Глава IV. Анри. днем ранее

Анри.
...днем ранее.
У меня пока еще не было доступа во дворец и приходилось лазить через окна. В принципе, это не доставляло мне особых неудобств, потому что все нужные мне комнаты находились на первом этаже, да и к тому же я знал Пале-Рояль как свои пять пальцев: все тайные ходы и выходы, все лазы, коридоры, подземные лабиринты… Мне ничего не стоило найти комнату Филиппа и пробраться к нему через окно. Испанец только что принял ванну и теперь в одном полотенце, обмотанном вокруг бедер, стоял возле шкафа с книгами, видимо, искал, что почитать на сон грядущий. Вечерело. Я должен был скоро появиться у Франца, но мне нужно было поговорить с Филиппом.
Услышав шорох у окна, он обернулся и выругался при виде меня.
- Черт побери, Анри, когда уже ты научишься входить через двери? – произнес он недовольно.
Я хмыкнул и, взяв яблоко из вазы с фруктами, что стояла на столе, нагло завалился на его постель, с хрустом надкусывая его. Филипп поморщился и фыркнул. Мне жутко нравилось дразнить этого высокородного аристократа. Наверное, потому что я и сам когда-то был таким же.
- С чем пожаловал? – совладав с собой, поинтересовался Филипп, занимая кресло у окна.
- Нужно поговорить, - беспечно ответил я, снова надкусывая сочное зеленое яблоко и наблюдая за испанцем.
- Ты что-то нашел? Накопал на Ришелье?
- Не я.
- Перестань томить меня, говори уже, - нетерпеливо произнес Филипп, отстукивая кончиками пальцев свою излюбленную испанскую песенку по деревянному подлокотнику.
- Ален де Мириель, знаешь же его? Сегодня утром он пришел ко мне и принес вот это, - я вытащил из-под рубашки бумаги и письма и протянул Филиппу.
Он поднялся с кресла, взял у меня бумаги и пробежал по ним глазами.
- Это переписка Ришелье и герцога Бэкингема? – вопросительно произнес он.
- Именно.
- Хм… - некоторое время Филипп читал, слегка хмурясь. – Ну и дерьмо, этот ваш Ришелье.
- Согласен.
- И что же будем делать?
- Ты пойдешь к нему завтра, думаю, к тому времени, он уже обнаружит пропажу. Прижмешь его стенке. И пусть его арестуют. Поиграй с ним, Филипп. Я хочу, чтобы эта тварь наделала в штаны, если он, конечно, их вообще носит. Если надо, пригрози разрывом помолвки. А потом его казнят публично на главной площади Пале-Рояль за все те государственные преступления, что он совершил против французской короны.
Филипп задумчиво кивнул.
- Что же, справедливо.
Я доел яблоко и прицелившись бросил его в окно. Филипп поджал губы.
- Ты можешь перестать вести себя, как неотесанный мужик и бродяга без воспитания?
- Это оскорбляет твои эстетические чувства? – я весело рассмеялся, заложив руки за голову.
- Нет. Но ведь ты, черт возьми, аристократ с голубой кровью, хочешь ты того или нет, Анри. И теперь, когда ты вернулся к Францу, изволь вести себя согласно этикету.
- Согласно этикету! – я расхохотался. – Ты знаешь, после того, как я распробовал вкус свободы, мне абсолютно не хочется вновь загонять себя в рамки общественности.
Филипп лишь покачал головой и перевел тему:
- Франц сегодня за обедом заявил, что желает завести наследника как можно скорее.
Я вскинул брови и хмыкнул.
- Вполне естественное желание. Франц любит детей. И уж если он выходит замуж, то следовало ожидать, что он захочет родить ребенка.
- Ты говоришь это слишком спокойно, Анри.
- Ты ожидал, что я начну рвать и метать от ревности?
- По крайней мере.
Я фыркнул.
- Ну знаешь ли, Фил, если я не выказываю желания набить тебе морду за то, что ты будешь мужем моего мальчика, то это вовсе не означает, что у меня такого желания нет. Я хочу. И очень. Но можешь спать спокойно, я тебя не трону.
- Это обнадеживает, - неожиданно усмехнулся испанец. – Но ты не подумал о том, что я могу дать сдачи, Анри? – вкрадчиво добавил он, вернув мне бумаги.
Я пожал плечами.
- Можешь конечно, но нам нет смысла выяснять отношения. Франц любит и тебя и меня, а если его заставить выбирать, он просто угаснет.
- С чего ты взял, что он меня любит? – удивленно спросил Филипп.
Я спрятал бумаги себе под рубашку и пожал плечами.
- Потому что я хорошо знаю Франца. Он бы не согласился выйти за тебя замуж, если бы ты был ему неприятен. Ты думаешь, что он испытывает к тебе лишь похоть? Тогда ты не прав. Он тянется к тебе. И вскоре, ты сам это увидишь.
- Все равно не понимаю, почему ты относишься к этому так спокойно.
- Потому что я знаю, что он любит меня, - я поднялся с кровати и потянулся. – И еще я знаю, что я люблю его. А значит, никогда не позволю себе ревновать его к тебе. Иначе это означало бы, что я ему не доверяю. А недоверие равносильно предательству.
Филипп покачал головой.
- Ты прав, конечно… Но…
- А ты ревнуешь его ко мне? – прямо спросил я с легкой насмешкой в голосе, встав напротив него и скрестив руки на груди.
Филипп всерьез задумался над моим вопросом и ответил только спустя две минуты.
- Я смирился, - тихо произнес он, глядя на меня. – И я не стану ревновать. Как ты сказал, смысла в этом нет.
Я улыбнулся ему.
- Очень правильное решение, Фил. В таком случае, я спокоен.
- Боялся, что я запрещу Францу видеться с тобой?
- Боялся, что этим ты оттолкнешь Франца и нанесешь ему еще одну душевную рану, - возразил я мягко. – А теперь мне пора. Я загляну завтра вечером узнать, как ты справился. – Я хмыкнул и направился к окну.
- Куда ты уходишь?
- Сначала к Францу, а потом на корабль. Мне нужно уладить кое-какие дела, - я махнул ему рукой и, взобравшись на подоконник, спрыгнул на землю.

От Филиппа я пошел к Францу. Он был неспокоен, но едва увидев меня, просиял так, что мне показалось, словно посреди ночи вдруг встало солнце. Я засмеялся, закружив его на руках. Мой маленький принц, мой золотой мальчик. Мое солнышко. Я был готов ради него на все.
Я заметил, что помимо браслета он теперь носил и то самое колечко, которое я подарил ему еще четыре года назад, и сердце мое защемило от счастья и радости. Я поцеловал его и он ответил мне с жадностью и страстью. Но я понимал, что теперь я не могу некоторое время к нему притрагиваться, раз он обещал Филиппу наследника. Ну и что же… Счастье, что я уже могу держать его в своих объятиях и целовать.
Я пробыл с ним до самого утра, а потом ушел на рассвете, встретив близнецов. Еще вчера я велел Алену прийти под утро. Мне нравился этот парнишка, он был смышленый и очень проницательный. Мы с ним быстро нашли общий язык.
- Глаз с него не спускайте до прихода Филиппа, - велел я Алену.
Его старший брат угрюмо молчал, не глядя на меня. Ревнует, сразу понял я. Я не мог его винить. Ну что же, это были его проблемы. Солнышко одно, а погреться хочется всем. Нужно уметь делиться.
Близнецы были похожи как две капли воды, и если бы не топазовая сережка-гвоздик в ухе Алена, я бы и не смог их отличить. У меня и у самого была золотая сережка-кольцо в правом ухе.
- Конечно, Анри. Не беспокойся, - улыбнулся он мне, пожимая мою руку. – Мы присмотрим за Францем.
- В полдень я жду вас обоих на причале.
- Я не поеду, - резко ответил Силестин.
Я вопросительно вскинул бровь.
- Я уеду в свое поместье в Фуа де Карнэ, так что ваша помощь мне не понадобится, - произнес парень, глядя куда-то в сторону.
Я лишь пожал плечами.
- Как знаешь.
И вышел за дверь. До Гавра, - портового городка близ Парижа, - я добрался за два часа. Мой корабль стоял на причале, а команда дегустировала все местные питейные заведения. Ну что с них взять… Свиньи они и есть свиньи. Я велел ждать меня к полудню на корабле в полном сборе, а нашел лишь двух в стельку пьяных матросов, спавших прислонившись к мачте, своего боцмана, - шведа по кличке Мальбин, - исполнявшего обязанности капитана в мое отсутствие, и юнгу, моего первого помощника. Остальной экипаж, в составе тридцати двух человек, к моему величайшему раздражению, отсутствовал. Даже корабельного кока не было. Видно, пошел пополнять запасы рома в местных кабаках.
- Где остальные? – спросил я у Мальбина.
Тот замотал головой.
- Я не знайт. Я видеть их вон тама, - показал он пальцем на ту самую таверну, в которой мы с Филиппом встречались. «Морская Русалка». – Но не все.
- Я знаю, капитан! – раздался звонкий мальчишечий голос с верхней мачты.
Мой юнга и помощник, Элиас. Мальчишка, готовый ради меня на все… К моему искреннему огорчению. Влюбленный по уши и не раз предлагавший свое тело. Но я не мог допустить никаких личных связей на своем корабле, ведь это могло подорвать дисциплину команды. Не хватало еще, чтобы этого мальчишку пользовал весь экипаж, следуя примеру капитана. Я никому не позволял трогать стройного как тростиночку загорелого мальчика. И не трогал сам.
- Раз знаешь, тогда сбегай за ними, - попросил я.
Элиас кивнул и ласточкой слетев с перил, помчался на набережную. Я же подошел к спящим матросам и взяв одного здоровенного детину, встряхнул так, что у того клацнули зубы.
- Я приказал не пить сегодня, потому что мы отплываем! - прорычал я.
Матрос поднял голову, сонно моргая и глядя на меня мутными глазами.
- Капитан... – заплетающимся языком пробормотал он и снова отключился.
В раздражении, я отшвырнул его от себя прочь. Ну неужели приказы так трудно выполнять?! Не пить только один день! Черт побери, мы стоим тут на якоре всего пять дней, я понимаю, что скучно, но из этого не вытекало, что нужно пить, не просыхая! Идиоты.
Я сидел и ждал, когда подтянется весь экипаж. Они вернулись только ближе к полудню. Как раз к приходу Алена. Парень был в восторге, оказавшись на корабле. При виде стройного и изящного аристократа, одетого с иголочки, мои ребята похабно заулыбались и стали отпускать пошлые комментарии.
- Молчать! – рявкнул я, начиная терять терпение.
Я просил Алена одеться в простую одежду, потому что если бы мои парни узнали, что он лорд высокого происхождения, то не погнушались бы в мое отсутствие над ним издеваться и распускать руки. А то и вовсе, скрутили бы и потребовали выкуп. Ален выполнил мой приказ, одевшись в простые черные штаны и серую рубашку. Но где же ему раздобыть одежду из грубой ткани? Шелк отдавал бликами на солнце, да и сам он был весь такой ухоженный и манерный, что не узнать в нем высокородного аристократа было крайне сложно.
Я смотрел на него и не мог поверить, что когда-то был таким же. Нет, в Алене не было ничего плохого и не вызывало во мне неприязни, но я, тем не менее, испытывал отвращение. Не к нему лично, а к высшему сословию Франции. Да и Англии, если так подумать… Ко всем этим напыщенным, чванливым, алчным существам.
- Это Ален, - представил я его коротко своему экипажу. – И я желаю, чтобы в мое отсутствие вы обращались с ним хорошо. – И зная, что этому сброду все надо разложить по полочкам, начал перечислять: - А это значит, что вы не будете его трогать, задирать и дразнить, не станете распускать руки и нарываться на ссору.
Матросы неодобрительно зашумели.
- Это новый член экипажа, что ль, капитан? – спросил кто-то.
- Возможно, - коротко ответил я. Я уже знал, что Ален хочет попасть в состав моей команды, но смысл? Ведь я собирался уйти, чтобы быть с Францем. А в жизни пирата нет ничего прекрасного, поверьте. Но глаза Алена загорались всякий раз, когда он говорил о море. И мне не удалось убедить его. Его не мог удержать даже Франц.
«Ведь теперь ты и Филипп будете рядом, - сказал он мне. – И я смогу осуществить свою мечту…»
- Вы сегодня снимаетесь с якоря и отправляетесь в бухту в Шербуре, ясно? – спросил я, глядя на Мальбина.
Швед молча кивнул.
- Через два дня я хочу, чтобы вы вернулись сюда.
- К чему это все, капитан? – задал вопрос кто-то.
- Так надо. Снимайтесь с якоря сейчас же. Мои приказы выполнять неукоснительно. Узнаю, что кто-то ослушался, оторву руки, ноги и кое-что еще.
Я выразительно взглянул на Алена. Тот молчал, хотя его шея покрылась красными пятнами. И все же, я не мог предупредить команду, не ущемив чувства собственного достоинства юноши. Эти люди другого языка не понимали, и им все нужно было уточнять буквально, если я хотел обойтись без всяких казусов и чтобы меня поняли правильно.
Я сошел с корабля и не оглядываясь, ушел. У меня было еще несколько дел, которые стоило закончить до появления во дворце.
Вечером я был уже в Пале-Рояль. Первым делом я заглянул в кабинет Ришелье и не ошибся, Филипп и Франц уже были там. Франц сидел у испанца на коленях и смеялся чему-то, наклонив к нему золотистую головку, а Филипп что-то интимно шептал ему на ушко. И все же ревность вспыхнула во мне на краткое мгновение, Франц выглядел таким счастливым в объятиях другого. Я помедлил, прежде чем взобраться на подоконник.
- Франц, ты просто чудо… Мое личное чудо… - услышал я шепот Филиппа.
Франц тихонько фыркнул, похоже, тоже едва сдерживая смех.
- Я, между прочим, общегосударственное чудо! – звонко заявил он.
- Действительно, - с усмешкой произнес я, взобравшись на подоконник, и спрыгнул на пол.
При виде меня Франц просиял такой светлой и радостной улыбкой, что вся моя ревность завяла на корню.
- Анри! – он даже подпрыгнул на коленях у Филиппа. – Ты вернулся!
- Конечно я вернулся. Куда я мог от тебя деться? – я сел на стол возле Филиппа и, наклонившись, прильнул к губам моего мальчика.
Он, как обычно, отозвался тихоньким мурлыканьем. Иногда я думаю, если бы у него были ушки и хвостик, он бы прижал ушки к голове и завилял хвостом.
Неохотно отстранившись от него, я взял со стола один лист из той кипы бумаг, что на нем имелась, и пробежался по нему быстрым взглядом.
- Ну ни хрена себе! Фил, это то, о чем я думаю?
Филипп, все это время не отрывавшийся от ушка Франца, кивнул.
- Да. Ришелье обокрал французский народ по моим подсчетам на вот эту сумму. – Он вытащил перо из чернильницы и подчеркнул цифру на одном из листов.
Я присвистнул.
- Тварь.
- И еще я нашел список доходов и расходов за эти четыре года от твоего поместья в Версале, - добавил Филипп. – Ришелье пользовался Ланкастером вовсю… Ты почти банкрот.
Глаза Франца недоверчиво расширились, и он сжал кулачки.
- Вот мерзавец!! – негодующе воскликнул он.
Я махнул рукой.
- Неважно. Я не собирался возвращать Ланкастер. У меня нет детей.
- Ты снова? – надул губки Франц. – Не хочешь получить назад титул и владения? – он насупился и добавил обиженно: - И вообще… Дети это дело наживное!
- Малыш, я не хотел тебя задеть, - ласково произнес я, наклоняясь, чтобы снова его поцеловать. – Я помню твое обещание подарить мне кроху с синими глазами. – Поцеловав его в губки, я мягко, но решительно закончил: - Титул я приму, но и только. А нашим детям я найду, что оставить.
- Анри! – Франц недовольно посмотрел на меня. – Между прочим, ты так и не показал мне Ланкастер, а я хочу, чтобы, когда я его увидел, он был таким же, как и при тебе. И еще я хочу, чтобы наши дети его унаследовали!
Я закатил глаз и вздохнул. Ну не могу я ему ни в чем отказать…
- Хорошо, мы решим этот вопрос позже. – И пока он не успел ничего сказать, заткнул ему ротик глубоким поцелуем. Он сразу успокоился и принялся тихонько мурлыкать мне в губы, обвив мою шею руками.
Филипп, даром времени не теряя, прижался губами к шее Франца, заскользив ими от ушка и до самых ключиц, ладонями забираясь ему под рубашку. Франц тихонько захныкал мне в рот, заерзав у Филиппа на коленях. Надо отдать ему должное, он сумел взять себя в руки, и ловко выкрутившись из рук Филиппа, заявил:
- Бессовестные! У нас много дел сегодня.
- Называй вещи своими именами, - усмехнулся Филипп. – Ты будешь валяться на кровати и есть виноград, а мы с Анри будем заниматься делами.
Я рассмеялся.
- В самом деле, Фил. Он лентяй и сладкоежка. И очень любит покапризничать.
- Я заметил, - усмехнулся испанец.
- Ах вот как, значит?! – Франц встал в позу, уперев руки в бока, и переводил взгляд с одного на другого. – Вот и делайте, что хотите! Прекрасно! Я с вами разговаривать не стану!
И не успели мы с Филиппом и слова сказать, как он выскочил за дверь, громко ею хлопнув напоследок.
Филипп чертыхнулся и подорвался с кресла, собираясь последовать за ним, но я удержал его за локоть.
- Спокойно, Фил, он не всерьез. Пойдем лучше, проведаем кардинала… - я хищно осклабился.
Филипп с сомнением посмотрел на меня.
- Ты думаешь? – протянул он.
Я кивнул и направился к двери.
На то, чтобы разобраться с кардиналом у меня ушел час. У меня руки чесались, придушить его, но я лишь хотел узнать кое-что у этого мерзавца. Например, как он избавился от короля. Ришелье после некоторых препирательств и убедительных аргументов с моей стороны, все-таки раскололся и признался, что целых три года спаивал Людовика медленно действующим ядом, чтобы быстрая смерть короля не вызвала подозрений. И все выглядело так, словно он скончался от туберкулеза. Ну и терпеливая же тварь, этот кардинал… Три года ждал, пока король умрет. Король умер, да здравствует король! Дерьмо. Самое настоящее дерьмо...
Мы с Филиппом решили, что публичная казнь кардинала и его обвинение во всех государственных преступлениях погасит недовольство крестьян. Что касается Бэкингема… То мы собирались заманить его в ловушку, написав письмо, якобы от Ришелье, дабы любовничек явился на свидание.
После визита к кардиналу, Филипп ушел к себе в комнаты, чтобы искупаться и привести себя в порядок перед ужином. Мы намеревались поужинать все вместе. Я же отправился к Францу, но он, к моему удивлению заперся и молчал.
Неужели так серьезно обиделся? Ведь я сказал это шутя…
- Франц, открой дверь, - попросил я терпеливо.
- Не открою, - голос его звучал глухо. То ли из-за разделявшей нас двери, то ли еще из-за чего…
- Хочешь, чтобы я ушел? – спросил я.
Несколько минут ничего не происходило, а потом он все же открыл мне.
- Хорошо, что ты открыл дверь, иначе мне пришлось бы обходить все здание, чтобы забраться к тебе через окно, - улыбнулся я.
Он нахмурился и шмыгнул носом. Это означало, что Франц очень зол и в крайней степени обижен. Похоже, сам того не осознавая, я сильно его задел. Но почему? Я ведь не сказал ничего плохого… Лишь то, что мы все итак знали… И раньше, когда я шутил также, Франца эти слова не особенно задевали. Я ведь сказал не всерьез…
Он прошел к кровати, не отвечая мне, и забрался в постель, спрятавшись под одеялом и отвернувшись от меня на бок. Дуется. Я слышал, как он напряженно сопит, но слава богу, не плачет.
- Котик… - я скользнул к нему под одеяло снизу, и навис над ним, перевернув его к себе лицом и устроившись у него между ножек. – Малыш, ну не обижайся. Я не со зла это сказал.
Он лишь надулся еще сильнее и отвернул голову, чтобы не смотреть на меня. Мне стоило огромных усилий удержаться и не поцеловать его. Когда он вот так выпячивал губы, это было до невозможности мило и очаровательно…
Я вздохнул, не зная, как мне вымолить прощение. Может, я пошутил и несерьезно, зато Франц, похоже, обиделся всерьез. И почему его так задели мои слова? Я смотрел на его недовольное обиженное личико и мне хотелось долго и сладко целовать его и ласкать… А не гадать, почему же он обиделся. Что я такого сказал? Лишь то, что он маленький ленивый принц… И немного капризный. Но это была правда… Неужели он обиделся на это? И вдруг меня осенило. Наверняка вся эта кутерьма вокруг него, поднятая ради его безопасности, сильно задевала его самолюбие. Он чувствовал себя бесполезным, и потому мои слова так его задели.
Я вздохнул и поднялся с постели, напоследок поцеловав его в висок.
- Хорошо. Не хочешь со мной разговаривать, я уйду. – Поднявшись с кровати, я направился к двери. Он все еще молчал и обиженно сопел. У двери я остановился и тихо произнес: - Я не считаю, что ты бесполезный. Правда, не считаю, Франц. Прости, я не хотел тебя обидеть.
И вышел за дверь. Надеюсь, что он не будет обижаться на меня долго. Раньше, мне удавалось вымолить прощение подарками или поцелуями… Но сейчас Франц повзрослел. А я не видел его все эти четыре года, не имел чудесной возможности смотреть, как он меняется, как растет, как взрослеет и как постепенно изменяется его отношение ко многим вещам. Не видел, как он начинает иначе смотреть на этот мир. Не глазами ребенка, но глазами осознающего себя, как личность, юноши. Для меня он все еще оставался моим золотым мальчиком, моим маленьким принцем. Именно поэтому я сейчас совершил такую оплошность. Да уж, подарками тут уже не отделаешься… И нужно следить за языком, ведь я прекрасно знал, какой обидчивый у меня малыш.
Я вздохнул и вышел на улицу. На небе сияла полная бледная луна. Французские ночи были прекрасны. Таинственный покров бархатной тьмы скрывал все деяния Черного Кота. Я любил их потому, что имел возможность, пробравшись в комнату моего Франца, наблюдать за его спокойным, ничем не омраченным сном. Но все же день значил для меня гораздо больше. Днем я мог видеться с ним, слышать его искристый звонкий смех, видеть его улыбку и наслаждаться тем, как красиво переливаются солнечные лучи в его золотых локонах. По крайней мере, так было четыре года назад. Сейчас же все очень изменилось. И Франц повзрослел… Конечно, в какой-то мере он все еще оставался маленьким капризным мальчиком, дул губы, кокетничал… Но такова была его природа. Франц – будущий Король-Солнце, он сиял для всех, он был прекрасен, он был рожден для того, чтобы услаждать взоры Франции своим видом. Он олицетворял собою все то прекрасное, что было в этой стране. Тихие спящие улицы, по которым я так любил гулять, глядя на них с высоты домов, перебираясь с крыши на крышу, словно кот, гуляющий сам по себе. Блистательные дворцы, полные роскоши и великолепия. Веселые балы. Красивых и ухоженных аристократов. И я не уставал им любоваться. Франц был для меня сокровищем, которое нужно оберегать и хранить. Он украл мое сердце еще в далекой юности. И кем бы я ни был – высокородным ли дворянином, аристократом голубой крови, безродным ли пиратом-бродягой, или же загадочным Черным Котом, - неважно, я всегда его любил. Я полюбил лишь один раз за всю жизнь. Раз и навсегда.
Мои мысли прервал какой-то шорох. Я обернулся и увидел Алена.
- Что ты здесь делаешь? – удивленно спросил я.
Он выглядел запыхавшимся и усталым.
- Нет времени объяснять, Анри. Ты нужен на причале. Англичане напали.

Дата добавления: 2015-10-16