Дружба вечной не бывает

Глеб

В кабинке было жёстко и неудобно, а судя по натужному парному сопению из соседней – не они одни занимались подобным. Русалка едва успела расстегнуть Глебу ширинку, как в туалет кто-то шумно вломился, споткнулся ещё на пороге и растянулся на кафеле.
- Вашу мать, - до оскомины знакомым голосом пробормотал новоприбывший, кое-как собрал конечности и доволокся до кранов, откуда тут же послышались противные рвотные потуги.
Настрой на секс улетучился мгновенно. Это просто наказание какое-то!!! Глеб всерьёз задумался, а уж не спущен ли этот Эльф недобитый ему на голову за какие грехи свыше. Прижал нацелившуюся на пах девку, чтобы не трепыхалась. Ёлки-палки, как у неё-то настрой после подобного не ушёл?!
Саша помедитировал у кранов, поуслаждал слух, но так и не угомонился – прошаркал к кабинкам. Дёрнул ручку первой, той самой, где натужно сопели – и не перестали (им всё это тоже не мешало) – подумал и перешёл ко второй, Глебовой.
Надо было, всё-таки, на задвижку закрываться…
В проёме моргнули сизые серые глаза в обрамлении длинных, прямых до колючего ресниц, очень внимательно глянули на замершую у ширинки девушку, застывшего над ней и даже не дышащего Глеба.
И вместо того, чтобы извиниться и удрать, что было бы вполне уместно, Саша почему-то расплылся в пьяной счастливой улыбке.
- Ну слава Богу, - выпалил Эльф, и малопонятно добавил, - а я уж думал, что у меня глюки.
Глеб молча потянулся к пацану, сгрёб его за шкирку и втащил в кабинку. Внутри стало тесно и оживлённо. Русалка попыталась что-то гневно вякнуть, но только привлекла к себе лишнее внимание, и Глеб мрачно выпихал девицу взашей. О том, что вообще-то они с ней вроде как сексом собирались заняться, а этот мелкий заморыш ему всю малину обломал, и единственное, чего заслуживает, это звонкой затрещины, Глеб в тот момент как-то не думал.
- Эй, ты чего? – булькнула она. – Окосееел?!! Извращенец!!! – Бахнула кулачком в дверцу. – Да ничего ему не будет! Это обычные «бублики».
Саша бессильно обмяк на руках Глеба, не сопротивляясь и вообще, кажется, забывшись странным то ли сном, то ли обмороком. Холодный, натянутый, как тетива – хилые мускулы стали каменными, на лбу испарина и полуприкрытые глаза точно туманом накачаны – дымные, стеклянные… неживые.
- Саш… Саша!
Мальчишка неожиданно ожил, дёрнулся и едва успел склониться к унитазу, как его, наконец, стошнило. Глеб придержал ему голову. Тот что-то неопределённо пробормотал, вяло попытался избавиться от рук, но сил не осталось даже держать голову. Согнулся в ещё одном спазме. Больше его не рвало. Нечем – отстранённо дошло до Глеба. Он вспомнил, каким тощим парень стал и как отказывался есть у него дома. Тогда он списал всё на злость и нежелание брать его еду, но, кажется, Саша просто почти ничего не ел. Маленький глупый Эльф.
Вытащил полубесчувственное тело к раковине, брызнул водой в лицо, набрал пригоршню, прижал к губам и вытер – куда только брезгливость делась? Саша открыл мутные глаза, неузнавающе уставился на него.
- Рот прополаскаешь?
Саша согласно моргнул, почему-то боясь шевелить головой, очень осторожно наклонился над краном, но вместо того, чтобы полоскать рот, принялся жадно глотать холодную воду. Во взгляде мелькнуло понимание, он осторожно скосил глаза на Глеба. Привычная хмурая складка между бровей. В тот момент Глеб был ей безумно рад – Саша опять стал Сашей, а не свихнувшейся механической куклой.
- Какого хрена ты тут делаешь? – буркнул Эльф.
Точно вернулся! Одна только фраза, а уже хочется придушить!
- А ты какого хрена экстази обдолбался?
Саша почему-то покраснел и смутился.
- Да пошёл ты… - и пошёл сам – качающейся нетвёрдой походкой, едва вписавшись в косяк. Глеб вышел следом, подцепил Эльфёнка за шкирку и потянул мимо обвитых искусственными водорослями сидений, извивающихся плавными изгибами едва ли не от самого туалета до аквариумной барной стойки – к выходу. Тот вяло трепыхнулся, но ватные ноги самостоятельно несли плохо, поэтому он растёкся по руке, уже по собственному почину вцепившись в Глеба.
- Куда это вы?
Максим вырос перед ними, как по мановению волшебной палочки. Состояние Саши для него сюрпризом не стало, напротив – он с жадным любопытством впился в брата глазами, выискивая признаки действия экстази, от чего Глеб заскрипел зубами. Не он должен был трястись над этим остроухим и промывать ему рот у раковины. Он как раз тот, кто должен ненавидеть этого мелкого монстрика и всячески портить ему шкурку.
- На свежий воздух, - угрюмо прорычал он, и попытался пройти мимо. Максим выставил ногу, преграждая путь.
-Да брось, здесь тоже свежо, - ухмыльнулся он и попытался отклеить Сашу. Тот влип в Глеба. Тихо и перепугано стукнуло в бок чужое сжавшееся сердечко.
- С дороги, - у Глеба сорвало мозги. Как в тот раз, в процедурной, когда Эльфёнок сжался бессильным затравленным комочком в его руках.
Отпихнул приятеля в сторону и уже в спину ему ударило:
- А что ты так за него трясёшься? Запал на братишку?
Глеб вздрогнул. Двойной подтекст фразы ввинтился в мозг, отключая все тормоза. Обернулся. Максим стоял прямой и собранный. Привычная ухмылочка стёрлась. Максим редко был таким, обычно он скрывался за маской злого весельчака. Возможно, он тоже принял экстази – в неровном ломаном свете снующих от прожекторов лучей Глебу почудились расширенные до предела зрачки.
- Мы уходим, - сказал он. Возможно, надо было спокойно отдать Эльфёнка, самому глотнуть долбанный «бублик» и наконец расслабиться, почувствовать себя в этом аквариуме настоящей рыбой, а не захлебнувшимся утопленником… Но чужое беззащитное сердце билось так часто и испуганно…
- Неужели, правда? И как, действительно сладко трахается?
Уголки Максимовых губ тронула гадливая, насмешливая, но любопытная улыбка. Глеб секунду непонимающе смотрел на друга, теперь уже точно бывшего. Смысл сказанного дошёл не сразу.
- Ты всё помнишь?
- Ты про ту порнушку и то, что родной братец шарахнул меня по черепу? Да.
Мира вокруг не осталось. Стёрлось неистовство ночного клуба, глубина подводного царства, остались только Максим и Глеб.
- Почему не сказал?
- Потому что Сашу мучает совесть, - честно ответил Макс.
- Ну и сволочь же ты, - потрясённо выдохнул Глеб. – Ты-то почему так над ним издеваешься?
- А почему ты? – вернул вопрос Максим. – Тебе нравится. Вот и мне нравится.
- Нам нравятся разные вещи, - Глеб всё-таки попытался уйти, но Максим умел довести до бессознательного бешенства не одного Сашу.
- Только не считай свою «принцессу» такой уж непорочной. Ты вообще знаешь, что наша Карамелька не такая уж и чистенькая – какую-то девку изнасиловала? Вот дружок девицы и взбунтовался. Ах да, ты же не в курсе – вряд ли до конца видео осилил – Сашик не сам ножки раздвинул, хотя, кажется, не особо от этого страдает… Тебя вот закадрил…А ещё говорят: один раз не пидо…
Глеб не успел включить мозги, руки сами стряхнули Сашу и сжались в кулаки. Бац! Лицо Максима на долю секунды оказалось близко-близко. Хрустнули влепившиеся в скулу костяшки, запечатывая говорящему поток красноречия. Максим отлетел к сиденьям, ударившись спиной в чью-то ногу. И тут же мир опять налился звуком. Люди вокруг замерли, настороженно или алчно вглядываясь в драчунов. Максим стёр тонкую кровавую струйку из уголка рта.
- Ха, ударить лучшего друга из-за этой шлюшки? Отличный подарочек на день рождения. Ну ничего, твой тоже не за горами.
Глеб молча развернулся, собираясь забрать Сашу на свежий воздух. Огляделся.
- Потерял что-то, Ромео? – Максиму помогла подняться та самая русалка, увидавшая сцену со своего помоста и прискакавшая на помощь приятелю. На Глеба она смотрела с отвращением. Максим стряхнул её руки и поднялся сам. – Твоя Джульетта уже удрала. Обдолбанные так непостоянны.
Больше Глеба здесь ничего не держало. Он вышел из Аквариума, вдохнул чистый свежий воздух. Правильно он поступил или как всегда глупо, Глеб не знал. Но впервые он сделал так, как велело сердце…

Саша

Себя Саша вспомнил очень нескоро – небо затянуло тучами, поэтому понять, полночь сейчас или уже рассвет, было невозможно. Тело ныло, очень хотелось просто лечь и забыться, лежать с открытыми глазами и ничего вокруг не видеть. Место было незнакомым – то ли заброшенный парк, то ли слишком облагороженная лесопосадка. Долго недоумённо всматривался в капающую с листвы влагу, ажурные бордюрчики газонов, разбитые чьими-то ногами, и скамейки с выломанными досками в спинках. Наверно, всё-таки парк. Попытался вспомнить, где такой был, но голова просто раскалывалась, даже в глазах зарябило.
А ещё было жутко сыро и холодно. Неожиданно оказалось, что в середине ноября на нём есть разве что тонкая водолазка да не очень тёплая пайта, противно липнущие к телу выстуженной сырой тканью. Куда он дел куртку, Саша так и не вспомнил. Сквозь вату в голове пробивались смутные размытые образы: бьющие по нервам вопли пляшущей толпы, обступившие его люди с хищными восторженными лицами, как у посетителей зоопарка вокруг клетки с обезьяной, вода, ощущение подводного мира, будто нырнул с головой и научился дышать. Лицо Максима, надменное, насмешливое, злое, снова злое, но уже иначе, с примесью горечи. Лицо Глеба, недоумённое, сердитое, тоже злое, с той же горечью. И оно же – недоверчивое, недоуменное. Он что-то услышал, что его расстроило и взбесило. Саша его в таком бешенстве видел только раз до этого. В первый раз убежать не смог, во второй откуда только силы взялись.
Смутно проступила в воспоминаниях тёмная подворотня, куда выскочил разгорячённый Саша, и по которой мчался, не разбирая дороги. Всё дальше и дальше, всё быстрее и быстрее. Обессиленное тело вновь налилось энергией и бежало вперёд, гонясь за никак не наступающим рассветом. Вдоль шоссе, по тротуару, через переход, по мостовой, по-над речкой, дальше и дальше, пока время и ночная прохлада не остудили.
Невдалеке шумела река. Саша просто не мог стоять на одном месте – его всё ещё трясло от возбуждения, а холод заставлял млеть ноющие от перенапряжения мышцы, поэтому он бездумно побрёл вдоль крутого берега, шлёпая по раскисшей земле. И совсем не удивился, когда спустя полчаса набрёл на знакомую проплешину взбитого ногами грунта – место давнишнего боя. Развернулся и пошёл к тёмной громаде замерших в ночи многоэтажек. Вряд ли он соображал, что делает, ноги просто несли его в знакомое место.
Он смутно вспомнил девушку, которая здесь жила, и которая могла даже среди ночи с искренней радостью впустить его к себе отогреться. Саша потянулся к домофону, набрал номер квартиры Майи, несколько раз рассеянно нажал кнопку вызова, но она даже не мигнула. Тогда он недоумённо потянул тяжёлую дверь на себя и та, медленно, но открылась сама – в подъезде вырубило электричество. Меньше проблем.
Поднимался Саша долго, каждый раз забывая, на какой забрался этаж. В ногах тупо ныло, в голове густел туман. Он по памяти нашёл нужную дверь и долго бессовестно в неё дозванивался, пока, наконец, на пороге не нарисовалась злая с недосыпа всколкоченая тётка в ночной рубашке.
- Совсем окосели, укурки малолетние!- сразу на ультразвуке заверещала она. – Что ж вам по ночам не спится-то?!
-А… простите,- пролепетал Саша, во все глаза разглядывая тётку. На Майю она не была похожа даже отдалённо – костлявая, неряшливая, лицо перекошено (хотя, это скорее, от злости на ночного визитера), чтобы сказать, что это внезапно вернувшаяся мамаша подруги. И всё же квартира Майи должна была быть именно здесь. Если только он всё же не ошибся этажом… – Это четвёртый этаж?
- Да! – рявкнула тётка.
- Но тогда здесь точно должны жить Тереховы… - с пьяным упрямством попытался объяснить мысль Саша.
- Пьянь болотная, - ещё пронзительнее взвизгнула тётка, счастливая оттого, что оправдались её мысли, и визитёр таки действительно невменяем. Дверь захлопнулась.
А Саша бессильно опустился по стене, прямо на холодные ступеньки.

Глеб

Глеб никак не мог заснуть. Перебудораженный случившимся, он крутился с боку на бок, сминая постель. Потом пошёл дождь. Вязкие холодные капли бились в окно, почему-то ещё сильнее раздражая.
И куда мог удрать этот чёртов Эльф? Нет, он не переживал. Он БЕСИЛСЯ! Из-за Саши, позволившему накачать себя дурью, из-за Максима, у которого окончательно улетела крыша, из-за себя самого, что во всё это влез. Он всегда был отдельно от других, никогда не принимал чужие проблемы близко к сердцу. А вот теперь извертелся от бессонницы, гадая, успел ли Эльфёныш забиться в какую-нибудь щель до того, как прошёл дождь. Неужели он действительно кого-то изнасиловал? Неужели изнасиловали его? Непроизвольно вспомнил, как сам разложил его по столу. Тогда ночь была такой же дикой и дождливой. Тогда он был свихнувшимся монстром… Но ведь Саша не сопротивлялся! Глеб отчётливо помнил – Саша не сопротивлялся. Саша, которого он знал, брыкался до последнего, как в этой же комнате, когда хотел зашибить Максима… И в этой же комнате он сказал Глебу, что прирезал бы любого, кто на него покусится… И ведь прирезал же! Саша кого-то подрезал в своём интернате – Глеб только сейчас это связал!.. Тогда почему Глебу всё спустил? Может, просто сломался?
Не выдержал, скинул одеяло, схватил мобильник и зарылся в телефонную книгу. Выщелкнул нужное имя и надавил кнопку вызова. Через несколько гудков трубку сняли.
- Да? – настороженно ответил голос Саши. – Кто это?
Выдохнул. Голос был вполне себе нормальный и отвечал он адекватно.
- Глеб. С тобой всё в порядке?
- Откуда у тебя мой номер?
- Добрая фея нашептала. С тобой всё в порядке? – В дверь кто-то поскрёбся. Не особо вникая, что среди ночи нормальные люди вряд ли будут проситься в гости, Глеб вышел в коридор. – Ты где сейчас?
Щёлкнул замком и распахнул. На пороге стоял Эльфёнок. Весь какой-то вздыбленный, дикий, как приблудный кот. Сизые глазища распахнуты, сырые волосы налипли на лицо, губы синие. И мокрый. Насквозь. До того задубел, что даже не трясётся, просто смотрит, словно душу переворачивает, и молчит. Только телефон к уху прижат.
- У тебя, - запоздало ответило в трубку это приблудное чудо-юдо.

- Ты что здесь вообще делаешь? – спустя полминуты Глеб всё-таки вспомнил, как дышать.
Саша хлопнул ресницами, заторможено вникая в вопрос. Вряд ли бы к нему притащился, не будь под действием наркотика.
- Подъезды перепутал, - неожиданно честно признался он. – Я к Майе хотел, но поднялся на её этаж и оказалось, что там совсем не Майя.
- Тогда почему не пошёл к ней? – Старая проводка в подъездах сбоила, постоянно дохла во время грозы, заодно вырубая домофоны – он вполне мог пробиться и в соседний подъезд.
Саша криво усмехнулся и опять обезоруживающе честно ответил.
- Спускаться на четыре этажа, чтобы потом ещё раз на столько же подниматься, у меня уже ноги не выдержат, проще подняться ещё на один – к тебе.
Глеб плюнул на всё, приложил ладонь к бледному лбу мальчишки и едва не обжёгся от холода.
- Тебе надо в больницу, - заявил он.
- Мне надо отдохнуть и всё, - отбил ладонь Эльф.
- Да ты едва на ногах стоишь! – его сцапали за локоть и вволокли в квартиру. Саша не сопротивлялся, прислонился к полке с обувью, как когда-то, и судорожно облегчённо выдохнул.
- Мне просто надо отдохнуть…
- А ещё отогреться. У тебя даже губы посинели.
- Ну да, холодно снаружи… Эй, ты чего меня лапаешь?!
Ощерился и явно вознамерился укусить расстегивающие пайту руки.
- Ты мокрый насквозь, дубина! – Глеб едва отдёрнул руку – зубы клацнули у самых пальцев.
- Идиотская отмазка, чтобы полапать! Лапы прочь!
- Сам ты идиот! Ты под дождь попал, и даже не заметил. Не хило тебя Макс накачал…
Саша как-то странно покосился на Глеба.
- Чем накачал?
Глеб удивлённо уставился на него.
- Экстази.
- Никто меня ничем не качал.
- Ну да, то-то тебя в клубе ломало не по-детски…
- В каком клубе?! – совсем ошалел Саша. – Ты чо, больной?
- Это ты больной! Ты среди ночи ко мне притащился, нормально?
Саша молчал. Глеб видел, что он просто не может связать его слова, глупо хлопая ресницами. Сидит себе эдакая кукла с заводиком. Но без мозгов.
- Всё, в больницу, - решил он. – Там тебе поставят капельницу, к утру, может, и придёшь в себя.
- Не пойду, - неожиданно взъерошился Саша. Глеба он всё-таки укусил, стоило тому к нему потянуться, чтобы отлепить от полки.
- Ты чего, бешеный? – завопил Глеб.
- Сам ты бешеный, - отгавкнулся Саша, и, чтобы его точно не уволокли под капельницу, юркнул вглубь квартиры. Глеб попытался его поймать, но паршивец ловко вывернулся, оставив в руках только мокрую пайту, показал ему язык и скрылся в зале.
- Ну как маленький, блин, - Глеб откинул тряпку, попытался открыть дверь. Та скрипнула, но не поддалась – с той стороны её держали.
- Сань, не дури, - воззвал к остаткам мозгов Эльфа Глеб.
- Сам не дури, - ответили ему. – Ни в какую больницу я не хочу.
- Уколов боишься?
- Ага, - с готовностью соврала эта мелкая заноза.
- Блин, ну что ты как маленький?!
- Да потому что ты дурак и иначе всё равно не поймёшь! – вполне вменяемо взорвался Саша. – Хватит, ты меня там медсестре уже с синяком спалил!
- Да ничего она никому о твоём обожаемом папочке не расскажет! – вспылил Глеб. Его бесила эта странная забота. Этот урод Сашу поколотил, а он его защищает! Да что за жуткий тип такой?! Мать ударил, Сашу побил, а они его любят!!!
Пнул со всей дури дверь, та натужно скрипнула в петлях, Саша отлетел в центр комнаты. Глеб зашёл внутрь, схватил его за грудки и как следует встряхнул, непременно желая выбить всю эту дурь хотя бы из одного человека.
Эльф покорно трепанулся в его руках. Раз, второй. На третий Глеб его сам отпустил. Отпихнул от себя, тяжело дыша.
- Придурок, - выплюнул.
- Ты так не хочешь, чтобы я остался здесь? – тихо спросил Саша.
- Да!
Глеб со злостью глянул в сторону всклокоченного Эльфа. Возможно из-за взбалтывания, но сейчас он выглядел более-менее вменяемым. И сильно потрепанным.
Саша прикусил губу, неуверенно потоптался.
- А если… я тебя уговорю?
И тягуче медленно снял с себя водолазку…

Дата добавления: 2015-09-06