Гэндальф

Всего через пять недель после того, как с Робина Уэбба сняли все обвинения, касавшиеся незаконного предоставления пресс-релиза о загрязнении яиц активистами PLO новостному агентству, полиция Хэмпшира уже вновь стояла у него на пороге. Уэбба арестовали наряду с другими активистами и предъявили ему следующее обвинение: "В Хэмпшире и не только в неизвестные дни в промежутке между 01.01.91 и 17.01.96 вы вступили в преступный сговор с остальными обвиняемыми с целью подстрекательства неизвестных людей причинять криминальный ущерб".

По итогам процесса троих подсудимых отправили в тюрьму на три года только за то, что они сообщали об актах саботажа и спасения животных, никого при этом не подначивая; этот случай выявил тот факт, что свобода слова, которой мы так кичимся, всего-навсего миф.

С самого начала этого дела, которое вошло в историю как Заговор Гэндальфа, было ясно, что полиция хочет связать людей, стоящих за пресс-службой ФОЖ и бюллетенем Группы поддержки ФОЖ с журналом Green Anarchist. Дело получило название от аббревиатур: GA aND ALF.

Это была скандальная попытка раздавить свободу слова и урезать обмен информацией о радикальном мышлении между борцами за перемены. От GA никогда не исходила реальная угроза; несомненно, главной целью был Робин Уэбб. Власти решили добраться до него любыми средствами, а остальных набрали только для того, чтобы было побольше обвиняемых и, следовательно, чтобы дело выглядело как можно солиднее и страшнее. Для одержимой полиции Хэмпшира операция "Вашингтон", в ходе которой было проведено по меньшей мере 56 рейдов, и особенно для старшего инспектора Десмонда Томаса это оказалось дорогостоящей, бесплодной и трудоемкой ошибкой. Но им было неважно, смогут ли они инкриминировать что-то Уэббу, потому что его уже удалось заткнуть и держать на привязи условиями освобождения под залог.

Прямо перед началом заседаний, через неделю после предания обвиняемых суду, присяжные сочли, что дело против Уэбба нарушает гражданские права, и освободили его. Конец фильма? Неа. Остальные обвиняемые предстали перед судом. Доказательства против Саймона Рассела были еще более сомнительными, чем против Уэбба. В то время он был трудолюбивым редактором бюллетеня Группы поддержки ФОЖ. Именно на том основании, что Рассел носил все материалы к юристу для проверки и одобрения перед каждой публикацией (что было нормальной практикой, призванной защитить редакторов и Группу поддержки от обвинений в подстрекательстве), полицейские утверждали, что он стремился подстрекать людей к противоправным действиям. Какая интересная логика! Кроме того, офицеры делали акцент на его тесной связи с Робином Уэббом, который, нужно заметить, в глазах закона теперь был чист.

Обвинители утверждали, что пять подсудимых -- Саксон Берчналл-Вуд, Пол Рождерс, Стивен Бут, Саймон Расселл и Ноэль Молланд -- участвовали в издании радикалистской периодики, знали других людей, делавших то же самое, и придерживались левых политических взглядов. Смысл заключался в том, что публикация подробностей акций прямого действия воспринималась как подстрекательство совершать подобные поступки, а если были еще какие-то люди, печатавшие аналогичные материалы, значит, имел место преступный сговор. Сотрудничество Берчналла-Вуда с GA ограничивалось написанием музыкальных рецензий и статей про технологии. Еще большую смуту в процесс внес Пол Роджерс, уволивший своего адвоката, когда они не сошлись во мнениях относительно выбора тактики защиты. Таким образом рассмотрение его дела было отложено. Перед судом предстали четверо.

Саймона Расселла обвиняли в том числе в создании сайта Министерства Справедливости. Человек, который на самом деле создал площадку -- канадский активист ФОЖ Даррен Терстон -- специально прибыл в Великобританию, чтобы свидетельствовать об этом в суде. Юрист Расселла проверил его версию, но быстро отправил его обратно в Канаду -- говорят, из-за того, что против Терстона имелись обвинения в проведении акций ФОЖ. После длительных разбирательств суд, в конце концов, согласился принять письменное заявление Терстона. Только тогда полиция сняла свое плохо продуманное обвинение против Расселла в том, в чем он явно не был замешан. Чтобы придать защите вес, даже его юрист дал показания в суде, подтвердив тот факт, что бюллетень Группы поддержки ФОЖ публиковался в рамках закона.

После 46 дней процесса присяжные оправдали Саймона Расселла, но признали виновными остальных троих подсудимых. Каждый получил по три года тюрьмы. Серьезность этой атаки на свободу слова была преимущественно проигнорирована основными СМИ. В этом крылась ирония, учитывая, что за подобным инцидентом могли последовать самые разнообразные последствия для тех журналистов, чьи политические воззрения рискуют не понравиться Машине государства, способной закрыть любое СМИ, какое пожелает.

Шесть месяцев спустя в апелляционном суде прозвучал тот же аргумент, что и на процессе по Шоремскому делу: подсудимых приговорили за совершение совсем не тех правонарушений, которые им вменялись в вину, а именно подстрекательство к причинению криминального ущерба. В данном случае потребовались бы доказательства отношения к поджогам и акциям Министерства справедливости. Судьи поняли это в два счета. Они подумывали о пересмотре дела, но пришли к выводу, что это плохая идея, если учесть резко возрастающие при подобных поворотах расходы и истекшее время, так как аресты были произведены больше двух лет назад. Апелляционный суд снял все обвинения -- к сожалению, не из уважения к свободе слова, а из-за юридических тонкостей. Однако Его честь мистер Генри заявил: "События, которые сломали это дело, слишком фундаментальны, чтобы их можно было описать как формальности". Кроме того, он отметил, что даже если бы подсудимым предъявили правильные обвинения, наказания за них были бы чрезмерными. В национальной прессе, куда больше интересовавшейся последней стрижкой Дэвида Бекхэма, не было никаких сообщений об этом важном процессе.

Как обычно, полиция восприняла подобные контрдоводы как часть игры (особенно принимая в расчет хрупкость дела), быстро отстала и занялась решением других вопросов. Однако стражи правопорядка были настолько одержимы идеей поддержания многомиллионной кампании против пресс-службы, что возобновили обвинения против Робина Уэбба. В обвинения против него и Пола Роджерса были внесены поправки: полисмены добавили слово "поджог". Они рассчитывали посадить человека, пользуясь теми же доказательствами, что предоставили суду в прошлый раз, нисколько не смущаясь от того, что в прошлый раз суд доказательства отклонил. Вообще, правовые принципы запрещают использовать одни и те же доказательства повторно, но, судя по всему, в данном случае правовые принципы отдыхали.

Прокурор пытался возражать, что, так как первый процесс по делу Гэндальфа развалился из-за апелляции, его вроде как и вовсе не было, поэтому доказательства можно использовать, ведь это же совсем как в первый раз. После трех недель прений с подсудимых окончательно сняли все обвинения, но для Уэбба и на этом еще не все закончилось.

Шпион, который нас разлюбил

Когда я был молод, я видел, что 9 из 10 вещей, которые я делал, оборачивались неудачами. Я не хотел быть неудачником, поэтому начал делать в 10 раз больше.

Джордж Бернард Шоу

Грэм Холл заработал уважение зоозащитного движения в 1990 году -- за то, что бесстрашно внедрился в банду браконьеров, убивавших барсуков. Это закончилось громким судебным процессом в местечке Билт-Уэллс в центральном Уэльсе. В данном случае для создания репутации не понадобилось подводить убийц под серьезную статью. Если ты работал под прикрытием в опасном мире браконьеров и усадил нескольких из них на скамью подсудимых, ты принят в клуб защиты животных. Многие в движении не поняли только одного: для Холла это была работа. Он занимал себя и другими, никак не связанными с зоозащитной тематикой бизнес-проектами в последующие годы, а потом вновь возник из ниоткуда на поле борьбы за права животных, и совсем не многие отнеслись с подозрением к его желанию погрузиться в глубины ФОЖ.

Холл не планировал ничего хорошего и был в сговоре с полицией Хэмпшира и Четвертым каналом. Он вовсе не стремился сражаться с угнетением животных, как думали многие про человека, некогда подвергавшего себя такой опасности со стороны браконьеров. Холл намеревался завлечь доверчивых активистов в ловушку и орудовал скрытой видеокамерой. Ему повезло заснять Дэвида Хаммонда в очередной вспышке гнева. Ему также распростерла объятия не умеющая держать язык за зубами Гейнор Форд. Плюс, его представили Робину Уэббу, потенциально самой крупной добыче. Холл, брутальный уроженец Бирмингема, умел вливаться в коллектив и смог убедить кого-то из новых друзей, что годится для акций прямого действия. Как для человека, который строил карьеру на ухищрениях, для Холла не имело значение, кого ему удастся предать в руки правосудия. Он делал съемку для программы "Хроники" на Четвертом канале. Полиция, в свою очередь, конечно же, хотела заполучить Уэбба.

В фильме "Внутри ФОЖ" ясно видно, что Холл ухаживал за Гейнор Форд, даря ей цветы и гашиш. Она даже провела для него -- как дают понять скрытая камера и микрофон -- автомобильную экскурсию по местам, которые наметила в качестве мишеней в районе Хэмпшира, рассказывая о том, как она финансировала свои акции на пожертвования общественности. Было понятно, что она наговорила много лишнего и навлекла на себя серьезные неприятности. Но документальный фильм служил совсем иным нуждам. Несмотря на открытые признания даже гиперактивные ликвидаторы Фронта из полиции Хэмпшира не собирались арестовывать Форд, что уж говорить про предъявление обвинений. Не интересовал их и как с цепи сорвавшийся Хаммонд, который к тому моменту уже не был уверен, активист он вообще или нет.

Видимо, из желания внушать доверие Хаммонд играл исправившегося активиста, которого настолько ужасали поведение бывших коллег и агрессивный подход "элиты ФОЖ", что он был вынужден рассказать миру то, что знал. Но Хаммонд делал все так, чтобы его по-настоящему заметили. Он стремился покарать движение и отречься от него. Он видел в Холле активиста и союзника и, будучи неосторожным в болтовне со своим новоприобретенным другом, он не слишком старался продемонстрировать переосмысление своей позиции относительно воображаемого "насилия ФОЖ" и открыто признавался, что ему нравилось, когда угнетателям животных крепко доставалось.

Холл зашел очень далеко, упросив Уэбба показать ему, как делается зажигательное устройство, воплотив тем самым в жизнь предположение о том, что пресс-атташе "серьезно замешан в терроризме". Но при аккуратном видеомонтаже и манипуляции фактами можно доказать что угодно. Четвертый канал в тысячный раз искал способ доказать, что ФОЖ -- это опасная террористическая организация, нацеленная на убийства. По словам Холла, он провел "семь месяцев под прикрытием внутри очень опасного и засекреченного мира Фронта освобождения животных", внутренняя жизнь которого ранее не освещалась, хотя все, что он смог показать, это что ФОЖ существует! Но это был еще не финал.

Высшим пилотажем стало появление Холла через год на передовице The Mail on Sunday. Нас ждал еще один эксклюзив. Разворот занимала леденящая кровь история о том, как разоблачитель ФОЖ пережил ночь ужаса, пострадав от рук фанатиков, правду о зловещем политическом курсе которых он сделал достоянием общественности. На сей раз, для того, чтобы раз и навсегда доказать подлинность всех неподтвержденных обвинений в насилии, Холл храбро демонстрировал раны, нанесенные ему людьми, которые похитили его, держали в качестве пленника двенадцать часов и использовали раскаленный утюг, чтобы выжечь на его спине 10-сантиметровые литеры "ФОЖ". Он заявлял: "Даже я их недооценил. Они очень организованны и совершенно одержимы -- они не перед чем не остановятся. Этот конфликт вышел из-под контроля и грозит закончиться коллапсом". Хм, правда что ли?

Полиция графства даже не знала о совершенном нападении до того, как история появилась в прессе. Представитель ведомства намекнув на свое отношение к заявлениям Холла так: "Трата времени полиции все еще уголовно наказуема". По словам Холла, этого профессионального лохотронщика, он был так сильно травмирован в ходе атаки, что обмочился, однако смог впоследствии подробно реконструировать череду ужасных событий для газеты. Он поведал фантастическую историю, в которую многие, включая полицейских, не смогли поверить и которая явилась тревожным звоночком для других журналистов, которые слышали аналогичные заявления о похищениях и пытках от Холла за много лет до этого. Тогда он утверждал, что это дело рук поклонников собачьих боев, которые облили его смолой и посыпали перьями.

Всплыли многочисленные голословные заявления и проделки Холла, включая растрату ё10.000 из кассы благотворительной организации, на которую он должен был работать под прикрытием. Его даже обвиняли в бездеятельном присутствии при сценах жестокости к животным в ходе съемок фильма для другой зоозащитной группы. Кроме того, Холл в свое время сидел в тюрьме и имел насыщенное криминальное прошлое, включавшее кражу со взломом и воровство.

Однако сказке Холла суждено было стать инсценированной и восхваляемой "историей, шокировавшей Англию". Момент был выбран идеально, да и прессе сюжет понравился. Плюс, появление небылицы Холла совпало с выходом драматического часового эпизода больничной мыльной оперы "Катастрофа", повествовавшего о том, как активисты за права животных размещали взрывные устройства в медицинских учреждениях. Еще одним совпадением стало объявление правительства о введении более жесткого законодательства для пресечения становящейся все более неистовой террористической угрозы со стороны экстремистов за права животных. Через неделю Королева одобрила эти планы в своем обращении к нации.

Дата добавления: 2015-09-03