У Данилковичей

Я вышел из поезда на станции Ивацевичи, когда косые солнечные лучи упали на крыши станционных построек и утренний осенний холодок приятно осве­жал лицо. В этот день меня не ждали. Я прибыл на сутки раньше назначенного дня.

— Михаил Тарасович! — окликнул я через изго­родь Данилковича, направлявшегося куда-то через двор лесохимзавода.

Данилкович остановился в нерешительности, точно намереваясь зачем-то вернуться назад, затем повер­нулся в мою сторону и бросился ко мне навстречу. Мы крепко обнялись, и через несколько минут я уже си­дел в семейном кругу у Данилковичей.

С историей этой семьи я был знаком еще в 1943 го­ду. Ее мне рассказал один из моих бойцов-подрыв­ников Володя Трутько, когда пришел ко мне просить о принятии в отряд семьи его родственника Михаила Данилковича.

Михаил Тарасович еще в 1924 году вступил, как и отец Володи, в подпольную компартию Польши и по заданию организации переселился в другой район. Ему передали какой-то участок земли, якобы принад­лежавший его дальнему родственнику, поручили «вый­ти в люди», стать «хозяином». На этом участке Да­нилкович занялся пчеловодством, которое помогло справиться с налогами и освоить несколько гектаров пахоты. Хозяйство стало образцовым. Данилкович «вышел в люди». С ним стали считаться даже поль­ские чиновники и осадники. Они видели в нем своего человека. И Данилкович был вне подозрений.

Но он оставался верным сыном белорусского наро­да. Его заветной мечтой попрежнему была надежда на воссоединение с родной советской Белоруссией. И когда в 1939 году пришла Красная Армия, Михаил Тарасович одним из первых приветствовал освободи­телей. Позднее он активно помогал строить советскую власть в районах Западной Белоруссии.

Грянул июнь 1941 года. Фашистские полчища при­давили кованым сапогом все, что было сделано за два года при советской власти. Данилкович остался на своей усадьбе и не колеблясь принялся за сбор и при­ведение в порядок оружия, которого так много остава­лось на полях сражений в первые дни войны. Через Володю Трутько он установил связь с первыми парти­занскими отрядами и стал их снабжать оружием.

Местные предатели чувствовали в Данилковиче врага и искали повод его устранить. Михаил Тарасо­вич свою работу проводил осторожно и умело, он су­мел передать в отряд три пулемета и десять винтовок, но опасность для него увеличивалась. Единственным спасением было, пока не поздно, уйти в лес. И однаж­ды ночью Данилкович с семьей, захватив пулемет, четыре винтовки и пять пистолетов, явился к нам в лес.

Впоследствии передавали, как метался и злобство­вал одураченный фельдфебель — представитель ге­стапо. Он распорядился не оставить камня на камне в усадьбе Данилковичей.

Михаил Тарасович вместе со своей семьей был по­селен на грудке, преграждавшем доступ к централь­ному штабу. Круглые сутки несли службу Данилковичи. Вся почта и донесения, адресованные главному штабу, передавались через них. Срочные пакеты и со­общения в ночную темь и непогоду через непролаз­ное болото и глубокие канавы нередко доставляла двенадцатилетняя Нина.

И вот я снова в этой семье советских патриотов. Михаил Тарасович все еще разговаривает со мной языком рапорта. Нине уже пятнадцать лет. Она учит­ся в восьмом классе, но при разговоре со мной по- прежнему пытается изобразить положение «смирно»... Только нехватает ей сбившейся набок самодельной кобуры с трофейным пистолетом.

Мы сидели за столом. Мимо окна промелькнула знакомая фигура Николая Харитоновича Колтуна. Он шел к Михаилу Тарасовичу, чтобы условиться о выхо­де к поезду для встречи бывшего своего командира.

Увидев меня, Николай Харитонович растерялся от неожиданности. Сначала он сжал меня в своих креп­ких объятиях, а через секунду, придя в себя, сказал: «Я такое предвидел. Ведь вы всегда на свидания яв­лялись первым — ранее назначенного срока».

Харитоныч работает заместителем председателя райисполкома депутатов трудящихся, вступил в пар­тию. Дела у него идут хорошо, о его работе прекрас­но отзывается секретарь райкома. Он руководил строительством и восстановлением разрушенных пред­приятий в районе, строил дома крестьянам в разру­шенных оккупантами селениях. Ему было доверено проведение в жизнь решения ЦК КП(б) Белоруссии и. Совета Министров БССР о переселении в деревянные дома сельских граждан, загнанных в землянки окку­пантами. Николай Харитонович с честью выполняет это решение партии и правительства БССР.

Да кому же и выполнять, как не ему! Ведь подав­ляющее большинство людей, лишившихся крова, как и он, вели активную борьбу с фашистскими захват­чиками в наших или в других, связанных с нами пар­тизанских отрядах.

Харитоныч идет попрежнему в передовых рядах. Он строит. Он дает боевые задания строителям и дер­жит курс на выполнение первой сталинской послевоен­ной пятилетки в четыре года. И он эту задачу выпол­няет с таким же успехом, с каким он выполнял в свое время боевые задания центра по уничтожению. фа­шистских захватчиков, вторгнувшихся на нашу землю.

Жену Николая Харитоновича расстреляли гитле­ровцы. Теперь у него новая семья, родилась дочка, и жизнь для него как будто начинается заново.

Дата добавления: 2015-10-13