Онтологическая проблема. Догматизм и диалектика

В рамках онтологической проблемы целесообразно рас­смотреть еще один исключительно важный философский вопрос - о мира сущности,и причинах развития. Развитие мы будем понимать как целостный процесс изменений, ве­дущий к появлению нового качества, а не просто к увеличе­нию или уменьшению того, что уже существовало раньше. Вопрос о развитии относится к бытию, и понятно, что в ма­териализме и идеализме развитие приписывается соответ­ственно либо материальному, либо духовному первонача­лам. Однако главное различие здесь связано с выяснением сущности развития, и прежде всего с установлением того, охватывает ли развитие только поверхность бытия, сферу явлений, а первооснова бытия неизменна, или же развитие имеет всеобщий характер и распространяется также на пер­вооснову бытия. Первую из названных точек зрения на раз­витие можно назвать догматической или, как это принято в марксистской философии, метафизической. Вторая же тра­диционно называется диалектической.

Термин «метафизика» используется обычно в западной философии для обозначения самого глубокого философ­ского учения - о первооснове бытия и началах познания. Буквально «метафизика» означает «после физики». Именно так и был назван Андроником из Родоса (I в. до н.э.) свод ра­бот Аристотеля, в которых излагалось его учение о «первой философии», охватывающее проблемы бытия и познания. «Физика» же вобрала в себя, главным образом, его учение о природе. Но поскольку Аристотель в своей «метафизике» (напомним, что название это. появилось уже после его смер­ти) доказывал неизменность Бога как «формы форм» и пер­воначала или первопричины движения, то в этом смысле является оправданным известное противопоставление его «первой философии» диалектике как учению о всеобщнос­ти развития.

Вкратце рассмотрим причины, по которым догматиче­ская (или, как ее иногда называют, метафизическая) кон­цепция развития отрицает внутреннюю изменчивость пер­воосновы бытия, ее способность к развитию. По Аристоте­лю, определенное знание может быть получено только тог­да, когда познаваемый предмет неизменен, а о том, что все время меняется, знания у нас нет, т.е. прочные понятия здесь сформулировать невозможно. Аристотель считал, что изменяется лишь то, чему недостает совершенства, а совер­шенное высшее бытие ни в чем не нуждается и поэтому не­изменно. Оно есть высший разум, который мыслит самого себя. Если мы хотим, чтобы наши философские рассужде­ния были твердыми, определенными, нужно допустить, что начала мысли, они же начала бытия, неизменны. Так удоб­нее философствовать.

Видный представитель немецкой классической филосо­фии Г.В.Ф. Гёгель (1770-1831) в своей знаменитой «Энцикло­педии философских наук» отмечал, что прежняя метафизи­ка оперировала понятиями, которые она считала незыбле­мыми, и стремилась лишь выяснить путем рассуждений, можно ли приписывать изучаемым предметам свойства, со­ответствующие таким понятиям. «Эта метафизика не была свободным и объективным мышлением, так как она не да­вала объекту определиться свободно из самого себя, а пред­полагала его готовым... Эта метафизика сделалась догма­тизмом, так, как она, согласно природе конечных определе­ний, должна'была принимать, что из двух противоположных утверждений... одно должно быть истинным, другое - лож­ным» ^[10] . Догматизм, таким образом, состоит в признании в ка­честве единственно приемлемых жестких по своему значе­нию, односторонних понятий и отбрасывании понятий, кото­рые учитывают противоречивость постигаемой реальности.

Диалектика, наоборот, утверждает, что способность из­менения, развития характеризует все мировое бытие от его первоосновы и вплоть до поверхностных проявлений и, со­ответственно, также все наше познание - начиная от ощу­щений и кончая наиболее высокими понятиями, идеями. Всеобщность развития, с точки зрения диалектики, вытека­ет из всеобщей противоречивости бытия: именно противо­речия являются движущей силой развития (тогда как у Аристотеля такой движущей силой является скорее стрем­ление каждой вещи к достижению наиболее возможного для нее совершенства). Диалектика утверждает ведущую роль внутренних причин развития (внешние причины мо­гут ведь быть случайными, т.е. могут и отсутствовать), тог­да как в рамках догматического миропонимания развитие, если таковое совершается, считается обусловленным имен­но внешними, случайными для бытия данной вещи причи­нами. Такое понимание развития характерно, например, для механистического мировоззрения.

Первоначально диалектика толковалась древними грека­ми как искусство ведения спора, дискуссии по принципи­альным вопросам. Но если участники этой дискуссии действительно заинтересованы в установлении истины, то их доводы выражают какие-то существенные стороны, от­носящиеся к самой природе обсуждаемого предмета. Про­тивоположность данных позиций в споре означает поэто­му, что самому предмету их спора присущи соответству­ющие противоположные стороны, определения. Однако в предмете они ведь соединяются, будучи противоположны­ми. Поэтому и диалектическое рассмотрение предметов направлено как на выявление их внутренних противопо­ложностей, так и на установление способа соединения, вза­имосвязи, взаимодействия этих противоположностей.

Зрелая диалектическая теория развития утверждает, что самим предметам, вообще подлинному бытию присуща внутренняя противоречивость, а разрешение внутренних противоречий ведет к возникновению нового качественно­го состояния явлений, процессов. В рамках объективного идеализма Гегеля, создавшего непревзойденную по масш­табности и детальности разработки концепцию диалектики, утверждается что подлинным бытием обладает саморазви­вающееся понятие, или идея. Диалектический материализм, разработанный немецким мыслителем К. Марксом (1818-1883), наоборот, утверждает, что противоречия при­сущи самим материальным объектам; материя как первоос­нова бытия считается здесь внутренне противоречивой, а противоречия развития мышления, познания лишь отража­ют объективную противоречивость материального мира.

С современной точки зрения, диалектическая концепция развития представляется в целом более привлекательной и плодотворной, нежели догматизм. Действительно, и непо­средственный опыт социального бытия (нередко трагиче­ский), и многообразные данные наук свидетельствуют о всеобщности изменений в окружающем нас мире. Поэтому нашему современнику нелегко допустить, что это всего лишь поверхностные явления наподобие мелких волн и брызг, которые никак не колеблют покоящиеся океанские глубины.. Но ведь и в океане происходят землетрясения и другие катаклизмы, существуют мощные глубинные тече­ния; он тоже подвержен изменениям.

Вместе с тем, отдав предпочтение диалектической кон­цепции развития, нужно свыкнуться с мыслью о том, что мы не имеем шансов добыть абсолютные, неизменные по­нятия ни о первоначалах бытия, ни о тех окружающих нас явлениях, в которых эти начала себя обнаруживают и вне которых они не существуют. Здесь же отметим, что деление философов на материалистов и идеалистов не совпадает с делением их на догматиков (метафизиков) и диалектиков: догматически и диалектически мыслящие люди встречают­ся как среди тех, так и среди других.

Дата добавления: 2015-10-13