М.С.: - Тем не менее, по большому счёту мирная жизнь между двумя войнами текла своим чередом?

- Да, но подготовка к большой войне всё равно шла полным ходом. В 1940-м году были созданы специальные школы Военно-Воздушных Сил. Среди моих ровесников, пятнадцатилетних подростков, оказалось немало желающих поступить во 2-ю Ленинградскую спецшколу ВВС. Однако медицинская комиссия проводила строгий отбор, и многие не прошли. Радости моей не было предела, когда я узнал, что годен без ограничений и зачислен в 5-й взвод 3-й роты.

Вскоре начались занятия. Наряду с общеобразовательными предметами мы изучали основы военного дела, аэродинамику, самолетовождение, конструкцию самолета. Преподаватели у нас были хорошие, разбирающиеся, исключительно справедливые.

Что интересно, на первых порах, только форму нам пошили, поставили в вестибюле самолёт «И-16» («Ишачок», как любовно называли его авиаторы). И мы буквально строились в очередь, чтобы посидеть за штурвалом, а по отклонениям элеронов и руля поворота можно было определить поведение самолёта в воздухе.

Ещё один примечательный момент. Вместе со мной учился Лёва Новиков, сын главкома ВВС Ленинградского военного округа. Он был хорошим товарищем, не возносился, да и никаких поблажек ему не делали. Пришли однажды к нам корреспонденты, интересуются, как бы с ним пообщаться, а он в это время уборкой занимается, за какую-то провинность получил наряд вне очереди. То есть соблюдалась воинская дисциплина, и отношение было ко всем одинаковое.

Приказы мы во всём старались выполнять безукоризненно, в том числе и в формальной стороне. Утром построение, у нас пуговицы и пряжки на ремнях у всех блестели, воротнички беленькие подшиты. Тогда за этим смотрели строго: если что не так, взводные докладывали командирам рот, командиры рот начальнику училища.

Кто из учителей запомнился? Прежде всего, директор спецшколы А.П.Широков, заведующий учебной частью Самокиш и, конечно же, В.А.Вестеринен, бывший военный летчик, майор. Он рассказывал о жизни авиаторов, о полетах, доходчиво преподавал аэродинамику и ее связь с законом Бернулли, за что его любовно прозвали «Бернулли».

Ещё у нас был замечательный математик Бахметьев, и исключительно толковый физрук Туков. Последний был мастером спорта, ничего не стоило ему на балконе стойку сделать, он был чемпионом Ленинграда по прыжкам с трамплина и если учил нас чему, то мог и сам это показать на самом высшем уровне.

Ребята, учившиеся со мной, тоже были замечательными. Мы до сих пор встречаемся раз в год в Санкт-Петербурге в последнее воскресенье января в 222-й школе, знаменитой Peter Schule. Правда, последние два года я туда не ездил, но всё равно обзваниваю друзей-ленинградцев, обмениваемся новостями. Просите перечислить имена друзей? Первыми на память приходят Юра Левин, Володя Иванов, Вася Шмелёв… Разве всех перечислишь? О многих из самых близких я ещё расскажу!

Изучали мы в нашей школе и то, что не было связано с военным делом, однако очень пригодилось мне в дальнейшей жизни, да и вообще необходимо каждому настоящему офицеру. Так, нам прививали правила поведения, культуру общения, и даже обучали бальным танцам.

В 1941-м году довелось нам участвовать и в первомайском параде, который проходил на площади Урицкого, ныне Дворцовой площади. Готовили нас командиры строевых частей, мы с желанием все занимались. И парад прошёл успешно, домой я пришёл возбуждённый и промёрзший (погода была плохая, периодически шёл дождь и снег), но с таким патриотическим настроем. Родители отпраздновали Первое Мая и мой первый парад. Это был последний торжественный стол, который помнился потом все дни блокады. Вскоре вслед за парадом в училище начались каникулы, и нас отправили на лагерные 45-дневные сборы на территорию Ленинградских авиационно-технических курсов усовершенствования ВВС, которые находились в районе города Пушкин. Мы там установили палатки и вполне прекрасно и весело жили, занимаясь физкультурой и военным делом.

Но война не позволила выполнить программу подготовки полностью. 22 июня 1941-го года личный состав наших лагерных сборов готовился к пешему походу в Екатерининский дворец. Утром рано мы встали, погода была хорошая, солнечная. У нас намечалось одновременно и культурное мероприятие, и поход. Перед нами выступил врач и рассказал, как вести себя в походе. И мы, задорные, весёлые, отправились в путь. Когда в десять утра пришли в музей, то оказалось, что он не работает. Нам сказали, что ждут важного правительственного сообщения. И мы все столпились возле большого репродуктора. А в двенадцать прозвучала известная речь Молотова. Известие о войне нас взбудоражило, но мы думали, что до осени Германию быстренько победят, и мы продолжим учёбу в обычном ритме. Обратно возвращались совсем в другом настроении с тяжёлыми мыслями: «Что делать дальше?»

Дата добавления: 2015-09-06