Военная игра

Под мощным натиском Красной Армии фашист­ские полчища откатывались на запад. С западного фронта на восточный гитлеровцы лихорадочно пере­брасывали свежие дивизии.

Задача по своевременному распознаванию прибы­вающих немецких дивизий стала для нас одной из главных. Достоверные сведения можно было получить только от пленных.

Для выполнения этой задачи нами была сформи­рована ударная группа в пятьдесят человек под коман­дованием старшего лейтенанта Николая Рубцова, но, прежде чем послать эту группу на захват пленных, было решено провести тактические занятия по устрой­ству засад.

На проведение занятий отводилось трое суток. За­дача сводилась к тому, чтоб одна часть группы, пред­ставляющая «немцев», совершая переход между дву­мя пунктами пешком и на подводах, обнаружила устраиваемые на ее пути «партизанами» засады.

Организующим засаду разрешалось использовать от­дельные кусты и выемки, подводы с сеном и ряд дру­гих искусственных и естественных прикрытий. При этом было поставлено условие: если «немцы» подой­дут к засаде ближе тридцати метров, не обнаружив «противника», то выиграли партизаны.

В назначенное время мы со Шлыковым, Яшей Кулиничем и Сотниковым выехали на верховых конях проверить ход тактического занятия. Сначала мы ре­шили проехать дорогой и осмотреть засады. В этом случае мы как бы выполняли задачу за «немцев». Без особого труда нами были обнаружены три группы «партизан», организовавших в трех местах засаду. Действия партизан были признаны неудовлетворитель­ными, и командиру ударной группы Рубцову был объ­явлен строгий выговор.

Следование «немцев» я приказал отменить, а груп­пе было предложено повторить всю операцию.

Когда мы возвращались в штаб, расстроенные неудачным началом, Саша Шлыков подошел ко мне и попросил поручить ему возглавить часть боевой груп­пы, на которую возложено организовать засаду на «немцев». Себе в помощь он попросил Кулинича и Сотникова.

Разрешение было дано, и через сутки в установ­ленный час я снова выехал на этот раз с Мирсковым, Пахомом Митричем и Никитиным для проверки вы­полнения задачи. Мы ехали и тщательно просматри­вали каждый куст и каждую кочку, но ни одного че­ловека не могли обнаружить.

В одном месте мы догнали две подводы с сеном. На задней сидел бородатый крестьянин-белорус, на передней — молодая девушка. У нас были предполо­жения, что эти подводы имеют какое-то отношение к операции Шлыкова, но какое — мы не могли дога­даться. Никитин объехал вокруг возов, спросил что-то у пожилого крестьянина, заглянул в лицо девушке, но ни первый, ни вторая не показали и вида, что они имеют отношение к интересовавшему нас вопросу.

У деревни Житлин мы обратили внимание на све­жие кучи навоза, вывезенного на поле не раньше как

минувшей ночью. Мирсков и Никитин слезли с коней и обследовали около них почву, однако ничего подо­зрительного не было обнаружено и в этом месте. По другую сторону дороги было кладбище, там могли быть укрыты люди. Но от дороги до кладбища более пятидесяти метров, и это не отвечало условиям, по­ставленным в задаче. Мы уже начали сомневаться в успехе дела.

С другой стороны к деревне подходили «немцы». Пятнадцать человек с оружием в руках сидело на подводах, пять человек шли впереди по дороге, вы­полняя обязанности дозора. Старший лейтенант Руб­цов в качестве немецкого офицера ехал на передней подводе. Он крайне был заинтересован в том, чтобы своевременно обнаружить засаду, организованную Шлыковым, и тем самым смягчить собственную вину. Мы пропустили «немцев» вперед и последовали за ни­ми, ожидая дальнейшего исхода военной игры, имев­шей сугубо практическое значение.

Вот дозор поровнялся со свежими кучами навоза, но, убедившись, что за ними люди укрыться не могут, пошел дальше. Продвинулись вперед и «немцы», си­девшие на подводах. Позади на могильнике неожи­данно раздался выстрел. Люди соскочили с повозок и все обратились в сторону кладбища. В это время ря­дом с ними, с другой стороны дороги, раздалась команда: «Хенде хох!» Обернувшись, «немцы» увиде­ли в упор наставленные на них семь автоматов.

Мы были поражены тщательностью проделанной работы. Оказалось, что рядом, буквально в трех мет­рах от дороги, за ночь «партизаны» успели отрыть окоп полного профиля на семь человек. Земля была отвезена ими в лес. Окоп они покрыли легким плет­нем и тщательно замаскировали сверху дерном. А вы­броска на поле свежего навоза потребовалась Шлыко­ву только для того, чтобы замаскировать следы телег, на которых вывозилась земля.

Александр был доволен своей работой. Он сидел в окопе вместе с шестью автоматчиками и весело под­трунивал над незадачливыми «немцами».

После небольшой задержки «немцы» двинулись дальше. Навстречу тихонько двигались те же две те­леги, нагруженные сеном. Дозорные ни к чему не мог- л^ придраться и вынуждены были их пропустить. От «немцев» до первой телеги оставалось не больше два­дцати метров, когда с задней слез пожилой белорус и начал заботливо поправлять упряжь. Девушка, сидев­шая на возу сена, продолжала ехать вперед. А когда подводы с «немцами» оказались между возами, пожи­лой белорус издал какой-то неестественный возглас, и в тот же момент оба воза с сеном развалились и с телег соскочили по пяти партизан, направив свое ору­жие на «немцев». Эта тщательно продуманная работа была выполнена под руководством Сотникова. А как я узнал день спустя, все детали этих хитростей были придуманы на совещании тройки в составе Цветкова, Телегина и Шлыкова. Другим они не доверились, во избежание «разглашения тайны».

Несколько хуже получилось у Кулинича. Органи­зованная им засада по типу Шлыкова была так же тщательно замаскирована, но кто-то из сидевших в укрытии, услышав приближавшиеся подводы, издал предупредительный возглас. Проходивший рядом до­зор услышал, и «немцы» начали поиски.

Блестяще проведенная военная игра имела боль­шое значение для операций по захвату пленных. Удар­ная группа Рубцова на практике оценила эффектив­ность засад на совершенно открытом месте. Обычно немцы в лесу были очень насторожены и всегда дер­жали оружие наготове, а на открытом месте, наобо­рот, они не ожидали засады и вели себя беспечно. Правда, организация засад на открытом месте требо­вала затраты большого труда, но зато успех операции в этом случае достигался с меньшими жертвами.

* * *

Яша Кулинич, недовольный тем, что во время так­тических занятий у него получилось хуже, чем у Шлы­кова и Сотникова, добился от меня разрешения на операцию по захвату пленных в Ивановском районе, Пинской области. Не удержался от соблазна и Пахом Митрич. Отпустил и его в помощь Кулиничу. При этом молодой командир договорился с пожилым бело­русом и девушкой, принимавшими участие в органи­зации засады с возами сена, и направил их во глазе с дедом Пахомом и еще с одним местным бойцом на разведку. Четыре человека, посланные в район, точно установили, в каких деревнях расположены немцы, Где у них размещен штаб, куда, по каким дорогам и примерно в какое время выезжают офицеры и связ­ные. Яша Кулинич с шестью автоматчиками встре­тился с разведчиками и тут же наметил план опе­рации.

Гитлеровский лейтенант выехал на двух санях со двора, где размещался штаб дивизии, и направился к пункту расположения своего батальона.

Дорога проходила по ровному болоту, и на ней никого не было видно. Да и стоило ли беспокоиться в такое время дня: ведь рядом — крупное местечко, и все вокруг занято фашистскими войсками. Большой лес только в одном месте тупым клином выдвигался к дороге, но не доходил до нее на добрую четверть ки­лометра. В лесу, очевидно, были сенокосные угодья. Еще утром на виду у лейтенанта трое крестьянских саней проехали в этот лес со всеми приспособлениями для погрузки сена. Теперь лейтенант и его охрана еще издали увидели, как эти сани, нагруженные сеном, воз­вращались из леса. У передней лошади стояла девуш­ка в той же самой одежде, в которой лейтенант видел ее утром. Издали можно было заметить, что у нее не ладится что-то с упряжью. Она возилась у хомута. А на заднем возу сидел тот же пожилой мужчина, белорус, он даже не слезал со своего воза, чтобы по­мочь девушке поправить упряжь.

Но вот девушка справилась и поехала вперед, а за ней тронулись другие две подводы. Трое саней вы­ехали на ту же дорогу, по которой ехали гитлеровцы, и повернули в ту же сторону.

Лейтенант сидел в легких санках рядом с ординар­цем. Крупная, сытая лошадь пыталась ослабить вож­жи, но ординарец крепко держал их, намотав на ру­ку. На заднем большом и таком же сытом коне ехали на простых санях три фашистских автоматчика. Они, развалясь в свободных санях, следовали впритык за офицерскими санками, их автоматы лежали в ногах на сене. Офицерская лошадь не дошла нескольких шагов до последнего воза, когда один из автоматчи­ков с задней подводы крикнул на ломаном русском языке: «Дорога, рус! Дорога!»

Пожилой белорус, как бы испугавшись, что вызо­вет немилость господ, круто повернул лошадь вправо. Средняя подвода с сеном свернула влево. Интервал между задним и передним возами образовался такой, что в нем уместились обе подводы противника.

Тот же гитлеровец с задних саней снова крикнул: «Дорога, рус!» Но девушка что-то остановилась и, бранясь на лошадь, соскочила к ней за воз. Ордина­рец остановил коня. Лейтенант, выпрыгнув из санок, направился к передней лошади, очевидно с намере­нием взглянуть на девушку. Из задних саней вылезли два солдата и последовали за офицером.

В этот момент сидевший на заднем возу пожилой белорус что-то крикнул — и... гитлеровцы застыли на месте от неожиданности.

Возы с сеном вздрогнули, точно от взрыва, распа­лись, и перед оккупантами спереди, сбоку и сзади взметнулись дула автоматов, револьверов и дробового ружья-централки.

Перед лейтенантом блеснул один голубой глаз де­вушки, а вместо другого — темнело дуло пистолета, направленного ему в переносицу.

— Хенде хох! — скомандовал Яша Кулинич.

Лейтенант схватился за рукоятку «вальтера», но выстрел Кулинича в упор перебил ему правую руку выше локтя, и она повисла, как плеть.

Офицер оказался очень сильным. Не обращая вни­мания на боль в руке, он метнулся к девушке, пы­таясь достать из кобуры пистолет левой рукой. Де­вушка, отскочив немного в сторону, в упор выстрелила в бедро офицера, и он повалился в сугроб левым боком.

Оставшийся на задней подводе гитлеровец выпрыг­нул из саней с автоматом, но дед Пахом ослепил его зарядом дроби. Успел выхватить парабеллум еще один автоматчик. Он выстрелил в стоявшего против него партизана и тяжело ранил его в живот. Выстрел Пахома Митрича свалил и этого. Два остальных под­няли руки, их окружили, связали и бросили в сани. В другие ввалили раненого лейтенанта.

Вся операция, считая от первого выстрела, дли­лась около трех минут. Но до населенного пункта, в котором стоял фашистский батальон, было не более двух километров. Там сразу же подняли тревогу, и с минуты на минуту можно было ожидать обстрела и погони.

Для маскировки Кулинич приказал на месте схват­ки оставить тяжелого коня немецких автоматчиков.

Остальные подводы развернулись.

— Пшел! — крикнул Кулинич. Перепуганные ло­шади взяли с места в галоп.

Смельчаки уже подъезжали к лесу, когда из де­ревни раздались пулеметные очереди, а затем выстре­лы из минометов.

На следующий день к вечеру Кулинич возвратил­ся с богатой добычей. От захваченных им пленных мы получили ценные сведения.

Дата добавления: 2015-10-13