Глава III. Франц. Едва Филипп толкнул дверь в кабинет Ришелье без стука

Франц.
Едва Филипп толкнул дверь в кабинет Ришелье без стука, почти врываясь, я поразился той перемене, что произошла с его лицом. Он словно во мгновение ока надел холодную непроницаемую маску. Кардинал, метавшийся по кабинету, как раненый зверь, резко замер и попытался взять себя в руки. Похоже, он уже обнаружил пропажу бумаг. Наверное, гадает, как они могли исчезнуть, если он так тщательно их прятал… Но он не учел того факта, что укравший его драгоценные письма был сам Черный Кот! Я мысленно хмыкнул.
- Ваше высочество? – Ришелье удивленно моргнул, явно не ожидая визита испанского инфанта.
Я вошел в кабинет вслед за Филиппом и остановился позади него, чтобы не мешаться. Увидев меня, кардинал надменно выпрямился, сложив руки за спиной.
- Чем обязан вашему визиту? – спросил он холодно.
- Арман, - протянул Филипп насмешливо, глядя на красного герцога так, как наблюдает за своей добычей лев. – Вы бледны. Вам нехорошо? – с наигранной учтивостью вопросил Филипп, шагнув вперед.
И я не без торжества отметил, как кардинал машинально отпрянул, побледнев еще больше. Облизнув губы, он внимательно вгляделся в лицо испанца, пытаясь угадать по нему, знает ли Филипп о том, что он поддерживает контакты с Англией.
- Нет, со мной все в порядке, ваше высочество, - ответил Ришелье, склонив голову. – Благодарен вам за заботу. А вот вы выглядите…
- О, я чувствую себя прекрасно. Вот только… - Филипп сделал еще один шаг к кардиналу, и тот отошел назад за стол, словно желая отгородиться им от разъяренного испанского инфанта. – Я вижу, вы сильно чем-то обеспокоены. – Филипп подошел к столу и протянул руку вперед. Кардинал вздрогнул, но испанец лишь поправил его красную мантию с кажущейся заботливостью и толкнул его в кресло. Наклонившись вперед и нависнув над ним, он вкрадчиво поинтересовался: - Кажется, вы что-то потеряли, ваше превосходительство? Позвольте, угадаю, что.
Я затаил дыхание, поджав губы. Мне не терпелось увидеть выражение лица кардинала, когда Филипп окончательно прижмет его к стенке. Ну что же он медлил? Я хотел, чтобы Филипп довел его до сердечного приступа. И вместе с тем, я не мог не восхищаться его великолепной актерской игрой. От него исходила такая дикая властность и уверенность в себе, что даже я, зная, что все это лишь спектакль, подпал под его очарование. Звериная вкрадчивая грация движений, холодный опасный взгляд, плавные жесты, которые заставляли дрожать не только кардинала…
- Я боюсь, что не понимаю, о чем вы, Филипп, - холодно ответил Ришелье, задрав голову и глядя на испанца снизу вверх.
Я видел, что на его высоком лбу выступили капли холодного пота. Он боялся! О да, он боялся Филиппа!
- Ну что же, я вас просвещу, - почти дружелюбно произнес Филипп, швыряя на стол перед кардиналом бумаги и письма. Ришелье бросил на них короткий взгляд и побледнел еще больше, а Филипп ехидно протянул: - Вам, наверное, так скучно вдалеке от вашего сообщника и… Любовника? Но знаете, вы скоро сможете с ним воссоединиться в страстных объятиях…. В тюрьме.
Он опустился в кресло напротив и спокойно взглянул на вздрогнувшего кардинала.
- Вероятно, вы ошибаетесь, Филипп… Это наглая клевета… Я не писал никаких писем герцогу Бэкингему…
- Бэкингему? – я не выдержал простого наблюдения со стороны и подошел к Филиппу, встав позади его кресла. – Разве Филипп называл какое-то конкретное имя, кардинал? – сладким голосом протянул я, желая подлить масла в огонь.
Филипп улыбнулся, небрежно развалившись в кресле в позе хозяина. Кардинал, надо отдать ему должное, не изменился в лице.
- А вы ведь еще не посмотрели письма… А знаете адресата… - мурлыкнул испанец. – Вы ведь знаете, чем это грозит, дорогой Арман?
Кардинал вздрогнул, во второй раз услышав свое имя. Никто не осмеливался называть его по имени. И это лишь усилило эффект от психологического давления Филиппа.
- Чем вы докажете, что это мои письма? – поджав губы, надменно произнес он.
Филипп отбросил маску дружелюбия и раздраженно посмотрел на него.
- Хватит играть в свои игры! Вы держите меня за идиота? Достаточно сравнить ваш почерк в письмах и в копии контракта! К тому же, в конце писем стоит ваша подпись, Арман.
Я не смог сдержать кривой усмешки. Наконец-то! Я так долго ждал этого момента. После всех тех лет, что Ришелье издевался надо мной и давил на меня… У меня был к нему большой счет. Он засадил в английскую тюрьму моего Анри! Он убил моего дядю! Я знал это, знал!
Кардинал молчал, собираясь с мыслями и оценивая ситуацию. Только теперь он понял, что с Филиппом шутки плохи. Это не Фердинанд, с которым всегда можно договориться, и которым так легко, по словам Алена, можно манипулировать.
- Чуете запах подземелий и крыс? – вкрадчиво произнес испанский инфант. – Вы заигрались, Ришелье. Думали, нет никого умнее вас? Эту шахматную партию вы проиграли.
Последняя фраза Филиппа прозвучал тем более зловеще, что кардинал, как я знал, просто обожал играть в шахматы. И в этой игре он был великолепен, ведь недаром мой покойный дядя постоянно злился на него за свои проигрыши. Но Филипп конечно же не мог этого знать, и тем сильнее был эффект от его слов.
Ришелье вдруг усмехнулся и, спокойно откинувшись в своем кресле, положил локти на подлокотники и соединил кончики длинных аристократических пальцев. Его любимая поза, в которой он предпочитал думать. Я насторожился.
- Ну хорошо, Филипп. Вы прижали меня к стене, признаю. Что вы предлагаете? У меня есть выход?
Я прикусил язычок, чтобы не брякнуть что-нибудь в духе, яд или клинок? Выбор! Он еще осмеливается торговаться, мерзавец!
- Я бы предоставил решать этот вопрос моему супругу, - сказал Филипп спокойно. – У него к вам большой счет за дядю.
Глаза Ришелье расширились, и я едва не задохнулся. Так значит, я прав! Это он его убил! Тварь! Ненавижу! Кардинал не ожидал, что Филипп знает такие подробности, но это я ему рассказал о своих подозрениях, и Филипп со мной согласился.
- Но боюсь, что один человек имеет большие права на вас, чем Франц, - добавил Филипп, положив ногу на ногу и откинувшись на спинку своего кресла. Он снова начал легонько едва слышно отстукивать по столу ту самую мелодию, что и в саду. Кажется, это была его привычка… - Не надейтесь со мной договориться, - добавил он, когда Ришелье открыл рот, чтобы что-то сказать. – Львы с шакалами не договариваются. – Он хмыкнул и поднялся. – Франц, почему бы тебе не отдать приказ отвести дрожайшего кардинала в тюрьму? Уверен, клетка по нему очень скучает.
Я хищно посмотрел на кардинала, и холодная усмешка коснулась моих губ.
- Ваша судьба навестит вас очень скоро, дорогой Ришелье, - сказал я. Пройдя к двери и распахнув ее, я позвал мушкетеров. – Арестовать кардинала Ришелье! И отправить в тюрьму до принятия решения о его судьбе, - приказал я десятке гвардейцев, тут же наполнивших кабинет дяди.
Филипп отошел в сторону, чтобы дать личной гвардии короля выполнить приказ, и скрестил руки на груди, наблюдая за всем происходящим.
Я с нескрываемым удовольствием смотрел, как мои мушкетеры скрутили кардинала и вывели его из кабинета. А затем подошел к Филиппу и положил руку ему на плечо.
- Что мы будем делать дальше, Филипп?
- Ждать Анри, - ответил он. Подойдя к столу, Филипп сел в кресло кардинала, которое раньше занимал мой дядя. – Иди-ка сюда, малыш… Уверен, мы найдем много интересного в его ящиках, - позвал он, протянув ко мне руку.
Я запер двери и приблизился к нему, крепко взявшись за его ладонь.
- Спасибо, Филипп… - прошептал я.
Он притянул меня к себе за талию и усадил на край стола прямо перед собой.
- Франц, я ничего не сделал. Всего лишь эффектно прижал его к стенке, как изволил выразиться сам кардинал. Всю основную работу проделали Анри и Ален. Это они выкрали документы, - он улыбнулся мне.
Я поджал губы и нахмурился.
- Без тебя… я бы и этого сделать не смог, Филипп. Спасибо.
Он тихонько засмеялся, поглаживая меня по пояснице.
- Ты ведь… наш маленький принц. И мы должны тебя защищать, - ласково, но вместе с тем серьезно, произнес он, глядя мне в глаза. – Эта цель нас объединяет.
Подняв руку, Филипп заправил мне за ушко прядь волос.
- Я такой беспомощный и маленький… - я с горечью вздохнул, шмыгнув носом. – Я совсем ничего не могу… Даже не смог уберечь дядю от этого гада...
Я почувствовал, что сейчас снова расплачусь. Я, черт возьми, только и мог что плакать, а на большее я не был годен. Бесполезная красивая кукла, с которой все носятся и почему-то за что-то любят… Я ничего этого не заслуживал! И осознание этого причиняло мне острую боль.
Филипп стащил меня со стола к себе на колени и, наклонив голову, шепнул на ухо совсем тихо:
- Франц…
Я доверчиво прижался к нему и уткнулся лицом ему в грудь.
- Мм?
- А если я скажу тебе… что люблю, это поднимет тебе настроение? – шепотом спросил он у меня.
Я тихо вздохнул.
- Меня не за что любить, Филипп, - глухо и тоскливо отозвался я с горечью.
Он обнял меня крепче.
- Зато у тебя много недостатков, и вот за них я тебя и люблю… - шутливо произнес он, касаясь кончиками пальцев моей щеки.
Я тряхнул головой и отстранился от него.
- Нет… Не надо. Тебе нельзя меня любить, Филипп, - грустно произнес я, поджимая губы. Я так боялся, что он во мне разочаруется. Ведь я был совсем бесполезен. Что я мог? Лишь украшать его балы своим присутствием…
- Позволь решать это мне, - мягко произнес он и, решив переменить тему, потянулся к ящикам стола Ришелье. Открыв первый, он вытащил его содержимое. – Не хочешь просмотреть эти бумаги? Кажется это отчеты… о «важных государственных делах», - хмыкнул он, бегло прочитав их.
Я скривился.
- Нет уж… Я даже в руки это брать не хочу.
- Какой ты бессовестный и ленивый… - наигранно вздохнул Филипп. – Значит мне придется самому все это разгребать? А я-то надеялся отдохнуть хоть во Франции от этой бумажной рутины и государственных дел.
- Я тебе буду морально помогать, - я положил голову ему на плечо. – Буду сидеть рядом, чтобы не было скучно.
Он засмеялся и поцеловал меня в висок.
- Чудище. – Вздохнув, Филипп взялся за бумаги и принялся разгребать всю эту кучу. – Даа… - протянул он через некоторое время. – Твой кардинал проворачивал такие делишки… Ты в курсе, что он ободрал крестьян, как липку, трижды повысив налоги только за этот год? Непонятно, почему они еще не восстали.
- Придется подумать, как сделать так, чтобы крестьяне не взбунтовались, - я нахмурился.
- Не придется. У нас в Испании уже была такая ситуация, - пожал плечами Филипп и взялся за следующий лист. – Итак, моя королева не собирается принимать участия в важных государственных делах и бессовестно спихивает все на мужа, - поддразнил он меня. – Ладно, ладно, я это еще тебе припомню.
Я громко фыркнул.
- Ну тогда ты сам будешь вынашивать и производить на свет наследника! – заявил я.
Филипп мгновенно пошел на попятный, едва сдерживая смех.
- Все-все, я молчу! – и посмеиваясь мне на ушко, принялся целовать чувствительное местечко за ним, касаясь его кончиком языка. – Франц, ты просто чудо… Мое личное чудо…
Я тихонько фыркнул, тоже едва сдерживая смех.
- Я, между прочим, общегосударственное чудо!
- Действительно, - раздался от окна голос Анри.

Дата добавления: 2015-10-16