Глава 13. Владислав Евгеньевич проснулся от стука в дверь

Владислав Евгеньевич проснулся от стука в дверь. В открытую форточку проникали звуки нарождающегося лета, в комнате было светло, впрочем, также, как и на душе. В кабинет вошёл Муромцев. Он довольно потирал руки. Лебедько сбросил с себя плед, потянулся и сел на диване: «Доброе утро, Юрий Васильевич!»

«Доброе!», - отвечал старик: «В том-то и фокус, что и в самом деле доброе. С вами согласилась встретиться одна особа... ммм... Впрочем, я не могу даже назвать её имя. Это один из членов Семьи, один из тех, кого можно назвать Кукловодом нашей с вами жизни. Впрочем, конечно же, не только нашей с вами». От удивления у Лебедька чуть челюсть не отвалилась: «Это что, тоже наш человек?»

«Не совсем», - отвечал писатель: «Но он готов к диалогу. У него, как вы сами понимаете, свои интересы и своя игра. Так что приведите себя в порядок, да выпейте кофейку, через час за вами прибудет машина».

Услышанное было столь неожиданно, что наш герой даже и не пытался вникнуть в серьёзность происходящего. А тут ещё и память о вчерашнем переживании, которое чуть не снесло нашему герою «крышу».

Был воскресный день, а посему пробок в Москве было немного. Автор воздержится от описания автомобиля и того впечатления, которое он произвёл на нашего героя, а также от подробностей дороги. Автомобиль остановился возле ничем не примечательного дома, неподалёку от Покровских Ворот. Водитель отворил дверцу, выпустив Владислава Евгеньевича на волю, затем они вошли в помещение, напоминающее какой-то достаточно роскошный бизнес-центр. Долго шли по коридорам, и наконец, остановились возле одной из дверей. «Вам сюда», - вежливо сказал водитель: «Постучите», - после чего удалился. Лебедько постучал и, не дождавшись ответа, отворил дверь. Помещение, куда он попал, было окутано полумраком, плотные шторы на окнах тщательно задёрнуты. Несколько кресел, диван, массивный дубовый стол, на котором стоял поднос с кофейником и сервизом — вот, пожалуй, и всё, что можно было рассмотреть. В одном из кресел Владислав Евгеньевич заметил мужчину. Лицо его, к тому же, отчасти сокрытое полумраком, было незнакомо нашему герою. На вид мужчине можно было бы дать от сорока пяти до пятидесяти пяти лет. Несколько времени незнакомец сидел молча, разглядывая гостя сквозь тёмные очки.

Наконец, он прервал молчание и поздоровался. Лебедько, в свою очередь, также отвечал приветствием. Ему было предложено сесть. «Как мне обращаться к вам?», - поинтересовался Владислав Евгеньевич. Мужчина улыбнулся одними уголками губ: «Придумайте мне любое имя и так и называйте».

«В таком случае, я буду величать вас Семён Семёныч Горбунков», - пробовал пошутить гость, сам не ожидая от себя такой удали. «Прекрасно!», - отозвался Кукловод, а судя по всему, это был именно он: «Я ценю ваш юмор, особенно, учитывая, что как вы понимаете, случись с вашей стороны какое-то неосторожно брошенное слово, вы можете никогда уже и не выйти из этой комнаты. Однако, пусть будет Семён Семёныч, в чём-то мне это даже по душе. Собственно, я имею намеренье вам кое о чём поведать, а далее располагайте услышанным, как вам заблагорассудится».

У гостя от услышанной угрозы душа в пятки ушла. Видимо, он побледнел настолько, что даже в полумраке комнаты это было заметно и не ускользнуло от очей Кукловода: «Ну, не пугайтесь уж так, Владислав Евгеньевич, выйдете вы отсюда в целости и сохранности. Вот разве что я откровенного хамства не люблю. Ежели вы от хамства-то воздержитесь, то ничего страшного с вами и не произойдёт. Можете задавать любые вопросы. Запретных тем для нас с вами не существует».

Лебедько, услыхав подобное разрешение, решил сразу взять, что называется, быка за рога: «Скажите, пожалуйста, что происходит сейчас в России? У меня возникает впечатление, что русские люди живут как будто бы в неком концлагере, конечно, на вид несравненно более комфортном, чем лагеря середины 20-го века, но атмосфера обречённости здесь, пожалуй, такая же».

«Видите ли, когда Советский Союз развалился, цены на нефть почти десять лет сохранялись управляемо низкими, и страна, где одновременно рухнуло собственное производство, попала в такое количество долгов, что Семье не оставалось другого выбора, как постепенно, пядь за пядью, продать Россию новым хозяевам, а затем, когда нефтяные цены управляемо поднялись, сделать страну просто-напросто сырьевым придатком Запада. А новым хозяевам, как вы прекрасно понимаете, лишние рты не нужны, им нужно лишь сравнительно небольшое количество послушных и тупых рабов, имеющих узкие профессиональные навыки и не сующих свой нос туда, куда не следует. Поэтому было создано достаточно большое количество разного рода событий, включая всевозможные теракты, Чеченскую войну, и еще огромное количество менее ярких явлений, для того, чтобы сейчас власти могли обоснованно принимать те, как вы можете понять, абсурдные законы и реформы в области прав и свобод, образования, медицины, религии, которые медленно, но верно за пару десятилетий приведут к нужному результату. К тому же, мы позаботились о том, чтобы предельно раздробить людей и посеять между ними раскол, дабы они уже никак не смогли объединиться для противостояния тому, что происходит. Признаться, мало кто, действительно, отдаёт себе отчёт в том, что творится, несмотря на специально подбрасываемую обученными провокаторами дозу паники. Но, заметьте, такой паники, которая не ведёт к каким-либо действиям, а служит как бы прививкой, своеобразной вакциной, такой, что даже если до кого-то и дойдёт вся драма происходящего, то мотивации для того, чтобы попытаться хоть что-нибудь изменить на волне сильных эмоций, увы, уже не будет».

Наш герой похолодел, даже в самых своих мрачных фантазиях действительность представлялась ему всё же не столь ужасающей. Воспользовавшись минутой, пока он переводит дыхание, автор хочет подчеркнуть, что он не намерен в этой повести раскрывать такие понятия, как «Семья» и «новые хозяева», во-первых, потому, как это всё равно большинству людей ни о чём не скажет, ибо это совсем не те люди, которые мелькают в телевизоре, и их имён обыватель, положительно, не знает, а, во-вторых, потому, что автору самому не нужны лишние хлопоты. Ведь автор прекрасно понимает, что население страны доведено до предела раздробленности телевизионными и Интернет-технологиями и прочими способами явной и скрытой пропаганды, а потому, большинству народа многое из того, о чём автор пишет, решительно не хочется знать, другие же будут рады до хрипоты оспаривать прочитанное, причём не правды ради, а лишь бы выпустить пар в гудок. Пожалуй, вокруг книги соберётся даже не одна, а сразу несколько партий, которые примутся чихвостить её, а заодно и автора, на чём свет стоит, но каждая со своей стороны, да, так, что потом, позабыв о книге, вцепятся они уже в горло друг другу. Однако же, остаётся у автора надежда, что найдётся и немало трезвых людей, которые, независимо от своих убеждений, возьмут предлагаемую им информацию на вооружение, оставив на время междоусобные споры. Ради них, собственно говоря, книга и пишется.

Наконец Владислав Евгеньевич взял себя в руки и вопрошал: «Семён Семёныч, а можете ли вы привести пример того, как на людей надеваются буквально кандалы, да ещё и с их же собственного согласия?»

«Вот вам прогноз», - отвечал Горбунков: «Для начала были проведены, так сказать, плановые террористические акты, что заставило народ поверить, что жизнь каждого из них в опасности. Затем в планировании терактов необходимости уже не было, так как сейчас народ доведён до того, что, то здесь, то там объявляется какой-нибудь психотик, и со страху начинает отстреливать мирных граждан или кидаться в них гранатами. Народ запуган, а тут как раз государство проявляет самую что ни есть «отеческую заботу» о нём и предлагает вести обязательное чипирование, вживляя под кожу устройство, по сигналам которого можно отслеживать перемещение и действия каждого человека. Заметьте! - Под предлогом его же безопасности. Также нами были проведены множество, так сказать, мероприятий, сводящих практически на нет самосознание русского народа. Впрочем, к этому нас принудили те самые «новые хозяева», коих я уже поминал выше. Мир неуклонно стремится к ценностям космополитизма, а посему, уже в ближайшие годы, будут запущены такие психотехнологии, что вскоре обывателю будет даже стыдно называть себя русским или вспоминать о том, что он когда-то им был».

Наш герой уже думал об этом, однако, услышанное всё равно явилось для него шоком. Он решил прервать речь Кукловода и обнаружить свою горечь: «Но ведь ещё каких-нибудь два-три десятилетия назад трудно было себе представить, чтобы крохотная горстка людей вертела, как хотела абсолютным большинством, превратившимся в безропотную биомассу. Да, меньшинство всегда управляло большинством, но не в таких поразительных пропорциях и не так цинично».

Семён Семёнович рассмеялся: «Вы правы, чёрт возьми! Мы с вами относимся к тому поколению, которое ещё изучало на лекциях по философии марксизм-ленинизм. Помните, такую знаменитую цитату Ленина, написанную, кстати, меньше века назад: «Через народ перепрыгнуть нельзя. Только мечтатели, заговорщики думали, что меньшинство может навязать свою волю большинству. Когда большинство народа не хочет, потому что ещё не понимает, взять власть в свои руки, тогда меньшинство, как бы оно революционно и умно ни было, не может навязать своего желания большинству народа. Отсюда и вытекают наши действия. Мы, большевики, должны терпеливо, но настойчиво разъяснять рабочим и крестьянам наши взгляды. Каждый из нас должен забыть прежние взгляды на нашу работу, каждый, не ожидая того, что приедет агитатор, пропагандист, более знающий товарищ, и все разъяснит, - каждый должен сделаться всем: и агитатором, и пропагандистом, и устроителем нашей партии. Только так мы добьемся того, что народ поймёт наше учение, сумеет продумать свой опыт и действительно возьмёт власть в свои руки». Нынче уже не то. Пока вы будете терпеливо и настойчиво разъяснять, уже давно ведутся другие игры, где именно меньшинство, крохотное меньшинство, навязывает и крайне успешно, свою волю большинству».

«Как же это происходит?», - «Да, очень просто. После Второй мировой войны появилась целая засекреченная область науки о манипуляции сознанием масс. Были разработаны тончайшие способы неявной пропаганды, снабжающей, так называемые, «разумные меньшинства» механизмом формирования мнения масс, дабы добиться, так называемого, «согласия без согласия». Те, кто управляют народом, муштруют каждый элемент общественного мнения, подобно тому, как армия муштрует своих солдат. Причём, такой процесс изготовления согласия считается даже самой сутью, так называемого, демократического процесса».

Не понятно, по какой причине Семён Семёнович Горбунков вдруг разошёлся: «Хотите, я обрисую вам то, что ждёт народ России, да и всего мира, в ближайшие два-три десятилетия? Слушайте. Первым делом вымрут все слабые индивиды: инвалиды, старики, а также те, кто не обладает достаточным потенциалом здоровья и финансов для выживания. Это очень большой процент, примерно две трети населения России. Оставшимся, которым ничего не останется, кроме, как принять диктуемые правила игры, то есть, по сути, принять своё рабство, будет предложена перспектива тупой и беззаботной виртуальной жизни. Их ждёт жизнь он-лайн: каждую секунду, каждый человек, каждый предмет будут находиться в одной сети, образующей глобальное пространство, гигантскую социальную сеть. Биометрические паспорта, микрочипы, сначала внешние, потом встроенные в тело, они же – кошелёк, счёт в банке, права, страховка и позже терминал связи, – всё это, в той или иной степени, мы уже начали внедрять».

«Кто же будет управлять людьми?», - мрачно спросил гость. Семён Семёныч развёл руками: «Небольшое количество людей, стоящих за крупнейшими корпорациями. Важно будет, в какую систему входит конкретный человек, какая корпорация обеспечивает его жизнедеятельность. Корпорация возьмёт на себя твою безопасность, контроль самочувствия, контроль качества покупаемых продуктов, развлечения, образование и трудоустройство внутри корпорации. Мир будущего слишком сложен, чтобы быть анонимным, и достаточно прост, чтобы каждый наблюдал за каждым. Поэтому, в какой-то момент все вы станете добровольными участниками реалити-шоу, и будете платить за возможность побыть офф-лайн».

«Я так понимаю, что средства массовой информации тоже войдут нам, что называется, под кожу», - буркнул Владислав Евгеньевич. «Да!», - воодушевлённо отвечал Кукловод: «Традиционные СМИ окончательно исчезнут, им на смену придут системы выбора контента, которые и станут новыми СМИ. Дешёвые средства производства и вездесущий он-лайн изменят систему создания новостей. В скором времени все поверхности, окружающие нас, будут представлять собой рекламные плоскости, плоскости, которые будут предлагать вам то, что вы хотите, зная вас, ваши увлечения и ваш образ жизни. Уже сегодня производители телефонов и операционных систем, почтовые сервисы и социальные сети знают почти всё о каждом. Но, как вы, надеюсь, понимаете, это будут не ваши желания, а, естественно, желания корпорации, рабом которой вы станете. Ваши желания и так, даже сейчас уже, больше, чем на девяносто процентов, сформированы рекламой, средствами массовой информации и социальными сетями».

Гость совершенно приуныл от подобной перспективы, он даже позабыл, что стараниями заводил Югорского переулка, а, может быть, не только их, страна уже наполнена сотнями тысяч людей, куда входит и он сам, которые имеют все шансы сорвать планы всех кукловодов вместе взятых. Но человек слаб, в данный момент наш герой был буквально загипнотизирован собеседником. Мир будущего, описываемый Семёном Семёновичем яркими мазками, уже крутился перед взорами Лебедька. «А что же случится с нациями, государствами, культурами?», - спросил он. «Смотрите», - отвечал Горбунков: «Всё это, так или иначе, будет разрушено. Мир станет гигантским Вавилоном с единой валютой и языком, приведенный к одному политическому знаменателю, управляемый мировым правительством. Геополитика исчезнет, исчезнут и национальные самосознания, если их искусственно не сохранять. В условиях глобального мира, демократической, политической и капиталистической экономической моделях, роль государств существенно сократится. Его заменят частные корпорации-государства, а затем Вавилон распадётся на миллионы княжеств. Наступит эра новой политической географии, империи будут создаваться и распадаться на множество составных частей, появляться вновь, и снова распадаться, - так будет пульсировать история. Национальная идентичность будет полностью стёрта, даже из памяти человечества».

Кукловод предупреждал, что не любит хамства, и любое неуважительное проявление может стоить нашему герою головы. Но в этот момент Владиславу Евгеньевичу хотелось не только нахамить Семёну Семёновичу, но буквально уничтожить его. Он уже представляет эту кровавую сцену, где кулаки его обрушиваются на физиономию Горбункова, разлетаются по сторонам разбитые чёрные очки, и лицо мужчины постепенно превращается в кровавое месиво. Однако, не успев ещё как следует насладиться этой сценой, наш герой вдруг явственно понимает, что реши он без спроса только лишь подняться с кресла, как из какого-нибудь тёмного угла тотчас раздастся выстрел, разом обрывающий всю дальнейшую цепочку действий. Затем мысль Лебедька перенеслась на вчерашнее видение большой Игры и на понимание того, что сейчас тоже происходит некая партия. Короче говоря, у него нашлись силы, дабы вернуть себе самообладание и задать вопрос: «И вы этого хотите? Вы — лично для себя?». Кукловод пожал плечами: «Так я не про себя говорю, а про вас. Мы — несколько тысяч человек, как раз таки будем жить нормальной и естественной человеческой жизнью, отнюдь, не виртуальной. Естественно, мы будем использовать наиболее прогрессивные технологии и в своих собственных целях, но во вполне разумных пределах. А те, кто не смог подняться до нашего уровня сознания и бытия, увы, обречены на два исхода — гибель или виртуальная жизнь».

«Позвольте!», - Лебедько едва удержал себя, чтобы не вскочить: «Но ведь это не у них не хватило уровня сознания, а вы намеренно, воспользовавшись хитростью и разного рода уловками, сделали их таковыми». «Вы правы», - согласился Горбунков: «Огромное количество обречённых не было изначально, извините за выражение, быдлом, его сделали таковым. Ну, так и попробуйте достучаться до них! Тем и интересна ваша авантюра. Потому-то мы и сидим сейчас с вами здесь. Конечно, я не раскрыл вам и сотой доли тех карт, которыми я располагаю, но даже того, что было мною сказано, вполне достаточно для вашего понимания», - «Но зачем же вы вообще решились встретиться со мною и раскрыть, как вы изящно изволили выразиться, хотя бы небольшую долю ваших карт? И ещё мне непонятно, что зная о нашей авантюрной стратегии, которая, уж, точно не позволит вам привести все ваши планы в исполнение легко и просто, вы не уничтожили всех нас до сих пор?»

Семён Семёнович поправил очки и улыбнулся: «Скучно, когда просто. У нас и так есть всё: сколько угодно денег, сколько угодно власти. Но тут как раз и заканчивается топливо, которое может позволить завоевать главный приз — безграничную энергию. Это возможно только на поле битвы, причём с очень достойным противником. Если хотите знать, ни слава, ни деньги, ни власть не дают того, что может дать лишь максимально высокий градус и накал жизни. А он достижим только в ситуации предельного риска. Даже у нас это понимают далеко не все. Единицы. Поэтому встречаясь с вами, я колоссально рискую, но зато, как говорят разведчики, я начинаю свою игру. Так давайте же, пожелаем друг другу удачи! И еще один совет: мощное оружие сопротивления Системе - это высмеивание всего и вся, что гуляет по масс-медиа. Грубое, жесткое, безнравственное, циничное высмеивание, которое убивает страх и снимает тревогу. Которое освобождает народ от власти и ее манипуляций. Я бы добавил - беспредельно циничное высмеивание, и этого не надо бояться, ибо цинизма Системы все равно не переплюнуть. А Система, как вы прекрасно понимаете, далеко не только цинична».

От этих слов Кукловода Владислав Евгеньевич буквально опешил, уж от него-то услышать такой совет казалось невозможным: «Не понял, мы же по разные стороны баррикад!», - «Отнюдь! Там, где мы с вами находимся, никаких баррикад уже нет. Отхватив, путём предельного риска, колоссальный энергетический куш, мы получаем возможность осознать себя не только в одном мире, но и в том, что нынче физики называют Мультверсумом — множестве параллельных миров. Это не фантастика, а научный факт, у нас он известен уже давно. Можно умереть в этой Вселенной, но продолжать жить в другой, лишь чуть отличающейся от этой. И вообще можно воплотить то, что, конечно, на свой лад предвидели некоторые фантасты типа Роджера Желязны. Помните, как его герои путешествуют по Отражениям? Когда исчерпаны все возможности этого мира, подобные приключения выглядят весьма заманчиво.

«И что есть сведенья о людях, которым удалось, умерев - не умереть, извините за каламбур?», - «Вы же понимаете, что в этом вопросе не может быть гарантий. Однако, в Семье говорили о таких людях», - «Кто же это?», - «Ну, во-первых, некоторые алхимики, типа Николы Фламеля и Функанелли — говорят, что они до сих пор иногда захаживают в наш мир. Ещё из известных личностей — последний Великий Магистр Ордена Тамплиеров Жак де Моле», - «Но если Фламель с Функанелли исчезли, не оставив никаких следов своей смерти, то Жак де Моле был сожжён на костре, при большом стечении народа», - «В этом мире, да, но незадолго до смерти ему, по-видимому, удалось осознать своего двойника в другом мире. Впрочем, как и таким известнейшим оккультистам 20-го века, которые как раз таки жили на острие риска, благодаря своей политической деятельности, как чекист Глеб Бокий и нацист Карл Хаусхофер. Им, тоже по слухам, удалось выйти за пределы согласованной реальности. Бокий — основатель оккультного Ордена в недрах самого НКВД, был расстрелян в 37-м году, а Хаусхофер — активнейший идеолог эзотерического общества Туле, на которое опирались нацисты, был осуждён на Нюрнбергском процессе и повешен. Однако, и тому и другому, опять же по слухам, также, как и Магистру Тамплиеров, удалось осознать себя в мире, похожем на наш. Впрочем, всё это, как говориться, бабушка надвое сказала. Это я, некоторым образом, забалтываю основную часть нашей беседы, а заодно и намекаю на те цели, которые у нас могут быть общими». Кукловод замолк и скрестил руки на груди. Лебедько поступил точно также. В полумраке комнаты слышно было лишь дыхание того и другого. Таким образом, прошло минут пять. «Вы свободны», - произнёс, наконец, представитель Семьи. Лебедько встал, и, не прощаясь, вышел за дверь.

Возле «Тургеневской» Владислав Евгеньевич зашёл в кафе и заказал себе двойной кофе. Пора было возвращаться в Питер. Задача была ясна, с Муромцевым и компанией наш герой решил тоже более не встречаться, а исчезнуть по-английски.

Забрав из гостиничного номера вещи и забросив их в багажник «Жигулей», Лебедько завёл мотор и двинулся в сторону Ленинградского шоссе. По пути к МКАД ему вспомнилась одна примечательная встреча. В 1998 году он решил, было, написать небольшую книжку под названием «Магия профессионализма». Для сей цели он встречался с несколькими весьма замечательными людьми: конечно же, не с какими-то магами и экстрасенсами, а с представителями совершенно обычных профессий — врачами, писателями, артистами, беря у них интервью и выпытывая секреты творчества, превращающее их деятельность буквально в чудо. Среди тех, с кем он встречался, были люди знаменитые, как то писатель Борис Натанович Стругацкий и путешественник-художник Фёдор Конюхов, были и рядовые представители различных профессий.

Но дело, собственно, не в этом. Случилось так, что один достаточно крупный чиновник, которого Лебедько пользовал как пациента, познакомил нашего героя с человеком, который более пятидесяти лет был разведчиком в разных странах мира. В 1998 году этому человеку было далеко за девяносто, но он выглядел ещё очень крепким стариком. Много интересного рассказал бывший разведчик Владиславу Евгеньевичу, но особливо запомнился последнему следующий эпизод. В конце войны английская разведка начала прощупывать многих немецких офицеров. Дошло дело и до нашего разведчика, который в те годы был внедрён в штаб генерала Альфреда Йодля и служил там в чине младшего офицера. Естественно, англичане не знали, что он русский и работает на Советский Союз. Они предложили ему работать на Великобританию. Тот, в свою очередь, запросил Центр и получил одобрение, дабы передавать нашим ещё и кое-какие тайны британской разведки. И вот, принялся он работать на две разведки сразу и как в таких случаях часто бывает, вошёл в азарт. Владислав Евгеньевич помнит глаза старика в тот момент, когда последний произнёс: «И вот тогда я решил начать свою игру, независимую ни от Советского Центра, ни от британцев». В тот момент глаза старика лучились необыкновенным волшебным светом... Своя Игра – это дорогого стоит…

Эпилог

«Русь! Русь! вижу тебя, из моего чудного, прекрасного далека тебя вижу: бедно, разбросанно и неприютно в тебе; не развеселят, не испугают взоров дерзкие дива природы, венчанные дерзкими дивами искусства, города с многооконными, высокими дворцами, вросшими в утесы, картинные, дерева и плющи, вросшие в домы, в шуме и в вечной пыли водопадов; не опрокинется назад голова посмотреть на громоздящиеся без конца над нею и в вышине каменные глыбы; не блеснут сквозь наброшенные одна на другую темные арки, опутанные виноградными сучьями, плющом и несметными миллионами диких роз, не блеснут сквозь них вдали вечные линии сияющих гор, несущихся в серебряные, ясные небеса. Открыто-пустынно и ровно всё в тебе; как точки, как значки, неприметно торчат среди равнин невысокие твои города; ничто не обольстит и не очарует взора. Но какая же непостижимая, тайная сила влечет к тебе? Почему слышится и раздается немолчно в ушах твоя тоскливая, несущаяся по всей длине и ширине твоей, от моря и до моря, песня? Что в ней, в этой песне? Что зовет, и рыдает, и хватает за сердце? Какие звуки болезненно лобзают и стремятся в душу и вьются около моего сердца? Русь! чего же ты хочешь от меня? какая непостижимая связь таится между нами? Что глядишь ты так, и зачем всё, что ни есть в тебе, обратило на меня полные ожидания очи?.. И еще, полный недоумения, неподвижно стою я, а уже главу осенило грозное облако, тяжелое грядущими дождями, и онемела мысль пред твоим пространством. Что пророчит сей необъятный простор? Здесь ли, в тебе ли не родиться беспредельной мысли, когда ты сама без конца? Здесь ли не быть богатырю, когда есть место, где развернуться и пройтись ему? И грозно объемлет меня могучее пространство, страшною силою отразясь во глубине моей; неестественной властью осветились мои очи: у! какая сверкающая, чудная, незнакомая земле даль! Русь!..»

Николай Васильевич Гоголь «Мертвые души»

Да, русский человек любит быструю езду. И его ли душе, стремящейся закружиться, загуляться, сказать иногда: «чёрт побери, всё!» - его ли душе не любить её? Однако же, наш герой ехал медленно. «Троечка», поизносившаяся в путешествии, кряхтела, стонала и громыхала. Часто приходилось даже останавливаться, дабы починить какую-либо неисправность. Как бы там ни было, Москва оставалась позади, а вместе с нею улетучивались из души и все те образы - картинки, звуки, ощущения, что были связаны с этим безумным городом. Лебедько, подобно блудному сыну, возвращался, покуролесив вволю, домой. Впрочем, где был дом у путешественника, он, пожалуй, и сам решительно не смог бы сказать. Ему вдруг вспомнились строки из Бродского: «Если выпало в Империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря». А, ведь, ежели глядеть в самый корень, то все мы — все, от мала до велика, рождены в Империи, в Римской Империи, в Системе, в Матрице. Это ли наш дом? - Нет, это клетка раба. И хочешь ли ты того или не хочешь, каким бы ты гордым и свободолюбивым ни был, ежели ты готов посмотреть нелицеприятной правде в глаза, то придётся признать, что рабом ты как раз и являешься. И ты, читающий эти строки, и я — пишущий их. Мне не стыдно признавать, что я раб, потому как закрывши на это глаза, мы рискуем навеки так и оставить свободу лишь утешительной иллюзией. Для движения вперёд необходима точка отсчёта. Нас сделали рабами, нам привили любовь и даже страсть к рабству, нас заставили позабыть вольный ветер и зов Неизвестного. За свои золотые, серебряные, бронзовые, а порой и просто жестяные клетки, мы готовы перегрызть друг другу горло. Это очень важно помнить, ежели мы рискнём, вдруг, однажды оставить всё, что «нажито непосильным трудом» и отправиться в путь, глядя во все очи на те дивы дивные, что родит родная земля на каждом шагу. В своих клетках мы давно уже перестали их замечать. Настолько давно, что странный вопрос комком подступает к горлу: а нужны ли все эти чудеса хоть кому-либо? Ещё одна поэтическая строфа приходит на ум:

«Сосед учёный Галилея

Был Галилея не глупее.

Он знал, что вертится Земля,

Но у него... была семья».

Ежели бы только семья... А как же счёт в банке, а пуще того — ипотека и кредит, как же та «бесценная» информация, что записана на жёстком диске компьютера, а айфончик, а путёвка в Анталию или Хургаду, а многочисленные «френды» в социальных сетях, большинство из которых мы и в лицо-то не видели, и чьё мнение напрочь определяет наш образ жизни? Так зачем нам чудеса? Зачем нам Русь, которая, как писал Гоголь, чего-то хочет от нас? Хочет ли? Или это вздорная фантазия безумца? Не так страшна Система, как те, на ком она держится и кто ее кормит – а это мы с вами… все.

«Троечка» миновала поворот на Тверь, и через несколько километров съехала на боковую дорогу, остановившись на обочине. Владислав Евгеньевич заглушил мотор и, выйдя из машины, сел прямо на траву. Тёплый июньский вечер растекался над землёю. Стрёкотом кузнечиков, щебетанием птиц, стволами сосен, окрашенными в тот волшебный цвет, который бывает лишь в ту пору, когда солнце клонится к горизонту. Мысли Лебедько были спокойны и ясны, он знал, что он будет делать теперь и, самое главное — зачем.

В эту минуту автор более не в силах удерживать себя на почтительной дистанции от своего героя, и, отдавая себе отчёт в том, какую дорогую цену ему придётся заплатить за это, решается стереть все и всяческие границы между ним и собою.

Итак, я сидел на небольшом пригорке, любовался игрой вечернего солнца в ветвях небольшой сосновой рощицы, и в эту минуту случилось так, что я увидел могучую Древнюю Русь. Она спала, спала уже давно и видела кошмарные сны. Она пригрезилась мне как дивной красоты женщина в самом расцвете своих лет, лежащая на лабораторном столе для экспериментов, а вокруг неё суетились пронырливые анестезиологи, готовые вколоть очередную дозу снотворного, лишь только заметив на её челе малейшие признаки пробуждения. «Что же ты хочешь от меня, Русь! Дай ответ!» - не даёт ответа, спит глубоко, но беспокойно. Однако, из недр этого дикого сна мы с тобою, дорогой читатель, сможем таки, ежели как следует прислушаемся, уловить едва слышный зов, молящий, просящий, требующий, наконец, лишь одного — проснуться.

Я слышу твой зов, Русь, и передаю его всем тем, кому ты ещё дорога. Ты пробудишься. Клянусь.

ОБРАЩЕНИЕ К ЧИТАТЕЛЮ:

Уважаемый Читатель!

Вы только что прочли повесть «Живые Души или похождения Лебедько».

Если книга оставила в Вас глубокий след, и Вы хотели бы, чтобы ее прочитало больше людей, то это Обращение – для Вас. (Если книга была Вам неинтересна и не вызвала соответствующих чувств, то можете не читать далее).

Задумка автора состоит в том, что чем больше людей будет ознакомлено с этой книгой, с теми механизмами, которыми Система манипулирует нами, и как им противостоять, - тем больше вероятность (в том числе и благодаря этой книге) позитивных социальных перемен в стране и в мире.

Но! Для этого книгу нужно издать большим тиражом – 50 000 или даже 100 000 экземпляров и оповестить людей в интернете и всеми возможными средствами об этой книге, об отзывах на нее, дать доступ к аннотации и отдельным кусочкам разных глав – широким массам. То, что сейчас предлагают издательства – издание книги тиражом 2 000 экземпляров – смешно, так как такой тираж не вызовет нужного резонанса и не раскачает массы.

Единственный выход – делать большой тираж (50 000 или 100 000 экземпляров), а также рекламу – за свой счет. Это потребует около 4-6 миллионов рублей (в зависимости от издательства и рекламы).

У автора нет такой суммы. Но вместе мы сможем ее собрать!

Автор делает электронную рассылку на несколько тысяч адресов. Каждый из получивших может помочь – рекомендовать книгу в своей рассылке или в своем блоге, ЖЖ, на страницах сайтов и социальных сетей, разместив там отзывы о книге и адрес для заказа книги в электронном варианте [e-mail]

Далее предлагается варианты:

1) Вы заказываете определенное количество книг (для себя и своих друзей) – желательно от 10 экземпляров и больше – и предоплачиваете автору за них по 500 рублей за экземпляр. После выхода тиража, автор высылает Вам заказанные Вами книги почтой (в этом случае – указывайте Ваш почтовый адрес и индекс).

2) Если Вы располагаете крупной суммой свободных денег, Вы можете, связавшись с автором, стать акционером издания, вложив в него сумму, которая вернется Вам (возможно, даже с прибылью) после реализации тиража. Все условия по этому пункту оговариваются индивидуально.

3) Вы можете просто поблагодарить автора за эту книгу и чувства, которые она в Вас пробудила, выслав на реквизиты автора ту сумму, которую Вы сочтете приемлемой для себя в зависимости от эффекта от книги и Вашей состоятельности.

4) Если Вы стеснены материально, Вы можете просто разместить в своих рассылках, блогах, социальных сетях, на сайтах, (просто в разговоре рассказать знакомым о книге) – отзывы о книге (прилагаются в рассылке).

5) Вы можете никак не реагировать на это предложение – это сугубо добровольное дело.

Реквизиты для перевода денег:

Система расчетов Qiwi – № кошелька: 9219540056

Карта Альфа-банка – № карты: 5486 7469 7274 7224 срок действия до 08.14

Карта Сбербанка – № карты: 5469 5500 1634 3433

Если Вы хотите перевести деньги в долларах или евро – напишите автору на [e-mail] - и спросите номера долларовой и евро-карты Альфа-банка.

О своем переводе сообщите на [e-mail] (если это не анонимная благодарность).

Спасибо за участие!

[1] гений

[2] Эта переписка целиком хранится у Василия Андреевича Т., который считает невозможным до поры, указанной Гоголем, явить ее миру, раскрыв, тем самым тайну уцелевшей рукописи.

[3] В.Лебедько «Великая Ересь», 2008г, издательство СПбГУ.

[4]

[5] Маркузе Герберт

[6] Принцип доминанты -

[7] Политическое бессознательное -

[8] Фрейдор-марксизм -

[9] Поструктурализм -

[10] МГИМО — Московский Государственный Институт Международных Отношений, выпускники которого становились, как правило, крупными государственными деятелями, дипломатами и даже разведчиками.

[11] Игорь Губерман «Гаррики на каждый день».

[12] «Двойное приказание» в социальной психологии называется «даблбайнд», однако, автор не будет утомлять читателя, и без того нагруженного житейскими невзгодами, этим труднопроизносимым термином, оставив для него простое русское название «двойное приказание». Для усердного читателя намекнём, что понятие «даблбайнд» ввёл Грегори Бейтсон, а потом развил Пол Вацлавик, в чьих трудах, переведённых, в том числе, и на русский язык, можно найти самое подробное описание этого явления.

[13] Содержание данного абзаца навеяно высказыванием нашего современника Карнелиуса Касториадиса, психоаналитика и философа левого толка.

[14] А.П.Чехов «Крыжовник»

[15] Подробнее об этой типологии можно прочитать в книге Ф.В.Василюка «Психология переживания»

[16] Когнитивный диссонанс -

[17] Generation P — название романа В.Пелевина в переводе, как раз, означающее «Поколение Пепси».

[18] Принцепс -

[19] Анима — архетип коллективного бессознательного, выделенный К.Г.Юнгом как основных архетипов человека. Для мужчины Анима — это олицетворение его женской глубинной сути. Часто также Анима употребляется в значении — Душа.

[20] Тень — также один из базовых архетипов, олицетворяющих всё, что человек вытесняет, не принимает в себе, обществе и в мире.

[21] Вторичная выгода — в психоанализе

[22] Ризома -

[23] Дхияна и Самадхи

[24] Трансцендентность -

[25] Имманентность -

Дата добавления: 2015-09-06