Цыганков Николай Петрович

Опубликовано 17 октября 2006 года

Я родился 22 мая 1922 года на Северном Кавказе под Моздоком. Когда мне было девять или десять лет, мои родители переехали в Гудермес - так что считаю, это моя Родина. Восемь лет учился в школе там. Отец работал кузнецом на производстве. Я закончил восьмилетку и хотел поступить в авиационно-техническое училище, но райвоенкомат не получил туда наряда, и я устроился в горно-металлургический техникум в Орджоникидзе.

Проучился в техникуме два курса и одновременно закончил аэроклуб. Приехали инструктора с Ейска, проверили наши полёты и забрали человек пятьдесят в училище. В 39-м году это было. Приехали в Ейск, а из пятидесяти человек приняли восемнадцать. В том числе, и меня. В аэроклубе учились на У-2, в училище сначала на УТ-2, потом на УТИ-4.

В первый день войны у нас было комсомольское собрание - разбирали какие-то вопросы. И вдруг по репродуктору объявляют: началась война. Собрание сразу прекратили, стали готовиться к войне. Когда в августе немец Таганрог взял, училище эвакуировали на мою родину - в Моздок. Инструктора перелетали сами, а нас поездом отправили. В декабре некоторых курсантов досрочно отобрали и выпустили сержантами, нам тогда еще и двадцати лет не было. Сформировали 11-й истребительный полк на И-16, куда и я попал.

О командире полка даже говорить не хочу! Ну его к Аллаху! Хуже этого командира полка не было! Рассудков его фамилия. И Дёмин у него был комиссар. Издевались они над нами, как хотели. Сам командир полка не летал почти, два-три вылета сделает над аэродромом, и все. Брал меня всё время ведомым.

Это была целая троица - командир полка, Дёмин и кэгэбэшник с ними заодно - капитан или старший лейтенант. Они были намного старше нас и все бедокурили, хулиганили, так и выискивали: кого ущучить, кого поймать... Как-то раз из-за девчонки-официантки хотели меня даже судить и в штрафную роту отправить, но не получилось. Прежде чем судить, надо было из комсомола выгнать. Устроили собрание, комиссар приписывал мне невыполнение приказа, требовал исключить, но ребята меня поддержали, и дело кончилось выговором, да на губу посадили.

В январе 42-го эшелоном полк прибыл на Балтику. После того как собрали самолеты, мы перелетели на наш первый аэродром - озеро Гора Валдай. Жили в бараках на берегу, а летали прямо со льда озера - наши истребители тогда были с лыжами. Там я и принял боевое крещение. Первые боевые задания были на прикрытие наших войск, которые шли по льду Финского залива с Лавенсаари на Гогланд. Остров Гогланд тогда еще наш был, и там размещался небольшой гарнизон. Чтобы спасти остров, туда направляли войска - вражеская авиация их штурмовала, а мы прикрывали. Тогда же у нас появились и первые победы. Дрались в основном с финскими "фиатами", скорость у которых была немного побольше, чем у наших "ишачков".

Финны дрались очень хорошо. С ними было намного труднее вести бой, чем с "мессерами", поскольку самолет у них был такой же маневренный, как у нас, и бой при этом шел настоящий - такой, что спина вся мокрая. Как такой сумбур опишешь! Настоящий бой не описать… А с "мессерами" легко бой вести, потому что у них скорость большая. Он атаку сделает, не сбил - и уходит. Через некоторое время опять заходит, и тут смотри только, не пускай в хвост, - вовремя разворачиваешься и идёшь в лобовую.

Использовали на "ишаках" и эресы. Тренировались еще на 5-м типе в Моздоке. Подобрали в училище самолёты, которые более-менее летают. Подвесили эресики по три в плоскости. Стреляли залпами, один залп - два РС.

В воздушном бою применять их смысла нет. Разве что по группе бомбёров, на расстоянии метров пятьсот. Но даже отпугнуть врага полезно. Когда ты залп даёшь - это уже страшно! Как из орудия! По бомбёрам они особенно хороши были. Как-то раз и я один сбил. Группа "Ю-88" летела на бомбёжку, и я выпустил парочку по ним. Одного сбил и тут настоящий бой пошёл…

В начале апреля озеро начало таять. Мы поставили самолёты на колёса и перелетели в Бернгардовку. Здесь летали на разведку, на прикрытие войск и даже на прикрытие Ленинграда с воздуха. Много раз вылетали и на прикрытие "Дугласов", на которых через Ладожское озеро в то лето эвакуировали на Большую землю много женщин и детей. Были и бои - на этот раз с немецкими "мессершмиттами", но мы ни разу не подпустили самолеты противника к транспортным самолетам.

Помню, в одном из боев нас была четверка "ишаков", и на нас - четверка "мессеров". Как не хотели они нас разъединить, это им не удалось. Четверка наша очень слетанная была. В то время у меня ведущим был Ковалев, все первые вылеты и бои - с ним. В нашем же звене летал Ломакин, с которым вместе учились в Ейске (правда, в разных отрядах) и ехали на фронт, Камышников и хороший мой друг Еремянец - он погиб в том же году. Все это были мои однокашники и хорошие товарищи.

В конце августа 42 года вместе со своими "ишаками" мы перешли в 21-й полк, где к тому времени оставалось исправными всего 4 "Яка". Вот уж обрадовались! На крыльях прямо летели из этого 11-го полка!

В общей сложности на И-16 я летал больше года - с февраля 42-го по апрель 43-го, когда наша эскадрилья перевооружилась на Як-7. Тут уж совсем другие вылеты пошли... Самое тяжёлое было сопровождать штурмовиков - маленькая высота, зенитки бьют, автоматы бьют. Они больше 1200 метров не поднимались, по-моему. Весь огонь доставался и им, и нам. Когда на "ишаках" летали, мы еще как-то выживали: он юркий, фанерный, а вот "Яков" у нас много побило.

В марте 43-го довелось мне участвовать в бомбардировке немецкого аэродрома Котлы. Я в тот день вел группу И-16 непосредственного прикрытия штурмовиков, а командир полка Слепенков вел четверку "Яков" сковывающей группы.

Первый вылет прошел удачно, без потерь - атаковали мы тогда внезапно. Ил-2 штурмовали в два захода, много самолетов загорелось на земле - хорошо их побили!

А на другой день - такой же вылет на то же самое задание в том же коллективе. Я ребятам говорю: "Ну, держитесь - сейчас будет бой". Немцы ведь тоже не дураки. Атаковали нас ещё на подлете к Котлам. Смотрю: Слепенков воздушный бой ведёт вверху, и на нас налетели. Я отбил первую атаку, а тем временем Ил-2 пошли на штурмовку.

Когда наши штурмуют - немцы не атакуют, потому что ведется сильный зенитный огонь, и они боятся попасть под свои же зенитки. Они ждут, пока Ил-2 отбомбятся, и начинают снова атаковать уже на выходе. Вот здесь нужен глаз да глаз.

Бой был сильный. И Слепенков на "Яках" одного сбил, и мы еще двоих. Один наш штурмовик был подбит, но не истребителями, а зенитками - линию фронта перелетел и сел на живот. Удачный был вылет очень. Штурмовики писали потом про себя, как они штурмовали, а про нас, про прикрытие не написали...

Потом, когда уже стояли в Борках, стали летать так: днём сопровождаешь пикировщиков, а ночью идём прикрывать "Бостоны". Работали на два фронта.

Количество вылетов было разное: со штурмовиками мы делали 2-3 вылета в день, а с пикировщиками один вылет сделаешь, и всё. Также и с "Бостонами". Ночью их проводишь за Чудское озеро, а иногда и за Таллин, потом они уходят в море, а мы возвращаемся на свой аэродром.

После Як-7 мы Як-9ДТ получили - тяжёлые истребители. "ДТ" значит: "дальний тяжёлый". И действительно, такой он тяжёлый был! Для воздушного боя он плох, Як-7 лучше, легче. А Як-9 был "утюг".

Горючки у него хватало на 4 часа. Когда на Балтике были, так на них мы и за Либаву ходили - по 3-4 часа в воздухе - уставали очень. Тяжело на истребителе три часа болтаться.

Воевали мы и на "Яках", у которых пушка в ногах была через винт - 37 мм! Очередь из неё никогда не давали - одиночные выстрелы только. Боялись, она мотор, к чёрту, оторвёт! Летали мы на них почему-то недолго, поменяли на другие, а эти "Яки" куда-то ушли.

В 1944 году был у меня бой на семи тысячах над Хельсинки. Первый высотный бой на Балтике. Наша авиация бомбила тогда по ночам военные объекты в столице Финляндии, а утром туда летит пикировщик-фотограф и снимает результаты. Мы один раз вылетели, второй…

На третий раз летим на высоте в семь тысяч, прикрываем пикировщик. Я заметил, что впереди на нашей высоте дежурит пара "мессеров". Это были финны - они к тому времени уже стали на "мессерах" летать. Передаю по радио Щербине: "Вася, оставайся здесь, я пошёл вперёд". Сделал горку с набором высоты, газ на полную. Набрал высоту хорошую, скорость…

"Мессера" меня сразу не заметили. Они видели, что пикировщик идёт, а что я горку сделал и ушёл с набором - пропустили. Свалился я на них, как снег на голову - с высоты, со скоростью атакую ведущего, подошел к нему вплотную метров на 100-200 и сбиваю, а второй убегает. Но гнаться за ним нельзя, потому что пикировщик уже был на подходе.

Дата добавления: 2015-09-06