Девятое правило волшебника, или огненная цепь 12 страница

— Я не несу ответственность за их жизни. Они уже выбрали, какой будет их жизнь, когда начали восстание. Они сделали это сами и сами выиграли тот бой. Мы все сражаемся за то, во что верим. Мы все сражаемся за одно и то же: право прожить свою собственную жизнь. Я делаю то, во что я верю и что должен.

— Ты убегаешь от битвы, чтобы преследовать фантомы. Ее язвительные слова повисли в воздухе без ответа. Ричард отошел от колдуньи и обратился к людям.

— Древний Мир и Новый Мир находятся в состоянии войны. — Толпа медленно замолкала, люди вытягивали шеи, чтобы посмотреть на Ричарда и послушать, что он скажет. Войска, которые идут сюда, — это солдаты, проверенные в этой войне.

— Они пронеслись по Новому Миру, направив свои мечи, топоры и булавы против вооруженных и против безоружных людей, против людей Нового Мира. Эти солдаты достаточно опытны в том, чтобы врываться в города и вырезать все их население. Когда они будут здесь, то станут пытать, насиловать и убивать жителей города, так же как они проделывали все это на севере… если вы первыми не остановите их.

— Но даже, если вы сделаете так, это вовсе не значит, что все закончилось. Орден пошлет больше солдат. Если вы одержите победу, в конечном счете, сюда пошлют еще больше бойцов в следующий раз.

— Ричард, о чем ты говоришь? — слова Ицхака повисли в вечернем воздухе. — Ты хочешь сказать, что это безнадежно… что мы должны сдаться?

— Нет. Я говорю, что вам необходимо видеть реальную серьезность того, что значит сражаться с Имперским Орденом, истинную суть этой задачи. Если вы хотите быть свободными, то должны сделать что‑то большее, чем просто стоять здесь на месте и оборонять свой город.

— Ни одну войну нельзя выиграть только обороняясь.

— Если вы хотите быть действительно свободными, то должны сражаться за это, должны остановить тех, кто стремится подавить вашу свободу. Если вы решили стать свободными, то должны стать частью того, что позволит миру избавиться от Имперского Ордена. Д’Харианская Империя, страна, которой я правлю, в данный момент одна противостоит Ордену. — Ричард медленно покачал головой. — Но у нее нет шансов выиграть, оставаясь в одиночестве. Однажды Д’Харианская Империя падет, Император Джегань освободится от тягот этой войны и тогда он бросит все свои силы, чтобы подавить любые очаги сопротивления, чтобы распространить власть Ордена.

— Алтур’Ранг — во главе его списка. Это его родной город. Он не позволит знаку свободы противостоять его искренним убеждениям. Он спустит на вас своих наиболее жестоких солдат — сынов Древнего Мира. Вы будете изолированы и уничтожены армией Джеганя, состоящей из ваших земляков. Вы умрете в бою, ваших детей мужского пола убьют, а ваших жен, сестер и дочерей отдадут в качестве награды тем скотам, которые исполняют волю Ордена.

Люди стояли во всепоглощающей тишине. Их охватил страх. Это были не те воодушевляющие слова, которые они ожидали услышать накануне сражение.

— Виктор прочистил горло. — Ты пытаешься нам что‑то сказать, Ричард?

Ричард кивнул, упрямо глядя сверху на собравшихся перед ним людей. — Да. Я пытаюсь сказать, что вы должны делать нечто большее, чем просто стоять и защищать себя, когда придут солдаты. Так вы не сможете выиграть эту войну. Вы должны атаковать Имперский Орден и помочь низвергнуть его.

Ицхак поднял руку. — Низвергнуть? Как?

— Вы отлично знаете, что жизнь под гнетом Ордена — это лишь разрушение и гибель. Мало работы, мало еды, мало надежд… Много лишь обещаний блаженства в какой‑то иной жизни, но только взамен на ваше самоотверженное служение в этой. Жрецы Братства Ордена не могут предложить вам ничего кроме нищеты, поэтому они провозглашают страдания достоинством, а взамен щедро одаривают вас нелепыми, нескончаемыми обещаниями награды где‑то там, в другом мире. Правдивость этих обещаний невозможно проверить, обещаний награды в мире о котором неизвестно ничего, кроме их слов. Вы не так легкомысленны, чтобы поверить подобным пустым обещаниям, но, тем не менее, толпы обманутых людей идут на этот нечестный обмен, легко предлагая взамен свою единственную жизнь.

Джегань использует религиозные идеи, идеи битвы за будущее человечества и уничтожения обладающих даром, как благородную причину, по которой Древний Мир должен захватить Новый Мир. Он внушает своим подданным, что люди, проживающие далеко на севере — безнравственные язычники и обратить их — это долг перед Создателем.

На самом деле, Джегань всего‑навсего отвлекает внимание, чтобы скрыть широко распространенные бедность и безработицу, возникнувшие благодаря доктринам Ордена. В провалах Имперского Ордена из‑за всеобщей нищеты и частых смертей будут таким образом обвинены изменники — и это будете вы — и их предположительно плохие братья на севере. Джегань дает потерявшей надежду молодежи объект ненависти, на который они смогут выместить злобу за все собственные несчастья.

Таким образом из множества молодых людей Древнего Мира, Джегань создал целую армию фанатиков. Вы сами знаете силу этих парней, которые покинули Алтур’Ранг, чтобы присоединиться к «благородному делу». Эти люди видели слишком мало, чтобы заглянуть вперед, и понять истинную суть учения Ордена. Джегань дал им тех, кого можно обвинить во всех несчастьях: тех, кто не принимает веру Ордена. Этим людям дали право безнаказанно убивать и спустили на тех, кто свободен, кто процветает и, что самое ненавистное, кто счастлив. Большинство из них далеки от понимания причин.

Участвуя в битве далеко от Древнего Мира, Джегань позволяет этим дикарям мародерствовать и грабить все на своем пути, надеясь, что они забудут жалкое будущее, которое ожидает их дома. Пользуясь численным превосходством, они сметают всех, кто решается противостоять им. Они запугивают и терроризируют. Ожидая приближения орды убийц, люди впадают в панику, и этого бывает достаточно, чтобы некоторые города и целые государства тут же сдавались, дабы присоединиться к Имперскому Ордену.

— Вы хотите сказать, что бесполезно сражаться с ними?

— Я рассказываю вам об истинной природе того, с чем нам предстоит столкнуться, — сказал Ричард. Но это не будет выглядеть столь безнадежно, если вы поймете суть нашей борьбы.

Существует одна причина, по которой Имперский Орден не испытал должного эффекта, от ведения войны далеко от дома. Сколько бы они ни грабили, им, тем не менее, необходимо значительное количество поставок различного сырья и провианта, начиная от муки, чтобы делать хлеб, и заканчивая перьями для стрел. Они не смогут украсть достаточно еды чтобы прокормить всех. Им необходимы мастера и рабочие, чтобы помогать тем, кто воюет, и им нужен постоянный приток новых солдат, чтобы возместить потери, понесенные в боях этой кампании. В незнакомой и далекой стране нелегко сражаться. Число их потер ь от болезней ошеломляет. Сейчас, благодаря постоянно прибывающим подкреплениям, они смогли более, чем заменить всех, кого потеряли. Их армия постоянно растет, становясь все более ужасной с каждым днем. Но это также значит, что и их нужды увеличиваются с каждым днем.

Обозы с продовольствием, непрерывно двигающиеся на север, жизненно необходимы Имперскому Ордену в его попытках завоевать Новый Мир. Проблемы чужих стран могут показаться вам чужими, но это такая же ваша проблема, как и отряд, в нескольких днях пути отсюда. Как только эти животные закончат убивать моих людей, они вернутся, чтобы убить вас. Если выиграет Орден, все мы проиграем. Неважно, где мы будем. Не будет места, где мы сможем спрятаться.

— Если вы хотите жить не только сегодня или после того, как победите приближающиеся сюда войска, но и осенью, через год; если вы хотите завести семью, владеть тем, чего вы достойны и, более того, завести детей; тогда вам необходимо помочь уничтожить любую возможность Ордена на выживание.

Виктор и его люди уже начали делать это, но пока они могут только шептать, когда должны яростно реветь. Им нужно гораздо больше людей, которые присоединились бы к их силам. Вам нужно постоянно нападать на обозы Ордена. Убивайте тех, кто идет присоединиться к их армии. Лишите их любой возможности восстановить силы. Вы должны лишить Орден и муки, и перьев и подкреплений. Каждый человек, который умрет от голода в непроходимых горах на севере — это человек, которого не пошлют обратно в Древний Мир, дабы воткнуть нож вам в живот.

Нужно также добавить, что есть другие средства, чтобы одержать победу. — Ричард указал на Кару и Никки. — Эти двое, которые стоят сейчас рядом со мной, раньше противостояли мне. Они были врагами того, во что я верил — во что должны поверить вы все но, когда я помог им понять, что я сражаюсь за жизнь, за ценность жизни, они осознали истину и стали бороться вместе со мной.

Ричард поднял руку, обводя людей на ступенях и траве. — Посмотрите друг на друга. Не так давно почти все из вас были врагами Нового Мира. Большую часть своей жизни многие верили в ложь Ордена. Но увидев лишь искру яркого пламени того, какой может и должна быть жизнь, у вас хватило ума, чтобы выбрать жизнь. Теперь я стою рядом с бывшими врагами, в сердце вражеской территории, но не среди врагов. Теперь мы все боремся за одно дело: жизнь стоит того, чтобы ради нее жить. Многие из нас стали близкими друзьями. Мы сейчас на одной стороне в величайшей битве за наши жизни.

— Это и в самом деле возможно — заставить людей, работающих на успех Ордена увидеть чудо и красоту этой жизни. Если вы сможете это сделать, тогда тех, кто хочет вас убить будет на одного человека меньше. Я бы предпочел склонить их на сторону истины и жить в мире, где все люди свободны.

— Но также есть и такие, кто потерял свои истоки, те, кто потерян для истины. Они ненавидят вас уже за то, что вы испытываете радость жизни. Если вы не сможете привлечь этих последователей Ордена на нашу сторону, тогда вы должны будете убить их, ибо несомненно, что если им выпадет такой шанс, они уничтожат и вас, и все, что вам дорого. Вы должны вести битву повсюду, не оставляя ни единого безопасного места для тех, кто проповедует смерть. Да, вам необходимо будет уничтожать безумных фанатиков, которые страстно бьются за дело Ордена, но, что гораздо более важно, вы должны уничтожить сам источник и убить тех, кто проповедует доктрины Имперского Ордена.

— Они разлагают и отравляют легкомысленные умы, и если их не остановить, они породят бесконечную череду таких же штампованных извергов, которые станут преследовать вас и ваши семьи. Люди с подобной ненавистью в сердцах не признают никаких границ. Они никогда не позволят вам просто жить, потому что ваше процветание и счастье будет доказательством лживости их учений.

— Если вы хотите жить свободными, тогда должны позаботиться об этих учениках ненависти, чтобы они знали, что для них нигде нет безопасного места, что ни один нормальный человек не будет терпеть их методы и что вы не остановитесь, пока они не будут выслежены, схвачены и убиты. Ведь вы же понимаете, что они хотят ничего более, кроме как уничтожения культуры. Вы не должны позволить им то, чего они так страстно желают.

— Вы все смело сделали первый шаг и сбросили кандалы. Никому из вас не нужно мне ничего доказывать. Речь идет не о том, чтобы выиграть одну единственную битву. Речь о вашем будущем, о том, как вы будете жить с сего дня, как будут жить ваши дети и ваши внуки. Вы храбро сражались. Многие уже отдали свои жизни, за нашу общую цель, но еще большие потери впереди. Однако победа над злом возможна и одержать ее в наших силах. Вы выиграли чрезвычайно важную битву: битву за право прожить жизнь так, как вам по душе. Но не ошибитесь, поймите, что война за этот идеал еще далека от окончания.

— Вы выиграли право жить свободными сегодня. Теперь вы должны захотеть сражаться за право быть свободными всегда.

— Свободу трудно сохранить и ее легко потерять. Для этого достаточно добровольного безразличия. Свободу трудно сохранить, но ее легко потерять. Для этого достаточно добровольного безразличия.

Ричард поднял руку, указывая на статую за его спиной, которая гордо возвышалась в поздних закатных лучах. — Стремление высоко ценить жизнь, быть свободным — вот суть этой статуи, которой все мы так восхищаемся.

— Но Лорд Рал, — пожаловался кто‑то, — это для нас слишком тяжелая задача. Мы простые люди, не воины. Может быть, все будет по‑другому, если вы возглавите нас.

Ричард положил руку на грудь — Я был простым лесным проводником, когда понял, что должен принять брошенный мне вызов. Я тоже не хотел бороться с надвигающимся злом, на первый взгляд — непреодолимым. Но одна мудрая женщина — женщина, по образу которой была создана эта статуя — показала мне, что я должен это сделать. Я ничуть не лучше, не сильнее вас. Я всего лишь человек, который пришел к пониманию необходимости бескомпромиссного противостояния тирании. Я сделал этот выбор потому, что больше не хотел жить в страхе, я хотел прожить свою собственную жизнь.

— Люди Нового Мира на севере сражаются и погибают каждый день. Они такие же простые люди, как и вы. Никто из них не хочет воевать но они должны, иначе непременно погибнут. Их сегодняшняя судьба — это ваша судьба завтра. Они не могут в одиночку продолжать сопротивление, нет, в одиночку они могут воевать и воюют, но у них нет надежды на победу, если их никто не поддержит Когда придет ваше время, та же участь постигнет и вас. Они нуждаются в вас, в людях свободного мира, чтобы вместе сражаться с теми, кто принес темные годы всему миру.

Мужчина, стоявший рядом, произнес. — Но не говорите ли вы то же самое, что и Орден, что мы должны пожертвовать собой для блага всего человечества?

Ричард улыбнулся, услышав вопрос. — Те, кто хочет навязать идею высшего блага, на самом деле ненавидят добро. Направить меч против Имперского Ордена было в моих собственных интересах. Я считаю, вам следует вступить в битву, сражаться любым способом, чтобы осуществить нашу общую цель; и это в ваших интересах, и в интересах тех, кто вам дорог. Я не призываю вас сражаться за величайшее благо всего человечества, но хочу, чтобы вы увидели, что это битва за ваши собственные жизни.

— Никогда и не думайте даже, что эгоизм есть зло. Эгоизм — это способ выживания. Эгоизм — это суть жизни.

— В ваших же интересах согласиться с моим предложением, восстать и стереть Орден с лица земли. Только тогда вы станете по‑настоящему свободны.

— Весь Древний Мир смотрит на вас.

В угасающем свете Ричард повсюду видел темные фигуры людей. Его успокаивало то, что многие из них кивали.

Виктор обвел толпу глазами, прежде чем повернуться к Ричарду. — Я думаю, мы поняли, Лорд Рал. Я сделаю все, что смогу, чтобы довести дело до конца.

Ричард с Виктором обменялись рукопожатиями, в то время как толпа разразилась одобрительными возгласами. Наконец, когда люди по всей Площади Свободы принялись обсуждать между собой, как решить задачу, Ричард развернулся, чтобы переговорить с Никки. Кара следовала за ним по пятам.

— Ричард, я понимаю ценность того, что ты сейчас сделал, но эти люди все еще нуждаются в тебе…

— Никки, — прервал он, — я должен уехать этим же утром. Кара едет со мной. Я не собираюсь давать тебе указания, но думаю, будет лучше тебе остаться здесь и помочь этим людям. Пока они сталкивались только с солдатами, но, скоро им придется столкнуться лицом к лицу с волшебником. Ты гораздо лучше меня знаешь, как встретить подобную угрозу. Ты можешь оказать этим людям неоценимую помощь.

Она долго смотрела в его глаза, прежде чем бросила взгляд на толпу невдалеке от него и на ступеньках.

— Мне нужно быть рядом с тобой, — сдержанно сказало она, но для него это все равно прозвучало как просьба.

— Как я уже сказал, это твоя жизнь, и я не собираюсь указывать тебе как поступать, также как не хочу, чтобы ты говорила мне, что должен делать я.

— Ты должен остаться и помочь, — сказала она. Прервав зрительный контакт, она посмотрела в другую сторону. — Но это твоя жизнь, и ты вправе делать то, что считаешь нужным. Кроме всего прочего, ты ведь еще и Искатель. — Она снова посмотрела на мужчин, собравшихся около Виктора и обсуждающих планы. — Эти люди не могут сейчас пока выразить свои возражения на то, что ты им сказал, но они будут думать об этом, и после столкновения с солдатами, после жуткой кровавой битвы они могут решить, что больше не хотят делать ничего.

— Скорее, я надеялся, что если ты останешься и поможешь им победить этого волшебника и приближающееся войско, ты сможешь добавить веса моим словам и убедить в том, что необходимо что‑то делать. Многие из них отлично знают, насколько ты осведомлена о природе Ордена. Твои знания поддержат их, особенно если ты поможешь им спасти город и сохранить семьи в безопасности. — Ричард ждал, пока она снова не посмотрит на него, прежде чем продолжить. — После этого ты сможешь присоединиться ко мне и Каре.

Сложив руки на груди, она оценивающе глядела в его глаза. — Иными словами, ты хочешь сказать, что если я помогу остановить армию Ордена, идущую сюда, чтобы убить всех этих людей, ты позволишь мне присоединиться к тебе.

— Я предлагаю то, что считаю наиболее полезным, то, что ты можешь сделать в нашей борьбе с Орденом. Я не приказываю.

Она снова посмотрела в сторону. — Но тебе хотелось бы, чтобы я сделала то, что ты предлагаешь, и осталась, чтобы помочь этим людям.

Ричард пожал плечами. — Об этом я и говорю.

Никки раздраженно вздохнула. — Ладно! Я останусь, как ты и предложил, и помогу им победить надвигающуюся угрозу, которая находится в нескольких днях пути. И если я сделаю это: уничтожу войско и устраню волшебника — тогда ты позволишь мне присоединиться?

— Я уже сказал, что да.

Наконец, она неохотно кивнула. — Я согласна.

Ричард обернулся. — Ицхак?

Мужчина поспешил приблизиться. — Да?

— Мне нужно шесть лошадей.

— Шесть? Вы возьмете с собой кого‑нибудь еще?

— Нет, только Кара и я. Нам будут нужны свежие лошади, а так мы сможем менять их, чтобы передвигаться быстрее. Нам нужны верховые лошади, не тягачи с ваших повозок. А также провизия, — добавил Ричард.

— Быстрые лошади… — Ицхак приподнял свою шляпу и той же рукой поцарапал затылок. Он поднял глаза. — Когда?

— Мне нужно уехать, как только станет достаточно светло.

Ицхак подозрительно посмотрел на Ричарда. — Я полагаю, это пойдет в счет моего долга тебе?

— Я хотел облегчить твою совесть, чтобы ты смог вернуть мне долг.

Ицхак коротко усмехнулся. — У тебя будет то, что нужно. О провизии я тоже позабочусь.

Ричард положил руку на плечо Ицхака. — Спасибо, друг мой. Я ценю это. Надеюсь, когда‑нибудь я смогу вернуться и перевезти повозку‑другую грузов для тебя в память о прежних временах.

Лицо Ицхака осветилось. — Когда мы все будем свободны навсегда?

Ричард кивнул. — Свободны навсегда. — Он взглянул на звезды, которые начали точками появляться на небе. — Ты не знаешь, какое‑нибудь удобное местечко, где мы сможем поесть и поспать этой ночью?

Ицхак указал за широкое пространство со старым дворцом на холм, где раньше находились рабочие хижины. — После того как вы уехали, у нас тут появились гостиницы. Люди приезжают, чтобы увидеть Площадь Свободы, и им нужны комнаты.Я тоже построил тут одно местечко и там сдаются комнаты. Они превосходны. — Он приподнял палец. — У меня репутация, я всегда предлагаю только самое лучшее, будь это повозка для транспортировки товара или комнаты для утомленных путешественников.

— У меня такое чувство, что твой долг быстро сокращается.

Улыбаясь, Ицхак пожал плечами. — Многие люди приходят сюда посмотреть на эту замечательную статую. Комнаты найти нелегко, поэтому они недешевы.

— Я так и думал.

— Но цены разумные, — настаивал Ицхак. — Очень хорошие цены. И у меня там конюшня рядом, так что я смогу привести лошадей, как только соберу их. Я сейчас же займусь этим.

— Хорошо. — Ричард поднял свой мешок и закинул его на плечо. — По крайней мере, это недалеко, хотя и дороговато.

Ицхак замахал руками. — Зато вид на солнечный восход того стоит. — Он ухмыльнулся. — Но для вас, Ричард, для госпожи Кары и госпожи Никки, это бесплатно.

— Нет, нет. — Решительным жестом Ричард предупредил любые возражения. — Это только справедливо, что ты можешь заработать и вернуть свои вложения. Вычти из того, что ты мне задолжал. Что до прибыли, уверен — ты ее не упустишь.

— Прибыль?

— Конечно, — сказал Ричард, направляясь к отдаленным строениям. — Ты должен извлечь пользу из моих денег. Будет справедливо, если я скомпенсирую расходы. Прибыль немаленькая, но это будет честно.

Глава 16 (MagG)

Войдя в комнату, Ричард с радостью увидел таз для умывания. Это, конечно, не ванна, но все же… По крайней мере он сможет вымыться перед тем, как лечь в постель. Он задвинул засов, заперся, хотя и чувствовал себя в этой маленькой гостинице совершенно безопасно. Кара поселилась в соседней комнате, Никки — в комнате на первом этаже, прямо возле единственной лестницы, ведущей наверх. Внутри и снаружи гостиницы расположилась охрана, и еще больше людей патрулировали улицы, прилегающие к зданию. Ричард сомневался, что необходима столь многочисленная охрана, но Виктор и его люди стояли на своем, поскольку вражеские войска были не так уж далеко от города. Наконец Ричард сдался, оценив представившуюся возможность выспаться в безопасной и мирной обстановке.

Он настолько устал, что просто не держался на ногах. Его ноги ныли от долгой ходьбы по бездорожью. А эмоционально тяжелый разговор на Площади Свободы сразу после их прибытия отнял у него последние остававшиеся силы.

Ричард бросил мешок, который упал возле кровати с глухим стуком. Подойдя к умывальнику, он плеснул водой себе в лицо. Он даже представить не мог, что вода может доставить такое удовольствие.

В маленькой столовой на первом этаже Никки, Кару и Ричарда быстро накормили тушеным мясом ягненка. Гостиницей управляла женщина по имени Джамиля, а компаньоном ее был Ицхак, поэтому приняли важных гостей по‑королевски. Круглолицая женщина предложила им все, что они пожелают, но Ричард не хотел поднимать лишнего шума. Кроме того, рассудил он, раз ягненок уже тушится, значит, они без лишнего ожидания смогут намного скорее улечься спать. Джамила казалась слегка разочарованной тем, что ей не представилось случая приготовить для них что‑нибудь особенное. После того, что они ели в последнее время, тушеный ягненок и свежий хлеб с маслом были лучшей едой из того, что Ричард мог себе представить. Еда могла бы порадовать его еще больше, если бы у него не было так много поводов для беспокойства.

Он знал, что Каре и Никки тоже был необходим отдых, поэтому настоял, чтобы каждая заняла отдельную комнату. Женщины настаивали, чтобы должны находиться в одной комнате с Ричардом и охранять его, однако он показал им свое оружие, которое всегда держал под рукой, даже во время сна. Но увидев, какое количество людей патрулирует прилегающие улицы, они немного умерили свой пыл. А когда он напомнил, что от них будет больше проку, если они как следует отдохнут, женщины неохотно подчинились. Для них всех спокойный сон, в котором они очень нуждались, да еще без необходимости дежурить часть ночи, был настоящей роскошью.

Виктор пообещал приехать утром, чтобы проводить Ричарда и Кару. Ицхак заверил их, что ко времени их отъезда лошади будут готовы. И Виктор и Ицхак сожалели, что он уезжает так быстро, но понимали, что у него есть на это причины. Никто из них не спросил, куда они направляются, вероятно, оттого, что оба чувствовали себя неловко, говоря о женщине, в существование которой ни один из них не верил. Всякий раз при упоминании Кэлен Ричард начинал ощущать некоторое напряжение между собой и собеседниками.

От вида из высокого окна его комнаты у Ричарда захватывало дух. Чуть ниже гостиницы, расположенной на холме находилась площадка со статуей Сильной Духом. Свет в лампе был почти приглушен, поэтому ничто не мешало ему любоваться статуей из белого мрамора в кольце факелов в высоких железных подставках. Он лениво вспоминал, как не раз смотрел с этого склона на строительство императорского дворца. Этот мир был мало похож на тот. У него было чувство, будто он заброшен в совершенно другую жизнь, которой он не знал, и которая текла по неизвестным ему правилам. Иногда он задавался вопросом, а не потерял ли он и в самом деле разум.

Никки в своей комнате на первом этаже, вероятно, не могла видеть статуи, но Кара, чья комната была рядом, несомненно должна была любоваться таким же видом. Его интересовало, обратила ли она внимание на статую, и если все же обратила, что думает о ней. Ричард не мог представить, что это значит — не помнить Кэлен и того, что она для него значит. Он задавался вопросом, чувствовала ли Морд‑Сит, что живет чьей‑то чужой жизнью… или она тоже полагала, что он спятил.

Ричард не мог понять того, что произошло, что заставило всех забыть о существовании Кэлен. У него теплилась надежда, что люди в Алтур`Ранге ее помнят, что та проклятая магия затронула лишь тех, кто находился поблизости во время ее исчезновения. Теперь эта надежда погасла. Вне зависимости от причины, проблема распространилась широко.

Ричард прислонился к умывальнику, откинул голову и на мгновение закрыл глаза. Его шея и плечи болели от переноски тяжелой поклажи, пока они пробирались через густой лес, со временем начинавший казаться ему бесконечным. Во время быстрого и трудного перехода даже простой разговор требовал больших усилий. Он чувствовал облегчение от того, что дальше идти пешком не придется. Когда он закрывал глаза, перед ним словно проходили парадом те бесконечные леса, а его ноги словно все еще шли и шли.

Ричард зевнул, стащил через голову перевязь меча и положил его на стул около умывальника, потом снял рубашку и бросил на кровать. У него мелькнула мысль, что неплохо бы простирать кое‑что из одежды, но для этого он был слишком измучен. Все, чего ему хотелось — вымыться, упасть в кровать и спать …

Держа в руке мыльную мочалку, он снова подошел к окну. Неподвижную тишину ночи нарушал только звук цикад. Он смотрел на статую и не мог оторвать взгляда. В ней было столько от Кэлен, что это причиняло боль. Он вынуждал себя не думать о том, какие ужасы грозят ей, какая мука может ее ожидать. От беспокойства ему было трудно дышать. Чтобы справиться с собой, он заставил себя вспомнить улыбку Кэлен, ее зеленые глаза, ее руки, обнимающие его, мягкий стон, с которым она иногда целовала его.

Он должен найти ее.

Он опустил мочалку в воду, сжал, наблюдая, как грязная вода стекает в раковину и видел, как дрожат руки.

Он должен найти ее.

В попытке отвлечься он пристально разглядывал умывальник, украшенный по краю узором из виноградных лоз. Рисунок был не зеленым, а синим, вероятно, чтобы гармонировать с обоями в синий цветочек на стенах, голубыми цветами на простых занавесках и синим покрывалом на кровати. Ицхак проделал отличную работу — в его гостинице царили тепло и уют.

Вода в раковине, напоминавшая тихое лесное озеро, по непонятной причине внезапно вздрогнула.

Ричард стоял неподвижно, уставившись на нее.

По поверхности воды неожиданно прошли концентрические волны, словно вставшая дыбом шерсть на спинке кошки.

А потом все здание вздрогнуло, будто кто‑то огромный ударил по нему. Одно из оконных стекол треснуло, и тут же с противоположной стороны здания донесся звук раскалывающегося дерева.

Ричард присел, замер с расширенными глазами, не в силах понять, что вызвало такой непостижимый звук.

Первой мыслью было, что где‑то упала секвойя, но он не помнил поблизости таких больших деревьев.

Через секунду раздался второй удар, еще громче, еще ближе. Здание затряслось, начали разрушаться деревянные части. Он смотрел на потолок, боясь, что тот может рухнуть.

Следующий удар опять встряхнул здание. Оно разрушалось с таким звуком, будто дом кричит от боли, когда его ломает какая‑то неведомая сила.

Удар. Крушение. Громче, ближе.

Ричард прикоснулся пальцами руки к полу, чтобы сохранить равновесие. Здание дрожало от тяжелых толчков. Что‑то неведомое быстро приближалось.

Удар. Крушение. Еще ближе.

Вечерний воздух наполнился треском дерева, воем, яростными воплями. Здание шаталось. Вода в умывальнике плескалась через металлический край, украшенный синими виноградными лозами. Звуки ломающихся балок и рушащихся стен слились в один непрерывный рев.

Внезапно левая стена, которая разделяла их с Карой комнаты, словно взорвалась. Поднялось пыльное облако. Шум стоял оглушительный.

Что‑то огромное, черное, размером почти с комнату, прошло через стену, ломая дранку, отбрасывая куски штукатурки и обломки, поднятые в воздух ударом.

Яростная сила удара сорвала с петель дверь, а в окне разбились не только стекла, но и вылетела рама.

Обломки еще долго кружились по комнате. Один из них разбил стул, на котором лежал меч, другой врезался в дальнюю стену. Его меч был где‑то вне досягаемости. Один из кусков сильно ударил Ричарда по ноге, так, что он упал на колено.

Живая тьма быстро заполняла развалины, скрывая обломки и погружая их в невообразимый кружащийся мрак.

Ледяной ужас заполнял каждую клеточку тела Ричарда.

Он видел холодное облако своего дыхания, хрипел от усилий, борясь со своими непослушными ногами.

Темнота подступала словно смерть. Ричард дышал с трудом, холодный воздух ледяными иглами вонзался в легкие. Режущий холод стиснул горло, причиняя невыносимую боль.

Дата добавления: 2015-09-06