Наследники маркиза-русофоба

На Западе написано много плохого о русских. Американский публицист Г. Смит в книге «Русские» пишет об извечной покорности и пассивности русских. Но у него был непревзойдённый предшественник в грязных измышлениях о нашем народе. Ещё в 1839 году французский путешественник маркиз Астольф де Кюстин посетил Российскую империю и вскоре написал книгу в виде 20 писем «Россия в 1839 году». Эта книга в России была запрещена. Она впервые была издана на русском языке в 1930 году с сокращениями под названием «Николаевская Россия». В. Кожинов в своей книге «Россия. Век XX» (2008) справедливо отметил, что эта книга «проникнута русофобией». Под полинным названием «Россия в 1839 году» полностью она была издана на русском языке в 1996 году. Эта откровенно антирусская книга вызвала одобрительный ажиотаж в либерально-западнических кругах, она была переиздана в 2000, 2003, 2006 и 2008 годах, в 2009-м вышла аудиокнига.

В книге «Россия в 1839 году» А. де Кюстин говорил об отсутствии у русских волевого начала и утверждал: «Чужестранцы не сегодня начали изумляться привязанности русского народа к своему рабскому состоянию». Он писал о русских женщинах: «Я ни разу не встречал на улице простолюдинки, которая бы показалась мне красивой; подавляющее же большинство их, по-моему, на удивление уродливы и до отвращения нечистоплотны». И тут же он добавлял: «В этой стране нечистоплотно всё и вся».

А. де Кюстин увидел в России соединение «крайнего варварства, усугубляемого порабощённым состоянием Церкви, и утончённой цивилизованности, заимствованной эклектическим правительством у чужеземных держав». Бедой русского народа он считал то, что он не испытал на себе «благодетельного влияния крестоносцев, равно как и распространения католической веры, более того, он яростно противостоял этому влиянию».

В действительности же русские за многие века своей истории соприкасались в повседневной жизни со многими народностями, научились без предубеждённости, добродушно относиться к людям иных национальностей, привыкли жить в согласии, мире и дружбе с ними.

Что касается массового православного сознания, то для него характерно главенство духовных качеств над материальными благами, нравственных категорий над рациональными и политическими. С этим связаны свойственные русским идеализм и максимализм, мечта о всеобщем братстве и устремлённость к поискам правды и счастливой доли для всех людей. В. Личутин отметил: «Европейцы-католики, покупающие индульгенции, верящие лишь в деньги и рай на земле, никак не могут быть духом устремлены в зенит… Русский же взгляд постоянно устремлён в небо, русские верят в вознесение души и в воскресение и потому не стяжательны, отсюда и заповедь, которая бытовала сотни лет: «Богатым деньги Бог даёт нищих ради»… От грехов народ не откупался у батюшки, но каялся и праведными поступками старался исправить, поновить душу свою».

Католическая вера воспитывает у людей преимущественную сосредоточенность на своём «я». Православие же, отражающее особенности истории народов, ставших его носителями, основано на приоритете коллективного самосознания. С. Небольсин, излагая мировидение М. Бахтина, писал: «Несущая и крепящая основа, дух и сущность культуры — это и не карнавал вообще, а хоровод… Знал русский учёный, что в нашем хороводе не «я» плюс «ты», а «мы» драгоценно, что именно оно делает нашу русскость».

В российской печати опубликовано много клеветнической несуразности о русских. Борьба с великодержавным шовинизмом, идеи тотальной классовой солидарности осуществлялись в СССР в двадцатые годы с такой интенсивностью, что порой попирались национальные и государственные интересы, и это приводило, в частности, к денационализации русской культуры. В конце 20-х годов Луговской в стихотворении «Дороги» заявил:

...И нет ещё стран на зелёной

земле,

---

Дата добавления: 2015-10-13