Глава XI. Девочки — налево, мальчики — направо

— Телефонный терроризм устраивает наш учитель информатики! — с порога заорал Вадька.

Катька, успевшая воссоединиться с родным гусем, подтверждающе закивала.

— Деда Таратуту выкрали, и его надо срочно спасать! — не слушая Вадьку, в один голос вскричали близняшки.

— Ювелиры планируют какое—то дело, а потом собираются сбежать! — не обращая на них внимания, выкрикнул Сева и уже тише добавил: — А еще у них в охранниках старший лейтенант Пилипенко.

— Как вы не понимаете, старичка стукнули по голове, засунули в машину… — Мурка осеклась. Обернулась, внимательно поглядела на Севу и переспросила: — Чего—чего? Пилипенко теперь в охранниках?

— Что он там делает? — немедленно позабыв о собственном ошеломляющем открытии, Вадька переключился на стремительную карьеру их давнего врага.

— Пирожные печет, с кремом! — окрысился Севка. — Что в охранниках делают — охраняют! Нет, ну надо же! Темные дела наших ювелиров никого не волнуют! Всех беспокоит Пилипенко!

Мурка опомнилась:

— Да фиг с ювелирами и с Пилипенко тоже! Там старичка вот—вот убьют!

— С чего ты взяла, что обязательно убьют? — поинтересовался Вадька.

— Ой, когда дед с теми похитителями разговаривал, у них лица были такие, ну такие… Ну точно убьют!

— Не сомневаюсь, — пробормотал Сева. — Я б на их месте обязательно его убил! — Севка припомнил уборку в дедовой комнате и добавил: — И на своем собственном, пожалуй, тоже.

— Старик сказал, что может опознать всех, кто приходил за саперами приглядывать, когда они несуществующие бомбы искали, — пояснила Кисонька. — Вот тут та парочка наблюдателей и заволновалась!

— Интересное кино получается! — задумчиво пробормотал Вадька. — Наш учитель информатики сообщает про заложенные во всяких местах бомбы, причем делает вид, что это вовсе не он, а я! Зачем ему это нужно, совершенно не ясно, потому что никаких бомб на самом деле нет. Но милиция и военные каждый раз приезжают, ищут, мечутся…

— Лоточницы говорили, в этот раз приехало меньше машин, чем раньше, — вставила Кисонька. Вадька кивнул, принимая информацию к сведению и продолжал рассуждать:

— Каждый раз, как начинают бомбу искать, появляются какие—то люди и внимательно наблюдают. Сегодня эти люди узнали, что за ними в свою очередь наблюдает наш пенсионер Таратута, моментально занервничали и деда похитили.

— Теперь его там страшно убивают, а ты сидишь и спокойно рассуждаешь! — возмутилась Мурка.

— Может, его там совсем не страшно убивают? — хладнокровно предположил Вадька, которому почему—то ну никак не удавалось проникнуться сочувствием к похищенному старичку. — И вообще, если прямо сейчас убивают, торопиться некуда, все равно не успеем!

— Вадим, ты бесчувственный! — припечатала Кисонька.

— Нет, он тупой! — взорвался Сева. — Да и все вы такие же! Вы хоть поняли, что я сказал? Наши ювелиры вели между собой очень странный разговор: все про какое—то дело, и что какой—то хозяин не станет затевать расследование, а тоже сбежит, то ли вместе с ювелирами, то ли сразу после. И при этом они ужасно боялись милиции! И партнеров боялись, которые с ними жуть что сделают, если… — Севка нахмурился, вспоминая, — если они «передадут только то, что есть, без того, что будет».

— Что за ребус? — обалдело спросил Вадька.

— Такой ребус, за разгадку которого нам деньги платят! — вскричал Сева. — Кого-нибудь, кроме меня, фальшивые драгоценности еще интересуют?

На рабочем столе истошно затрезвонил телефон.

— Не волнуйся, Севка, сейчас пообщаешься с одним очень заинтересованным, — утешила мальчишку Катька и ткнула в окошечко определителя номера. — Наш заказчик звонит.

— Заодно спроси у него, может, он знает, что за дело затеяли ювелиры. Наверняка ничего странного, какая-нибудь всем известная ерунда, — равнодушно обронила Мурка. — Вот похищение Таратуты — это да, это серьезно!

Сева щелкнул кнопкой внешнего микрофона.

— Ну—с, господин сыщик, вам уже известно, кто посмел меня кинуть? — гаркнуло на всю комнату.

Кисонька и Мурка с изумлением воззрились на телефон. Голос их старого знакомого Петра Николаевича был узнаваем и в то же время неузнаваем. В их доме с их отцом он всегда говорил весело и очень любезно. Теперь же в его голосе были угроза и напор.

— Нет, мы еще не… — промямлил Севка, спохватился и быстренько включил преобразователь голоса. — Ведем расследование, — авторитетно прозвучало в трубке. — Кое—что удалось выяснить.

— Что именно? — немедленно перехватил инициативу заказчик.

— Мы предпочитаем сообщать только окончательный результат, — вывернулся Сева. — Нам хотелось бы прояснить ряд моментов… — он замолк, лихорадочно пытаясь сообразить, что ж это за ряд такой. Ничего не лезло в голову, и тогда он спросил: — А правда, что хозяин ювелирной компании ничего не понимает в драгоценностях?

На мгновение повисло обескураженное молчание, потом заказчик поинтересовался:

— Это кто ж вам такое сказал? — И голос его почему—то аж дрожал от еле сдержаиваемого бешенства.

— Тайна следствия, — бросил Сева.

— Нет, ну что за люди: «ничего не понимает в драгоценностях», — передразнил Петр Николаевич. — Подумаешь, не очень человек разбирается, где у брюлика эта, как ее, «площадка» — в смысле, верх, а где эта, как ее, «калетта» — в смысле, хвост. Разве ж это главное? Был бы бизнесмен хороший!

Севка передернул плечами. Надо же, как многоуважаемый Петр Николаевич за хозяина ювелирной компании переживает! Даже чересчур. Хотя они вроде приятели.

— Человек дело вести умеет! — продолжал выступать заказчик. — Вон через два часа менеджер в Англию летит, привезет украшения новые, алмазы. Не какие-нибудь там якутские, а настоящие южноафриканские, прямо от знаменитой компании «Де Бирс»! Таких в нашем городе еще не видели! Завтра вечером презентация будет о—го—го какая! В самом крутом ресторане!

— Вот тебе твое загадочное дело, — тихонько пробормотала Мурка.

— А чем эти самые «Де Бирс» лучше якутских? — спросил Сева. Просто чтобы хоть что—то спросить. Его глодало разочарование: подозрительная беседа ювелиров оказалась всего лишь обсуждением презентации.

— Стоят дороже! — Петр Николаевич вдруг осекся. — Чего это вы меня расспрашиваете? Я ничего не знаю, к ювелирам никакого отношения не имею…

— А к телефонному терроризму? — тут же поинтересовался Сева. — Что вы делали на площади возле книжного? Там, где бомбу искали?

Воцарилось тяжелое молчание.

— Вы что, следите за мной? — наконец спросил клиент. В его голосе прорывался сдерживаемый гнев.

— Мы ведем расследование по вашему же заказу, — мягко возразил Сева.

— Я вам самого себя не заказывал! — взвился Петр Николаевич. — Я депутат горсовета! Город вторую неделю терроризируют! Я должен быть на посту!

Слова его звучали логично, но в тоне было что—то ужасно ненатуральное.

— А по—моему, вы, Петр Николаевич, скрываете от нас информацию. При таких условиях мы не можем гарантировать успех расследования, — немедленно объявил Сева, радуясь неожиданной лазейке.

— Только попробуйте! — угрожающе—любезным тоном процедил заказчик. — Нароете, кто меня на бабки выставил, все оплачу: и расходы, и на гонорар не поскуплюсь. Но если не нароете… — его голос прозвучал жестоко. — Офис у вас арендный? Не будет вам аренды! С лицензией вашей еще разберемся. Вы ведь не имеете права вести оперативно—розыскные мероприятия. Налоговую тоже подключим… У вас осталось меньше недели! К концу срока я должен знать, кто меня кидает: жена или ювелиры?! А иначе я из вас все вытрясу! До коронок на зубах! — В телефоне послышались резкие гудки, клиент бросил трубку.

Севка меланхолично нажал на рычаг телефона и поинтересовался:

— У кого-нибудь коронки на зубах есть?

— Разве что у Саляма. — Мурка кивнула на офис для посетителей, где единственный служащий агентства прихлебывал чай, методично отправляя в рот кружочки тонко нарезанной салями. — Наверняка есть, он так свою колбасу жрет!

— Зубы от колбасы не портятся, только от сладкого, — авторитетно сообщила Катька. — Вдруг у него тоже коронок нет?

— Тем хуже для нас, — пожал плечами Сева. — Разорят нас вчистую. Давайте соображать, сколько у нас на счетах от прошлых дел осталось, хватит на штрафы или как?

— Мою долю не считай, — глухо сказал Вадька.

Компаньоны в изумлении уставились на него.

— Луговой—то ментам через преобразователь голоса звонил, — пояснил он. — В милицейской записи голос на шестьдесят процентов с моим совпадает. Конечно, не сто, но все—таки больше пятидесяти. И еще говорят, у меня была возможность позвонить, как раз когда я с литературы отпросился.

— Менты думают, я больной прикинулась специально, чтоб от Вадьки внимание отвлечь, — вздохнула Катька. — Оно, конечно, правда. Только ведь не затем, чтоб про бомбы звонить!

— Майор Владимиров на нас вообще не глядит, будто мы пустое место. И все твердят: «Будете возмещать, будете возмещать!» На завтра мать к директору вызвали, разговаривать.

— А она пока что с нами не разговаривает, только ревет все время. Подружке своей звонила, спрашивала, за сколько нашу квартиру продать можно и сколько комната в коммуналке стоит, — добавила Катька.

— Подожди, но ведь есть же доказательства, что это не ты! — возмутилась Мурка. — Ты телефон сфотографировал, и преобразователь голоса! Луговой за тобой гонялся!

— Никакие это не доказательства, — отмахнулся Вадька. — Преобразователь Луговой давно перепрятал, что гонялся за мной — скажет, я все выдумал, а фотография телефона — она всего лишь фотография и есть.

— Клиент хочет нас разорить, а менты хотят, чтоб Вадька им деньги за ложные вызовы возместил, — подвел итог Сева. Он сунул руку в карман и выгреб полученные от ювелиров двести долларов. — Не—а, на все не хватит! — сообщил Сева, глядя на двести баксов так пристально, словно вот именно этими купюрами он собирался откупаться и от заказчиков, и от милиции. — Интересно все—таки, если «дело» ювелиров — всего лишь обычная презентация, чего ж они милиции боятся? И еще дергались, как, мол, быть, если во время дела снова бомбу станут искать.

— Их вполне можно понять, — пожала плечами Кисонька. — Представляете: ресторан, музыка, все дамы в драгоценностях, новые украшения показывают — и тут опять! Саперы, всем выйти на улицу…

— Возле лицея нет ресторана, — поправил ее Вадька. — А наш учитель информатики натравливает саперов только на здания рядом с лицеем. Так что ювелиры могут не дергаться, никто их презентацию не сорвет.

Сева вдруг выпрямился. На лице его написана была лихорадочная работа мысли.

— Погодите—погодите, — пробормотал он. — Ювелиры могут не дергаться, но все—таки дергаются! Ребята, «дело», про которое они говорили — вовсе не презентация! Это что—то другое! Оно будет не в ресторане, а как раз в ювелирном! Сразу после презентации! Их бухгалтер сказал: «Цацки покажем, делаем дело и сматываемся».

Вадька запустил обе руки в волосы и принялся усиленно скрести затылок.

— Как он там сказал? Партнеры разозлятся, если «передать только то, что есть, без того, что будет»? Слушайте, ребята, а ведь в этой фразе есть смысл! Помните, они говорили, что хозяин у них ничего в драгоценностях не понимает? А если они решили этим воспользоваться? И просто—напросто заменяют настоящие камни фальшивками? А камушки берут себе?

— Не сходится, — покачала головой Кисонька. — Такой бизнес долго не протянет, любая случайность может их разоблачить. Вон, наш клиент же обнаружил, что колье его жены поддельное!

— А им и не нужно долго! Им нужно только, пока из Англии привезут вот эти новые, супердорогие украшения. И тогда они возьмут «то, что есть», — камни, которые они уже украли — и «то, что будет», — новые камни, смоются и продадут все иностранной мафии! Зарубежным партнерам, которых они так боятся!

— Ура! — восторженно заорал Сева. — Раскручивается дело! Если наш горсоветовский крутой заказчик нас разорять не станет, от Вадькиных ментов мы откупимся!

— Ты что, Вадьке свою долю отдашь? — насмешливо прищурилась Кисонька.

Севка бросил на нее презрительный взгляд:

— А ты думаешь, если финансист — так только под себя гребет?

— По моему, вы рано радуетесь, — подала голос Катька. — Клиент—то вам на слово не поверит. Доказательства нужны.

— Так бежим их добывать! — Сева сорвал с вешалки свою куртку. — Едем немедленно в аэропорт!

— Зачем?

— Ну сказал же наш заказчик: через два часа менеджер ювелирного летит в Англию за драгоценностями! Надо за ним проследить!

— А вот все—таки интересно, откуда наш клиент про ювелирный такие подробности знает: когда едет, зачем едет? — на мгновение задумался Вадька и тут же тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли. — На фига нам за менеджером в аэропорту следить, ничего незаконного он там делать не станет! Вот где и вправду стоит за ним присмотреть, так это в Англии. Если они планируют перепродать настоящие камни, обязательно захотят перед операцией со своими мафиозными партнерами законтачить! Не по телефону же им разговаривать!

— Никого из нас не пустят в Англию так быстро! Там же вагон бумажек надо оформлять! — в отчаянии вскричала Мурка.

— Зачем ехать в Англию, если прямо там наш компаньон живет? — пожал плечами Вадька. Он нажал несколько кнопок на клавиатуре.

Как всегда, их загадочный английский компаньон откликнулся мгновенно. С помощью Кисоньки быстро соорудили текст, рассказывающий всю историю фальшивых бриллиантов. Под конец Вадька объяснил Большому Боссу задачу: не спускать глаз с менеджера ювелирной компании, выяснить, будет ли он встречаться со скупщиками краденных камней.

Пока Вадька и Кисонька строчили письмо, Катька очнулась от глубокой задумчивости и подергала Севку за рукав:

— Слушай, если камешки хотят за границей продать, зачем их сюда везти, а потом обратно? Менеджер прихватит все, что раньше наворовали, с собой. А новые прямо там, в Англии, повыковыривает, и все дела!

— Темная ты, малая! — Севка покровительственно похлопал ее по макушке. — Во—первых, самолетом украденные драгоценности не провезти, таможенники найдут. Во—вторых, подельщики — бухгалтер и этот, третий, дизайнер — менеджеру одному добычу не доверят, вдруг смоется! А самое главное, они ведь не хотят, чтоб их после кражи искали! Если они в Англии камешки свиснут, за ними сразу же и страховые компании, и Интерпол, и местная полиция гоняться станут. А если спокойно привезти, тут всем показать: мол, вот они, бриллианты, а потом уже исчезнуть, знаешь сколько они времени выгадают? Да они надеются, что расследования вообще не будет! Хозяин ювелирного побоится, что его самого в подделке драгоценностей обвинят и посадят. Или просто убьют, — Сева призадумался. — Среди покупателей разные встречаются.

Вадька щелкнул клавишей, и письмо ушло на адрес Большого Босса. В этот раз ответа пришлось ждать долго, словно просьба проследить за подозреваемыми неожиданно смутила шестого компаньона агентства. Хотя, быть может, просто барахлила связь?

Наконец в окошечке высветилась фраза:

«Хорошо. Передавайте номер рейса и фотографию для опознания».

— В аэропорт все—таки придется ехать. Тихонько щелкнем менеджера и перешлем фото Большому Боссу по электронке, — скомандовал Вадька. Он схватил свою крутку. — Да, и вот еще! Пока Босс в Англии разбираться будет, нужно жену нашего заказчика потрусить. Подозрения с нее снимать рано, а кроме того, она дама модная, драгоценности любит. Наверняка про эти бриллианты, что привезут, больше всех знает.

— Мы можем к ней в косметический салон зайти. Вроде как к презентации готовимся, хотим себя в порядок привести, — предложила Кисонька.

— Я не хочу! — торопливо буркнула Мурка. — И вообще, народ, вы со своими цацками про похищенного деда совсем забыли? Мы будем его спасать?

— Нехорошо старичка бросать, — с некоторым сомнением пробормотал Вадька.

На лице у Севки было написано, что бросить деда как раз неплохо бы. Желательно с двенадцатого этажа. Но деваться было некуда. Сева тяжко вздохнул и кивнул.

— Тогда разделимся, — решил Вадька. — Девчонки в аэропорт, потом в салон. А деда…

Вадька осекся. Получалось, что спасать вредного дедка придется ему и Севке.

— Давайте наоборот. Мы с Кисонькой старичка вытянем…

— А мы, значит, в косметический салон пойдем, — перебил Мурку Сева. — Мне маникюр, Вадьке завивку! Нет уж, лучше мы деда вытащим. Мы ж теперь тимуровцы!

— Сева, а вдруг придется драться с похитителями? — вкрадчиво осведомилась Кисонька. — Как вы тогда справитесь?

Это было уже прямым хамством! Севка почувствовал, что начинает по—настоящему злиться! Что Кисонька себе воображает? Когда Таратуту похитили, тоже всякие комментарии отпускала, дескать, кто тут каратист, а кто финансист. Сева не позволит, чтоб его, настоящего парня, унижала какая—то девчонка, пусть у нее хоть три коричневых пояса по карате!

— Место женщины — в косметическом салоне, — высокомерно глядя на Кисоньку, процедил Севка. — А драку оставьте мужчинам!

Дата добавления: 2015-10-13