли особую систему управления и ряд привилегий. "Московское правительство, — отмечал Н.В. Устюгов, — не разрушало тех общественных отношений, которые заставало у народностей, вошедших в состав Русского государства, а использовало их в своих целях"⁵¹. Суть этой системы заключалась в том, что, широко используя местные социально-политические структуры, по существу, опираясь на них, центральные власти не вмешивались активно в традиционную организацию жизни и быта. Такой курс, называемый в историко-этнографической литературе "политикой функционализма", проводился в Башкирии с середины XVI в. до начала XVIII в.⁵² Подобная система объясняется прежде всего разным уровнем социально-экономического развития в пределах вновь присоединенных башкирских земель и центральных районов Российского государства. "Это несовпадение, — пишет Н.Ф. Демидова, — служило препятствием для полного включения Башкирии в состав Русского государства и распространения на нее русской системы управления, как это имело место в ряде других национальных районов"⁵³.

Родоплеменные волости и местное управление. Среди традиционных социальных институтов, сохранившихся у башкир после их включения в состав России, выделяются структуры, которые принято называть родоплеменными организациями. Они не были упразднены русской администрацией и стали использоваться в качестве основных звеньев местного управления. Изучение судьбы башкирских родоплеменных организаций и их трансформации в новых условиях дает возможность показать основную направленность политики царизма и ее специфики.

Роды и племена башкир задолго до присоединения их к России уже не были кровнородственными объединениями, несмотря на сохранявшееся родоплеменное деление, родовые знаки — тамги и прочие атрибуты общинно-родовой жизни⁵⁴. Процесс постоянной перегруппировки родоплеменного состава в башкирском обществе шел издавна. После присоединения к Российскому государству земли, населенные башкирами, вошли в состав Казанского уезда и в административном отношении были подчинены Приказу Казанского дворца. В 80-х гг. XVI в. крепость Уфа, основанная в 1574 г., при слиянии рек Белой и Уфы, была преобразована в город и стала центром одноименного уезда, населенного башкирскими племенами. Административно-территориальное деление Уфимского уезда имело свои особенности, не встречавшиеся в русских уездах. Башкирские земли подразделялись на четыре "дороги", что являлось следствием былой политической раздробленности края. После распада Золотой Орды башкирские земли были расчленены и оказались в сфере влияния Казанского ханства, Ногайской Орды и Сибирского ханства.

Башкирия делилась на Казанскую "дорогу", которая подчинялась до этого Казанскому ханству; Ногайскую "дорогу" (Центральная и Южная Башкирия), находившуюся некогда под властью Ногайской Орды; Сибирскую "дорогу" (Зауральская Башкирия), относившуюся к Сибирскому ханству; Осинскую "дорогу", которая тянулась узкой полосой к северу от Уфы.

"Дороги" распадались на родоплеменные волости, которые, в свою очередь, подразделялись на роды. В юго-восточной и южной Башкирии они обозначались термином "тюба", а в северовосточной назывались "аймаками". В западной Башкирии были известны оба эти термина. Волости обычно создавались по родо-племенному принципу и были у башкир низовой административной единицей.Во главе их стояли наследственные старшины-бии, которые сосредоточивали в своих руках власть и имели огромные стада скота. Количество волостей непрерывно увеличивалось за счет распада племенных волостей на родовые, появления новых волостей, образованных не только из башкир, но и за счет включения пришельцев. Однако количество волостей по "дорогам" было различное. Больше всего волостей зафиксировано источниками в Ногайской "дороге", меньше — в Осинской. В 1755—1759 гг. башкиры подразделялись на 42 родоплеменные волости и 131 тюбу; из них в Зауральскую Башкирию входили 2 волости Ногайской "дороги" и 11 волостей Сибирской "дороги"⁵⁵. Волости нередко дробились на ряд более мелких территориальных образований или, наоборот, поглощались соседними более крупными волостями. По своему происхождению башкирские волости представляли этнические общности на уровне субэтноса. В большинстве случаев они возникали на основе распадающихся политических структур и в начальный период своей истории могли осуществлять административно-фискальные функции. После вхождения в состав России они выполняли роль низшего звена местной административно-территориальной системы. Однако, когда, по меткому замечанию начальника Оренбургского края В.Н. Татищева, в 30-х гг. XVIII в. оказалось, что "одной волости люди живут по всей Башкирии и в одной деревне люди разных волостей", стало трудно управлять таким разбросанным территориально населением⁵⁶ Поэтому во второй половине XVIII в. в Башкирии появилось немало административных волостей, имеющих идентичные названия (три Кара-Табынских волости, две Сарали-Минские, две Бушмас-Кип-чакские, несколько Айлинских и т. д.). В 70-х гг. число административных волостей равнялось уже 72; из них 55 приходилось на Уфимскую провинцию (в том числе 18 волостей Казанской "дороги"), 25 — Ногайской "дороги", 10 — по Сибирской и 3 — по Осинской. В Исетской провинции было 12 административных волостей, в Оренбургской провинции — 5 волостей, в том числе и самая крупная в Башкирии — Усерганская, состоявшая из 1298 дворов⁵⁷.

Русская администрация проводила все мероприятия, связанные с управлением, через башкирских старшин. Однако при рассмотрении более важных вопросов, касавшихся населения "дороги" или волости в целом, собирались волостные сходы — йыйыны, созывались и всебашкирские йыйыны⁵⁸. Они собирались в определенные сроки и в одних и тех же местах, обычно в центре башкирских земель, в 12 километрах к югу от Уфы, у реки Чесноковки. Однако со временем возможности для использования волости в качестве управленческой единицы значительно сузились. Фактически волостные функции примерно с 40-х гг. XVIII в. стали выполнять особые команды. Общее их число, по подсчетам Ф.А. Шакуровой, к 70-м гг. XVIII в. составляло 110, а после 1782 г. оно увеличилось до 163. В команде, как низшем административном звене, сохранялся однородный состав населения. Так, команду старшины Таиша Ченикаева в Сибирской "дороге" составляли башкиры Айлинской волости, а в команду Кидряса Муллакаева входили кара-табынские башкиры.

Конечно, в условиях широко распространенных у кочевников миграций в составе населения отдельной команды оказывались представители самых разных волостей. Однако различия междуместным и пришлым населением принято было учитывать только во внутренней жизни данной волости — команды, то есть в сношениях с внешним миром; за пределами волости-команды ее население имело как бы форму единого по составу коллектива (субэтнического или волостного). Административная детерминация конкретного лица или коллектива складывалась из двух компонентов: принадлежности к этнической общности и имени старшины команды.

Особенность командно-волостной системы во второй половине XVIII в. заключалась в том, что она носила подвижный характер. Постепенно шел распад волостей на тюбы и аймаки, которые, выступая первоначально в роли субобщины, со временем превращались в самостоятельные административно-политические единицы. Так, из общего числа функционировавших в 70-х гг. XVIII в. 48 имели волостную основу, а 62 — тюбную и аймачную. Конечно, процесс разложения старых структур шел неравномерно, и не всякая тюба или аймак становились административной единицей. Но в командно-волостной системе отражались все изменения, происходившие в родоплеменной структуре башкирского общества. Постепенно административные функции на низшем уровне стали принадлежать самым разным по происхождению объединениям — волостям, тюбам или аймакам и общинам, образованным из "припущенников" Царизм был заинтересован в быстрейшем распаде родоплеменных организаций башкир и стремился заменить их территориальными организациями. Вплоть до конца первой трети XVIII в. кроме Уфимского уезда Башкирия не имела других административных делений. Уфимская уездная власть подчинялась казанскому воеводскому правлению. По мнению У.Х. Рахматуллина, именно этим обстоятельством объясняются частые ссылки башкирского населения при земельных спорах в XVII—XVIII вв. на решения органов управления г. Казани=59.

В 80—90-х гг. XVI в. на территории Башкирии возникли, наряду с Уфой, и некоторые другие административные центры. В 1591 г. была основана Ново-Никольская слобода, получившая позднее статус города под названием Оса. В 1586 г. возник острог Мензелинск, появились селения — Архангельское (с 1662 г. — г. Бирск), Каракулино, Солеварный городок (с 1663 г. — г. Табынск). Однако эти поселения не имели прямого отношения к управлению собственно башкирским населением. Во многих из них находились ведомства дворцового управления. По мере появления в уездах небашкирского населения воеводская власть распространялась и на него. Учрежденная в Башкирии воеводская система не отличалась от управления другими уездами государства. Как справедливо отмечают исследователи, отличалась от общероссийской не система управления, а социальный статус башкирского населения. Причем оно имело форму особого башкирского сословия вплоть до XIX в. Некоторое исключение составляло то, что примерно до 60-х гг. XVII в. северо-восточные башкиры управлялись вначале администрацией г. Чердыня, а позднее — г. Верхотурья. Что касается уфимской заводской канцелярии, то она сочетала в своей деятельности административные, судебные, полицейские и вотчинно-управленческие функции. Зауральские волости находились в ведомстве тобольского воеводы.

В целом в установившейся практике управления, которую можно охарактеризовать как своеобразный политический функционализм, нашла отражение не столько ясно сформулированная концепция управления новыми территориями, сколько вынужденный прагматизм.

Особенно отчетливо это проявилось в отношении башкир, присоединение которых к России произошло на условиях специальных договоров и соглашений. В жалованных грамотах башкирским племенам признавались их вотчинные права на земли, право "жить по обычаям и религии" предков в обмен на военную службу и уплату ясака. По старым степным традициям такое "добровольное присоединение" башкиры рассматривали как "свободный вассалитет", свободный выбор сюзерена, то есть присоединение к России ими не воспринималось как подданство. Именно при такой трактовке идеи присоединения открываются определенные возможности для понимания политики социальных верхов башкирского общества по отношению к России во второй половине XVI—XVIII в. Только при опоре на принцип "свободного вассалитета" можно объяснить специфический сословный статус башкирского общества в системе феодальной России и упорную борьбу башкир за его сохранение. Однако в самой России с конца XV в. вассальные отношения все более и более вытеснялись отношениями подданства, которые во второй половине XVI в., вероятно, и господствовали в общественном сознании. Поэтому многочисленные нарушения условий "договоров" и "соглашений" со стороны местной русской администрации являются одной из главных причин восстаний. Отстаивание своих прав на традиционный уклад жизни также играло важную роль, переплетаясь с протестами против злоупотреблений царских властей⁶⁰.

В начале XVIII в., в Петровскую эпоху, а также позднее политика России в Волго-Уральском регионе круто меняется в сторону административной интеграции. Царские власти стремятся превратить огромный богатый ресурсами край отОки до Западной Сибири в органическую часть России, интегрировать этот регион в составе Российского государства в политическом, экономическом и культурно-идеологическом отношениях. Правительство приступает к реформированию административного устройства в крае, стремясь приблизить власть на местах введением более дробных административно-территориальных единиц. Вносятся соответствующие изменения и в систему управления Башкирией. Обширность этой территории, ее пограничное положение, продолжающиеся волнения среди коренного населения требовали укрепления органов местной власти и расширения их полномочий. Это было связано также с переменами в составе и размещении всего населения в данном регионе. Реализуется и замысел о строительстве укрепленных линий (Самарской, Оренбургской, Уральской и др.), происходит концентрация военных сил, формируется и усиливается Уральское, Самарское, Оренбургское, Западно-Сибирское казачество, охранявшее южные и восточные границы Волге-Уральского региона, особенно Башкирии.

Дата добавления: 2015-10-16