Девятое правило волшебника, или огненная цепь 15 страница

Никки положила руку ему на плечо. — Я не обвиняю тебя, Ричард. Возможно, на твоем месте я сделала бы то же самое. Когда‑нибудь, когда сможем позволить себе такую роскошь, мы спокойно обсудим это. Когда будет такая возможность, я бы хотела подробно узнать обо всем, что ты сделал. Возможно, я смогу помочь тебе научиться лучше управлять своими способностями. По крайней мере, я могу попытаться научить тебя делать то, что ты делаешь неосознанно, менее опасным способом.

Ричард благодарно кивнул. Но она не поняла, благодарил ли он ее за предложение или за более мягкий тон.

По глазам Кары и Ричарда Никки видела, как сблизил их этот совместный опыт. Когда же она осознала, что он скоро уедет, радость видеть Кару живой мгновенно увяла.

— Кроме того, — сказал Ричард, глядя в темноту, — мы даже не знаем, имеет все это отношение к тому, что произошло в лесу, или нет.

— Конечно, имеет. — Сказала Никки.

Он снова направил на нее пристальный взгляд. — Откуда ты знаешь? Там, в лесу что‑то разорвало наш отряд в клочья. Нападение в лесу и тут были разными. Мы ведь даже не знаем наверняка, что эти нападения совершил Зверь, созданный по приказу Джеганя.

— Что ты говоришь? Чем же еще это может быть? Это должно быть тем оружием, которое приказал создать Джегань.

— Я и не утверждаю, что это не оно — это вполне возможно. Но кое‑что из этого не имеет отношения ко мне.

— Что, например?

Ричард пальцами взъерошил волосы. — То, что напало в лесу на наш отряд, не напало на меня, хотя я был совсем недалеко. Здесь это нечто не сделало с Карой того, что сделало с отрядом в лесу. Если бы это было одно и то же, оно легко убило бы и меня. Так почему же оно не сделало этого, когда была такая возможность?

— Возможно потому, что я попыталась перехватить его магию, — предположила Кара. — Может, оно прошло мимо меня, потому что почувствовало угрозу, а может быть, я достаточно отвлекла его, чтобы оно решило уйти.

Ричард покачал головой. — Ты не была никакой угрозой. Это прошло прямо сквозь тебя, и этого контакта было достаточно, чтобы исключить твое вмешательство. А потом оно пошло за мной через стену, но когда достигло моей комнаты, оно не сбежало — оно просто исчезло.

Никки резко насторожилась — она еще не слышала всю историю полностью.

— Ты был в комнате, а оно просто исчезло?

— Не совсем. Я выскочил из окна, чтобы скрыться от него, когда оно проникло через стену в мою комнату. Я видел что‑то темное, похожее на движущуюся тень, а потом оно словно растворилось в ночной темноте.

Никки теребила кончик пояса, обдумывая то, что он рассказал. Она пробовала объединить услышанное с тем, что уже знала, но не видела никаких совпадений. Ничего, из сделанного Зверем, казалось, не имело смысла — если это действительно был Зверь. Ричард был прав — все это было совершенно лишено логики.

— Возможно, оно тебя не заметило, — бормотала она про себя, стараясь решить загадку.

Реакция Ричарда была скептичной. — Ты хочешь сказать, что оно обнаружило меня ночью в гостинице, разгромило несколько стен, добираясь до меня, но стоило мне выскочить в окно, оно тут же растерялось и предпочло уйти?

Мгновение Никки разглядывала его. — Оба нападения имеют нечто общее. У них невероятная разрушающая сила — деревья были сломаны, словно прутики, а стены — словно они из картона.

С несчастным видом Ричард вздохнул. — Это правда.

— Хотела бы я знать, — добавила Никки, складывая руки, — почему оно не убило Кару?

Его глаза сверкнули, и она поняла, что он знает больше, чем рассказал. Никки подняла голову, рассматривая его, и ждала.

— Когда я был в сознании Кары, помимо боли там было кое‑что еще, — тихим голосом произнес он. — Я думаю, что это — сообщение, оставленное для меня. Сообщение, что оно идет за мной, что оно найдет меня и сделает мою смерть недосягаемой для меня роскошью.

Пристальный взгляд Никки скользнул по Каре.

— Я не хотела, чтобы он приходил за мной в царство тьмы, я не просила его, не звала. — Морд‑Сит сжала руки. — Но не стану врать и говорить, что предпочла бы быть мертвой.

Никки не могла не улыбнуться такому простодушному признанию. — Кара, я рада, что ты не умерла. Правда. Стоило ли следовать за человеком, который легко может позволить другу умереть, не пытаясь изо всех сил спасти его?

Холодный взгляд Кары, обращенный на Никки, снова вернулся к Ричарду.

— Мне все же непонятно, почему оно не убило Кару. В конце концов, оно могло передать свое сообщение, когда коснулось тебя. Я не сомневаюсь, что эта угроза реальна, и у Зверя была возможность захватить тебя прямо тогда и заставить страдать. Но такой способ передать сообщение не имеет смысла. К тому же зачем Зверю приходить, чтобы тут же исчезнуть?

Обдумывая все сказанное, Ричард барабанил по рукояти меча. — Хорошие вопросы, Никки. Только у меня нет хороших ответов.

Держась пальцами левой руки за рукоять меча, он вгляделся в темноту в поисках угрозы. — Думаю, что мне и Каре пора в путь. Учитывая то, что произошло с отрядом Виктора, я боюсь, что оно может прийти за мной сюда. Не хотел бы я, чтобы оно устроило кровавое безумие тут, в городе. Я не хочу, чтобы жители были убиты или ранены понапрасну. Неважно, что оно такое — Зверь, которого создали Сестры Тьмы по приказу Джеганя или что‑то еще, чего мы не знаем. Думаю, у меня будет больше шансов выжить, если я буду двигаться, чем сидеть и ждать, пока придет мой палач.

— Не думаю, что это логично. — Сказала Никки.

— Тем не менее, я в любом случае должен идти. И для разнообразия, пусть это будет раньше, чем позже. — Он закинул свой мешок повыше на спину. — Мне нужно найти Виктора и Ицхака.

Никки послушно двинулась следом. — После нападения я ходила повидать их. Они оба там, позади конюшни. Ицхак приготовил лошадей, как ты просил. Люди помогли собрать для тебя припасы. — Она взяла его за руку. — Там еще родственники тех, кто был с Виктором и погиб в лесу. Они хотели бы поговорить с тобой.

Ричард кивнул с глубоким вздохом. — Надеюсь, я смогу хоть немного утешить их. В моей душе горе тоже еще свежо. — Быстрым жестом он сжал плечо Кары. — Но я смог рассеять свое.

Ричард поудобнее пристроил на плече лук и шагнул вперед и через мгновение растворился в темноте.

Глава 21 (MagG)

Кара двинулась следом за Ричардом, но Никки поймала Морд‑Сит за руку, чтобы поговорить так, чтобы не слышал Ричард.

— Как ты, Кара? На самом деле?

Кара твердо встретила прямой пристальный взгляд Никки. — Немного устала, но теперь все хорошо. Лорд Рал сделал все просто замечательно.

Никки удовлетворенно кивнула. — Кара, могу я задать личный вопрос?

— Но я не обещаю, что отвечу на него.

— У тебя есть возлюбленный по имени Бенджамин Мэйфферт?

Даже в ночной темноте Никки увидела, что лицо Кары стало таким же алым, как ее кожаная одежда. — Кто рассказал тебе об этом?

— Ты хочешь сказать, это тайна? Об этом никто не знает?

— Ну… не совсем так… — Кара замялась. — Я хочу сказать… Ты же заставляешь меня говорить то, чего я не собиралась.

— Я не прошу тебя говорить того, что ты не желаешь. Я всего лишь спросила о Бенджамине Мейфферте.

Кара сдвинула брови. — Кто сказал тебе об этом?

— Ричард, — выгнула бровь Никки. — Так это правда?

Кара напряженно сжала губы. Отведя глаза от Никки, она вглядывалась в слепую темноту. — Да.

— И ты рассказывала Ричарду, что влюблена в этого солдата?

— С ума сошла? Я никогда бы не стала рассказывать об этом Лорду Ралу. Откуда он мог узнать?

Никки с минуту слушала пение цикад, разглядывая Морд‑Сит.

— Ричард сказал, что ему об этом говорила Кэлен.

Рот Кары удивленно раскрылся. Потом она коснулась пальцами лба, чтобы собраться с мыслями.

— С ума сойти… Должно быть я случайно проговорилась. Возможно… не помню… Трудно помнить все, что я могла рассказать ему. Думаю, я действительно упомянула что‑то однажды, когда мы болтали о подобных вещах. Тогда я и могла сказать ему о Бенджамине. Странно, я‑то думала, что задвинула личные чувства на задний план… Нужно учиться держать рот на замке.

— Ты можешь говорить Ричарду обо всем на свете. В мире у тебя нет лучшего друга, чем он. И тебе не надо бояться, что я тоже что‑то знаю о тебе. Он рассказал мне об этом, когда чувствовал невыносимое горе. Он хотел, чтобы я поняла, что ты не просто Морд‑Сит, что у тебя есть своя особенная жизнь. Он хотел, чтобы я видела в тебе хорошего человека. Он говорил об этом с большим уважением. Я не стану ни с кем обсуждать твои чувства, Кара. У мены твои секреты в полной безопасности.

Кара в раздумье потеребила конец косы. — Кажется, я никогда не смотрела на это с такой точки зрения, я имею в виду, что он выказал уважение, рассказав это тебе. Это так… мило.

— Любовь — это когда всю свою жизнь разделяешь с другим человеком. Когда любишь кого‑то, всегда считаешь, что именно он — самый замечательный человек на свете. Это есть твое глубочайшее признание ценности этого человека, а этот человек есть отражение того, что ты наиболее ценишь в жизни. Истинная любовь — это величайшая ценность, которую только может дать жизнь. Тебе не нужно стыдиться этого чувства, если ты действительно любишь этого своего Бенджамина.

С минуту Кара обдумывала ее слова. — Я не стыжусь этого; я — Морд‑Сит. — Ее плечи немного расслабились. — Но я не уверена, любовь ли это. Я не знаю, что думать обо всем этом. Возможно, это — всего лишь первые шаги на пути к любви. Мне сложно говорить о таких вещах. Я не привыкла, что кого‑то интересует то, что я думаю или чувствую.

Никки кивнула и медленно пошла через ночной мрак. — Большую часть жизни я тоже не понимала, что такое любовь. Иногда Джеганю нравилось думать, что он любит меня.

— Серьезно? Джегань? Любит тебя?

— На самом деле нет, он только думает, что это так. Уже тогда я знала, что это не было любовью, даже когда не могла понять, почему я так считаю. Он выражал свое отношение всеми способами — от ненависти до вожделения. Он презирает и объявляет порочным все, что в жизни есть хорошего, поэтому никогда не сможет испытать настоящую любовь. Возможно, он в состоянии различить это — как слабый аромат чего‑то загадочного и недостижимого, но никогда не сможет этого получить.

— Он вообразил, что может испытать любовь, когда брал меня силой, удерживая за волосы. Возможно, свое скотское удовольствие он и считал любовью. Он считал, что я должна быть настолько благодарна ему за такие сильные чувства, обращенные на меня, что забуду все остальное. Он полагал, что раз насилие является выражением его любви, я должна принимать его как великую честь.

— Ему бы понравился Даркен Рал, — пробормотала Кара. — Они бы великолепно поладили. — Она взглянула, озадаченная внезапной мыслью. — Но ведь ты — колдунья. Почему не использовала свою силу, чтобы уничтожить ублюдка?

Никки глубоко вздохнула. Как можно несколькими словами объяснить целую жизнь, отравленную идеологией?

— Не думаю, что придет день, когда у меня не будет желания уничтожить этого мерзавца. Но поскольку я воспитывалась, как и он по законам Братства Ордена, то привыкла думать, что добродетели можно достигнуть только путем самопожертвования. Основа их учения в том, что все обязаны удовлетворять их потребности, правда, прикрытые громкими лозунгами об общественном благе, пользе человечества или покорности Создателю.

По законам Ордена, каждый должен посвятить себя не тому, что считает лучшим для себя, а служению тем, кому хуже, чем другим. И вовсе не потому, что они этого заслуживали, а лишь потому, что не хотели ничего делать. А раз этого требует Орден, значит это — единственный способ заслужить пребывание в свете Создателя и вечное блаженство в загробной жизни. Таким образом, добродетель попадала в рабство к мерзости. Но вся красивая болтовня прикрывает страшную правду — это ни что иное, как неприкрытая жадность к незаслуженному.

— Мирские потребности Джеганя сосредоточились у него между ног. Я давала ему то, в чем он нуждался — была той жертвой, которая удовлетворяла его потребности. Тем более что он — вождь, несущий языческому миру свет учения Ордена.

— Когда Джегань избивал меня так, что я почти теряла сознание, а затем бросал на кровать, чтобы овладеть мной, я делала то, чему меня учили всю мою жизнь. Это было не только правильно, это был мой моральный долг. Я начала считать, что стала злой только для того, чтобы ненавидеть все это.

— А раз уж я считала, что стала злой по такой личной причине, то решила, что заслуживаю всю эту боль, что эти страдания — наказание за мой эгоизм. Я не могла убить человека, который преподавал мне учение Братства Ордена, и который на этом основании выше меня. Как могла я нанести вред тому, кому обязана была служить? Как могла я возражать против того, что со мной делали, если заслуживала гораздо большего наказания. Я сама привела себя в бесконечную западню лживого учения об общественном благе.

Некоторое время они шли молча, страшные воспоминания проносились в голове Никки.

— Что изменилось? — наконец спросила Кара.

— Ричард, — мягко произнесла Никки. Она была рада, что вокруг темно. Она держалась прямо, несмотря на слезы. — Учение Ордена можно принять только отказавшись от человечности. Ричард показал мне, что никто не может предъявлять права на мою жизнь, ни полностью, ни частично. Он доказал, что моя жизнь принадлежит только мне.

Кара смотрела на нее с симпатией и пониманием. — Все это очень напоминает правила Морд‑Сит, установленные Даркеном Ралом. Жизнь в Д`Харе была очень похожа на ту, что ведет Имперский Орден. Ричард не просто уничтожил Даркена Рала, он создал новую Д`Хару. Для нас он сделал то же, что и для тебя — он вернул нам наши жизни.

— Подозреваю, что Лорд Рал смог понять нас, потому что однажды он побывал на нашем месте.

Никки не была уверена, что правильно поняла Кару. — На нашем месте?

— Он был пленником Морд‑Сит. Ее звали Денна. В то время нашей обязанностью было мучить до смерти врагов Даркена Рала. Денна была лучшей из лучших. Даркен Рал лично выбрал ее, чтобы захватить Ричарда и отвечать за его обучение. Даркен Рал долго охотился на него, потому что Ричард знал что‑то важное о шкатулках Одена. А эта информация была очень нужна Даркену Ралу. Работа Денны заключалась в том, чтобы Ричард охотно ответил на любой вопрос, который бы ни задал Даркен Рал.

Кара замедлила шаг и Никки заметила в ее глазах слезы. Она взяла эйджил и катала его пальцами. Никки знала о Денне все, но сейчас поняла, что лучше всего помолчать и просто слушать — некоторые вещи люди рассказывают больше себе, чем другим. Вероятно, после пребывания так близко от смерти, для Кары наступил именно такой момент.

— Я тоже была там, — едва слышно сказала Кара, не сводя взгляда с эйджила. — Он не помнит, Денна пытками довела его почти до безумия. Я видела его там, в Народном Дворце, я видела часть того, что она делала с ним… того, что мы все с ним делали.

Дыхание Никки прервалось. Она с опаской глянула на Кару. — Что вы все… Ты хочешь сказать…

— Морд‑Сит всегда поступали так — обменивались пленниками. Это труднее, чем выносить пытки только от одного человека. Так пленники пребывали в большем страхе, ведь страх — неотъемлемая часть пытки. Первое, чему учат Морд‑Сит, это внушать страх. А неизвестность делает любую боль сильнее. В основном, Денна позволяла обучать Ричарда своей подруге Констанции, но иногда позволяла заниматься им и другим.

Кара стояла неподвижно, уставившись на эйджил невидящим взглядом. — Это было после того, как он попал в Народный Дворец. Ричард не помнит. Я не думаю, что в то время он мог вспомнить даже собственное имя — Денна держала его в состоянии бреда. От того, что она с ним делала он был на грани безумия… и я провела с ним один день.Этого Никки не знала. Она застыла, боясь произнести хоть слово. Она понятия не имела, что тут можно сказать.

— Денна взяла Ричарда в супруги, — сказала Кара. — Не думаю, что она понимала любовь иначе, чем Джегань или Даркен Рал. Тем не менее, она познала глубокую и подлинную любовь к Ричарду. Я видела, как она менялась. Она смогла оценить его, как человека. Она чувствовала искреннюю страсть к нему. Она полюбила его настолько, что позволила убить себя, чтобы он смог освободиться.

— Но пока Денна мучила его, я не раз видела, как он висел там, беспомощный, весь в крови, и умолял убить его. — По щеке Кары скатилась слеза. — Милостивые духи, я тоже заставляла его умолять о смерти, как другие.

Внезапно Кара осознала то, что только что произнесла вслух. Паника затопила ее глаза. — Прошу тебя, не говори ему ничего. Это было так давно — все кончено, теперь все изменилось. Я не хочу, чтобы он знал… что я тоже… — Слезы потекли по ее лицу. — Прошу тебя…

Никки обеими руками взяла руку Кары. — Конечно, я ничего не скажу. Я понимаю, что ты чувствуешь; я ведь тоже причиняла ему зло, только намного дольше, чем кто‑либо еще. Ты уже сказала, что все кончилось. — Никки глубоко вздохнула. — Полагаю, мы втроем теперь немного знаем о том, что такое любовь… и что не является ею.

Кара кивнула, благодаря не только за помощь, но и оценивая искренность Никки. — Нужно догнать Лорда Рала.

Никки жестом указала в сторону конюшни. — Ричард говорит с родственниками погибших из отряда Виктора. — Она легонько постучала себя по лбу. — Я чувствую его с помощью моего дара. — Она потянулась и вытерла слезы со щек Кары. — У нас есть время привести в порядок наши чувства, прежде чем пойдем туда.

Когда они медленно двинулись в сторону конюшни, Кара спросила — Никки, можно тебя спросить… о чем‑то личном?

Поистине, это была ночь неожиданностей. — Конечно.

— Ну… — Нахмурилась Кара, подбирая слова. — Когда Лорд Рал пришел чтобы исцелить меня, он был так близко.

— То есть?

— Я хочу сказать, что он лежал со мной в постели, обнимал меня, защищая и согревая. — Она потерла руку, словно от воспоминания снова замерзла. — Мне было так холодно, — она искоса быстро взглянула на Никки, — И мне кажется, ну, в общем, я тоже обнимала его.

Никки подняла бровь. — И что?

— И когда его разум соединился с моим, вошел в меня… Если ты скажешь ему хоть что‑то, я убью тебя. Клянусь.

Никки улыбнулась и кивнула соглашаясь. — Мы обе беспокоимся о нем. Думаю, если ты говоришь мне все это, то только потому, что заботишься о нем.

— Верно. — Она снова потерла руки и продолжала. — Когда он пришел, чтобы вернуть меня, или что там еще, он был во мне, в смысле, в моем разуме. Это была своего рода близость.

— Однажды Лорд Рал уже лечил меня. Тогда я тоже была серьезно ранена, но все было по‑другому. Некоторые из ощущений были похожи, было то же чувство его искренней доброты и заботы, но все же не так. Тогда он исцелял физическую рану. — Кара наклонилась ближе, стремясь лучше передать свои мысли. — На этот раз зло было во мне, отравляло меня, лишало желания жить.

Она выпрямилась, расстроенная тем, что не знает, как лучше все объяснить.

— Я знаю, что ты хочешь сказать, — помогла ей Никки. — На этот раз связь между вами была личная.

Кара кивнула, довольная, что Никки поняла ее.

— Правильно, личная. Более личная. Намного более личная, — выдохнула она. — Было похоже, что рядом с ним лежала моя обнаженная душа. Отчасти это было похоже… ладно, не важно.

Дальше Кара шла молча. Никки старалась понять, сказала ли она все, что хотела, но она продолжила.

— Все дело в том, что он чувствовал большую часть моих сокровенных мыслей. Никто никогда…

Кара снова замолчала, на этот раз очевидно расстроенная тем, что не может подобрать слов, чтобы объяснить то, что чувствовала.

— Я понимаю, Кара, — подбодрила ее Никки. — Правда, понимаю. Я лечила людей, и знаю, как это бывает, может и не так глубоко, как испытала ты. Я никогда бы не смогла сделать то, что сделал Ричард, но испытывала похожее состояние, когда лечила кого‑то. Особенно, когда старалась исцелить Ричарда.

— Это хорошо. Значит, ты знаешь, что я хочу сказать. — Кара небрежно пинала камешки на дороге. — Не думаю, что Лорд Рал догадывается об этом, но когда он мог чувствовать мои мысли, я уловила то, что чувствует он. — Она оборвала себя. — Я не должна была говорить этого. — Она махнула рукой. — Забудь о том, что я говорила.

Никки не была уверена, что она закончила. — Кара, если ты не хочешь говорить мне, то и не надо. Ты знаешь, как я забочусь о благополучии Ричарда, но если ты думаешь, что, сказав что‑то, выйдешь за пределы ваших с ним отношений, тогда, возможно, тебе стоит довериться своей интуиции.

Кара вздохнула. — Возможно, ты права.

Никки никогда не видела Кару настолько взволнованной. Если и было что‑то незыблемое — то это ее решительная уверенность. В любых обстоятельствах она всегда точно знала, что нужно делать. Никки не всегда считала, что Кара поступает правильно, она знала, что и Ричард согласился бы с ней, но они всегда могли рассчитывать на Кару. Она всегда поступала так, как было необходимо для блага Ричарда. Если она чувствовала, что это необходимо для защиты ее Лорда Рала, последствия не имели значения — будь это ее гибель или его неудовольствие.

Когда они шли по темной дорожке, Никки с помощью своего дара слышала отдаленные голоса людей. Она не старалась различить слова, просто слышала звуки беседы. Это говорили люди, которые собрались в конюшне. Никки различала мягкий голос Ричарда, отвечавшего на вопросы. Некоторые из людей плакали.

На углу, где дорожка поворачивала к дверям конюшни, Кара резко схватила Никки за руку, заставив остановиться, пока они были в тени.

— Ты и я, мы обе пытались погубить Лорда Рала.

Озадаченная, Никки было подумала, что не совсем подходящее время, чтобы вдаваться в такие подробности. — Ты права.

— Может даже больше, чем ты думаешь. Ведь когда тот, кому ты причиняла вред заставляет увидеть, насколько ты был неправ, заставляет пересмотреть твою жизнь… ну… это заставляет беспокоиться о таком человеке намного больше.

— Не могу не согласиться с тобой.

Кара указала на дорожку, ведущую к бывшему дворцу, где теперь была Площадь Свободы. — Когда началось восстание, и Лорд Рал был ранен, многие не хотели позволять тебе лечить его. Они боялись, что ты причинишь ему вред. Тогда я попросила их доверять тебе. Я поняла, как ты изменилась, потому что прошла почти через то же самое. Я единственная знала, что ты в тот момент чувствуешь. Я просила их позволить тебе спасти его. Они опасались, что ты можешь вместо этого отнять у него жизнь. Лишь я знала, что этого не будет. Я была уверена, что ты спасешь его.

— Ты права, Кара. У нас перед ним особенные обязательства.

— Вот именно. Особенные. Не такие, как у всех остальных.

Заинтригованная тем, чего добивается Кара, Никки развела руками. — Ты хочешь мне что‑то сказать?

Кара кивнула, уставившись на свои сапоги. — Когда мы с Лордом Ралом были так близки, я смогла ощутить некоторые его чувства. Он чувствует невероятное, обжигающее одиночество. Думаю, его мечты об этой женщине, Кэлен, из‑за этого.

Никки глубоко вдохнула и медленно выдыхала, пытаясь разобраться в природе того, что ощутила Кара. — Думаю, частично это может все объяснить.

Кара прочистила горло. — Никки, когда вот так держишь человека в объятиях, и вы так близки, то действительно начинаешь чувствовать то же, что и он.

Никки задвинула личные чувства подальше. — Не сомневаюсь, Кара, что ты права.

— Я хочу сказать, что очень хотела бы успокоить его, чтобы он не чувствовал себя настолько одиноким.

Никки искоса украдкой смотрела на Морд‑Сит. Кара кривила губы, внимательно глядя в землю. Никки молчала, ожидая продолжения.

— Только не думаю, что именно я могу сделать это для Лорда Рала.

Никки осторожно сформулировала вопрос. — Ты хочешь сказать, что ты — не та женщина, которая может… избавить его от одиночества?

— Думаю, я — не та.

— Бенджамин?

Она пожала плечами. — И поэтому тоже. — Она подняла глаза и встретила пристальный взгляд Никки. — Я люблю Лорда Рала, я жизнь отдам за него. Должна сознаться, что находясь в его объятиях, почувствовала что… Подумала, что возможно могла бы стать чем‑то большим, чем друг и телохранитель. Лежа в постели, обнимая его, я пыталась представить, что значит быть его… — ее голос сорвался.

Никки сглотнула. — Понятно.

— Все же не думаю, что я — та женщина. Не знаю почему. Я конечно не эксперт в сердечных делах, просто чувствую, что ему нужна не я. Если бы он попросил, я сделала бы это не задумываясь… но не потому, что хочу этого. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

— Ты хочешь сказать, что сделала бы это из глубокого уважения, симпатии и заботы о нем, но не из‑за своего желания быть его возлюбленной?

— Вот именно, — подтвердила Кара, облегченно вздохнув от того, что кто‑то другой громко произнес эти слова. — Кроме того, не думаю, чтобы Лорд Рал чувствовал ко мне что‑то подобное. Когда мы были в объятиях друг друга, я бы поняла, хочет он этого или нет. Я знаю, он любит меня, но не так.

Никки осторожно выдохнула. — И ты хотела, чтобы я узнала об этом? То, что ты считаешь, что его фантазии происходят из‑за одиночества?

Кара кивнула. Да… И кое‑что еще.

Никки мельком глянула на улицу, заметив людей, направляющихся к конюшне. — И что это?

— Думаю, ты могла бы стать той женщиной.

Сердце Никки словно застучало в горле. Она обернулась и увидела, что Кара смотрит прямо на нее. — Что?

— Я думаю, ты могла бы стать той женщиной для Лорда Рала. — Она взяла ее за руки, чтобы предотвратить возражения. — Не говори ничего. Не хочу, чтобы ты назвала меня сумасшедшей. Не говори пока ничего, просто подумай. Мы уезжаем ненадолго, и пока ты не присоединишься к нам, у тебя будет время все обдумать. Я вовсе не хочу, чтобы ты жертвовала собой или что‑нибудь в этом духе.

— Я только хочу сказать, что Лорду Ралу нужен близкий человек, женщина, и ты могла бы стать ей, если бы захотела.

— Я — не то, что ему нужно. Я — Морд‑Сит, а Лорд Рал — волшебник. Добрые духи, я ненавижу магию, а у него есть дар. У нас столько различий. Но у тебя с ним много общего. Ты — колдунья. Кто сможет понять его лучше тебя? Кто может помочь и поддержать его лучше, чем ты?

— Помню ту ночь в убежище, когда вы говорили о творчестве и магии. Я не поняла и половины из сказанного, но меня поразило, как легко вы говорили, как улавливали мысли друг друга — словно очень близкие люди. Тогда мне показалось очень правильным, если вы будете вместе.

— А еще я помню, как ты смотрела на него, когда мы лежали так близко, стараясь согреться — как женщина, которая рядом с человеком, в которого влюблена. Я почти ожидала, что он тебя поцелует, и это казалось почему‑то совершенно естественным.

Никки никак не могла заставить сердце успокоиться. — Кара, я… — голос подвел ее.

Кара отколупывала кусочки краски от стены здания. — Кроме того, ты — самая красивая женщина из всех, кого я видела. У Лорда Рала должны быть жена, достойная его, и я не могу представить никого, более достойного, чем ты.

— Жена…?

— Разве ты не видишь смысла в этом? Это заполнило бы ту пустоту, которую я почувствовала. Это доставило бы ему радость, избавило от страдания. У него появился бы кто‑то, чтобы понять его дар, избавил от одиночества. Ты только подумай.

— Но, Кара, Ричард ведь меня не любит.

Кара смотрела так долго и оценивающе, что она почувствовала неудобство. Никки вспомнила, что Ричард рассказывал однажды, какой паралич охватывает людей под взглядом Морд‑Сит, а сейчас одна из Морд‑Сит изучала ее. Только теперь Никки поняла, что он хотел тогда сказать.

— Может сейчас он этого и не чувствует, но когда ты присоединишься к нам, ты могла бы дать ему понять, что не против вашего сближения. Иногда человека необходимо подтолкнуть к какой‑то идее, чтобы он серьезно задумался о ней. И поэтому я подумала, что должна сказать тебе все это. Может, если он узнает, что ты открыта для любви, он тоже заинтересуется и посмотрит на тебя в ином свете.

— Все чувствуют любовь в какой‑то момент, люди не рождаются уже влюбленными. Ты должна помочь ему достичь такого момента, когда он начнет думать о тебе. Возможно, он просто думает, что такая женщина, как ты, умная и красивая, никогда не захочет обратить на него внимание. Иногда мужчины бывают застенчивыми по отношению к красивой женщине.

— Кара, я не думаю, что он…

Кара наклонилась ближе. — А может он думает, что ты никогда им не заинтересуешься, поэтому и выдумал ту другую женщину, чтобы заполнить пустоту

Никки облизала губы. — Думаю, нам пора двигаться к конюшне, иначе он может уехать без тебя. Похоже, все уже расходятся.

Кара слегка улыбнулась. — Ты права. Знаешь, Никки, если хочешь, можешь забыть то, что я наговорила. Вижу, что тебе неловко от всего этого. Что до меня, даже не знаю, нужно ли мне было говорить об этом.

— Тогда зачем ты это сделала?

Кара задумчиво смотрела вдаль. — Наверное, потому, что почувствовала всю глубину его одиночества. Это разрывает мне сердце. — Ее пристальный взгляд вернулся к Никки. — А у Морд‑Сит не бывает разбитых сердец.

Никки чуть не ответила, что у волшебниц такого тоже не бывает.

Дата добавления: 2015-09-06