Глава 33. В конечном итоге Эссейл оказался на хвосте своей жертвы

В конечном итоге Эссейл оказался на хвосте своей жертвы, сидя за рулем «Рэнж Ровера». Так намного уютней…. И не то, чтобы местоположение женщины было сейчас проблемой: пока он ждал у «Ауди», когда она покинет его территорию, он прицепил GPS к низу ее бокового зеркала.

Его айФон позаботится об остальном.

После того, как женщина в спешке покинула его район… после того, как он нарочно дематериализовался у нее на глазах, просто чтобы сбить с толку… она пересекла реку и направилась на задворки города, где дома были маленькими, построенными близко друг к другу, и отделаны сайдингом из алюминия.

Он ехал за ней, сохраняя дистанцию минимум в два квартала между их автомобилями, и рассматривал яркие цветные фонари, тысячи огоньков были развешаны на кустарниках и свисали с карнизов крыш, обрамляли окна и дверные проемы. Но это далеко не все. Вертепные композиции[83], установленные на видных местах газона, были ярко освещены, также виднелись жирные снеговики с красными шарфами и в голубых штанах, мерцающие изнутри.

В противовес атрибутам, зависящим от времени года, он был готов поспорить, что статуи Девы Марии – явление постоянное.

Когда ее автомобиль остановился и больше не двигался, он подъехал ближе, припарковался в четырех домах и выключил фары. Она не сразу вышла из машины, а когда это, наконец, произошло, на ней оказались не парка и узкие лыжные штаны, в которых она шпионила за ним. Вместо этого, она переоделась в красный свитер и джинсы.

Она распустила волосы.

Тяжелая копна темных волос, вьющихся на кончиках, достигала плеч.

Он зарычал в темноте.

Быстрыми, легкими шагами она поднялась по четырем низким бетонным ступенькам, ведущим ко скромному входу в дом. Открыв дверь-экран с металлическим орнаментом, она подперла ее бедром, отворила дверь ключом и снова закрыла экран.

Когда на первом этаже зажегся свет, Эссейл наблюдал, как фигура прошла через переднюю комнату. Тонкая занавесь давала ему лишь намек на ее движения, а не четкий обзор.

Он вспомнил о своих собственных экранах. У него ушло время, чтобы довести изобретение до совершенства, а река Гудзон идеально подходила для управления ими. Перегородки работали даже лучше, чем он ожидал.

Но она оказалась достаточно умна, чтобы заметить аномалию, и он задумался, что его выдало.

Включился свет на втором этаже, будто кто-то спавший проснулся от ее прихода.

Его клыки запульсировали. От мысли, что какой-то человеческий мужчина ждал ее в их супружеской кровати, ему захотелось обозначить свое доминирующее положение… хотя это было совсем нелогично. В конце концов, он преследовал ее в целях собственной безопасности, не более.

Сто процентов не более.

Только его рука потянулась к ручке автомобильной двери, как зазвонил телефон. Вовремя.

Увидев, кто это был, Эссейл нахмурился и приложил трубку к уху.

– Два звонка в столько короткий промежуток времени. Чем заслужил такую честь?

Ривендж не был удивлен.

– Ты не перезвонил мне.

– А должен был?

– Следи за языком, парень.

Взгляд Эссейла не отрывался от маленького дома. Он отчаянно хотел узнать, что происходит внутри. Направилась ли она наверх, раздеваясь по дороге?

От кого именно она скрывала свои преследования? А она действительно скрывала их… в ином случае, зачем ей переодеваться в машине перед тем, как войти в дом?

– Алло?

– Я ценю ваше сердечное приглашение, – услышал он свой ответ.

– Это не приглашение. Сейчас, приехав в Новый Свет, ты входишь в чертов Совет.

– Нет.

– Что, прости?

Эссейл вспомнил встречу в доме Элана, в начале зимы, ту, о которой Ривенджу не было известно, на которой показалась Шайка Ублюдков, поигрывая мускулами. Он также вспомнил о покушении на жизнь Рофа… на территории Эссейла, черт возьми.

Чересчур много драмы для него.

С умелой легкостью он выдал ту же речь, что произнес перед Кором.

– Я бизнесмен по своей природе и предназначению. И хотя я уважаю и верховную власть, и политическую опору в виде Совета, я не могу отвлекать силы и время от своего бизнеса. Ни сейчас, ни в будущем.

Повисло молчание. А потом на связи раздался этот низкий, перманентно-злой голос.

– Я слышал о твоем деле.

– Действительно?

– Я сам занимался этим несколько лет.

– Понимаю.

– У меня получалось заниматься и тем и другим.

Эссейл улыбнулся в темноте.

– Возможно, я не столь талантлив, как ты.

– Проясню ситуацию. Если ты не появишься на встрече, я решу, что ты играешь не за ту команду.

– Одним своим предложением ты заявляешь, что есть две команды и они враждуют.

– Понимай, как хочешь. Но если ты не со мной и Королем, значит ты – мой враг и его.

То же самое сказал Кор. Но, с другой стороны, было ли другое место в этой набирающей обороты войне?

– В Короля стреляли в твоем доме, Эссейл.

– Я помню об этом, – сухо ответил он.

– Думаю, ты бы хотел оставить в прошлом любое упоминание о твоей причастности.

– Уже оставил. Я в ту же ночь сказал Братьям, что не имею к этому отношения. Я предоставил им транспорт, в котором они спасли короля. С чего мне делать это, будь я предателем?

– Чтобы спасти собственную задницу.

– Я вполне добился этого и без слов, могу заверить тебя.

– Так, что там у тебя с расписанием?

Свет на втором этаже погас, и он задумался, что женщина делала в темноте… и с кем.

Его клыки обнажились сами по себе.

– Эссейл. Ты реально утомляешь меня этой труднодоступностью.

Эссейл переключил передачу «Рэнж Ровера». Он не станет сидеть на обочине, пока внутри происходит… то, что происходит. Очевидно, она вернулась домой на всю ночь и останется там. К тому же, телефон известит его, если ее машина снова сдвинется с места.

Съехав на дорогу и набрав скорость, Эссейл четко заговорил:

– Настоящим я отказываюсь от своего положения в Совете. Мой нейтралитет в этой битве за престол не должен подвергаться сомнению ни одной из сторон…

– И ты знаешь, кто играет, не так ли?

– Попытаюсь изъясниться как можно понятнее: Ривендж, я не занимаю ничью сторону. Не знаю, как сказать более ясно… и меня не втянут в эту войну, ни ты и твой король, ни кто-то другой. Не пытайся давить на меня, и знай, что нейтралитет, который я предлагаю тебе, – именно то, что получили они.

И на этой ноте: он поклялся Кору и Элану, что не раскроет их личности, и он собирался сдержать клятву… не потому, что верил, что компания вернет ему услугу, но скорее из того факта, что кто бы ни выиграл эту битву, а приспешника той или иной стороны сочтут либо доносчиком, которого надо уничтожить, либо героем, которого будут восхвалять. Проблема в том, что никто не знает, чья сторона победит, а его не привлекала такая азартная игра.

– Значит, с тобой связывались, – отметил Рив.

– Я получил копию письма, которое они отправили весной этого года, да.

– Это – единственный контакт с их стороны?

– Да.

– Ты лжешь мне.

Эссейл затормозил на красном сигнале светофора.

– Ты не втянешь меня в это своими словами или делами, дорогой Глава.

Мужчина на другом конце провода прорычал с достаточной долей угрозы:

– Не надейся на это, Эссейл.

И на этом Ривендж повесил трубку.

Выругавшись, Эссейл бросил свой телефон на пассажирское сиденье. А потом сжал кулаки и со всей силы ударил по рулевому колесу. Одного он не мог вынести – оказаться втянутым в водоворот чужих споров. Ему было плевать, кто сидел на троне, а кто заправлял в Глимере. Он просто хотел, чтобы его оставили в покое, чтобы он смог сшибать деньги с тех крыс без хвостов.

Что тут, черт возьми, сложно понять?

Когда снова загорелся зеленый, он ударил по педали газа, хотя понятия не имел, куда едет. Он просто ехал в случайном направлении… и пятнадцать минут спустя он обнаружил себя над рекой на одном из мостов.

А, так его «Рэнж Ровер» решил отвезти его домой.

Когда он перескочил на другой берег, тихо зазвонил его телефон, и он почти проигнорировал его. Но близнецы ушли толкать новую поставку Бенлуи, и он хотел знать, появились ли те модные дилеры за своей долей.

Но это был не телефонный звонок или смс.

Та черная «Ауди» снова двигалась.

Эссейл ударил по тормозам, подрезал полуприцеп, который, словно грязно ругаясь, надавил на клаксон, и выехал на среднюю полосу.

Он определенно едет назад по мосту.

***

С его отдаленной точки обзора на периферии, Кор настроил бинокль, чтобы хорошо видеть свою Избранную.

Машина, в которой она ехала, этот огромный черный седан продолжил движение вперед после моста, пройдя еще пять-шесть миль прежде чем съехать на сельскую дорогу, уходящую на север. Еще через несколько миль и с некоторой осторожностью, она завернула на грунтовую дорогу, которая была опоясана с обеих сторон зарослями круглогодичного кустарника. Наконец, машина остановилась перед низким бетонным зданием, которому не хватало не только претенциозности, но также окон и, по всей видимости, двери.

Он навел фокус на двух мужчин, которые вышли из передних дверей машины. Одного он узнал мгновенно… его выдавали волосы: Фьюри, сын Эгони… ходили слухи, что он был Праймейлом Избранных.

Черное сердце Кора забилось быстрее.

Особенно когда он узнал вторую фигуру: это тот воин с разноцветными глазами, с которым он бился у дома Эссейла, когда вывозили короля.

Оба мужчины достали пистолеты, осматривая местность.

Кор стоял по направлению ветра, казалось, больше никого не было в округе, он решил, что было логично ожидать – если, конечно, его положение не раскроет его Избранная – что эти двое осуществят то, что они задумали для его женщины.

В действительности, казалось, будто ее доставили в тюрьму.

Только. Через. Его. Труп.

Она была невинной, втянутой в войну, ее использовали для гнусных целей, в чем нет ее вины… но, очевидно, ее подвергнут казни или заключению в темнице до конца ее земной жизни.

Или нет.

Он обхватил один из своих пистолетов.

Выдалась подходящая ночь, чтобы позаботиться об этом деле. Воистину, сейчас представился шанс заполучить Избранную, спасти от того наказания, которое пало на нее из-за неосознанной помощи и содействия врагу. И, возможно, обстоятельства вокруг ее несправедливого приговора сделают ее доброжелательно настроенной по отношению к врагу и спасителю.

Его глаза закрылись на короткое мгновение, когда он представил ее в своей постели, с ним.

Когда Кор снова поднял веки, Фьюри открывал заднюю дверь седана и наклонился внутрь. Когда Брат выпрямился, Избранную вывели из салона… ее взяли под оба локтя, держа ее с двух сторон, воины повели ее к зданию.

Кор приготовился приблизиться. Прошло так много времени, целая жизнь, когда он, наконец, оказался в непосредственной близи от нее, и он не собирался тратить впустую дарованную судьбой возможность… не тогда, когда ее жизнь, очевидно, висела на волоске. И он одержит верх… угроза ей придала его телу невероятную силу, его разум стал острым, он одновременно рвался в бой и был абсолютно спокоен.

Воистину, ее охраняло всего двое мужчин… и с ними женщина, которая не только, казалось, была не вооружена, но и по внешности не была тренирована или настроена на конфликт.

Он был более чем способен убить захватчиков своей женщины.

Он только приготовился к броску, когда запах его Избранной дошел до него на пронизывающе холодном ветру, этот пленительный парфюм был уникален, заставил его закачаться на месте…

Он мгновенно узнал перемену в аромате.

Кровь.

У нее шла кровь. И было что-то еще…

Его тело двигалось бессознательно, он материализовался в каких-то десяти футах, позади вспомогательного здания, расположенного отдельно от главного.

Она была не пленницей, которую вели в темницу или на казнь, осознал он.

Его Избранная шла с трудом. А те воины бережно поддерживали ее; даже с оружием наготове и глазами, выискивающими признаки нападения, они были нежны с ней, словно с самым хрупким цветком.

Ее не лечили от побоев. На ней не было ни синяков, ни рубцов. И пока они втроем шли, она смотрела то на одного мужчину, то на второго, будто пыталась подбодрить их… по правде, не агрессия хмурила брови этих воинов.

В действительности, это был тот ужас, который он ощутил, учуяв ее кровь.

Сердце Кора забилось еще сильнее за его грудной клеткой, разум пытался прийти к логическому заключению.

А потом он вспомнил кое-что из своего собственного прошлого.

После того, как Кора отвергла мамэн, его подбросили в приют в Старом Свете, предоставили судьбе. Там, он жил среди немногих нежеланных, большая их часть с физическими недостатками вроде его, почти десятилетие… достаточно долго, чтобы обзавестись постоянными воспоминаниями о том, что происходило в том печальном, одиноком месте.

Достаточно долго, чтобы понять, что происходит, когда одинокая женщина появляется у ворот, когда ее пускают, она кричит часами, днями… прежде чем родить, как правило, мертвое дитя. Или выкидыш.

Запах крови тогда, в прошлом, был весьма специфичным. И аромат в холодном ветру этой ночи был таким же.

Беременность – вот, что он чувствовал сейчас своим носом.

Впервые за всю жизнь, он услышал, как сказал в абсолютной агонии:

– Дражайшая Дева в Забвении…

Дата добавления: 2015-09-03