Вступление. Мерцающий луч света прорезает черный экран

Мерцающий луч света прорезает черный экран. Свет исходит из старинного сундука, который со скрипом открывается. На дне его лежат покрытые пылью обветшалые рисунки, излучающие мягкий, пульсирующий свет, словно просыпаясь. Ветер вихрем поднимает их. Одна из картин, дрожа ветхими краешками, взвивается над остальными, затмевая их своим доминирующим красным цветом. И когда она замирает, на ней становится заметно алое зарево восхода. На фоне солнца парит черная птица. А перья на её крыльях отливают таким огненным оттенком, и в них сконцентрировано столько энергии, что, кажется, будто они вот-вот оживут. И в следующее мгновение птица действительно взмахивает пылающими крыльями, рисунок заполняет собой весь экран и оживает. Рассекая первые лучи восходящего солнца, чёрная птица направляется к мрачному горизонту, испещрённому вулканами. Туда, где бурлящие потоки лавы выливаются на склоны разрывающихся гор. А сверкающие молнии прорезают тучи, нависшие над вулканами, и придают энергии рождающимся в этой долине событиям. Чёрная птица издаёт пронизывающий душу крик. Крик безграничного наслаждения от своего полёта. От этого крика пробуждаются голоса, гулким бесконечным эхом, в котором всё громче и чётче становится женский голос. И через несколько мгновений уже можно разобрать слова:

«Сплетенье жизненных путей

Создаст такой накал страстей,

Что мой покой смутит подчас

При жизни как, так и сейчас…

Сейчас… мир иной вокруг сверкает,

Душе моей он предлагает

Полёт свободный совершить,

Событья заново прожить,

Былое вспомнить на пути

От жизни к жизни во плоти.

Всё вспоминаются здесь мне

В загробном мире, в этом сне

Событья прошлого, мелькая,

А жизнь зовёт уже другая…

Но прежде, чем в неё войти

И плоти образ обрести

Но прежде, прежде чем проснуться,

Вот бы ещё раз окунуться

В сон, так заманчиво зовущий

О жизни бурной предыдущей…

Не устаю я снам дивиться!

Чего там только не приснится!

Да, сон всегда безумно рад

Устроить пышный маскарад:

Ты будто понимаешь, где ты,

Люди знакомые, предметы…

И ведь событье было это,

Но как-то все переодето!..

И так как сон для меня и вас

Добавит красок в мой рассказ,

Пусть вас сомненье не сбивает,

Что так, мол, в жизни не бывает!

Ведь смысл главным должен быть!

Он здесь живёт и будет жить!

Смысл о том, какая сила

Навеки споры погасила,

Она все крайности в едином свяжет,

И тем рассудок будоражит,

Влечет умы, пленит сердца,

Ей нет начала, нет конца,

И по прошедшему пути

Лети, моя душа, лети!..»

Черная птица парит над вершиной одной из гор у долины вулканов. У подножья этой горы собрались две тучи войск. Воины одного из них – со жгучими чёрными волосами, тёмной кожей, кареглазые, их одежда отливает преимущественно красным цветом, и у всех без исключения кровь неистово бурлит в венах, заливает белки глаз и заставляет их сердца вырываться из груди. Другие, как полная противоположность первым, источают глубокое спокойствие и безграничную уверенность в себе. Не смотря на количество лошадей, трава у этого войска живая, зелёная, сочная, почти не примятая. А вокруг первых на том же ландшафте голая обожженная земля расходится глубокими трещинами.

Птица с огненными крыльями садится на тёмные пористые камни у самой вершины горы, покрытые сверкающими кристаллами вулканического пепла. Камни, как крыльцо, обрамляют вход в маленькую пещеру, такую ухоженную, что так и хочется назвать её комнатой. Выступы каменной стены украшены глиняными горшочками с цветами, которые словно пытаются оживить мрачную атмосферу. Сквозь крупные щели, как через окна, внутрь пробиваются лучи света. В комнату забегает взлохмаченный мужчина, усыпанный длинными рыжими локонами. Его огромные глаза переполнены счастьем, и сам он буквально разрывается от одолевающей его бури эмоций. Он с порога начинает восторженно кричать так, что из-за его ликования едва возможно разобрать слова: «Эврика!!! (Он делает глубокий вдох и продолжает.) Это невероятно! Всё так просто!.. (Смеётся.) Дарья, ты слышишь?! Чего только не откроешь для себя!.. Для себя… (Он делает ещё один глубокий вдох.) И всего мира!!!»

И с последним словом он берет сочную ноту, с которой он изливает нахлынувшие чувства от поразивших его мыслей. И от этой искренней, мощной, высокой ноты немножко трескаются горшки, что помогает им ещё больше соответствовать стилю стен пещеры. Отдышавшись, он оглядывается, как будто ищет кого-то. Молодая женщина, закованная в кандалы, смотрит на него через узкий каменный проход, уводящий вглубь пещеры. На стенах вокруг неё горят свечи, зажжённые по спирали до самого купола, освещая её длинные светло-русые волосы и тёмно-зелёное потёртое платье. Он, почувствовав её взгляд, поворачивается и вздрагивает от увиденного. Полностью переменившись в лице, он, удивлённо рассматривая открытый каменный проход и зажженные до самого верха свечи, медленно направляется в вглубь пещеры, которая, как заброшенная комната, покрыта пылью и паутиной. Встревожено обращается к закованной в кандалы женщине: «Что ты здесь делаешь?! Как ты нашла эту комнату?!!» Она в ответ бросает на него взгляд, который в свою очередь бросает его в жар и холод и заставляет его лицо заливаться багровой краской. Отражая огоньки свечей, её глаза пылают возмущением, разочарованием и негодованием, и если бы в них не было столько же противоположных им утверждающих жизнь эмоций, то она бы его испепелила. Он встречает этот взгляд лицом нежно, и даже трогательно любящим, почти святым и, словно добровольно идя на пытку, подходит ближе, растерянно рассматривает кандалы: «Видела – и ладно! Зачем ты их одела?!»

Дарья: «Я хотела убедиться, что я живу лучше, чем те узницы. Но, одев их, я особой разницы не почувствовала. Димитрий, я и без них точно так же заковано себя чувствую!..»

Димитрий с замиранием сердца смотрит на кандалы на её руках, но решительно отвечает ей: «Ты создаёшь себе оковы только сама в своём уме! Ты терзаешь сейчас этим и меня и себя саму! А к тому же ещё вот эти настоящие кандалы, которые ты ради любопытства одела – это особое изобретение! Они крепятся здесь намертво! Их не снимешь и не вырвешь без ключа! А здесь нет ключа! Ключи хранятся отдельно!.. И как ты предлагаешь их сейчас снять?!»

Дарья: «А зачем?»

Димитрий, не в состоянии понять к чему сейчас этот вечный философский вопрос, отчаянно вздыхает: «Зачем?!! А если Мила увидит?! Где она, кстати?»

Он сильно волнуется, словно почувствовав какую-то опасность.

Дарья: «Мила вернулась, когда я только нашла и начала исследовать эту комнату. Я решила, что не надо её пока такими вещами пугать и осталась внутри. Она подумала, что меня нет, и ушла как-то быстро, взяв пояс».

Димитрий: «Пояс?..»

Дарья: «Она же вышивает пояс для моего брата, Владимира, помнишь? Чтобы помогал ему в сражениях».

Димитрий погружается в свои мысли, и на обильно покрывающей стены паутине тусклым светом вырисовывается образ воина во главе того войска, которое оставляло жизнь земле у подножия горы.

Димитрий, прислоняясь к стене: «Вот оно что!.. Владимир сейчас здесь… И скоро как раз будет очередное безумное сражение, до которого я думал мне сейчас нет дела... Я как увидел эти войска у горы, у меня сразу мысль мелькнула: «Ну вот… Неймётся им опять!» Я же не знал, что наша дочь поехала туда! (Он в панике начинает метаться по комнате.) Что же делать?.. Ну почему это всё как назло именно сейчас происходит?!.. Как раз когда я сделал открытие, которое с неимоверной силой перевернёт весь мир! Над которым наши мудрецы напрягали умы веками, и которому я посвятил всю жизнь!!!»

Дарья, побледнев немного: «Да, я слышала, как ты ликовал о своём открытии… Но я думала, что силу, способную изменить мир, ты давно уже открыл…»

Димитрий: «Открыл давно… Только сейчас понял, как она работает. Мы использовали её так беспредельно глупо! Как, если бы мы нашли сейчас ключ от твоих оков и начали бы им на стенах надписи высекать! Я только сейчас, только сейчас осознал, ключом к чему на самом деле является эта сила! К безграничным возможностям! Она унесёт весь мир наш в абсолютно новую эру и реальность! Она перевернет всё наше сознанье и растрясёт глубины мирозданья!..»

Каменные стены начинают сотрясаться, на них появляются глубокие трещины. Трещины появляются везде, кроме того места, где нужно – где намертво крепятся кандалы. Димитрий, сам потрясённый от происходящего, смотрит на трещины в оцепенении, слегка качает головой, вероятно отрицая свою причастность к землетрясению.

Дарья: «Что это?»

Димитрий: «Не знаю… Но теперь надо точно живо уходить!»

Он пытается голыми руками выдернуть кандалы из каменной стены.

Дарья: «Этого ещё только для полного счастья не хватало! Почему гора так трясётся?..»

Димитрий: «Похоже, она не просто трясётся… Похоже, она разрывается…»

Дарья (в ужасе): «Это почему ещё?!»

Димитрий: «А почему вулканы взрываются?.. Маги Страсти разрываются от ярости! Эти повелители глубин земных, чёртовы! Их порывы души напрямую связаны с магмой: растёт их ярость – растёт и магма! А у подножья – их там море! Море ярости и злости!..»

Дарья: «Димитрий, с одной стороны – ты прав… Если ярость Магов Страсти выливается через край, то лава это отражает… И тоже выливалась бы… Если бы это был вулкан… (Оглядывается.) Но ведь это же просто гора!»

Димитрий: «Это Маги Страсти! Что хотят – то и делают!!!»

Димитрий в отчаянном порыве нечаянно сметает несколько свечей. Паутина на стенах моментально загорается. А у Димитрия от этого загораются глаза. Он хлопает себя со всей силы ладонью по лбу. Берет цепи в руки, и от рук начинает исходить насыщенная светом, как огонь, энергия. Цепи плавятся. Дарья, оторопев, смотрит на кандалы, которые больше не приковывают её к стене.

Дарья: «А вот с металлом нам повезло!»

Димитрий, слегка улыбаясь: «И с силой, которую я открыл – тоже!» Берёт её за руку, вылетает с ней из охваченной огнём пещеры.

У подножия этой горы чёрным конём умело управляет маленькая рыженькая девочка, направляя его на вершину. Она совсем недалеко ещё отъехала от одного из войск, готовых вот-вот начать сражение. Земля вздрагивает, конь встревожено разворачивается. Мила направляет его обратно к вершине: «Что же ты меня сегодня так не слушаешься?!»

На вершине горы, где из трещин повсюду внезапно вырываются мощные столбы дыма, Димитрий садится на лошадь, помогает Дарье забраться к нему на колени, и по содрогающейся земле они начинают спускаться вниз сквозь мутную пелену пепловых облаков. Она крепко-крепко прижимается к нему, пряча в его густых золотистых волосах лицо от наполненного пеплом воздуха.

Дарья: «Если сейчас будет взрыв, он ведь сметёт с лица земли всё вокруг! И это войско Магов Страсти, которое его и произвело!»

Димитрий: «Да! И это несчастное войско, которое и должно его контролировать! (В ужасе разглядывает разрывающуюся под ногами землю и, разрываясь от волнения продолжает.) Сейчас могут погибнуть все!!! Куда они только смотрят?!!..»

Дарья: «И если все-таки рванёт?!.. Твоё открытие!..»

Димитрий беспокойно теребит её платье на спине, но всё же твёрдо отвечает ей: «Идея рождена. Она будет жить, витать вокруг Магов. Наша Мила вдохновила меня на это открытие, оно частично в ней и заключено. Может она сама поймет это. А может кто-то другой, так же… внимательно посмотрев на нее, как и я…»

С очередным толчком землетрясения конь, ехавший с маленькой девочкой на гору, у подножия встаёт на дыбы и поворачивает назад, вниз.

Мила (испуганно): «Прекрати! Давай домой!» Но он, сломя голову, начинает нести девочку меж деревьев в направлении двух войск, как раз когда вершина разражается колоссальной силы взрывами. Темные клубящиеся облака с ужасающей скоростью взметнулись ввысь, вынося с собой наружу всю преисподнюю, томившуюся внутри. Туча, постепенно обволакивающая всё небо, местами приобретает горящий адский багровый оттенок. А из вершины разрывающейся горы огненный столб лавы неистово палит в небо, выбрасывая с собой камни и наэлектризованные частицы пепла. Эти частицы эффектно дополняют картину преисподней, создавая яркие молнии, прорезающие мрак. Такие же молнии сверкают и в глазах разъярённых воинов войска Магов Страсти. Они дымятся, от них исходит пламя, которое, кажется, сжигает их самих. Они наполняются всё большей и большей яростью и буквально разрываются от неё. А жерло вулкана словно отражает их внутренний мир, и волна лавы из него уже хлынула вниз по склону. Вырвавшись из недр земли, она ринулась вниз с неимоверной скоростью, сметая всё на своём пути.

Чёрный конь несёт маленькую девочку навстречу мощным порывам ветра, которые, несмотря на все естественные законы и логику, исходят не от вулкана, а наоборот, направляются к жерлу. Чёрный конь с маленькой девочкой в мгновение ока одолевает подножие разрывающейся горы, вылетает на огромное поле и замирает. Глаза его становятся огромными от страха, а уши направлены назад. С противоположных сторон на них мчатся два готовых испепелить друг друга войска. А прямо навстречу Миле несутся три всадника. Двое из них – совсем юные, ещё подростки. А третий держит в руках прибор, от которого и исходят те мощные потоки воздуха, что против всех беспощадных и неоспоримых законов природы направляются к жерлу. Яростный полководец Магов Страсти, необыкновенно молодой для своей должности, но необыкновенно горячий, словно очнувшись, наконец-то затормаживает, ошеломлённо смотрит на гигантское извержение. Пламя, исходящее от каждого из его воинов, обрамляющее его войско, по его команде переходит на объятую лавой вершину. И каким-то чудом потоки лавы, дойдя до середины горы, останавливаются.

Чёрный конь с маленькой девочкой опять пулей несётся между войск. Русоволосый полководец, которого мы уже видели в представлении Димитрия, вырывается вперед, настигает чёрного коня, подхватывает Милу и, развернувшись в обратную сторону, исчезает в туче своих воинов.

Дата добавления: 2015-09-06