О ЕВХАРИСТИИ

Священное Писание говорит: мир был создан как огромный благолепный храм, и Господь поставил в нем человека Царем и Священником. Человек должен был принять окружающее его пространство как дар Бога, хранить и возделывать его и возвращать Богу в благодарении, как жертву хвалы. Но человек отпал от своего призвания, стал воспринимать мир эгоистически, то есть стал в нем паразитировать, полагая, что все дано ему по заслугам. Христос восстановил человека в его чине и все творение в том виде, как оно было задумано Творцом. Христианин же соделывается сотелес-ником Ему в Таинстве Святого Причащения - Евхаристии.

За последнее время литургическая наука сделала много открытий. Найдены древнейшие списки богослужебных чинов и другие памятники литургического творчества. Они проливают свет на жизнь древней Церкви, на те ее аспекты, которые впоследствии претерпевали изменения по причинам историческим, случайным и по чисто человеческому произволу. И если говорить о литургическом возрождении, то, в первую очередь, - о необходимости устранения тех искажений, которые мы внесли в нашу церковную жизнь, и которые только мы сами можем устранить и исправить. У древних христиан днем Евхаристии был день Господень, то есть воскресенье, и большие праздники, а причащались они ежедневно, унося с собой Святые Дары. Каждодневное служение Литургии - это монастырская практика, вызванная желанием ежедневного причащения, которая позже распространилась по приходам.

Ныне, к сожалению, переживание Литургии, как единственной возможности восстановления из падшего состояния, притуплено. Главное условие для совершения Евхаристии - это собрание общины во главе с предстоятелем. Всех членов Церкви собирает вместе любовь ко Христу и друг к другу. О церкви и соборности много и с большим чувством говорили славянофилы, особенно Хомяков. Он определяет Церковь не как общество верующих (это употребляют все наши катехизисы), а как единую благодать Святого Духа, живущую во многих личностях. Это очень верно. Принцип соборности является отличительной чертой Церкви, и заботиться о его восстановлении обязаны все, хотя это требует много сил, времени, а самое главное - большого самоотвержения.

Частое причащение, если оно будет индивидуально, то есть каждый сам себе будет устанавливать время для причащения, ни к чему не приведет. Литургия - это общее дело. Молитвы Литургии не предусматривают двух категорий находящихся в храме: причащающихся и присутствующих. Поэтому Литургии без причащающихся или заказные Литургии совершенно немыслимы. Представьте себе: частное лицо заказывает общественное служение (что, собственно, и означает слово "литургия"), за которым никто даже не присутствует! Евхаристия - это Трапеза, Вечеря, в ней можно быть только участником: наблюдать, как обедают другие, по крайней мере, странно.

Почему Церковь не оставляет оглашаемых наблюдать, как причащаются верные, но многими возгласами "оглашаемые изыдите" повелевает им покинуть храм? Да потому, что служат, приносят благодарение все члены собрания, и это предполагает непременное вкушение Евхаристии. Оглашаемые же, не будучи просвещены Крещением, не могут участвовать в совершении Евхаристии. Так что говорить о присутствии за Литургией нельзя, в ней можно только участвовать. Мы сегодня, к сожалению, далеки от подлинного восприятия Евхаристии. Канонист XII века Феодор Вальсамон замечает, что в его время далеко не все христиане причащались за каждой Литургией, но они покидали храм вместе с оглашаемыми и кающимися. Даже патриарх, говорит он, когда не служил и не причащался, уходил из храма после чтения Евангелия. Ни о каком духовном причащении не может быть и речи. Церковь знает лишь реальное причащение: Евхаристия - святая, но пища.

Когда мы молимся: "хлеб наш насущный даждь нам днесь", во всей полноте и простоте этих неисчерпаемых слов мы просим Хлеба, сшедшего с небес. Ведь обычный хлеб получают и те, которые его не просят, и неверующие, и даже враги Божий. В греческом тексте слово "насущный" - "эпиусион": приставка "эпи-" означает "над-", "сверх-", то есть, в буквальном переводе - "надсущный", "сверхсущный", не обычный хлеб, а Тело Христово. Почему мы и произносим молитву Господню в Литургии перед причастием. Очень важно, чтобы причастие стало делом всей общины, которая именно для этого и собирается. В древности в Литургии участвовали все ее члены, хлеб и вино приносили верные (слово "просфора" означает "приношение", а в молитве проскомидии есть слова "помяни принесших и их же ради принесоша"), диаконы отбирали лучшее для совершения таинства, остальное же оставалось для агапы. Даже дети-сироты, находившиеся на иждивении Церкви и ничего своего не имевшие, приносили воду - это было их приношением. Во время проскомидии перед нами великая тайна: Бог посреди людей и Бог посреди получивших обожение благодатью Истинного Бога, воплотившегося ради них. Здесь - будущее Царство и откровение Вечной Жизни (Симеон, архиепископ Солунский).

Святитель Василий Великий советует христианам собираться для совершения Евхаристии четыре раза в неделю: в среду, пятницу, субботу и воскресенье, но как на идеал указывает на каждодневное причащение. Существует правило одного из Вселенских Соборов, которое, кстати, никто не отменял: если христианин без уважительной причины не участвовал в двух или трех Евхаристических собраниях, то есть не причащался, он отлучается от Церкви, вернее, он сам себя отлучает от Христа.

Я прекрасно понимаю, что высокой меры все вдруг достичь не могут. Но говорить об этом необходимо, стремиться к этому обязаны все. В Большом Катехизисе говорится, что ревнующим о спасении следует причащаться четырежды в год, или хотя бы раз в год. Сейчас это звучит странно. Никто этого предписания не выполняет, сама жизнь его отменила. Уже отец Иоанн Кронштадтский учил совсем по-другому.

Нельзя забывать, что богослужебный чин мы приняли от Византии вместе с верой. Наш чин Литургии содержит много элементов, которые вошли в него из византийского придворного обихода, так как патриарх и император были непременными участниками богослужения. Современному же человеку почти непонятна сама идея монархии и, разумеется, все обряды, связанные с этой идеей, выглядят как анахронизм, за которым ничего не стоит. Некоторые архиереи часто служат иерейским чином, по-моему, это хорошо, так как упраздняются многочисленные поклоны "ис полла" и прочее, что отвлекает от главного.

Отец Александр Шмеман в своей книге "Евхаристия. Таинство Царства" говорит, что русские эмигранты, находясь в очень стесненных обстоятельствах, когда храмами для них служили подвалы и гаражи, убедились в невозможности совершать Литургию в ее синодальном варианте со всей внешней торжественностью, со множеством входов и выходов. Зато какое реальное присутствие Христа ощущали они в этих убогих храмах! И этот опыт был для них очень полезен и поучителен.

Архимандрит Софроний (Сахаров) вспоминает: когда он жил в пустыне, к нему приходил монах для того, чтобы петь за Литургией. Их было только двое, но он замечает, что никогда не ощущал никакой ущербности, была та же полнота, что и при наполненном народом храме. Два-три человека - это уже собрание Церкви. Но подлинному восприятию Литургии несомненно должно предшествовать просвещение. Если сейчас все пение в храме заменить чтением (от этого богослужение нисколько не пострадает), многие поймут, что они приходят в храм не для молитвы. Величие Евхаристии не в том, чтобы она совершалась со всякой внешней торжественностью, а в том, что она есть неслыханный дар Божий человеку, то благо, которое "око не виде, ухо не слыша и на сердце человеку не взыде". ("не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку" 1 Кор. 2. 9)

Сейчас на приходах службу сокращают каждый, как хочет. А гораздо разумнее было бы привести все к единообразию. У греков, насколько мне известно, еще в начале прошлого века патриарх Анфим разработал устав для приходских храмов, и греки им пользуются до сих пор. Ведь у нас в Церкви - устав монастырский, в полном объеме его сейчас нельзя исполнить даже в монастыре. Всенощное бдение по уставу не совершается нигде, разве что только на Афоне, и то очень редко. Для того, чтобы совершить всенощное бдение, например, в праздник св. Афанасия Великого, сходятся монахи из нескольких монастырей, потому что монахи одного монастыря сделать это уже не в состоянии. У нас эта служба сокращена до двух с половиной - трех часов и все равно называется всенощным бдением, хотя в церковном уставе есть оговорка, что в малых обителях и в приходских храмах, где всенощного бдения не бывает по причине малочисленного клира, совершаются вечерня и утреня полиелеем в свое время, то есть вечером и рано утром. И я думаю, что сейчас именно это и необходимо. Надо очень хорошо знать структуру богослужения, все его части, чтобы понимать, что можно опускать, а что нельзя; что составляет сам костяк вечерни и утрени, и что было привнесено позднее.

Вот о. Александр Шмеман различает в чине вечерни четыре темы. Так как церковные сутки начинаются с вечера, а высшая форма молитвы - это славословие, то вечерня начинается с чтения или пения 103-го псалма - славословия Богу, Творцу всяческих. Затем идет тема грехопадения и покаяния - это "Господи воззвах" и псалмы 140, 141, 142 и уже позднее были прибавлены стихиры на "Господи воззвах", раскрывающие содержание дня или праздника. После этого следует тема пришествия в мир Христа - древний гимн "Свете тихий". И завершает вечерню тема суда и конца - "Ныне отпущаеши". Эти же четыре темы, но только в обратном порядке, порядке восхождения, составляют чин утрени. Утреня начинается с шестопсалмия - тема конца и суда. Существует неписаное монашеское предание, что Страшный Суд будет продолжаться столько, сколько длится чтение шестопсалмия. Затем идет тема пришествия в мир Христа - "Бог Господь и явися нам". Затем - тема грехопадения и покаяния - это библейские песни и канон. Потом - вновь тема славословия: хвалитные псалмы и Великое славословие, и затем это переходит в наивысшую форму славословия - благодарение - Евхаристию. Потому и вечерня и утреня являются приготовительными службами к Литургии, и если кто из верных желает участвовать в Евхаристии, он должен быть участником и этих двух служб. У греков на приходах утреня сразу же после Великого славословия переходит в Литургию - это вполне логично. У нас, в Русской Церкви, литургическую реформу рано или поздно придется предпринимать, потому что сама жизнь заставит это сделать.

Само название службы - вечерня или утреня, - пишет о. Александр Шмеман, - указывает, в какое время суток они должны совершаться. Здесь очень важен момент "богословия времени" - молитвой мы освящаем и самое время, которое Церковь призвана преображать в Царство будущего века. Поэтому ясно, что нужно бережно относиться к самому времени совершения богослужения, и Типикон очень часто указывает конкретные часы, когда должна начинаться вечерня, когда утреня и Литургия; Литургия может начинаться в любое время - и утром, и вечером. А то абсолютное равнодушие, с которым у нас, например, переносится утреня на вечер, объясняется тем, что богослужение воспринимается как чисто аскетический подвиг: самое главное - отстоять, а потому и неважно - когда.

Сейчас Литургию Преждеосвященных Даров даже в монастырях совершают утром. А должна она совершаться вечером. Почему? Потому что Литургия Преждеосвященных Даров всегда соединена с вечерней, и потому что пост продолжается до вечера. А после отпуста уже наступают сумерки, христиане, которые приобщились Свету Небесному, которые восприняли Христа, являются посланниками, апостолами и должны этот свет нести в мир, лежащий во тьме. Каждый христианин - это апостол, и главная цель его жизни - это свидетельство, миссия. И вот они идут во тьму этого мира, чтобы его просветить Тем Светом, Которому приобщились.

...Святые в Церкви были и будут до скончания века. Церковь всегда жива и всегда способна к творчеству. Было время, когда церковный устав еще не сформировался. Мы сейчас, например, пользуемся богослужебными текстами, которые записаны еще со времен Византии, а некоторые из них восходят к временам первохристианским, когда духовная жизнь била ключом. Богослужение тогда совершалось экспромтом, людьми, которых почитали "органами Духа Святого", через них сам Дух Святой изрекал высокие истины. Лучшее из произнесенного тогда записывалось, и мы до сих пор пользуемся этим. Для того, чтобы сейчас или в будущем приблизиться к такому же уровню духовного творчества, нужно добросовестно все изучить, вжиться в Предание. Кто-то из преподобных говорил: "Чтобы самому исполниться Духа, нужно стремиться к тому, чтобы слова псалмов Давидовых стали твоими словами". Тот, кто хочет достичь вершин духа, должен пройти определенный путь. Тогда только возможно творчество, тогда появятся слова новые, важные для данного времени. (Еще святой Григорий Богослов говорил: "Мысль, не выраженная словом, это движение оцепеневшего".)

Дата добавления: 2015-10-13