Любые совпадения с реальными людьми, живыми или мертвыми, не случайны, а закономерны.

- Та-ак, Фрейн… - задумчиво протянул некий господин-магистр по адресу, на который пожаловал Йиржи, - Ага, помню…помню. Так, ну так что, Йиржи… Кхм, расскажешь мне все и целиком? Судя по протоколу, это далеко не все… - протянул господин-магистр, скрещивая руки на груди и кивая.
Йиржи, будучи изнасилованным моральными обстоятельствами и заебанным своей жизнью, сквозь зубы прошипел:
- Значит так…
И он начал свое повествование, начиная с самого-самого начала.
Начиная с Мартина, заикнувшись про Томаша, сознавшись, отчего на самом деле умер Давид, и про Якуба упомянул, и про Еву, и про стоматолога сознался, не побрезговал! И про Эммануэля и Камиллу… Ну и, конечно же, про Святослава, в мельчайших подробностях.
- …вот, и тогда он уже ничего не мог говорить, потому, что сорвал голос, но я продолжал его пиздить кипятильником и иметь в дупло. После чего выеб в рот, но там он уже отключился, и я вытащил его в кабинет истории, куда в скором времени должен был пожаловать его класс. Это все.
Господин-магистр просто охуевал, выслушивая его повествования, даже не моргнул ни разу за все это время.
- Пиздец… - подытожил он.
- Меня за это посадят, да? Или в психушку? М? – не терпелось узнать результат откровения Ирки.
- Я бы…я бы… - все еще в ахуе заминался адвокат, почесав затылок. – Чувак, то, что ты творишь – редчайшая охуенность, знай!
Йиржи округлил глаза, никак не рассчитывая на такой ответ.
- Че-е?
- В натуре! Сколько тебе? Четырнадцать? И все это в четырнадцать лет? Бля-я, вот это я понимаю – жизнь! Я и сам этим по молодости баловался…ну там с нижними, все такое, ля-ля-ля, но это совсем другое дело. Скукота… Унылые мазохисты, просящие тебя шлёпнуть им по заду. Никакой романтики. А тут… Эх, как я тебе завидую.
Ирка разулыбался, противно захихикав – вот уж чего-чего, а встретить единомышленника в суде он никак не думал.
- Тебя хоть как звать, господин-магистр?
- Маркус! Очень рад знакомству! Господин-магистр, юрист-адвокат…бля. Мне ж тебя еще оправдать нужно… Вот только, кхм, как? – он недоверчиво покосился на Ирку, вновь почесав затылок, будто его мучили вши. – Бля, никак же, тебе по любому светит то, что Пилат, сука такая, тебе уготовил…
- Не надо! – жалобно пропищал Ирка, - Я же нормальный!
- Это да, это да… Но… Пиздец, я понятия не имею, как с тебя спихнуть вину! Тебя только могила исправит… погодите-ка… - адвокат зашелся в улыбке, с которой обычно придумывают гениальные планы. – Придумал! Точно, могила! Я чертов гений, ха-хах!
Слова «идея» и «могила» не могли не смутить Йиржи.
- Да не ссы ты! Все схвачено! Ща-ас, наберу одного знакомого…так…книга контактов…вот так…угу…звоню, да…алло? Алло, Слава?.. Прекрати орать…хорошо-хорошо, Богослав! Я к тебе сейчас заеду…ок, да? Хорошо…
Отложив телефон, Маркус улыбнулся.
- Хе-хе! Приготовься, парень, нас ждет новая жизнь!
- Какая жизнь?
- Загро-о-обная!
Неизвестно, как, но господин-магистр вымутил два билета на поезде, везя с собой того, кто не должен покидать пределов Ческа-Липы по истечению наказания, да еще и не куда-то, а прям в Прагу.
В Праге было хорошо.
Куда лучше, чем в Ческа-Липе.
«Если это и есть та загробная жизнь, о которой он говорил, то я мечтаю поскорее сдохнуть».
- Богослав? – спросил у пустоты Клаус, открывая и без того открытую дверь в агентство ритуальных услуг.
- Ась? Ты, штоле? Проходи давай… - прохрипел некто, явно с недавнего бодуна, усаживаясь на стул. При его виде Йиржи вновь коварно улыбнулся – красавчик этот Слава, в конце концов! Его бы поиметь…в считанные секунды в голове Ирки возник план с подробным описанием, как это сделать. Да. Его стоит пригвоздить за руки-ноги к, гм, гробу, точнее, в гробу и поиметь. За уши тоже можно пригвоздить. И за губы. Хотя нет, губы оставить, они для минета сгодятся…
- Короче, Слава…
- Завали ебало!
- Ну хорошо, хорошо, Богослав. Нам нужна твоя услуга.
- Ну-у?
- Нам нужны фейки могил и свидетельства о смерти. На имена «Маркус Клаус» и «Йиржи Фрейн», можешь сделать? Оу, я уже вижу на твоем лице вопрос…кхм, так надо. Знаешь, я решил – в пизду сопливых малолеток в кожаных шмотках, именуемых нижними, я хочу отдаться этому полностью! Да и пацана выгородить… А вообще, я давненько подумывал над этим, помнишь, я еще книгу хотел издать, ну, «Идеальное преступление»? Не помнишь? Эх, ты, у тебя не только печень дырявая, а башка тоже…
- Что-о… - протянул тот. – Фейки? Ебанулся, ты знаешь, как это опасно? Если кто наверху прочухает про фейк, меня самого выебут!
Йиржи не выдержал и рассмеялся – как нельзя кстати к его фантазиям Богослав сказал эту фразу.
- Слава, ну помоги… - вкрадчиво завел Марк, тянясь к чему-то во внутренний карман своего отглаженного пиджака. – Мы же друзья, м, Слав?
- Я тебя сделаю посмертным врагом, если не перестанешь меня так называть!
Богослав бы добавил еще чего к своим полупьяным репликам, ей-богу, добавил бы, однако последующее действие Маркуса отбило все желание говорить.
Он вытащил из кармана пистолет и направил на него.
- Да…да-да хуй и с тобой! – махнул он рукой. – Будут тебе твои ебаные фейки. Только пушку убери! Где только достал…
Маркус захихикал, вытащив из кармана пачку сигарет, сунув одну в рот и поджигая ее пистолетом-зажигалкой.
- Вот ты и наебщик! – возмутился Богослав.
…прошла неделя.
…и, кажется, еще несколько дней.
И вот, под первый снег выпали и похороны Клауса и Фрейна.
- Ебать, все эти люди пришли любоваться твоей смертью? Ха, вот ебланы!
- Тише ты. На твои похороны вообще никто не пришел. – Хмыкнул Маркус, глядя из-за угла, как толпа траурников оплакивают его закрытый гроб, ибо по документам его тело было изуродовано, и хоронить в открытом гробу было нельзя.
В самом деле, на кладбище суетилась не хилая толпа…
- И че, и ты так спокойно смотришь, как твои близкие расстаются с тобой навсегда?
- Я тебя умоляю, какие нахуй близкие? Так, коллеги и типа-друзья. Во-он, охуеть, даже Пилат приперся, хе-хе. Как всегда, ноль внимания, чисто чтоб побухать на халяву…эх, всегда мечтал узнать, что будут обо мне думать после смерти.
Йиржи хмыкнул, после чего внутренне как-то вздрогнул, разглядев одну-единственную фигуру у своего гроба.
«Марти!»
- Слышь, погодь, мне тут сбегать надо… Да, и можешь дать эту классную зажигалку, а?
- Ну ок, только сильно не светись.
Ирка кивнул, сунув под черный официальный наряд пистолет-зажигалку, осторожно идя в обход, достигая кладбища несколько иным, безлюдным путем.
Мартин скорбел над пустым гробом, вытирая изредка накатывающие слезы и всхлипывая.
«Ирка… Как же так… А ведь ты просил меня, что если ты умрешь раньше меня, чтоб я изнасиловал твой труп, отравился трупным ядом и сдох бы нахуй… Нет же, я и этого сделать не могу».
От размышлений его оторвала чья-то рука, вдруг потянувшая прочь, за собой, а вторая – залепила его рот и лишила возможности позвать на помощь.
- Да кто ты, блядь, такой?! – зашипел он, наконец, выкрутившись, хоть и в дали, уже где-то в лесу от кладбища. – Ебать, Ирка?! Ты?! Охуеть, да ты же гребаная галлюцинация, а на самом деле ты – маньяк, и я сейчас в диком ахуе, что я зову тебя Иркой, вот это охуе-е-еть!
- Мудак, я и есть Ирка!
Последовало изложение всех его планов и о чуваке по имени Маркус.
- Ах ты, сука, ты все мои деньги просто в никуда просрал?! – негодовал тот.
- Ну да, ошибочка вышла, хе-хе. Я просто даже не знал, что у меня есть такой клевый адвокат…
- Ирка! – бушевал тот.
- Спокойно, спокойно. Я еще должен с тобой эффектно попрощаться.
- Че?
Йиржи улыбался, что само по себе пугало. Еще больше испугало, когда он достал пистолет.
Мартин аж ахнул, в страхе поднимая руки и приговаривая «И-ирка, ты чего, а? Ты чего…»
- Раздевайся!
Тот кивнул, в ужасе стягивая с себя шмотки, искоса глядя на дуло пистолета. Раздевался он не взирая на отрицательную температуру, не взирая на снег, все, что его по-настоящему волновало – это оружие в руках Йиржи. Это же страшнее, чем обезьяна с гранатой! Намно-о-ого страшнее!
И вот, будучи раздетым до трусов, Марти стоял перед ним, обнимая себя за плечи и стуча зубами.
- Н-н-у?
- Хе-хе…вот так. Беззащитным ты нравишься мне намного больше, - Ирка припал губами к его шее, вызвав со стороны Марти невольный стон – не из-за искусности Ирки в поцелуях, а из-за холода, который мгновенно рассеялся под его губами.
- М-мне холодно, Ирка-а! – хрипел он.
- Хорошо, сделаем чуть потеплее… - прошептал он, запуская пистолет в трусы Мартина, на что он закричал «Убери его! Убери его!», однако спусти Ирка курок, последовало не совсем то, что он ожидал.
- Блядь, что это?!
- Зажигалка, епта! Ща отогрею все, что нужно.
Мартин дергался и кричал, чувствуя, как сгорает его хуй. На крики никто, кроме Ирки, внимания не обращал – и не слышно в такой дали было, а будь оно слышно, все бы подумали, что это вопль скорби накатил на паренька.
От приступов боли Мартин упал на колени, а Ирка придумал новую штуку: надев перчатки и убрав зажигалку, он принялся ему дрочить, время от времени вновь поджигая. В итоге Мартину даже удалось кончить, покуда это вообще было возможно, и его детородный орган не утратил своих функций. Дальше все-таки утратил и превратился в обугленное, сморщенное…неведомо, что.
После зажигалка стала «греть» и соски Мартина, на что тот взвыл, пытаясь своими дрожащими руками остановить Ирку, из-за чего тот зашипел, поджигая и волосы на голове своего любовника. Причем пламя не собиралось полыхать; оно просто жгло определенные зоны его окоченевшего тела, не разгораясь, хоть ветер и гулял по лесной округе.
- Я же любил тебя! – хрипел тот, чувствуя, как слезы, стекавшие из его глаз, предательски мерзли и превращались в сосульки на морозе.
- А кто сказал, что я тебя разлюбил? Наоборот! Я очень сильно люблю тебя, Марти! Люблю в пропорциональности с лаской! (игра слов: laska по-чешски переводится и как «ласка», и как «любовь»). Просто судьба зовет меня вслед за мечтой…и я должен умереть, чтобы бесследно творить то, что мне будет угодно, и вот, я умер! Но также и велико мое желание оставить тебя, любимый, исключительно для меня. Охуеть, правда? Мы будем любовниками посмертно!
Мартину было плевать на его слова – его больше волновало то, что валяясь в неглубоком сугробе тот дико мерз, а вместе с тем отдельные части его тела все еще пылали ожогами, было нестерпимо больно, но что поделать…
- Что, уже сдаешься? Хех, скучный ты! Я же еще не начал!
Марти уже смутно помнил, что точно произошло в следующий момент. Но было больно, безудержно больно, огонь опять заполонил его тело…а оказалось, Ирка просто вставил в него зажигалку, беспощадно прожигая его анус, еще и двигая туда-сюда, что само по себе было ощущение не из приятных. Однако Ирка так не считал, наоборот, одно только это зрелище его возбуждало, на что он вынул пистолет, зачерпнул в ладонь немного снега, которым осторожно протер его обгорелый вход, да и вставил свой хуй. Поначалу было немного неприятно от резкого то холода, то жара, однако вскоре температура устоялась, и тот со стонами принялся его ебать, сам Мартин обессиленно хрипел.
- Ах…чувствуешь меня?
- Кэп…
- Хи-хи, наслаждайся, милый! Наш последний трах как-никак!
Это точно!
Кончив в еле живого Мартина, тот страстно поцеловал его, чуть не откусив язык, и принялся молотить его головой по стволу первого попавшегося дерева, пока тот не умер.
- Эх, прощай, Марти… - он поцеловал мертвеца в висок. – Я буду любить тебя до конца жизни, честно-честно! Но и ты меня люби!
Труп Мартина был сложен к веткам сухих деревьев и подожжен. Правда пришлось уносить ноги, поскольку пламя быстро распространилось и подожгло близлежащие деревья, а там полыхнул и весь лес. Даже кладбище захватило.
Вот это значит «погиб Йиржи Фрейн», а не какой-то один-единственный Мартин Свобода на кладбище, так-то!
- Бля, ну почему так долго? И что там дымится..?
- Да, забей. Поехали уже! Желательно, как можно быстрее…
Вот так Йиржи и уехал с Маркусом из Ческа-Липы в Карловы Вары, где их точно еще никто не знает. Неизвестно, о чем именно думал в тот момент Йиржи – взять и поехать с каким-то совершенно неизвестным парнем совершенно неизвестно куда… это же немыслимо! О мыслях Маркуса тоже ничего неизвестно. Никого из них не смутило, что их пара в машине больше напоминала педофила и его несчастную жертву, однако в конечном итоге
Никто
Ничего
Не знал

Дата добавления: 2015-09-06