Когда мы делаем выбор

Саша

- Ты совсем сдурел, да? – как-то уверенно и одновременно обречённо спросил Глеб.
Саша завозился под его взглядом, но упрямо выпустил из рук мокрую водолазку, оставшись в одних джинсах. Глеб может себе думать что угодно, лишь бы не закинул его в больницу. Посторонним совсем не обязательно знать, что сын Сергея Микольского наркоман. Хватит. Эта «тётя Таня», может, и не разносила сплетни, но уж постаралась донести новость до матери Саши, когда та пришла навестить Максима в следующий раз. Дома был скандал. Мама плакала, отец бесился, а виноватым всё равно остался Саша.
- Точно сдурел, - потрясённо прошептал Глеб, когда Саша упрямо клацнул пуговицей на ширинке.
Мерно тикали часы на стене, заглушаемые разве что стуком сердца. В тёмной комнате глаза Глеба стали большими-большими, он лихорадочно всматривался в силуэт перед ним, а потом медленно подошёл и замер. Близко-близко, обжигая горячим дыханием макушку. Саша услышал, как он судорожно сглотнул.
- Так и будешь на меня таращиться? – буркнул он, не отрывая глаз от пола. Смотреть вверх не хотелось ни капли. Холодные щёки начал заливать жар, дышать стало тяжелее. Он едва сдержался сам, чтобы шумно не засопеть и не разрушить хрупкую, такую непривычную между ними, тишину, не из слов – из эмоций.
Дикая шальная ночь. Между ними уже была такая, Саша не желал её вспоминать. Саша хотел забыться. Как тогда, когда Глеб принудил его во второй раз. Ну да, принудил, но глупо отрицать, что этот гад сделал не приятно, а сейчас, замёрзшему и потерянному, Саше так хотелось оказаться кому-то нужным. Пускай на мгновение, пускай, чтобы тепло шло только от тела, он всё равно не знает, как можно иначе. Зато у Глеба он впервые за много месяцев спал. Просто спал, без снов и преследующих его кошмаров.
Глеб неуверенно протянул к Саше руку. Коснулся лица, мягко очертил послушные губы. Саша зажмурился. С силой прикусил толкнувшийся в рот палец. Глеб чуть слышно зашипел.
- Из тебя кошмарный соблазнитель, - прямо заявил он.
Саша распахнул глаза и со злостью вскинулся:
- На себя гля… нн…
Горячие влажные губы накрыли его губы. По контуру прошёлся язык, раздвигая, и протиснулся внутрь. Глеб присосался ещё сильнее – язык пощекотал самое нёбо.
Саша инстинктивно дёрнулся, попытался отпрянуть, даже руками упёрся Глебу в торс, но тот коварно склонился и ладони скользнули выше, а сам обнял его, заставив прогнуться в пояснице, притянул ближе, почти вдавливая в себя. Раздвинул коленом ноги, надавил. Саша рванулся из объятий, но руки перекочевали ниже, облапили и сжали ягодицы.
- Да ты чего творишь?!
Глеб молча поймал его губы. Руки впечатали в себя, заставляя почувствовать, как нарастает в чужом паху возбуждение. И тут же предательски заныло уже у него самого, медленно наливаясь жаром и таким же возбуждением. Саша влип в Глеба, боясь пошевелиться.
- Расслабься, глупыш, - выдохнул тот в губы, подхватил заклякшего парня и толкнул на стенку. Саша только успел зашипеть на отбитые лопатки, как Глеб рванул его за плечо и крутанул, впечатывая носом и открывая спину.
…Резкий рывок за плечо, так, что заныли суставы. Грубые пальцы, оставляющие синяки на коже, одинаково похабно лапающие и тело, и лицо. И колючая острая боль на шее: две расплавленные метки от сигарет – на вечную память. В тот момент он ещё сопротивлялся, ещё верил, что это просто глупая-глупая шутка…
- Не надо!..
Саша попытался развернуться, но Глеб прижался сзади, согревая разгорячённым телом, жадно прошёлся ладонями по рёбрам, впился губами в шею, прикусил ухо и потёрся, как можно плотнее вжимаясь в Сашины ягодицы.
…Кто был первым? Кто решил перейти черту и превратить фарс в плохо отыгранный спектакль? Чьи руки стянули с бёдер брюки?.. И что было первым? Карандаш? Рукоятка походного ножа? Горлышко пивной бутылки?..
- Глеб, постой…
Хриплое дыхание запуталось в волосах. Одна ладонь скользнула по животу, вторая бесстыдно пробралась спереди в джинсы, зарываясь под мокрую ткань – к предательски отзывающейся на прикосновения плоти.
Саша ещё раз попытался выкрутиться лицом к Глебу, но тот словно обезумел – только ещё сильнее вжал в стену. Исчезла рука с живота, прошуршала шнуровка на штанах Глеба.
…Оказывается, так можно мучить часами, довести до изнеможения, убить надежду, сломать волю. Только для того, чтобы больше не было сил изворачиваться, и ты покорно принял наказание. Есть только твоё тело, измученное, истерзанное, горящее от боли и унижения… А тебе удивительно всё равно, когда сзади похотливо трётся чужая набухшая плоть. Нет. Ты рад. Потому что теперь точно знаешь, что скоро всё закончится…
- Я сказал – остановись!
Саша наугад двинул острым локтем, ужом выкрутился из ослабевшей хватки. Его колотило, сердце рвалось так, что невозможно было вдохнуть. Перед глазами, не глядя на то, что вокруг была темень, зарябило.
- Сань?
- Не трогай меня! – Почти наослепь отбил тянущуюся к нему руку. – Я не хочу сзади!
- Тише…
- Да пусти ты…
Чужие руки против воли обвили плечи. Притянули к себе. Опять спиной…
- Я СКАЗАЛ, Я НЕ ХОЧУ СЗАДИ!!!
Он вырвался, отскочил, влип в стену, затравленным зверьком отползая от опешившего Глеба.
Опять тишина. Уже не та, спокойная, уютная – звенящая, острая.
- Значит, тебя действительно тогда изнасиловали, - проговорил Глеб. Он не спрашивал и не уточнял, он просто вставил в свой какой-то паззл недостающий фрагмент.
Словно ножом подрезал. Знает. Он всё знает. До этого Саша был спокоен. Глеб считал, что он переспал с теми двумя? Так и было – переспал. Так вышло, бывает всякое, он пережил и смирился. Но о том, что его изнасиловали, знать Глебу нельзя. Никому нельзя. Его просто не могли изнасиловать. Он ведь парень. Он же…
Мягко поддалась дверь. Саша щёлкнул ручкой, выскочил в коридор, на ходу подбирая мокрую пайту, накинул на разгорячённое тело, едва не взвыв от холодной мерзкой прилипшей ткани, прыгнул в кроссовки, сминая задники – некогда со шнурками возиться, и, прежде, чем выскочивший следом Глеб, успел его перехватить, вылетел из квартиры.

Глеб

Саша сорвался так резко и неожиданно, что Глеб просто не успел среагировать. Вот Эльфёнок ещё трясся у стены, сверкая загнанными обречёнными глазищами, а вот уже скрипит захлопнувшаяся за ним дверь. Пролетел коридор, на пару секунд задержался у двери. Глеб как раз успел увидеть острые лопатки, облепленные мокрой пайтой. Саша выскочил на площадку и понёсся по лестнице.
Блин, ну какого хрена он про тот раз упомянул?! Можно подумать, кому-то приятно вспоминать подобное? Да ещё и парню! Да ещё и парню с такими тараканами!!!
- Саша!!!
Мальчишка обернулся от лестницы, прожёг колючим синим взглядом и припустил.
- Вернись, идиот!!!
Глеб вылетел следом, успел ухватиться за скрипнувшие перила, чтобы не влепиться на повороте плечом в изгвазданную похабными надписями стену. Всё равно, что полураздет, всё равно, что даже обувь не успел обуть – так и выскочил необутый и вообще босой. Эльф недощипаный!!! Ну зачем так бурно реагировать? Куда он ночью? Наполовину невменяемый, взбудораженный, перепуганный и мокрый! Блин, ну что Глеб такого сделал, что небеса ему это остроухое ниспослали? Ну удрал и удрал! Сам пришёл, сам ушёл. Закрыл за ним дверь и пошёл спокойно лёг спать! Так нет же!!!
Глеб в два прыжка преодолел первый пролёт, второй, на третьем изловчился – выбросил вперёд руку и успел сцапать злобно вякнувшего пацана за капюшон.
- Пусти меня! Слышишь? Ну!!!
Перехватил поудобнее, подтянул к себе. Саша пыхтел и урчал, не желая болтаться в Глебовых руках, за что его встряхнули, приложили по крепкой попе и попытались заволочь обратно наверх.
- Не пойду!- мстительно взбрыкнуло это ходячее недоразумение.
- Ты в своём уме вообще? – вспылил Глеб, придерживая вырывающегося пацана за шкирку. Невысокий-невысокий, но дрыгал ногами, как заправский футболист, мешая не то, чтобы прижать к себе – даже просто удерживать. – Приволокся ночью, мокрый и невменяемый. Ну так и не порть мне нервы! Сам же остаться хотел!!!
- А я передумал оставаться! – нервно огрызнулся.
- И я передумал – ты останешься!!!
- Не останусь!
- Ну-ну… - попытался потянуть вверх по лестнице, но гадёныш только мстительно упёрся в перила, наваливаясь всем весом, чтобы нельзя было оторвать от пола. Последней каплей стал нагло продемонстрированный язык. Глеб перехватил зарвавшегося Эльфа в талии, дёрнул на себя и просто перекинул на плечо.
- Ты чего? – булькнул остроухий.
- Цыц, - Глеб ещё раз приложился по заднице. – Будешь рыпаться – уроню.
И поволок обратно, проклиная тот день, когда потребовал, чтобы ему в подсобку доставили новичка для знакомства.
- Опусти меняяяя!!!
Шмяк! Опустил – сгрузил ношу в коридоре, захлопнул за спиной дверь. Саша подскочил и попытался прошмыгнуть мимо. Глеб по-простому поставил подножку и тут же перехватил в талии, чтобы ненароком, правда, куда не запахал носом. И брезгливо сморщился от прикосновения к мокрой одежде. Саша этого почти не чувствовал, то ли экстази ещё действовало, то ли так перебудоражен. Но Глеб то хорош! Ему себя предложили, он и рад забыться – так и не сообразил, когда успел прижать парня к стене и залапать до такого шокового состояния; в себя пришёл, только когда тот орать начал. Не дай Бог этот задохлик ещё ангину подхватит.
Опять оторвал пыхтящего Эльфёнка от пола, и поволок вглубь квартиры.
- Куда ты меня? – Саша смирился с произволом и безвольно обвис, но подозрительно завозился и напрягся, увидев дверь спальни, заставив ныть и без того натёртое им же плечо. Лёгкий-лёгкий, а протащи такую упирающуюся тушку полтора этажа наверх, да ещё и босиком по ледяному бетону.
Глеб мрачно толкнул ногой противоположную дверь, щёлкнул рубильником, высветив ванную комнату, и сбросил пацана в выложенный плиткой угол.
- Раздевайся.
Саша побледнел, вцепился в пайту и помотал головой.
- Ну и как пожелаешь… - и включил душ.
- Ааааааа!!! – отплёвывая воду, - п-придурок…
- Ещё и какой! – разозлился Глеб, уже собираясь выходить. – Какого чёрта я вообще о тебе переживать должен?!
- Потому что вину чувствуешь, - злорадно просветил Саша, похожий сейчас на мокрого кота. Набрякающая одежда вновь облепила стройное тело, словно в узкую перчатку затянула. Горячий пар окутал тело, согревая даже сквозь холодную мокрую ткань.
И тут Глеб не выдержал. Тараканы в Сашиной голове не поддавались никакой логике. В одно мгновение он казался хрупким и податливым, заставляя нервно сглатывать и верить в сказочных эльфов, в другой его хотелось удавить за ядовитый язык. Он орал, что его не насиловали, и в то же время обвинял Глеба именно в этом. Да Глеб и сам себе места не находил! Он уже смирился, что его возбуждает этот костлявый задохлик, он принял мысль о том, что у них с мелким гадёнышем течёт одна кровь (всё равно он никогда к нему, как к брату, не относился), но Глеба терзали воспоминания о Сашиных слезах. Тихие сдавленные всхлипы, не сдерживаемые в груди никакой силой воли, беззащитные вздрагивающие плечи. Саша позволил собственному насильнику себя обнимать и убаюкивать. Как же сильно Глеб его в ту ночь сломал?
Но эти его «возьми меня – только попробуй»!!! Уже второй раз он соглашается на секс добровольно и сам же кипятит мозг взбрыками!
- А ты никакой вины не чувствуешь? – вкрадчиво прорычал Глеб, и захлопнул дверь. Оставшись внутри.
Саша затих, настороженно взирая из-под жалящих горячих струй.
- Ты чего это? – подозрительно буркнул он, влипая в угол.
- Да так, вспомнилось… Ты мне сегодня секс обломал, так что я возбуждён и неудовлетворён. – Глеб оскалился. И медленно, так же тягуче-плавно, как сам Саша всего каких-то полчаса назад, стащил с себя футболку.
Серые глаза забегали по ванной в поисках спасения. Взгляд метнулся на бельевую корзину, пристроенную на стиральной машинке у стены, на развешенные полотенца, на раковину и зеркало над ней, на россыпь баночек и флакончиков громоздящихся на выступе стены в самом душе. Своеобразная полка была узкой и, вообще-то, просто частью интерьера, появившейся из-за разноуровневых панелей, которыми обшивали душевую. Глебу она не нравилась – низкая, неудобная, была бы хоть на уровне груди, чтобы не мешала, так только локтем вечно о край цепляешься, если забудешься. Мама повадилась оставлять на ней шампуни, гели и крема, вскоре перетащив туда почти всё содержимое полки настоящей. Разве что зубные щётки с пастой у зеркала остались. На них Саша тоже успел глянуть, прежде, чем Глеб вызывающе медленно развязал шнуровку на штанах.
- Только попробуй, - неуверенно предупредил Саша.
- Угу…
Полетело на пол нижнее бельё.
- Я серьёзно…
- Конечно…
Эльфёнок как-то сдавленно икнул. Шалый взгляд ещё раз прошёлся по ванной, зацепился за злополучный выступ. На секунду мордашка стала привычно ехидной. Рука схватила первую попавшуюся баночку и сквозь водный поток запустила в Глеба. Глеб задумчиво размазал по груди выплеснувшийся гель. Терпко запахло хвоей. Глебу нравился этот запах, он был прочно связан с живущим в лесах остроухим народом. Один из их числа как раз попался ему в руки.
- Эльфёныш…
- Ктооо?
Гневный вяк заткнули поцелуем, чтобы не вопил. Бережно, точно хрупкую вазу, притянул к себе за плечи, возвращая под воду. Кто б ему сказал тогда в подсобке, что всего через какой-то месяц он будет так труситься над ненавистным синеглазым мальчишкой. Ни друг, ни любовник… и даже не брат… просто чудо-юдо, прокравшееся в мысли мягкой эльфийской поступью.
Эльф отвернул лицо, предпочитая подставить скулы и шею, пропустил руку Глебу под мышку, слепо пошарил по полке, выцепил очередной флакончик и шмякнул по спине. Растёкшийся цветочный запах тут же смыло тугими горячими струями.
- Не вредничай, - Глеб поцеловал горящее ухо.
- Ты больной, - выдавил Эльф. – С парнями спать гадко.
- А давай мы на сегодня об этом забудем?
- Ненавижу тебя!
- И об этом забудем.
Пускай Саша и пришёл сегодня по ошибке, но у него был выбор – постучать в дверь или развернуться и уйти. Он постучал. Ему нужно было тепло. И Глеб не был уверен, что тепло только домашнее.
Осторожно скрипнул молнией на мокрой пайте, обнажая торс. Провёл по коже ладонью, согревая и лаская. Саша молчал. Не расслабился и навстречу не подался, но хотя бы не плевался ядом, как в прошлый раз.
– Давай обо всём сегодня забудем? – тихо попросил Глеб, вплетая голос в шум падающей воды. Кусались горячие капли, билось в рёбра сердце. – Ни у тебя нет прошлого, ни у меня. Мы друг друга не знаем.
Саша прикрыл серые глаза и обессилено откинулся на панели…

Замершее между ударами сердца мгновение Глеб просто смотрел на усталую измождённую мордашку. Круги под глазами стали почти чёрными. Когда он в последний раз нормально спал? Острые рёбра колют взгляд. И когда нормально ел?
Подтянул его к себе под водный поток, мягко смывающий усталость и напряжение. Эльфёнок захлопал ресницами, смаргивая залившую глаза воду, нечаянно задел локтем склянки на чёртовой полке, те с сыпучим шорохом посыпались под ноги.
- Я не хотел, - покаялся Саша.
Глеб ухмыльнулся шальной мысли и провёл по полке ладонью, сбивая ближайшие пузырьки и флаконы. В тот момент он просто обожал такой удобный и полезный выступ в стене.
- Эй, ты чего?!
Подхватил Сашу и посадил на освободившееся место. Тот попытался сползти, но его одной рукой припечатали к стене, а другой стащили мокрую насквозь одежду. Эльф трепыхнулся, но, скорее, не из вредности, а потому что Глеб тут же жадно накрыл ладонью его пах. Выгиб. Ледяная до синевы кожа покрылась мурашками.
- Хочу тебя, - не сдержался Глеб, раздвигая Эльфёнку упрямо сдвигаемые ноги. Упрочился между ними и открыто прижался возбуждённым членом к его.
- Я вижу, - то краснея, то бледнея, огрызнулся мальчишка, барахтаясь между скользкой от пара панелью и вжимающимся в него Глебом. Он пыхтел и шипел, умащиваясь удобнее и заодно отпихивая слишком навязчивого парня, но руки скользили по мокрому телу, только сильнее возбуждая. Ему мешали разведённые ноги, Эльфёнок упорно пытался их свести, на деле только жарче стискивая Глебу скользкие бёдра и трясь об него.
Глеб застонал, не удержался и потёрся сам.
- Ты чего, электричество, что ли, вырабатываешь?! – возмущённо прошипел Саша, непроизвольно опуская руку, чтобы закрыться от Глеба, но коснулся его члена, отдёрнул пальцы, покраснел и замолк.
Стесняется! Самоуверенный, нахальный, языкастый Эльф сгорает от стыда!
- Чего ржёшь?! – тут же ощетинился Эльфёнок.
- Ты меня стесняешься.
- И ничего не стесняюсь!
- Да ты красный весь!
- От злобы!
- Ну-ка, дотронься до меня…
- Да вот сейчас! – пропыхтел. – Я ещё чужие члены не лапал!
- Точно стесняешься…
- Нет!
- Да.
- Нет!!!
Ну как маленькие дети…
- Да!
- Да я просто боюсь твоей дубины! – взвыл выведенный из себя Эльфёнок, на радость Глебу. – Я же потом встать не смогу! Я ещё жить хочууу!..
Глеб предпочёл молча зарыться пальцами во влажную карамельную шевелюру, чтобы зафиксировать вечно отворачивающееся лицо.
Потом, они могут поссориться и потом…
- Рот открой…
- Жащем? – нагло закусив внутрь губы, спросил поганец, щурясь от брызжущих во все стороны капель.
- Потому что гладиолус, блин!
Эльф гнусно хихикнул, но тут же вцепился ему в плечи и выгнулся, подставляя под водный поток уже всё лицо, – Глеб нашёл пальцем вход, мягко обвёл колечко, толкнулся внутрь. Тугой, какой же он тугой!
Огляделся. Потянулся к дальним тюбикам, выщелкнул из ряда увлажняющий крем, выдавил на руку.
Подозрительно:
- Это что такое?!
Умиротворённо:
- Это чтобы ты не вопил, что тебе больно.
Мстительное:
- Всё равно буду!
Злорадное:
- Спасибо, что предупредил.
Склонился и впился в губы. Обмазанный кремом палец вошёл внутрь, увлажняя тугой неразработанный вход. Задохнувшийся от поцелуя Эльф брыкнулся, попытался вывернуться. Глеб пригвоздил его к стене. Одна рука огладила грудь, пощипывая соски, палец второй чуть сильнее вдавился внутрь.
- Н-нн…
Член задел член. Глеб застонал, а Саша против воли раздвинул ноги, впуская в себя второй палец.
Поцелуй стал яростнее. Саша вырывался, пытался глотнуть воздух, но Глеб напирал, давил собой, не давая и крупицы воли. В спину впились эльфийские пальцы, прочертили по коже багровые полосы, тут же зализанные водой. Глеб чертыхнулся, отклеился от искривившихся в довольной усмешке губ.
- Не нравится? – хрипло выдохнул Саша, откидываясь назад. Волосы зашторили раскрасневшееся лицо, из-под чёлки сверкают злые синие льдинки. На коже вперемешку с каплями воды блестят бисеринки пота. Дыхание сбившееся, грудь часто вздымается. Плоская. Мужская… Соблазнительная…
Глеб даже улыбнулся такой наивности.
- Наоборот, - проурчал он. Вытащил пальцы, удобнее развёл Саше ноги, чуть приподнимая ему бёдра. Прижался головкой к узкой дырочке. Саша сцепил зубы, молча впившись в Глеба бесцветным, ничего не выражающим, взглядом. Хотел он или просто позволял себя взять? Глеб честно пытался об этом подумать, но он едва удерживался, чтобы не набросится и не порвать сказочное остроухое создание. Зубами. Пальцами. Ноющим от перевозбуждения членом!
Рывок был сильным и быстрым. Саша вскрикнул, обвил его ногами. Опьянённый, Глеб протиснулся ещё сильнее, ещё глубже, вдавил на себя руками.
Потянулся к зажмурившемуся Эльфёнку и медленно, тягуче лизнул, проведя языком от ключиц по горлу, по нервно дёрнувшемуся острому кадыку, по скуле, по губам. Втолкнулся языком в рот, словно повторяя движения снизу.
Шум воды. Хрип дыхания. Стук сердца. Тихий тягучий стон. Долгий медленный вход. Горячее тугое соединение.
Втолкнулся, всем членом ощущая, как в Саше всё сжимаемся и пульсирует. Чуть отпрянул и вошёл опять, вбиваясь резче и грубее. Сильно. Страстно. Пылко.
Саша повёл бедрами, соскальзывая с узкого уступа, и Глеб едва не кончил.
- Саша… Саня… Саааань…
Протянул руку к Сашиному члену, трущемуся о его живот, сомкнул пальцы на стволе и принялся дрочить, связывая с собственными толчками.
Эльфёныш протяжно застонал, почти достигая пика, резко подался вперёд и вгрызся в плечо.
Глеб дёрнулся, разжал пальцы. Саша выгнулся в оргазме, изливаясь себе на живот, сжал Глеба. Тот, рыча, толкнулся в узкое пространство. Раз, второй, всё резче и резче, всё туже и туже.
- Если ты сейчас заснёшь, я отымею тебя бесчувственного, - рыкнул он, сквозь толчки.
Саша сонно хлопнул ресницами, теперь уже податливо двигаясь за Глебом. Толчок. Ещё толчок. Ещё. Совсем близко. Ещё немного. Вошёл последний раз, глубоко и сильно, изливаясь в своего Эльфёнка. Тот что-то неразборчиво пробормотал и ткнулся носом в прокушенное им же плечо.
Последнее, что разглядел Глеб, прежде, чем тот всё-таки засопел прямо под ним, это глаза за длинными колючими ресницами. Голубые-голубые…

Дата добавления: 2015-09-06