М.С.: - Как проходила Ваша учёба в эвакуации?

- Учебу в школе ВВС мы продолжили в Алтайском крае, в городе Ойрот-Тура (ныне Горно-Алтайск). Там нам даже дали месяц карантина, и лишь потом начались занятия.

С чувством большой благодарности вспоминаю о местных жителях. Благодаря ним мы быстро поправили свое здоровье и восстановили силы. Насколько я знаю, к эвакуированным ленинградцам с такой же заботой относились и в других регионах.

Когда мы закончили спецшколу в Горно-Алтайске, нас направили в Красноярское лётное училище. Чтобы добраться туда, мы по Чуйскому тракту сто километров прошли за одну ночь до железнодорожной станции. Переход был очень сложным. Помню, идёшь, некоторое время проходит, ложимся в канаву вверх ногами по команде. Полежишь, и опять вперёд! Когда мы уже подходили к вокзалу, до него было рукой подать, а сил не оставалось, чтобы хоть немножко ускорить шаг. А утром смотрели друг на друга: как изменились! У каждого кровь от лица отлегла, буквально не узнать было! Трудный был переход.

Тем не менее, на этот раз уже все живы остались и благополучно доехали до училища. Там мы сразу начали осваивать полёты, как в дневное, так и в ночное время. Днём летали самостоятельно, а ночью вместе с инструкторами. Не успеешь заснуть, надо опять на занятия бежать. Учили нас летать на таких машинах, как «Р-5», «СБ», «ТБ-3» и «Пе-2». И, как ни было тяжело, летать мы очень любили, усталости не чувствовали, включились в любимое дело.

Более того, первый мой парашютный прыжок с «ТБ-3» я помню до сих пор. Я автоматически всё выполнял, осознанности в действиях не было, от свободного падения захватывало дух, потом раскрылся парашют, и я стал медленно парить, опускаясь на землю. Непередаваемые ощущения.

С парашютными прыжками связаны и другие яркие воспоминания. Расскажу, забегая вперёд, когда позднее я проходил службу в 203-м полку, пришёл приказ проверить все боевые парашюты, их никто за время войны не проверял, не переукладывал. Желающие могли записаться в парашютный отряд и делать по два прыжка в день. Я тоже записался, и мне это доставило много приятных минут. Иногда казалось, что и два прыжка в день - мало.

Самое главное, при прыжках с парашютом не терять самообладания. Приведу пример. Как-то раз у нашего Вити Филиппова получилось так, что он в воздухе лёг на парашют. Соответственно, он падает, а парашют раскрыться не может. И, видимо, немного растерялся Витя. Хорошо, Володя Костромской, который также тогда прыгал, разглядел ситуацию и кричит Вите: «Руку в сторону!» Он услышал, выставил руку в сторону, его развернуло, и парашют раскрылся у самой земли. Всё закончилось благополучно. Единственное, Филиппов взыскание получил: делать затяжные прыжки при испытании парашютов было запрещено. А в гарнизоне видели затяжной прыжок. О настоящей его причине знали только мы, и Витю никто не выдал. Такая вот история.

Как я стал служить в 203-м полку? После училища прошёл курсы усовершенствования, и получил назначение в Смоленск в 50-ю Воздушную Армию. Конец войны практически совпал у нас с окончанием учёбы, мы беззаботно радовались Победе, а здесь, в Смоленске, почти весь город был в руинах, только в самом центре оставались кое-какие здания. Вот как тяжело досталась Победа!

Из Смоленска меня направили в 203-й гвардейский полк дальней авиации, размещавшийся на аэродроме Балбасово, что под Оршей. При аэродроме до войны было построено четыре дома для лётного состава, из них сохранился только один. Так что большинству семейных офицеров приходилось жить у местных по деревням, ютиться в мазанках, в землянках, в теплушках. Аэродром также был практически весь разрушен. Даже электричество к нему не было подведено. Кроме того, самолётный парк состоял из устаревших «Пе-8».

Требовалось все восстанавливать, менять в кратчайшие сроки. И это было сделано. Не прошло и года, как взлётная полоса была восстановлена, устаревшие самолёты списаны, а мы стали летать на «Либерейтерах», «Б-24» и «Б-25» - относительно современных машинах, поступивших из Америки. Но это было при Рузвельте: сменился политик, и сменилась политика. Теперь США если и проявляли миролюбие к Советскому Союзу, то только внешне, и перед нами встали задачи, направленные на предотвращение новой большой войны.

Дата добавления: 2015-09-06