Глава X. Двести долларов за моральный ущерб

Севка обиженно глядел вслед сестрам. Конечно, он финансист! Да если б он за деньгами в оба глаза не приглядывал, от их агентства давно бы ничего не осталось! Может, кое—кому и кажется, что в расследовании главное — преступника поймать, а на самом—то деле главное — бабки уметь считать! Драться так круто, как девчонки, он не умеет, но, между прочим, в расследованиях соображает не хуже остальных! А Кисонька его как малька какого, как недоумка: «Оставайся на месте, сами разберемся!» Близняшки подозрительную парочку выслеживают. Вадька с Катькой к телефонным террористам подбираются. А он, как последний лох, торчит в толпе зевак! Ясно же, что ничего интересного не произойдет! Людей из ближних к книжному магазинов выведут за оцепление, всех обыщут, ничего не найдут, и укатят. Торчать здесь — только зря время терять.

Севка тоскливо вздохнул. Вдруг взгляд его оживился. Парни в камуфляже ввалились в дверь ювелирной компании. И вскоре вышли оттуда, гоня перед собой мужика в форме, видимо, охранника. Его грузная фигура показалась Севке знакомой, но он не стал всматриваться, потому что следом появились двое мужчин в зимних пальто поверх строгих деловых костюмов и довольно молодой парень — из—под куртки у него выглядывал плотный прорезиненный фартук. По описанию, оставленному заказчиком, Севка сразу догадался, кто эта троица: менеджер ювелирного, бухгалтер и главное сокровище компании — суперталантливый ювелир, создатель украшений, что прославили фирму среди богатых дам города.

Троица из ювелирного была жутко недовольна. Менеджер разорялся насчет оставленных без присмотра ценностей и ответственности, молодой ювелир долдонил о брошенной работе. Бухгалтер мрачно молчал, но бросал на камуфляжников такие зверские взгляды, что тем явно было не по себе. Троих сотрудников компании и охранника поспешно вытолкнули за оцепление, в толпу зевак.

Севка тут же ввинтился в плотно спрессованную людскую массу и принялся проталкиваться поближе к ювелирам. Раз он все равно здесь ошивается без толку, хоть покрутится возле подозреваемых. Телефонный терроризм своим ходом, а дела о фальшивых драгоценностях никто не отменял.

Севка поднырнул под локоть какой—то пышной даме, отчаянно рвавшейся сквозь оцепление спасать кошелку с картошкой и луком. И очутился на крохотном пятачке пустого пространства. Вокруг народ стоял тесно, плечом к плечу, и только от троицы из ювелирного все шарахались прочь. Дело было даже не в туше охранника, тяжело перетаптывающейся за спиной у менеджера. Просто от этой группки исходила волна такого нечеловеческого напряжения, что толпящиеся вокруг зеваки невольно старались держаться подальше.

Ну а Сева, наоборот, сразу постарался держаться поближе. Пристроившись рядом, он внимательно уставился на снующих саперов. Любой, взглянувший на него, был бы убежден — пацан жадно ожидает, когда из заминированного книжного поволокут бомбу. Но на самом деле для Севки не существовало никого, кроме тройки из ювелирного. Он весь обратился в слух.

Хотя первые несколько минут слушать было нечего — троица мрачно молчала. Наконец менеджер издал протяжный вздох и выдавил:

— Вот так люди и становятся детоубийцами. Своими бы руками детишек удавил! Развлекаются они! — И он злобно покосился в сторону лицея.

— Может, и не они, — предположил парень в фартуке.

— Какая разница кто! — взорвался бухгалтер. — Что, если саперы и милиция вломятся к нам прямо посреди… хм… дела?

Вся троица немедленно погрузилась в тягостную задумчивость, а напряжение вокруг них возросло еще больше.

— А может… — неуверенно начал парень в фартуке и смущенно покосился на менеджера и бухгалтера. — Может, отложить? Или вообще… — голос его упал до едва слышного шепота, — отменить? Может, хватит нам того, что уже есть?

Остальные двое воззрились на него с возмущением, переходящим в брезгливость.

— Ты что, рехнулся? — гневно вопросил бухгалтер. — Как это — отменить? А что наши… хм… наши зарубежные партнеры скажут, если мы передадим им только то, что есть, без того, что… хм… будет?

— Неважно, что они скажут, важно, что они сделают, — нервно усмехнулся менеджер. — Ты хоть соображаешь, кто у нас партнеры? Да они нас… Даже думать о таком страшно!

Парень убито кивнул, похоже, ему тоже было страшно думать.

— Что же делать? — спросил он.

— Поторопиться! — сквозь зубы процедил бухгалтер. — Ускоряем все до предела! Как цацки покажем, делаем дело, и сматываемся! Партнеры заждались, и у меня уже сил нет! Тебе ясно? — вызверился он на парня в фартуке.

А менеджер, наоборот, успокаивающе похлопал того по плечу:

— Ничего, ничего! Еще немного усилий, еще немного нервотрепки… Зато потом…

Севка так и не успел выяснить, что именно менеджер собирался делать потом. Троица говорила все тише и тише; стараясь не упустить ни звука, мальчишка подбирался к ним все ближе и ближе. Пока не очутился как раз возле толстого охранника. В этот момент группа саперов при полном снаряжении нырнула в недра книжного магазина. Толпа зевак качнулась. Севу швырнуло прямо на охранника. Тот оглянулся.

Недаром фигура охранника показалась мальчишке знакомой! Из—под лихо сдвинутого на ухо десантного берета на Севку глядел… старый недобрый знакомый — старший лейтенант Пилипенко!

Пилипенко тоже узнал Севу. Его глазки зло прищурились и вдруг полыхнули самым настоящим восторгом! Пилипенко протянул руку… и ухватил мальчишку за ворот куртки!

— Я поймал его! Вот он, вот! — торжествующе завопил Пилипенко и выкрикнул прямо в недоумевающие лица своих хозяев: — Вот кто бомбы подкладывает!

— Пилипенко, — устало вздохнул бухгалтер, — вам сто раз уже объясняли — на самом деле нет никаких бомб! Просто дурацкие шутки!

— Я раньше тоже думал, что шутки, а теперь, как этого поймал… — он потряс Севу за воротник, — точно знаю — есть бомба, просто спрятана хорошо! Что им бомба, они и не на такое способны! — Он снова встряхнул Севу, будто щенка.

— Если ваш охранник порвет мне куртку, я с вас возмещение скачаю, мало не покажется! — невозмутимо глядя на ювелирную троицу, пообещал Сева. — Моду взяли, детей прямо на улицах за воротники хватать!

— Пилипенко, немедленно отпустите мальчика и извинитесь! — потребовал менеджер. — Вы действительно слишком далеко заходите!

— Извиняться? Мне? — взвился Пилипенко. — Да вы их не знаете! Их целая банда: дети, гуси — убивают, документы похищают… Только Пилипенко все про них знает, только Пилипенко их раскусил! Вот и пришлось из милиции уходить! Из—за них! — И он обвиняюще ткнул в Севку пальцем, чуть не угодив мальчишке в глаз.

— А вы говорили — из—за боевого ранения! — усмехнулся менеджер. — Вас что, детишки ранили? Из рогатки подстрелили?

— Да они мне, можно сказать, крылья подрезали! — патетически взвыл Пилипенко.

На мгновение воцарилось молчание. Видно, каждый представил себе Пилипенко с крылышками, тяжеловесно порхающего в небесах.

— Но ничего, теперь—то все поймут, кто такой Пилипенко! Саперы мечутся, милиция ищет — никто не знает, кто преступник, кто бомбы подкладывает! А Пилипенко только на улицу вышел — и сразу хвать! Вот он, преступник! — И он опять встряхнул Севку. Ткань воротника затрещала.

— Что вы в мальчишку вцепились, Пилипенко! — возмутился менеджер, опасливо вслушиваясь в это потрескивание. — С чего вы взяли, что он преступник, у вас же никаких доказательств!

— Какие еще доказательства, если я эту малолетнюю мафию давно знаю? — тоже возмутился Пилипенко.

— Конечно, знакомство с вами, Пилипенко, не лучшим образом характеризует этого мальчика… — ехидно начал бухгалтер.

Но Пилипенко его не слушал. Высмотрев кого—то среди снующих туда—сюда милиционеров, Пилипенко радостно завопил:

— Вон, глядите, майор из моего бывшего отделения! Сейчас я ему преступника и сдам! Майор Владимиров, сюда! — И Пилипенко отчаянно замахал рукой, продолжая удерживать Севу за ворот.

Мальчишке стало не по себе. Мало того, что майор Вадьку подозревает в телефонном терроризме, так еще Пилипенко сейчас притащит к нему Севку! Пацан нацелился вывернуться из хватки Пилипенко и дать деру, как вдруг помощь подоспела с неожиданной стороны.

— Не надо нам здесь никаких майоров! — с тревогой в голосе сказал менеджер, хватая Пилипенко за руки.

Бухгалтер высвободил Севин воротник, одернул на мальчишке куртку.

— Идите, молодой человек, идите отсюда! — приговаривал он. — Вы же не хотите попасть в милицию!

Сева мгновенно передумал удирать. Кажется, ему представился случай кое—что выяснить про эту странную компанию.

— Я милиции не боюсь! — Он пожал плечами. — Как раз и разберемся, чего ваш охранник ко мне прицепился! Зовите своего майора, пусть вон куртку мою посмотрит!

Троица быстро переглянулась. Менеджер сунул руку в карман и выволок пухлый бумажник.

— Сто долларов за твою куртку хватит? И никакого шума, договорились?

— Чего там сто, я за нее двести платил! — вроде бы обиделся Сева. Ну если они сейчас и двести долларов отсыплют, значит, точно — троица побаивается встречи с милицией!

Без единого слова менеджер вытащил еще бумажку и протянул Севе. Обалдевший мальчишка молча принял деньги. Зато Пилипенко молчать не собирался.

— Это что ж такое! — взорвался он. — Мне за беспорочную службу — зарплату, а ему — двести долларов! — И бывший старлей ринулся к Севке.

Троица ювелиров изо всех сил вцепилась в своего охранника:

— Уходите, молодой человек, видите, мы его долго не удержим, — пропыхтел бухгалтер.

Сева торопливо нырнул в толпу, проскользнул за спинами у зевак и… снова подобрался поближе к компании из ювелирного. И успел еще услышать, как бухгалтер раздраженно спрашивает у менеджера:

— За каким чертом ты нанял этого идиота в охранники? — Он кивнул на пышущего яростью Пилипенко.

Менеджер лишь пожал плечами:

— Если в нашем деле что—то пойдет не так, именно его идиотизм может надолго задержать расследование!

— Никакого расследования не будет! — сердито отрезал бухгалтер. — В драгоценностях наш многоуважаемый хозяин не соображает, но в целом он не дурак. Он никогда не начнет расследования, ведь прекрасно понимает, чем оно обернется. Будет сидеть тише воды, ниже травы или вообще сбежит. Спорим на что хочешь, женушку прихватит, и ходу!

— Спорим, — с готовностью согласился менеджер. — Спорим, что женушку он оставит здесь!

Вся троица дружно расхохоталась.

И в этот момент недоумевающего Севу ухватили за рукав. Он оглянулся. Позади стояли запыхавшиеся девчонки.

— Бежим скорей! — выпалила Мурка. — У нас деда сперли!

Сестры поволокли Севу прочь. Уже выбираясь из толпы, Севка успел заметить, как к саперам и милиции подкатил еще один солидный автомобиль. Дверца распахнулась, и с пассажирского сиденья грузно выбрался упитанный усач с круглой физиономией.

— Петр Николаевич! — кинулся ему навстречу милицейский полковник.

«Интересно, что здесь делает наш заказчик?» — мельком подумал Сева.

Дата добавления: 2015-10-13