Свой первый боевой вылет помните?

- Не особенно. Наше руководство нас постепенно вводило в строй из запасного полка. Как я рассказывал, новички летали только с опытными лётчиками. Мы знали, что, если мы боевого опыта не имеем, зато он есть у наших товарищей, а они всегда помогут. Один за всех, все за одного. В результате каждый из нас вошёл в строй более-менее нормально. Вводили постепенно, такая возможность была. И, тем не менее, с октября 1943 года по апрель 1944 года, за 7 месяцев, наши летчики полка выполнили около двух тысяч боевых вылетов. Полк при этом потерял только 12 летчиков. Машин чуть больше - около восемнадцати. Зато мы сами сбили 178 самолетов.

Перед каждым вылетом новичкам ставили задачу не зевать, смотреть во все стороны, крутиться. Нам специально выдавали шелковые шарфы, потому что гимнастерка была шерстяная. В кабине ты не только прямо смотришь, а надо крутить головой на 360 градусов. Если один вылет сделаешь в гимнастерке на голую шею, то шея будет красная. Шарфы помогали. А боёв было очень много. За время войны я выполнил 152 боевых вылета, каждый третий с воздушным боем. 50 с лишним воздушных боев, сбил 6 самолетов противника. Один бомбардировщик Ю-87, один "Фокке-Вульф", остальные "Мессеры". За этим как-то первый бой не запомнился.

Первые вылеты были связаны с поддержкой Эльтигенского десанта. Десантники были прижаты к берегу, находились на узкой полоске длиной 2 километра, шириной 100-200 метров. Поначалу погода была нелетная, но только погода немножко улучшилась - буквально нижняя кромка была в пределах 100 метров - мы начали помогать авиацией. К штурмовикам Ил-2 подвешивали контейнеры с продовольствием и боеприпасами. Эти контейнеры они сбрасывали десантникам. Но как там точно прицелиться? Большая часть попадала в море и к немцам. Тем не менее, регулярно Ил-2 летали парой сбрасывать контейнеры, а мы парой их прикрывали.

Запомнилось, как мы шли над Керченским проливом и вдруг видим - в здоровой бочке сидят два десантника. Они нам машут, мы им помахали крыльями и выполняем дальше свое задание. Они гребли в сторону Тамани. Там расстояние километров 20, если не больше. Следующий вылет делаем, смотрим - бочка плавает, а десантников нет. Думаю, наши сняли или немцы, шут его знает… А не так давно была встреча ветеранов в Керчи, я туда ездил. Посмотрел, какой там памятник установили "45 лет Победы". И вот, рассказываю там этот случай. Мне говорят: "Так это ж наши были ребята, живы они до сих пор. Сейчас не приехали, в прошлый год были". Назвали мне их фамилии, дали адреса. Я написал письмо. Ответ пришёл. Получается, правда! - живы ребята остались.

Что еще запомнилось? Немцы "кобр" боялись. Скажем, мы патрулируем четверкой над своей территорией. Появляется четверка "мессеров". Они нас не атакуют, а если мы их пробуем атаковать - они уходят. Пара на пару - тоже они обычно в бой не вступали. Однако как-то раз группа асов пришла на наш участок. Говорили нам, что это группа "Удэт". Вот они вели бой по-настоящему, как наши летчики, а не то что атаковали зазевавшегося или поврежденный самолет. Нет, они из боя не выходили, пока у них горючее не заканчивалось.

Ну, мы особо с истребителями не связывались. Наша задача - не допустить бомбардировщиков к нашему переднему краю. Лапотники ходили большими группами по четыре-пять девяток и, соответственно, прикрытие там - самолётов 20-30. Мы четверкой барражировали, и так этой четверкой были обязаны вступить в бой. Там еще была станция наведения, там сидел обычно один генерал, который летчиками управлял. Ему в руководстве воздушной армии ставили задачу, и он передавал нам. Конечно, мы набирали высоту, обеспечивали себе скорость, чтобы атака приносила больший эффект. Для этого приходилось и в сторону уходить, чтобы обеспечить себе преимущество, с тактической точки зрения. А генерал наш в таком случае начинал кричать, иногда даже матом ругался: "Куда пошли, мать вашу!". Не понимал он, что специально надо занять тактическое положение, чтобы эффект был более полезный для общего нашего дела.

Когда мы их атакуем, они сбрасывали бомбы непосредственно над своей территорией. Обычно наше звено за атаку 2-3 самолета сбивало. Правда, один раз у меня был случай: я нажимаю на гашетку, но ни пушки, ни пулеметы не стреляют. Уйти нельзя. Надо имитировать атаку, отвлекать внимание. Прилетел, доложил, потом разобрались. Оказывается, не подвели непосредственно боеприпасы к пулеметам и пушке, снаряды все есть, а туда не вставили. Я нажимаю раз, два, третий раз - ничего.

Запомнился мне день 31 декабря 43-го. Чуть меня не сбили тогда. Новый год был на носу, а погода не ахти. Немцы не летали. Мы тоже воздерживались от полетов. Командир полка во второй половине дня по случаю праздника отправил нас на квартиры, приказал побриться, помыться, подшить подворотнички. Только начали этим делом заниматься - команда срочно вернуться на аэродром. Оказывается, сверху дали распоряжение штурмовать один из немецких аэродромов. Наших штурмовиков, которые это всё осуществляли, прикрывали "Лавочкины", а мы на "Кобрах", в свою очередь, должны были блокировать аэродром. Для этого мы должны были вылететь раньше. Получилось немножко не так, как задумано. Штурмовики с прикрытием почему-то вылетели раньше нас, а мы уже понеслись за ними. Соответственно, подходим к вражескому аэродрому, а в воздухе уже немецкие самолеты. У нас было две группы. Одна группа из восьми самолётов ушла за облака. А нас было семь, один у нас не вылетел почему-то. Получается, только мы подошли к аэродрому, а вокруг нас уже "кресты". Мы сразу вступили в бой. Через некоторое время один из наших закричал: "Я подбит, прикройте!". Оно и не удивительно. Там так всё быстро происходило.

Я через несколько минут смотрю, идёт наша "Кобра", а за ней вплотную "Мессер". Я, долго не раздумывая, передал по радио: "Кобра" за тобой "месс!". Сам сразу нажал на все гашетки пулеметов и пушек. Сбил я его, фрица, даже наземные войска, как потом узнал, мне засчитали. А тогда стреляю, и в это время по мне сзади какой-то фашист тоже как открыл огонь! И нога у меня дернулась от удара. Удар 20-мм снарядом бронебойным попал мне в сапог. Сапог был яловый и каблук кожаный, еще подковка была по всему каблуку 5-мм толщины. Каблук загнулся на 90 градусов. Однако благодаря этому удару нога дернулась, нажав на педаль, и самолет выскочил из-под обстрела. Как потом выяснилось, в самолет попало два снаряда: один мне в ногу, а второй в крыло. Ну, я вижу, что ранило меня в ногу легко. Попробовал рули - самолет слушается. Пока у меня скорость была, я, не снижая скорости, передал ведущему, что выхожу из боя, подбит. Высота у меня тогда была метров 500-600, прямо под облаками. Я полупереворотом ушел из этого боя, самолёт у меня был не сильно подбит, так что приземлиться я смог.

Вскоре меня еще раз чуть не сбили. Мы шли парой. Видим: перпендикулярно нам идет пара из другого полка нашей дивизии. А за нами в тот момент шла пара "мессеров", выжидая момент для атаки. Я передал паре из другого полка: "За нами "хвост", помогите". Надеялся, что мы пройдём вроде как приманка, а эти немцев сзади атакуют. Куда там! Но они меня не услышали, а за это время немцы приблизились и открыли огонь. Я еле успел сманеврировать, и в самолёт попали только пули - снаряды прошли мимо. Две или три пробоины, конечно, было. Пока я маневрировал, мой ведущий развернулся и сбил один вражеский самолёт. Второй фашист сразу ушёл в облака, только его и видели.

Дата добавления: 2015-09-06